Борис Стрельцов: «Великого однофамильца я боготворил и… боялся»

В далекие теперь 60-е, когда только образовалась первая союзная футбольная лига, вести о ней на страницах главного спортивного издания страны ограничивались краткой информацией - счет и кто забивал. Больше других привлекали тогда результаты матчей во Фрунзе. По той причине, что весьма часто в графе забитых голов появлялась фамилия «Стрельцов». Надо сказать, знаменитый форвард Эдуард Стрельцов в ту пору по известным всем обстоятельствам пропал в безвестности, и многие понимающе брались утверждать, мол, выпустили Эдика, даже играть в глубинке разрешили. Между тем, в киргизской «Алге» обозначился совсем другой Стрельцов - Борис, сам же Эдуард продолжал томиться в лагерях.

- Не успел я пару голов за родную «Алгу» забить и тем в «Советском спорте» обозначиться, как ко мне со всех концов Союза пошли письма. Одни авторы считали меня братом Эдуарда Анатольевича, другие им самим - с рефреном: «Держись, Эдик, мы тебя помним, любим!» Таких посланий накапливались пачки. Что людям было ответить? Разочаровывать? Конечно, переписка отпадала. Зато одно становилось зримо и ясно - каким значительным социальным моментом является футбол и какой же национального значения становится истинная звезда в нем. Разумеется, Эдуарда Стрельцова я всегда боготворил, старался узнать о нем все, что можно, потом даже посчастливилось увидеть его воочию, сыграть против этого великого игрока.

- В принципе, я должен был стать… тенором. Так, во всяком случае, считал мой отец, ведущий баритон Киргизского академического оперного театра. Но гены ушли в другую сторону. Хотя премьером мне и довелось-таки стать, пусть и в ином амплуа - в центре атаки. Путь легендарного однофамильца я повторил в том плане, что попал в «Алгу» в 17 лет, в 18 стал твердым основным игроком, забив четверть сотни голов. Двери популярности распахнулись во всю ширь - «Алгой» бредила вся столица Киргизии, вся республика, нас едва не на руках носили.

Чуть позже я прославился и на всю Страну Советов. В некотором роде оригинальным образом. На одном из апрельских субботников команда в полном составе собралась у моего дома строить мне гараж - я только что стал обладателем новенькой «Волги». Работали весело, с шутками-прибаутками. На беду, в соседнем подъезде квартировал собственный корреспондент газеты «Правда». Наш специфический «ленинский субботник» обернулся гневным фельетоном под лихим заголовком «Во дворе ревут моторы». Будь я не игровой звездой, не сносить головы - негативно угодить в «Правду» подобным образом в ту пору приравнивалось к восхождению на моральный эшафот. К счастью, местная партийная власть «Алгу» в тон народу любила, происшедшее как-то спустили на тормозах. Футболистам многое прощалось. Впрочем, мы свое отрабатывали - трибуны на республиканском стадионе собирали полные, а в принципиальных среднеазиатских «разборках» с Ташкентом, Алма-Атой и особенно с Душанбе у себя публику (и, соответственно, начальство) чаще радовали, нежели огорчали.

«Алга» более всего славилась атакой. К своему пику нам довелось прийти где-то к сезону 75-го. Впереди у нас, действительно, здорово получалось. Справа на фланге остро действовал хорошо знакомый сейчас по тренерству Петр Шубин, слева Михаил Тягусов (он потом с успехом выступал за «Кайрат»), на острие я, чуть сзади Геннадий Мерзликин. В первой лиге с нами серьезно считались. Она же тогда выглядела очень крепко и солидно, имея в составе команды-личности типа «Шинник» (Ярославль), «Волга» (Горький), «Днепр» (Днепропетровск), «Карпаты» (Львов), «Черноморец» (Одесса), «Металлург» (Запорожье).

- Когда в тех или иных разговорах высказывается сожаление о развале Советского Союза, я к этим самым сожалеющим присоединяюсь. Хотя бы по футбольной причине. Такого могучего чемпионата не было нигде - ведь конкурировали Россия в лице клубов Москвы, Ленинграда, других российских городов, а также Украина, Грузия, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Армения, ставшие потом самостоятельными странами, соперничество их творческих школ определяло высочайший турнирный уровень и кадровую отдачу. Стоит вспомнить победный олимпийский Мельбурн, парижскую золотую Европу и мадридское в ней же серебро, о таких взлетах нынче можно лишь мечтать.

Ту игру на местах ставили поистине удивительные режиссеры старой формации.

Из наставников, трудившихся в моей «Алге», выделю Петра Боголюбова, Николая Самарина, Александра Келлера, Артема Фальяна, Николая Глебова, Виктора Новикова. Они сейчас подзабыты, и напрасно. Ведь, в частности, тот же Фальян закладывал позже основы ленинградского «Зенита» и ереванского «Арарата», Самарин создал оригинальную пермскую «Звезду» и возродил угасающий ростовский СКА, Келлер поднял на высокий уровень «Кайрат».

У них у всех не было ни малейшего однообразия. Сейчас тренерам в некотором роде проще - есть масса теоретических разработок, методик. Тогда на белом листе расчерчивались удивительные новации. Скажем, Боголюбов впервые ввел у нас систему двухразовых занятий, чудо и ужас игроков. Мне нравился Келлер - по-немецки педантичный, болезненно пунктуальный, сам интеллигент, безукоризненный в манерах и одежде, он оставил лично для меня особый след и пример для подражания. Келлер знал массу стихов, играл на фортепиано, не терпел бранных слов, в индивидуальных контактах умел находить самый рациональный конкретный подход. Фальяна отличала импровизация, он мог на ходу перестроить намеченную работу или тактику по ходу матча. Самарин уповал на патриотизм и волю. «Надо, скрутим кого угодно!» - утверждал он, - и, представьте, часто именно «скручивали». Интересно, что самых больших успехов «Алга» добилась не при них, кого мы все любили, а при Новикове, человеке суровом, замкнутом, не терпящем сантиментов, делавшем упор на дисциплину и жесткость в выполнении намеченной программы. По-южному несколько вольная команда при таком подходе подтянулась и поднялась.

Отмечу, все они были большими творцами, нисколько не ремесленниками. Допустим, «Алга» ухитрялась действовать с пятью форвардами, когда от «дубль-ве» повсеместно отказались, но у нас-то был сильный подбор как раз в атаке. Мы перешли на вариант 4-4-2 раньше, нежели после бразильцев он в Союзе обрел моду. Тактика строилась под имеющихся игроков, а не наоборот, как теперь нередко случается.

- Из тех команд, которым довелось противостоять, выделю лидеров региона Средней Азии ташкентский «Пахтакор» и алмаатинский «Кайрат», клубы-антиподы.

Почерк «Пахтакора» более всего определяло трио Геннадий Красницкий - Берадор Абдураимов - Владимир Стадник. Последнего отличала исключительная тонкость игрового мышления. Абдураимов - это чистый бразилец, импровизатор, кудесник финта на скорости, бьющий с обеих ног. Ну а о Красницком слово особое. Здоровенный гренадер с грубоватым, будто высеченным топором лицом, он имел чисто дамскую ступню где-то 37-го размера. Поражало же, как она поистине «стреляла» - удар у Геннадия выходил страшной силы. В противостоящую «стенку» мы становились с большими сомнениями в вопросе уцелеем не уцелеем. Сейчас удар Роберто Карлоса из «Реала» (800 метров в секунду) считается самым мощным, так вот, Красницкий в подобном ключе бил за 1000.

«Кайрат», черпавший кадры из российской Сибири, строил игру больше на атлетизме. У алмаатинцев, между прочим, имелся защитник Вадим Степанов, в любом сезоне забивавший с дальних и сверхдальних дистанций не меньше восьми-девяти голов. Ныне из оборонцев на слуху как снайпер локомотивец Вадим Евсеев, но он поражает цель больше при стандартах из пределов штрафной, Степанову при его «колотухе» в том нужды не имелось, наоборот, требовался оперативный простор для разящего замаха.

Степанов, между прочим, едва не перевернул мою игроцкую судьбу. В спарринге двух сборных Средней Азии я, лихой и молодой, обвожу его, примериваюсь к воротам и… Свет померк - фол сзади обошелся мне повреждением разом двух менисков и порыва крестообразных связок. Это так, к слову, особой обиды на него и тогда не держал - у каждого своя работа и ее методы.

- Нас, «азиатов», периодически старалась выдернуть к себе высшая лига, которая вообще-то казалась далекой, как Марс.

Лично я дрогнул, когда позвали в ворошиловградскую «Зарю». Поехали с любимым партнером и другом Геной Мерзликиным.

Клубным профессионализмом кого в наше время удивишь. А ведь еще в 60-е мы больше были любителями, как кто-то метко сказал, «любителями в гриме профи». Именно «Заря» первой в Союзе становилась на соответствующие рельсы. Ясно, в советском облике своеобразно.

Прямо из аэропорта нас доставили в кабинет первого секретаря обкома партии Владимира Васильевича Шевченко. «Цитатники Мао прихватили?» - бросил он нам, едва мы перешагнули порог. Это был намек на наше восточное происхождение - китайская тема была в тот момент на слуху. Вопросы квартирные, мебельные, всякие там коврово-хрустальные решились в пару минут. Переглядываемся с Геной - «вот это класс!» То, между тем, цветики, ягодки оказались весьма терпкими. Приходим на тренировку - в составе двенадцать нападающих. Двенадцать! И каких, с именами: Юрий Ананченко (донецкий «Шахтер»), Олег Сергеев (московское «Торпедо»), Владислав Проданец (ростовский СКА), ворошиловградская легенда Игорь Балаба, Виталий Раздаев и Александр Шель (кемеровсий «Кузбасс»), Григорий Кузнецов (рижская «Даугава»), Евгений Сатаев (одесский СКА). Помню, как-то сидим вечером с Сатаевым, тот что-то в блокноте набрасывает. «Что пишешь, Женя, коль не секрет?» - «Какой секрет - книгу пишу». - «Какую?» - «Моя жизнь в запасе!».

Гена Мерзликин судьбу испытывать не стал, во Фрунзе вернулся. Я рискнул. И… в такой мощной компании пробился.

Кстати, о той самой первопрофессиональной «Заре». О наших заработках в Союзе ходили невероятные слухи. Не без основания - зарплаты, доплаты, больше на шахтах (вознаграждение за горняцкий труд тогда весьма соответствовало этой опаснейшей профессии), премии за победы выглядели крайне уважительно. Да ведь деньги отстегивались не за красивые глаза - «Заря» собирала регулярно полный стадион, а это 40 тысяч, те же горняки от матча к матчу жили своей «Зорькой». Владимир Васильевич Шевченко на «социалку» постоянно нажимал. Ворошиловград располагал кроме футбола первоклассной волейбольной «Звездой», баскетбольной командой, строились масштабные спортобъекты. Это, не считая театра, эстрады и прочих учреждений культуры. Вот вам и «упадническая» советская эра!

- Выше я говорил о собственных самых лучших наставниках. Так вот, в тренировавшем «Зарю» Германе Семеновиче Зонине все как-то сошлось вместе, все их самые завидные качества.

Он нам не давал ни минуты свободного времени. Все сфокусировалось на футболе - и только на футболе. Занятия в цикле уже были не двухразовые, как, скажем, у Боголюбова, а … трехразовые. Причем на таких нагрузках, что раньше и не мыслились. Но они терпелись, ибо, во-первых, тренировки строились крайне интересно, комбинации наигрывались оригинальные, неповторимые, с высокой амплитудой маневра, во-вторых, воплощался реально зонинский девиз «Хотите играть - забудьте о личной жизни!» Даже в выходной Зонин забирал нас с семьями на базу, там читал лекции по теории, проводил легкие треннинги, вместе с нами парился в бане, тоже приучая к профессиональному восстановлению.

Те поистине пытки терпелись, когда приходили победы, когда публика после них не отпускала нас с поля без оваций. Помню, в Киеве мы сыграли вничью с респектабельным «Динамо». Анатолий Пузач открыл счет, но Виталий Раздаев отквитался, то был сюрприз на всю Украину.

В «Заре» мне довелось пробыть два сезона. Забивал «Спартаку», «Нефтчи», ЦСКА, «Арарату». Вы скажете, всего 6 голов маловато. Может быть. Да ведь какие защиты нам противостояли, причем в каждой команде. В киевском «Динамо» во главе с Вадимом Соснихиным, тбилисском «Динамо» с Муртазом Хурцилавой, столичном «Торпедо» с Виктором Шустиковым. Мой лучший «личный» гол, считаю, тот, что провел в сетку армейского вратаря Леонида Шмуца. Защита ЦСКА вся из сборников - Валентин Афонин, Альберт Шестернев, Владимир Капличный, Владимир Пономарев. Ухожу от опекуна Капличного, ловлю на движении разом Шестернева и Афонина, бью с «нелюбимой» ноги - мяч где надо!

Из голкиперов моим «клиентом» считался бакинец Сергей Крамаренко. Мы встречались еще в первой лиге, и я без гола ему никогда не уходил. Дошло до курьеза. В Баку «Алга» проигрывает 0:4, на последней минуте Сергей выбрасывает мяч рукой, я его перехватываю и, ясно, шанс не упускаю. Крамаренко с досады чуть штангу не перегрыз.

А больше всего мечталось забить Льву Ивановичу Яшину. Даже грезилось. Четырежды играл против него - и четыре раза всухую. И вот в эпизоде выхожу с ним один на один, уже ловлю его на противоходе, надо бить. Боковым зрением вижу, у вышедшего рядом партнера Виктора Кузнецова положение стопроцентное, ему и даю голевой пас, Витя поражает пустые ворота.

Сейчас немного жалко, в своей истории одной строчки не хватает, строчки яшинской.

- В футболе я прожил долго. Имею возможность для сравнения. Так вот, лучшими на все времена среди тех, кого видел, очно ли, с трибуны, считаю трех - Валерия Воронина, Олега Блохина и, конечно же, Эдуарда Стрельцова. К ним теперь подтягивается Андрей Шевченко - и все же именно подтягивается. Иные пока держат дистанцию. Вот только что хотят объявить самым звездным в России Дмитрия Сычева. Хорош Дима, ничего не скажешь, и все же, извините, до Эдуарда, счастливо сочетавшего и мощь, и фантастическую скорость, и видение «поляны», ему далековато. Хорош другой Дима, Лоськов, да ведь до высот Воронина, истинного футбольного джентльмена и всеумельца, от тончайших передач, чудо-дриблинга до умения умно и хитро поразить ворота, ему еще трудиться и трудиться.

Против Эдуарда Стрельцова мне довелось сыграть в Москве в 68-м. Вышел какой-то суеверный страх - я боялся к нему приблизиться. Обычно форварды по необходимости оттягиваются назад помочь защите, я же в тот раз вообще на нашу половину не возвращался.

После финального свистка нас знакомит ранее игравший в «Торпедо» Олег Сергеев. «Здорово, Стрелец!» - приветливо говорит Эдуард.

Крепко жму своему кумиру руку.

- Из «Зари» я ушел за два года до ее сенсационного чемпионства. Зонин не отпускал. Мне сулили даже вместо прекрасной трехкомнатной квартиры шикарную в обкомовском доме. Увы, во Фрунзе болела мать, а в Ворошиловград уезжать из родных мест она категорически отказалась. Поиграл еще в «Алге», устроив мать, еще раз сорвался на Украину - в Ивано-Франковск. Потом Герман Зонин, принявший СКА, позвал к себе в помощники. Так в Ростове началась тренерская карьера.

На начальном этапе довелось пройти еще раз школу Зонина и Самарина. А в какой-то миг фортуна помчалась ко мне со скоростью курьерского поезда. Зонин по нездоровью ушел, меня вызвал командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Владимир Кириллович Мерецков: «Принимай команду!» А команда была, дух захватывает от одних имен - Александр Андрющенко, Сергей Андреев, Виктор Кузнецов, Александр Заваров, Павел Гусев, Александр Воробьев, Валерий Зуев, Игорь Гамула, Виктор Радаев. Тут политотдельцы услужливо генералу подсказывают - Стрельцов ведь беспартийный и еще штатский. Мерецков подумал: «В кадры его!» Я в отказ. При военных публично отказаться от погон - смерти подобно. Командующий безнадежно махнул рукой - пусть работает. Я вызвал на подмогу из Фрунзе Петра Шубина, с ребятами полный контакт, провели два сбора. В Кубке-81 успешно сыграли в Таджикистане матчи предварительного этапа. Неожиданно прибывает из Москвы Владимир Федотов, на всякий случай майор и коммунист, предъявляет мандат главного тренера. И… всю нашу работу начинает критиковать. Я собрал пожитки и уехал. Команда в тот сезон взяла Кубок, где мое, где федотовское, поди разберись. Потом вылетела с треском из высшей лиги, вот тут уж я точно не при чем.

- Та нотка в моей жизненной рапсодии немножко грустновата, что говорить. Резонно отвлечься и на что-нибудь повеселее.

Упомянутый ранее мной тренер Боголюбов ко всему прочему тщательно следил за рационом питания. «Чего вам не хватает?» - как-то спросил меня, капитана команды. Озорная мысль пришла в голову немедленно: «Кумыса, почему нам его не дают, этот напиток от Бога?» Шутка обернулась иной стороной - Боголюбов немедленно схватился за телефон и вышел непосредственно на первого секретаря ЦК Киргизии. Что тут началось! Целебный напиток прямо с пастбищ повезли нам на базу едва не цистернами. Графины с кумысом стояли повсюду - в столовой, в холле, номерах. А он-то по большому счету пусть и полезный, да хмельной. К вечеру у всех игроков глаза в щелку, как у истинных киргизов. Боголюбов ничего не поймет: «Вот пью ваш национальный напиток, вроде как сто граммов «наркомовских» принял!»

Пока разобрался, мы всей командой вволю погуляли за казенный счет, причем совершенно легально.

Иной пример. В ивано-франковский «Спартак» пришел новичок - защитник Петр Кушлык. На дебютных занятиях за нами не поспевает. «Ребята, что со скоростью мне делать?» - «Да уши у тебя большие, с сопротивлением воздуха не справляются!», - брякнул кто-то. И, представьте, на следующую тренировку Кушлык явился с… заклеенными лентой ушами - они у него в самом деле были крупными. Над тем случаем потешалась вся футбольная Украина.

В том же Ивано-Франковске мы как-то ехали в Польшу на так называемый коммерческий матч. Вы должны помнить то время начала 90-х, когда приходилось делать бизнес на чем угодно. В Польшу везли для коммерции какие-то елочные украшения, сигареты. В купе рассказываем друг другу, кто что везет. А наш администратор, истинный «западенец», молчит. Не хочешь говорить - не говори, держим курс к границе. И каково было всеобщее изумление, когда таможенники выудили у него из сумок, вы не поверите, два водолазных костюма. Выяснилось, кто-то, опять же в шутку, посоветовал ему взять на бизнес эти самые скафандры, мол, заработаешь по полной программе, не то что на игрушках-побрякушках. Парень втихую выписал таковые от знакомых моряков из Севастополя.

«Выгодная» сделка, разумеется, сорвалась, скафандры, как и следовало, конфисковали.

И смех, и грех!

Чего в повседневном бытие не случается.

- Своим Учителем в тренерстве считаю более других Зонина, о чем уже ранее говорил. Но еще один человек оказал на меня большое влияние - это «Бухгалтер», именно так за глаза именовали Валерия Васильевича Лобановского.

С ним мне довелось встречаться еще на поле, когда после «Динамо» Лобановский играл сначала за донецкий «Шахтер», затем за одесский «Черноморец». Будучи тренером, тянул меня в свой днепропетровский «Днепр» - привлекала моя незаурядная скорость.

В Ивано-Франковске кубковый жребий как-то свел нас с киевским «Динамо». Мы уперлись, стоим насмерть. Лобановский на тренерской скамейке, раскачиваясь по привычке, нервничает, киевские игроки нам говорят: «Ну что вам надо, пропускайте скорее!» Тут молоденький Игорь Юрченко выскакивает с глазу на глаз с вратарем, мог Киев, как говорится, похоронить, да от волнения промахнулся из «верняка». А вот Олег Блохин на самой последней минуте представленный аналогичный шанс не упустил.

Лобановского отличали прежде всего футбольный фанатизм и скрупулезная «бухгалтерская» точность, тонкость понимания игры и умения сделать из игрока ИГРОКА. Пример чему более других - Александр Заваров, в ростовском СКА талантливый баламут, в киевском «Динамо» звезда из звезд. А ведь Валерий Васильевич имел терпение три года продержать его в дубле, закладывая исподволь фундамент суперкласса.

Не умел «Лобан» хоть в чем-то уступать, тем более проигрывать.

Классическим считается его резюме после шахматных баталий с Галимзяном Хусаиновым. Так выходило, москвич киевлянина постоянно побеждал. «Все равно ты играть не умеешь!» - в сердцах заявлял раздосадованный Лобановский.

- Скучно в футболе никогда не бывает.

Будучи в Ростове, я весьма дивился рассказу о том, как маститый тренер Йожеф Беца забраковал попавшего к нему юного Валерия Газзаева с безапелляционным вердиктом: «Не игрок!» Газзаев же в московском «Динамо» и сборной заблистал.

Мне довелось по указанию Николая Александровича Самарина привезти на Дон из Ашхабада нападающего второй волны Курбана Бердыева. Да, того самого- нынешнего наставника казанского «Рубина». Деду (так мы именовали Самарина) почему-то новичок не особо приглянулся. Как вдруг в Баку Курбан исполнил в матче с «Нефтчи» поистине два шедевра. Сначала он (следите внимательно) в маневре на ходу перебросил мяч через защитника, обежал того, не дав мячу опуститься, вновь сделал переброс через подстраховщика, опять поймал в воздухе мяч и с лету пробил мимо голкипера, как раз моего хорошего знакомого Сергея Крамаренко. Потом в последующей атаке принял высокую передачу на грудь, метров с двадцати точно и мощно пробил под перекладину.

Молчаливый, не любящий выделяться, мягкий по характеру Курбан не виделся мне тренером. К счастью, я ошибался - Бердыев что-то серьезное копил в себе, на тренерском посту проявил себя как жестким, так и творчески состоятельным специалистом. «Рубин»- хорошая визитка его способностей или, скажу прямо, таланта.

При том же Самарине в соседней ворошиловградской «Заре» взяли на заметку способнейшего полузащитника. Виктора Стульчина. Пригласили в СКА. С другом за компанию увязался Сергей Андреев, мало кому известный. В итоге, талантливый Стульчин так и не заиграл, зато Андреев, обнаружив редкую целеустремленность, стал видным мастером и форвардом с большой буквы.

Когда я работал в Кременчуге, ко мне из Ростова попал Андрюша Федьков. Любопытно, он шел не по контрактной сделке, как сейчас принято, - по промышленному обмену. Завод «Ростсельмаш» и кременчугских машиностроителей связывало деловое партнерство, за поставку в Ростов каких-то необходимых «коленвалов» Федькова в «Кремень» и отдали. Мне новичок приглянулся, понятно, как бывшему форварду именно редкой нацеленностью на гол. Он в тот сезон наколотил кучу мячей. Потом отличился в Саратове, теперь в «Тереке». И вот судьба - только не в родном Ростове, откуда родом. Там меняются тренер за тренером, Андрея в упор не видят. Хотя в «Ростове» забивать давно разучились.

Ныне в России - эпоха легионерства. И вот что интересно. Если наложить время на время, оно-то не новация, а со стажем: ведь я и сам, «киргиз» по «Алге», фактически стал в «Заре» легионером, тот же в СКА украинец Сергей Андреев, туркмен Курбан Бердыев. Обмен исполнителями иной крови, полагаю, родился не сегодня, он и нужен, и неизбежен. Лишь бы не доводить его до абсурда, как в иных командах, в том же «Ростове», к примеру.

- Вы уже знаете, своими лучшими учителями я считаю специалистов, давно сошедших с футбольной сцены, равно как и асов-игроков. Что ж, выходит, раньше солнце было ярче, небо выше? Нет, конечно. Пусть и с оговорками. Вот Юрий Семин. Я его по-особому зауважал и за нынешнюю волевую победу в чемпионате, и еще за умелую работу с тем же Дмитрием Сычевым. Обычно наши мастера, побывав в легионерстве за кордоном, вернувшись, сникают, примеров чему тьма. Какие ходы нашел к Диме Юрий Павлович, кто знает, но Сычев нынче весьма приятно удивил истинным прогрессом, свежестью и классом.

С симпатией слежу за Олегом Долматовым, Сергеем Петренко, Валерием Петраковым, Валерием Газзаевым, в них много черт моих футбольных воспитателей старинного образца.

По игрокам остаюсь при своем мнении - новых Блохиных, Ворониных и Стрельцовых нам еще ждать и ждать.

Вот показательный пример.

В школе «Спартака», где сейчас состою на службе, вдруг заговорили о восходящем таланте, втором Егоре Титове по имени Олег Иванов. Мальчишка, в самом деле, одаренный. Как вдруг он перестал прогрессировать. Звоню как-то родителям, сообщают - дома нет, с девушкой на дискотеке. С молодостью, конечно, не поспоришь, да какой уж тут футбол. Многие незаурядные ребята, заключив с клубом контракт на 300-500 долларов, тут же успокаиваются, вроде всего достигли. Вот как закис талантливейший Артем Безродный - уж был в основе самого «Спартака», что еще надо, только грызть землю в стремлении к совершенству и мастерству.

Пришедшие в футбол огромные деньги и облегчили жизнь, и, к сожалению, осложнили. У тренеров появилась некоторая вальяжность. Помню, во Фрунзе, прослышав где-то обо мне, тренер приехал, не поленившись, познакомиться, причем, помню, на велосипеде. Заодно в дворовых схватках наших усмотрел еще пару ребятишек - представьте, все трое мы потом оказались в «Алге». Сейчас на такой энтузиазм мало кто способен. Ждем-с, когда бриллиант сам придет в руки, когда же приходит, не всегда хватает терпения доводить его до блеска.

Наверное, вы скажете - унылая позиция старого брюзги. Нет, и моя мечта сейчас найти какого-то звездного мальчика, дать ему путевку в Большую игру. И добьюсь этого.

Попутно замечу, все течет, все изменяется, футбольная Россия-это махина, которая в конце концов трудностями переболеет, еще скажет в мире свое веское слово.