Герд МЮЛЛЕР: «СЕГОДНЯ Я ЗАРАБАТЫВАЛ БЫ 10 МИЛЛИОНОВ В ГОД»

Он - величайший бомбардир всех времен. Голы, как говорится, штамповал из ничего. Это он однажды сказал: «Для меня неважно, как забит мяч. Лишь бы он пересек «ленточку», остальное абсолютно неважно». Вместе с тем, в его богатейшей коллекции голов-красавцев предостаточно. Он вообще забивал на любой вкус.

Время быстротечно. Совсем недавно ему исполнилось 60. В интервью немецкому журналу «Kicker» легенда мюнхенской «Баварии» Герд Мюллер рассказал о своей спокойной, тихой жизни, в которой он всем доволен. Впрочем, не отказал себе в удовольствии вспомнить прошлое и высказать свою точку зрения на настоящее.

- С друзьями. Пригласил на торжество своих подопечных и коллег по любительской команде «Баварии».

- Это обычный День рождения, такой же как и 58-й и 59-й.

- Нет. Я такой же, как и, скажем, год назад. Дела идут, жизнь течет так же, как и раньше. Так же нормально.

- В футболе этим периодом были четыре недели чемпионата мира-70 в Мексике.

- Да, верно. Но самое главное - с командой все было просто супер! Отличный коллектив, прекрасная атмосфера! Мы все друзья и по сей день. Только запасной вратарь Манфред Манглитц держался особняком.

- Та команда тоже была в порядке, но крепкой дружбы, что была в 1970-м, уже не существовало. И наш тренер Хельмут Шен вносил хорошее настроение. Каким же нервным был этот специалист! Во время еды перед матчами он нередко укалывал себе вилкой щеку, так как не попадал ею в рот! Шен вызывал меня в сборную, даже когда я был в плохой форме, когда у меня плохо шли дела в «Баварии».

- Бывали периоды, когда я не забивал в национальном чемпионате в двух-трех матчах подряд. Тем не менее, Шен все равно вызывал меня в сборную, а я забивал там голы, и это было моим спасением.

- Период лечения от алкоголизма. Я тогда в первые недели абсолютно ничего вокруг не воспринимал. Лежал пластом.

- На 50 лет. Как я сегодня носился по корту во время теннисного матча! Если все так и останется, то это будет замечательно. Я играю в теннис каждый день. Но если три раза подряд схожусь с сильным соперником, у меня начинает болеть бедро. Это из-за связок. Обе - капут, у меня они искусственные. Так что в футбол толком уже не поиграешь…

- Верно. Но наша команда еще существует, и я поддерживаю контакт с некоторыми игроками.

- Я встаю в шесть утра. Со вкусом, не торопясь, завтракаю. Между семью и половиной восьмого еду в клуб, по дороге покупаю газеты. На Зэбенер-штрассе сперва заглядываю к Зеппу Шмиду, администратору, мы болтаем. В восемь идем в молодежный корпус, где что-нибудь обсуждаем с Херманном Герландом и другими тренерами юношеских команд. В девять мы в раздевалке, в десять начинается тренировка. Затем, около половины двенадцатого, еду играть в теннис. Играю час. В 14.15 я на послеобеденной тренировке. В четверть пятого отправляюсь домой, в полшестого ужинаю, затем смотрю телевизор: футбол, иногда фильмы, но никогда целиком. В пять минут одиннадцатого я в постели.

- Я всегда был «жаворонком». Школьником по субботам в пять утра развозил на велосипеде булочки от пекарни и рассчитывал на «чаевые» в развешанных сумках, куда клал булочки для покупателей. На кино этого хватало: 40 пфеннингов - высший класс! Затем, будучи наемным сменным рабочим, я в пять часов выходил из дома, в шесть начинался рабочий день на ткацкой фабрике и продолжался до 14.30. В 17 с половиной лет я учился на сварщика и пайщика, поэтому уже не работал сменным рабочим. Кроме того, зарабатывал вдвое больше - свыше 500 марок.

- Ничего. Более прекрасной жизни не существует. Футбол для меня - это хобби и профессия одновременно.

- Завидую ему в том, что он построил свою жизнь будто по программе. Я бы так не смог. Я всячески избегаю публичности. Насколько это возможно. Я полагаю, Франц не может иначе. Если он два дня дома, то начинает беспокоиться, нервничать. Я восхищаюсь им, но он - безумец.

- Если бы сейчас пришлось уйти из «Баварии», то отнесся бы к этому спокойно. Но я подписал пятилетний контракт с клубом. Работаю помощником главного тренера любительской команды «Баварии». Стало быть, нечего и фантазировать.

- Эти пять лет, во всяком случае, точно. Если, конечно, все будет в порядке. Если же о более дальней перспективе, то до тех пор, пока буду находить общий язык с юными игроками.

- Однозначно - мягкий. Вот мой коллега Херманн Герланд - жесткий, гораздо строже меня.

- Они ничего не спрашивают. Кроме того, не могу же я передать им свои сильные стороны, верно?

- Природой, наверное.

- Не был. А вот мой брат Хайнц - играл. Он, к слову, был в техническом плане гораздо сильнее меня, но слишком ленив. Мы играли на улице, тогда еще были кругом площадки, где можно было погонять мяч. Они существовали даже при том, что мы, нет-нет, да и разбивали стекла в соседних домах. Чудеснее же всего было, когда на спортивном празднике мы, ученики народной школы, играли против старшеклассников. Мы их всегда «драли»! Лишь в двенадцать лет я попал в клуб. А до того был «уличным» футболистом.

- Да.

- Как-то специально никогда не тренировался, поверьте. Но обладал чутьем, поэтому в большинстве случаев был на десятые доли секунды быстрее защитников. Вот в этом все и дело.

- Да. Когда я все это вижу…

- В том числе, в том числе…

- Деньги бы пришли автоматически. Если бы это не доставляло удовольствия, я бы не играл в 50-летнем возрасте за ветеранов.

- Я нуждался в партнерах. Нападающие - люди зависимые. Мы, кстати, организовали много голов вместе с Францем, поскольку понимали друг друга с закрытыми глазами. Мы в совершенстве владели искусством игры в «стенку». И как было… Чувствую иной раз: что-то сделал неправильно. Тогда он кричал: «Беги, ты, толстяк!» Я в ответ: «Выложи мою передачу и беги назад!» А он, вместо того, чтобы нестись в защиту, шел пешком. Нет, Франц был супер! Что тут скажешь, я всегда играл в хороших командах…

- Мило, что Франц такое сказал… Кто меня знает, говорят: бомбардир! Своим детям родители внушают: это был лучший нападающий! Мне, знаете, этого хватает, я доволен.

- Тот, когда «положил» 40 голов в бундеслиге. Это было в сезоне-71/72.

- Ничего себе вопрос! Этого никто не знает. Голландец Макай сначала много забивал, потом Клозе… Его я сильно критиковал, когда он играл в «Кайзерслаутерне». А сейчас должен признать: в Бремене он играет сильно.

- Если обойдется без травм, почему нет? Наверное, не существует рекордов, которые нельзя было бы побить.

- Клозе - в любом случае! И кельнца, которого хочет приобрести «Бавария»…

- Да. Но он должен еще многому научиться, чтобы показывать стабильно высокие результаты.

- От Кураньи я не жду многого. Он мне не нравится.

- Победный в финале чемпионата мира-74. Я рванулся сначала вперед, потом притормозил, и тут появляется мяч. Я в тот же миг пробил по нему с правой в дальний угол.

- Тоже победный на чемпионате мира-70 против Англии. Мы выиграли - 3:2. К слову, я устал в том матче так, как никогда в жизни.

- Против берлинской «Теннис-Боруссии». Тогда я упал на землю, вскочил, снова упал, но все же умудрился забить.

- Во всяком случае, больше, чем 40. Я не шучу. Нынешняя зонная защита предоставляет форварду больше пространства и возможностей.

- Защитник «Дуйсбурга» Пирсиг. Был такой футболист. Причем, что интересно, он не играл плотнее других. Однако был точен и расчетлив. На выезде он не давал мне ни единого шанса.

- Роналдо.

- Нет. Чемпионами мы точно не станем. Для этого у нас сейчас слишком слабая команда.

- Хо! Тогда у нас на каждой позиции играли футболисты мирового класса.

- Кана, если он будет стоять в воротах. И он должен стоять. В обороне таковых нет, в полузащите - Баллак, в атаке - Клозе. Все.

- Конечно! Победа в чемпионате мира - величайшее достижение.

- Признание меня лучшим футболистом Европы в 1970 году.

- Если бы здесь получал 40 миллионов, а где-то еще мне предложили 45, то я бы остался в «Баварии».

- Просто мы с женой все проанализировали и решили остаться в Германии.

- Я не завидую. Каждый должен получать столько, сколько заслуживает.

- Сегодня я бы получал 10 миллионов в год.

- Без них нельзя жить, вот в чем дело… Но я всегда хорошо зарабатывал, и сейчас - тоже. Мне этого хватает. Сказать по правде, мне нужно совсем немного. За исключением тенниса. 26 евро за час зимой, причем, я плачу только половину - дорого.

- Да. Это было суперпредложение. Особенно важно было то, что менеджер Форт-Лодердейла сказал, что сезон в Америке длится всего пять месяцев. Тогда подумал: «Отлично! Оставшееся время посвящу себе». Я не приспособлен к жизни за границей. Два года все было в порядке, а вот затем - нет. Тогда сменился тренер. Новый наставник гонял нас при «плюс 35» так, как в бундеслиге. Бернду Хельценбайну он давал играть еще меньше, чем мне. Он хотел показать нам, что он главный.

- Здоровье. И чтобы дома все было в порядке.

- Поражения «Баварии». И цены на бензин. Мой самый большой враг - это заправка.

- Нет. Мне хватает девяти часов перелета во Флориду, где я каждый год провожу свой отпуск.

- Вовсе нет, мне, так думаю, не за что себя осуждать.

- На чемпионате мира-70 я взял себе номер 13, с тех пор эта цифра для меня счастливая.

- Нет.

- Нет. Скажу больше - я об этом совсем не думаю.

- До 70-ти уж как минимум. Моя спина почти капут, но в остальном я, слава Богу, ничего, держусь…