Людмила Брагина: достояние планеты

«Прими их хорошо, они - краткая летопись своего времени». Так говорил непревзойденный Вильям Шекспир, имея в виду актеров. Но разве мы не можем то же самое сказать о выдающихся спортсменах современности? Своими фантастическими рекордами, ошеломляющими победами они делают нашу жизнь прекраснее, утверждая мысль о неограниченных возможностях человека...

В мировой легкой атлетике динамовка из Краснодара Людмила Брагина занимает особое место. Ее олимпийская победа в Мюнхене, увенчанная тремя мировыми рекордами в беге на 1500 метров, вошедшая в Книгу рекордов Гиннесса, потрясла воображение знатоков, стала истинным произведением искусства. По общему мнению, советская спортсменка возвела женский бег на средние и длинные дистанции в классику. Она доказала, что в изнурительном соперничестве можно побеждать изящно, сохраняя женственность и очарование. Брагина пленила мир, как пленяют его великие актрисы…

... Она пробежала за свою жизнь в спорте тысячи километров, обогнув не раз земной шар, одержала немало побед на чемпионатах страны и за рубежом, установила семь мировых рекордов! Один из них без преувеличения равносилен разящему удару молнии. Вот что писала в те дни известная зарубежная газета: «Спортсменка в красной майке совершила невозможное. Ведь когда-то - в 1922 году - великий финн Пааво Нурми пробежал три тысячи метров за 8.28,6. Результат Брагиной (8.27,12, - прим. Н.С.), конечно же, не умаляет достоинств знаменитейшего бегуна всех времен. Этим мы хотим подчеркнуть значение того, что сделала советская бегунья...» Другое не менее популярное издание восторгалась: «Подумать только: мировой рекорд улучшен сразу на 18 с лишним секунд! Фантастика! Настоящее чудо!»

- Я убеждена, что никакая награда, никакое достижение не могут выдержать сравнения с олимпийской медалью. Победа в Вашингтоне - прежде всего, моя моральная победа. Она согрела сердце, в которое забросили кусочки льда. Очень горжусь ею. Я сумела еще раз доказать себе и остальным, что не разучилась выигрывать, бить рекорды. Думаю, что секунды, показанные мною за океаном, раскрепостили молодых спортсменок во многих странах, они поняли, как далеко могут пойти вперед в стайерском беге.

- Соревнования состоялись через неделю после олимпийского финала в Монреале. Стоял нестерпимый зной - моя погода. Чувствовала себя прекрасно: успела отдохнуть, прийти в себя - к Олимпийским играм я подошла не в лучшей форме. Истерзанной морально и физически. В Вашингтоне все это ушло. Была легкость, душа стремилась в полет. Я рвалась на беговую дорожку. Это был момент редкого единения чувств и физических возможностей. Помню, сказала перед стартом Фрэнсис Ларрье, американской чемпионке: «Держись и терпи - результат будет высоким».

... Знаете, по-моему, так хорошо и легко никогда не бежала, разве что в Мюнхене. Словно на крыльях неслась и даже не удивилась, когда узнала, что превысила мировой рекорд почти на 19 секунд. Американка же, замечательная бегунья, тогда одна из сильнейших в мире, установила, между прочим, национальный рекорд.

…Прорваться в пятерку сильнейших на Олимпиаде - несомненный успех. Но только не для Брагиной, уже познавшей вкус мировой славы, приехавшей в Монреаль в ранге одного из фаворитов. Почему же олимпийская чемпионка Мюнхена осталась без медали четыре года спустя? Стала сдавать, а соперницы, между тем, совершили рывок? Нет, это не объяснение. Тем более, мы уже слышали от самой спортсменки: олимпийские старты она встретила далеко не в оптимальном состояниии. Но это же, в принципе, нонсенс: за плечами у Брагиной был богатый опыт подготовки к Олимпиаде-72 в Мюнхене.

- Не скрою, я мечтала о второй олимпийской медали. Очень мечтала! Работала много, не щадила себя, и, хотя донимали травмы, весну 1976 года встретила с хорошими результатами. На популярных в то время соревнованиях на призы газеты «Правда» показала лучший результат сезона в мире, выполнив олимпийский норматив. Спортивные чиновники высокого ранга и тренеры сборной в один голос: «Все в порядке, Люда, место в команде тебе обеспечено - готовься спокойно к Монреалю». Естественно, это придало сил, появилась дополнительная уверенность. Но…

Перед чемпионатом Союза, проходившем в Киеве, неожиданно простудилась. А погода в столице Украины тогда стояла прохладная, ненастная. В общем, выходить на старт было самоубийством. И все-таки руководители сборной сказали: «Никаких никому привилегий. Ты должна бежать, результатом подтвердить свое лидерство». Смотрю им глаза, а в них - леденящее равнодушие. Словно не эти люди совсем недавно говорили мне совершенно другое...

- Вышла на старт. А что было делать?! У меня просто не было иного выбора. Бежала с температурой, в итоге - пятое место. В команду, естественно, не попала. В результате вынуждена была форсировать форму, чтобы спустя несколько дней показать быстрые секунды на состязаниях в Подольске и завоевать право защищать свой титул в Монреале.

В общем, в Канаду я приехала измотанная тяжелыми, нарушившими все планы подготовки испытаниями. Из меня, что называется, выжали все соки. Вдобавок Виктору Казанцеву, моему тренеру, не оформили пропуск в олимпийскую деревню, и наши контакты с ним - настоящий детектив. Все это нервировало, мешало сосредоточиться...

- Трудно сказать. Но, скорее, нет. Все дело в том, что в то время Татьяна Казанкина настоящие чудеса творила. Опытный Казанцев верно оценил ее возможности: она способна показать любой результат, необходимый для победы. То была Олимпиада Казанкиной, понимаете? Новой яркой звезды! А вот что до остальных соперниц, то они были не сильнее меня. Мировой рекорд в Вашингтоне, установленный через неделю, лишний раз свидетельствует о моем истинном потенциале.

- Не только мне. Ведь лишили страну еще одной верной медали. Обида, если честно, жгла сердце. Больно ранило и то, что многие тут же поспешили заявить: Брагиной больше нечего сказать в легкой атлетике. Хотя все прекрасно знали, почему так получилось. Но тут подоспели соревнования в Вашингтоне. Они оказались весьма кстати.

Впрочем, злоключения на том не закончились. Уже после Олимпиады и мирового рекорда в Вашингтоне, когда я находилась в блестящей форме, меня взяли, и не выпустили на беговую дорожку варшавского стадиона, где проходил матч легкоатлетов СССР, Польши и ГДР. Побоялись, что могу обыграть Казанкину, и это скажется на авторитете героини Монреаля. Тренер сборной так и заявил: «Ты выиграешь у Казанкиной, а сейчас это ни к чему». В общем, опасались подмочить репутацию олимпийской чемпионки. Скажу больше, меня откровенно принялись выживать из сборной.

- Да просто-напросто не нравилась наша с Виктором независимость, принципиальность в отстаивании взглядов на методы тренировок. Плюс откровенно тянули в национальную команду «своих». Мои победы для некоторых были как кость в горле. Я все это к тому, что путь в большом спорте отнюдь не усыпан розами. И даже титулованные атлеты нередко испытывают дискомфорт.

- Для этого мне понадобилось не только победить на чемпионате страны, но и установить мировой рекорд! За два года до мюнхенских стартов, откровенно говоря, ничто не предвещало триумфа. Более того, меня решили вывести из состава сборной: неудача в матче СССР - США, шестое место на чемпионате Европы в Хельсинки дали формальный повод тренерам для такого решительного шага. Собственно, на мне поставили жирный крест и не скрывали этого. Говорили, Брагина, мол, уже не та и ждать от нее нечего. А ведь я еще, по сути, «той» и не была. И эта атмосфера недоверия постоянно нагнеталась, нагнеталась и нагнеталась… В моральном плане было неимоверно трудно.

Сборная уехала во Францию, а мы с Казанцевым тренировались вдали от больших стадионов. Если кто и не терял тогда оптимизма, так это мой тренер. «Что ты волнуешься? - говорил он. - Мы их возьмем мировым рекордом». Казанцеву я верила и «накручивала мили», пробегая по 10-12 километров в день. Отступали простуда, болезни, росла уверенность...

К счастью, дни в июне выдались жаркими, и в финале чемпионата страны я пробежала «по Казанцеву» - с мировым рекордом - 4.06,9! Это был первый мировой рекорд в моей жизни. Но главное - он открыл мне дорогу в Мюнхен.

- В Германии я молила об одном: не подвела бы погода. И небо меня услышало: дни стояли жаркие - будто по заказу. 4 сентября - предварительные забеги. Я знала, что конкуренция будет нешуточной, и решила не рисковать: сразу устремилась вперед. Темп оказался настолько высоким, что дело закончилось мировым рекордом - 4.06,5! Через два дня - полуфиналы. Скорости, которые продемонстрировали мои соперницы, не оставляли сомнений в их огромном потенциале, а это вновь заставило бежать еще быстрее, чем в отборочном забеге - 4.05,1 - снова мировой рекорд! Между прочим, в тот вечер - 6 сентября - тридцать пять спортсменок превысили национальные достижения своих стран. Тридцать пять! Небывалый случай для соревнований такого уровня. Стало ясно, что золотую медаль выиграет тот, кто установит мировой рекорд. Я была к этому готова...

И вот - 8 сентября. Спокойно устраиваюсь в «хвосте» группы финалисток, что явно озадачивает немку Бурнеляйт и итальянку Какки, главных претенденток на победу. Но вскоре они, видимо, решили, что русская вовсе не блефует, она попросту не в состоянии провести еще один забег в сумасшедшем темпе. И они взяли, не подозревая подвоха, инициативу в свои руки. Почти два круга я бежала последней, предоставив соперницам возможность вовсе забыть обо мне. А вот когда до финиша оставалось метров эдак 700, выскочила из толпы и, увеличивая темп, помчалась к финишу. Мой рывок застал Бурнеляйт и Какки врасплох. Спурт удался и завершился очередным мировым рекордом - 4.01,4! Конечно, я была безумно счастлива, и Казанцев, обычно скупой на эмоции, не скрывал радостной улыбки - мы шли к олимпийской победе отнюдь не по гладкой дороге, а по извилистой лестнице, с поразительно крутыми ступенями.

- Знаете, с детства я была упрямой, самостоятельной, как и многие мои сверстники, выросшие в послевоенные годы. Судьба ведь не баловала нас, заставляла рано взрослеть. Думаю, мой независимый характер сформировался задолго до выхода на беговую дорожку. А спорт, соперничество - лишь развили эти качества. Я никогда и ни перед кем не любила быть в долгу, в том числе и перед секундами. Мой девиз: вышла соревноваться - умри, но не сдавайся, борись до конца...

И все-таки вряд ли я достигла бы вершин в спорте, если бы мои пути-дороги не пересеклись с Виктором Алексеевичем Казанцевым - человеком и тренером с большой буквы. В самое тяжелое время он поверил в мои возможности. Виктор не только составлял гениальные, как я теперь понимаю, планы занятий, мудро рассчитанные на много-много ходов вперед. Он умел еще и создать располагающую рабочую атмосферу, поднять настроение. А у меня, что греха таить, были такие минуты, часы, дни, когда хотелось все забросить. Так вот Казанцев всегда очень тонко чувствовал ситуацию, находил нужные, ободряющие слова. Слова - в самую точку.

Мы уже много лет идем с Виктором вместе по жизни. И все эти годы с ним я как за каменной стеной. Мне вообще везло на хороших людей, которых, убеждена, гораздо больше, чем плохих. С благодарностью, например, вспоминаю Елену Георгиевну Патрину, преподавательницу Свердловского педагогического училища, человека высокообразованного, редкой душевной щедрости. Ее дом был из тех, где «за сердце сердцем платят, где встречают не по платью - по душе». Он всегда был наполнен гостями, интересными событиями, хорошим настроением. Я любила приходить туда - в тепло и уют, слушать рассказы Елены Георгиевны и ее мамы, заслуженной учительницы республики, о Ленинграде, живописи, литературе. Мы обсуждали новые фильмы, спорили о прочитанном. Я многому там научилась. Патрины излучали оптимизм, заражали бодростью других. Та «закваска» потом нередко меня выручала в трудные минуты.

Мы очень были дружны с Антониной Лазаревой, известной прыгуньей в высоту, милой, доброй женщиной, которая всегда была готова прийти на помощь. Дорожу своими отношениями с Игорем Тер-Ованесяном, Галиной Гороховой - олимпийской чемпионкой по фехтованию...

- Любовь к солнцу, теплу. Я - тепличное растение: чем жарче, тем мне легче дышится (смеется). По этой же причине отказалась жить в Москве, хотя в столице предлагали очень интересную работу. Звали на Центральное телевидение...

Краснодар давно стал для меня родным, я это постоянно ощущаю в жизни. Мои проблемы, если они возникают, трогают людей, в том числе и тех, кто у руля власти. Никаких сомнений: я дома, в своей семье.

- Скажу о себе. Я получила образование, кое-чего достигла в спорте. Мои титулы позволили мне вне очереди получить квартиру в центре города, приобрести машину. Признаюсь, я всегда ощущала неловкость за предоставленные мне привилегии. Чем хуже тот же сварщик, который под открытым небом в мороз и дождь делает свою непростую, но нужную работу? Или учитель, врач, строитель? На Западе звезды лучше обеспечены? Верно, намного лучше. Так ведь и люди других профессий тоже - там жизнь другая. Будем честны перед собой: свою дорогу мы выбираем сами. А жнем то, что посеяли...

- Полагаю, нет. По современным меркам я слишком поздно вышла на беговую дорожку, чтобы побеждать и бить рекорды. Посмотрите, как молоды сегодняшние чемпионы даже в легкой атлетике, штанге, не говоря уже о плавании, гимнастике, теннисе... Ко мне же олимпийская победа пришла в 27 лет.

А спорт я любила с детства - увлекалась баскетболом, охотно прыгала, бегала, пыталась всерьез заняться гимнастикой… Но мне фатально не везло: тренеры не видели в хрупкой, пусть и неугомонной девчонке, будущую чемпионку - меня отчисляли как бесперспективную. То и дело. Однако я не сдавалась, рук не опускала, а выручил случай: на городских соревнованиях некому было бежать дистанцию 800 метров и меня уговорили попробовать в интересах команды. Я согласилась, и эта дерзость определила мою судьбу: секунды неожиданно оказались быстрыми.

Что я хотела сказать этим примером? Только одно: будьте терпеливее, тренеры, не спешите с приговором - таланты, как и цветы, раскрываются в разное время.

…Людмилу Брагину нередко принимали за танцовщицу. Изящная фигурка, длинные, красивые ноги. А она ведь мечтала стать балериной...

- Когда училась в восьмом классе, на сцене Свердловского театра впервые увидела постановку спектакля «Щелкунчик» и была сражена волшебством танца, чарующей музыкой, - вспоминает Людмила Ивановна. - Целую неделю ходила под впечатлением спектакля, ни о чем другом больше не могла думать. Я очень впечатлительная натура, а тут попала в такой прекрасный и удивительный мир. И поняла, что движением можно выразить душу... Меня, как магнитом, потянуло к театру. Мне нравилась опера, но без балета я тосковала, мечтала о танце... Увы, там, где жила, не было балетной школы. Но и сегодня любовь к музыке, танцу, быть может, самое сильное мое чувство. Всегда радуюсь поездке в Москву, хотя бы потому, что есть возможность побывать в Большом театре...

- А, знаете, в беге, как и в балете, можно выразить душу. Теперь я в этом ничуть не сомневаюсь. А та моя «рана» давно зажила. Не уверена, что мир приобрел бы новую Уланову. Зато в спорте я покорила Эверест: стала олимпийской чемпионкой, многократной чемпионкой Союза, рекордсменкой мира. Так о чем же жалеть?

- Япония и Гавайи поразили мое воображение. Наверное, необычностью, новизной, своеобразным укладом жизни.

- Я всегда с удовольствием приезжаю в США - мне нравится эта страна. Но остаться там навсегда? Зачем? Другой мир, иной образ жизни - все чужое, даже воздух. От богатых стен веет холодом… Уже через несколько дней душа изнывает, тоскует по знойному, пусть пыльному, но такому родному «маленькому Парижу» - Краснодару. Я - русская...

- Представьте себе, нет.

- В Мюнхене произошла настоящая трагедия. Террористический акт привел к жертвам ни в чем не повинных людей. После того ужасного события Олимпиада в Германии уже как-то механически катилась к своему финишу - исчезли радость бытия, неповторимая атмосфера Игр. Праздника не было…

- То состояние души очень тонко, на мой взгляд, передал любимый мною Владимир Высоцкий: «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем - другим, у которых вершина еще впереди». Миг ни с чем не сравнимого счастья и миг большой печали - стремиться больше вроде бы не к чему...

- Не люблю повышенного внимания к себе. Но, вместе с тем, когда узнают на улицах, не скрою, приятно.

- Как и все женщины. Всегда тщательно выбираю одежду, в зависимости от того, куда собираюсь пойти. Я на виду, на слуху, и, значит, этого нельзя не учитывать.

- Спасибо за комплимент. Полагаю, не стоит сбрасывать со счетов заслуги матушки-природы (улыбается). Но и питание, образ жизни кое-что да значат.

- Не думаю, что имею на это моральное право. Да нет, абсолютно не имею. Любая женщина - индивидуальность.

- Для некоторых спорт - кусочек молодости, а для меня - вся жизнь. Могу ли оставаться равнодушной?

- Только одно: жизнь прекрасна!..