Александр Кульчий: «Галицкий сказал: «Передай этому французу у нас за стукачество по морде бьют!»

Б

елорусский полузащитник Александр Кульчий легенда российского футбола. Он брал бронзу с московским «Динамо» в 1997-м, выходил с ярославским «Шинником» в РПЛ, играл в «Томи» у Анатолия Бышовца, в «Ростове» у Олега Долматова и в «Краснодаре» Сергея Галицкого во время первого сезона «быков» в премьер-лиге. Несмотря на то, что Кульчий в большом футболе с прошлого века, он закончил игровую карьеру лишь в 2013 году, когда ему было 40 лет.

Корреспондент «Sport24» Тигран Арутюнян встретился с Александром в Москве и услышал много увлекательных историй.

Не люблю я это дело (улыбается). Всегда старался играть в футбол, а не трепать языком. Меня во всех командах называли «тихим лидером» особо не разглагольствовал, все показывал на поле. Вот там я легко заводился. После завершения карьеры старался не отсвечивать: спокойно тренировал, занимался своей работой. Один раз звали на телевидение, но я отказался.

(Смеется). Вы так говорите, как будто не месяц, а несколько лет!

Я пришел в «Динамо» в 2020-м возглавил молодежную команду клуба. С ребятами мы выиграли чемпионат России. После этого меня назначили главным в «Динамо-2». Основной командой в то время руководил Кирилл Новиков. Все было спокойно, каждый был на своем месте. Но вдруг Кирилла уволили. Мне позвонил Гафин (председатель совета директоров «Динамо», прим.ред.) и попросил приехать в офис. На встрече, кроме нас двоих, был еще спортивный директор Желько Бувач. Изначально стать исполняющим обязанности предлагали Бувачу, но тот наотрез отказался: «У нас есть Кульчий с лицензией, пусть работает». Я согласился, однако попросил, чтобы Желько участвовал в тренировочном процессе все-таки команду он знал лучше меня.

Да, выиграли у «Краснодара» (2:0) и уступили ЦСКА (1:3).

«Динамо» большой клуб, так что ответственность была основательной. В «Динамо» всегда был серьезный спрос. В мое время ничья считалась неудовлетворительным результатом, а уж поражение вообще ЧП. Я немного волновался, но блок сигарет и трехлитровая банка кофе меня спасли (смеется).

Конечно. Гафин сразу объявил команде, что я буду исполнять обязанности главного тренера, пока не приедет немец Сандро Шварц. Мне было бессмысленно вносить какие-то кардинальные изменения. Единственное, о чем попросил Бувача подтянуть к тренировкам с основой Тюкавина и Захаряна.

Не привык хвалиться, но по факту да, так и есть. Я работал с ребятами в «молодежке» и во второй команде, поэтому хорошо знал их качества. А при Шварце они стали постоянно тренироваться с основой. Тогда вместе с Сандро в «Динамо» приехал Андрей Воронин. Я ему сразу сказал про Костю: «Возьми шефство над белобрысым. Это будет мини-Холанд».

По Косте и Арсену было видно могут стать большими футболистами. У обоих мышление на очень высоком уровне. Но вот по характеру, кстати, отличаются. Арсен, хоть и армянин, но вообще не вспыльчивый. Даже когда его лупили по ногам, он никогда не быковал спокойный парень. А Костя более активный, настоящий игровичок. Ему хочется постоянно двигаться, во что-то играть. Помню, были как-то на сборах в Турции. Каждый вечер в нашем отеле была шоу-программа с разными конкурсами. Костя и там умудрялся выигрывать. Каждый раз уходил с победной бутылкой шампанского. Мне кажется, он своему агенту целый ящик привез со сборов (смеется).

Иногда переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками. Слежу за обоими и радуюсь их успехам. Не присваиваю их достижения себе, каждый футболист сам знает, кто и сколько ему дал.

Мне повезло: я успел застать вторую союзную лигу. Уровень футбола там был космическим. С «Гомелем» поездили по разным республикам, городам было интересно. Потом Союз распался, и я перешел в «Фандок» из Бобруйска. Клуб был при деревообрабатывающем комбинате, но практически вся команда состояла из солдат, как в России было у ЦСКА. Когда мне исполнилось 18, меня призвали. Я месяц до присяги пробыл в казарме. Потом играл, а срок в армии шел параллельно.

Да никак. Завезли нас в лес, поселили в казарме. Подъем в 6 утра и вперед дрова рубить. Полдня проходит, смотришь на часы, а там всего 10.00 пошел дальше работать. Так и убивали время. Хорошо, что пробыл там всего месяц. Не понимал, как люди все 2 года служат? Условий не было никаких. На обед каждый день давали три печальные кильки и пшенку. Хорошо, додумался обменять свои сапоги у повара на банку сгущенки. Хоть какая-то радость была (смеется).

Когда только заехали в казарму, «деды» начали кричать нам в окна: «Духи, вешайтесь!» Хотели запугать.

Ну я и конкретную историю могу она прямо коснулась меня. Я приехал в армию весь такой из себя модный в джинсах-варенках и турецком свитере с ромбиками. Ко мне подошел какой-то азербайджанец, тоже солдат: «Снимай, буду носить». Я удивился такой наглости: постарался объяснить, что я футболист и тут всего на месяц. Но ему было все равно: «Э-э-э, брат, мы все тут футболисты. Я тоже в «Нефтчи» играл». В итоге кое-как от него отбился, но джинсы со свитером все равно ушли. Я их сдал, чтобы получить военную форму. Больше своей одежды не видел.

Неплохая, играли в высшей лиге. В первый мой сезон заняли 6-е место. Условия тоже были хорошими. Президент клуба выдавал нам за каждый приход на тренировку по 3 рубля в счет зарплаты.

Если бы он выплатил все деньги единоразово, мы бы их спустили за один день. А так, тратили по чуть-чуть. После каждой тренировки мы всей командой ходили в ближайшую пиццерию: заказывали пиво и пиццу. Так и восстанавливались (улыбается).

С моей следующей командой МПКЦ мы стали чемпионами и выиграли Кубок. Бышовец звал меня в «Зенит», а Тарханов в ЦСКА. С последними я даже подписал контракт: дали 10 тысяч долларов подъемных. Для меня это была нереальная сумма, ходил счастливый. Помню, пришел домой, раскидал деньги по квартире, наслаждался.

У Тарханова начались разборки с тогдашним руководством. В итоге он ушел работать в московское «Торпедо», и в ЦСКА я стал никому не нужен. Тут еще и в МПКЦ начали вставлять палки в колеса: «Куда ты поехал? У тебе еще год по контракту!» Я пытался договориться: «Мы выиграли чемпионат и Кубок. Что вам еще нужно? Отпустите меня спокойно поиграть». Руководство ни в какую.

Нет. В этот бардак вовремя вмешался Николай Саныч Толстых (тогда президент «Динамо», прим.ред.). Он компенсировал ЦСКА эти 10 тысяч и каким-то чудесным образом договорился с МПКЦ, чтобы меня отпустили. Так я и перешел в «Динамо».

Я очень благодарен Николаю Санычу. Благодаря ему мне удалось поиграть за великий клуб. Правда, первые полгода ушли на то, чтобы привыкнуть к ритму Москвы. По сравнению с Белоруссией небо и земля. У нас-то вечно всё в замедленной съемке, а в Москве куча машин, дорог, люди постоянно куда-то бегут.

Да почти сразу, как переехал в Москву. После матчей у нас всегда был восстановительный день, ходили в баню на базе. Старшие ребята, типа Олега Терехина и Андрея Сметанина, определяли, кто из молодых привозит ящик пива. Помню, сидим как-то в бане и вдруг заходит Голодец (тогда главный тренер «Динамо», прим.ред.). Мы быстро спрятали пиво, а вот сушеную рыбу не успели. Но Адамас Соломонович и так все знал: «Там, где вобла, не надо искать пиво!»

В ночные клубы мы тоже частенько захаживали, особенно после побед. Тогда на Тверской было очень популярное заведение «Night Flight». Туда пускали только иностранцев и… футболистов. В этом месте отдыхали все игроки московских команд. Там всегда были веселые дискотеки, хотя Серега Гуренко, который тогда выступал за «Локомотив», говорил, что ходит туда из-за вкусной кухни. Динамовцы Ролан Гусев и Эрик Яхимович настолько часто посещали это место, что получили от посетителей прозвища. Эрик был «Ален Делон». По их мнению, был похож на знаменитого актера.

«Хуго Босс».

Нет, постоянно укладывал волосы гелем, как чувак в рекламе Хуго Босса (смеется).

Могу про Голодца рассказать. Адамас Соломонович любил подтравливать игроков, особенно Серегу Некрасова. Тот не был суперрежимщиком. Рассказывает нам как-то планы на тренировочную неделю: «В понедельник делаем это, во вторник другое, в среду третье. И потом 2 дня доводки. Некрасов! Доводки, а не до водки!» (Смеется).

Над Терехиным. Олег вообще-то был главным бомбардиром того столичного «Динамо», свои 15 забивал каждый сезон. Но тут однажды не забил в 2-х турах подряд. Адамас Соломонович тут же начал его прессинговать: «Олег, тебе машину давай, квартиру давай. А ты когда давай!?» Меня он тоже часто журил. На поле я всегда старался сыграть нестандартно. Адамасу Соломоновичу это не нравилось: «Не надо чесать правой рукой левое ухо. Велосипед уже изобрели. Пяточки и каблучки свои убирай, нужно играть в футбол»

Николай Саныч был настоящим руководителем, у него все было по полочкам. Он даже на машины игроков обращал внимание. Если кто-то приезжал на базу на иномарке, Николай Саныч тут же ему пихал. Для него это был красный флаг. Он признавал только два вида транспорта: отечественный автопром и метро.

После поражений он бывал очень жестким. Вызывал каждого футболиста к себе на разговор.

В «Динамо» нет. Там я был еще молодым, а сдавать обычно предлагают опытным, кто постоянно играет в стартовом составе.

В других командах. К сожалению, раньше это было сплошь и рядом, многие сдавали. Схему «три-три» расписывали даже без денег. В первом круге у себя дома обыгрываешь команду, а во втором, когда уже ты в гостях, проигрываешь. 3 гарантированных очка, все довольны. Расскажу еще про «Рубин» вот у них реально была особенная фишка. Через определенных людей они вкидывали информацию, что подкупили игроков соперника.

Ждали, пока новости дойдут до руководства этого клуба. Естественно, никто никого не подкупал. Это делалось для того, чтобы внести смуту. Руководители, узнав о том, что их игроков якобы купили, начинали свои внутренние проверки, прессовали игроков. Из-за этого команда подходила к матчу с «Рубином» в максимально напряженном состоянии, футболисты боялись не дай Бог ошибутся. Такого соперника всегда легче обыграть.

Рассказываю об этом, потому что меня это тоже касалось. Перед матчами с «Рубином» меня постоянно вызывали на ковер и в «Томи», и в «Ростове», и в «Краснодаре». В этих командах я был ключевым игроком, поэтому подозрения всегда падали на меня. Я прямо говорил: «Если в чем-то подозреваете, не ставьте меня в состав». «Нет, надо играть». Ну надо так надо, играл.

Потому что другие команды «Ротор» и «Алания» не стеснялись прихватывать судей, плотно с ними работали. А Толстых такими рычагами никогда не пользовался. Он хотел, чтобы все было по-честному. Многие помнят нашу бронзу в 1997 году, но почему-то никто не вспоминает предпоследний матч в том сезоне против новороссийского «Черноморца».

Арбитр Лом-Али Ибрагимов в той игре нас просто убил. А выиграй мы, и у «Спартака» с «Ротором» в последнем туре был бы еще один конкурент. А так ничья и «Динамо» осталось на 3-м месте.

Аккуратно. С первых минут обкладывают штрафными, поднимают странные офсайды. Раньше все судьи были бывшими футболистами. Они знали тонкости, все делали без швов. Практически каждый выездной матч давался с трудом: все прекрасно понимали, что там будет.

С Георгием Санычем у меня сразу не заладилось. У Ярцева я не был игроком стартового состава. Даже после забитого мяча он мог на следующую игру меня вообще не выпустить, никак это не объяснив. Мне это не нравилось. Плюс пихал он очень серьезно, даже за какие-то незначительные вещи. Например, если мы на тренировке не попадали в створ ворот, он тут же начинал орать. Так зашугал бедного Шембераса, что тот вместо нормального удара стал мягко катить мяч щечкой, лишь бы попасть в створ. Но вы спрашивали про Кубок я расскажу вам и тут странную историю. За два дня до этого финала с «Зенитом» мы вообще не тренировались. Ярцев отправил нас на прогулки в лес возле базы в Новогорске. Сказал: «Идите подышите кислородом». И в итоге в финале нас хватило только на тайм, потом сдулись. «Зенит» нас просто перебегал.

У меня закончился контракт, а продлевать его не захотели. В конце 1999-го я поехал на просмотр в Китай в команду «Юньнань Хунта». Пробыл там где-то 3 недели, успел сдать тест Купера. Но увы не срослось. Хотя деньги там предлагали приличные: около 20 тысяч долларов в месяц. По сравнению с «динамовскими» 3-мя тысячами это был космос!

Как я понял, даже несмотря на то, что мой контракт с «Динамо» закончился, за меня все равно должны были заплатить какую-то компенсацию. Китайцы не договорились с Толстых, и мне пришлось возвращаться в Россию.

Он в том году вылетел, и команду возглавил Алексей Петрушин, с которым мы были знакомы по «Динамо». Он меня и забрал.

Изначально из «Динамо» кроме меня перешли еще и Юра Кузнецов с Володей Скоковым. Перед «Шинником» ставилась задача в первый же сезон после вылета вернуться в премьер-лигу. В первый не получилось, зато вышли во второй, когда приехал Серега Гришин. А в РПЛ к нам уже стали подъезжать другие звезды, типа Саши Ширко и Валеры Кечинова.

Оттуда я мог уйти уже после первого сезона в ФНЛ. Мной заинтересовался «Факел» он тогда как раз вышел в премьер-лигу. Но по дороге в Воронеж я попал в неприятную аварию, а потом еще и сломал руку в товарищеском матче за «Факел». Так что решил, что это знак нужно остаться в «Шиннике». В премьер-лиге под руководством Александра Побегалова провели 4 сезона. Команда была реально сильная, в 2003-м мы даже финишировали в первой пятерке. Но потом пришел Олег Долматов и развалил отличный коллектив.

Он всех подозревал в договорняках, под микроскопом рассматривал действия каждого игрока. Примерно так же было у Толстых, только Олег Васильевич был более радикален сразу отчислял из команды. Серега Гришин так и уехал из Ярославля. У меня была похожая история. 2004 год, игра с московским «Динамо» в первом круге. За несколько дней до матча Олег Васильевич отстраняет меня от тренировок ему поступила информация, что я якобы буду сдавать игру против своего бывшего клуба. Естественно, это бред, но делать было нечего поехал домой в Москву. В день игры звонок от Долматова: «Приезжай на стадион». Приехал. И тут он выдает: «Сегодня играешь с первых минут».

Я, конечно же, отказался: «Вы сначала предъявляете мне такие претензии, а потом ставите в основной состав? Это как понимать?» В итоге в том матче я вышел минут на 20. Мы проиграли, всем сделали строгий выговор, а Гришина отчислили. После того матча в моих отношениях с Долматовым наступило затишье. Но только до игры с «Крыльями». Приехали в Самару, играем второй тайм. Я пошел в подкат в штрафной, а Анюков изловчился, убрал мяч под себя и попал мне в опорную руку. Судья поставил пенальти, Каряка забил. Так и сгорели 0:1. После выходного Долматов вызывает к себе: «Матч с Крыльями» ты сдавал. Свободен!»

Самое неприятное, что никому не докажешь, что это все бредни. Матч с «Крыльями» был моим последним в составе «Шинника». По ходу того сезона Долматов убрал всех лидеров команды, а в следующем году со своими «новичками» вылетел из премьер-лиги. До сих пор не понимаю, для чего были нужны все эти обвинения. Скорее всего, Олег Васильевич просто прикрывал свою спину перед руководством.

Главным тогда был Борис Алексеевич Стукалов. Золотой мужик! К нему в Томск однажды прилетел тренер «Ротора» Виктор Прокопенко, они были близкими друзьями. На выходные поехали в тайгу на охоту и рыбалку. По возвращении Алексеич объявил командное собрание. Думали, что-то насчет матча будет говорить, а он нас удивил: «Ребята, мы в таком месте на рыбалке были, вы не представляете! Там щуки выныривают и спрашивают: «Кто там приехал?» (Смеется).

Ой, как вспомню… С Бышовцем были одни мучения! Во-первых, он все еще жил своей этой Олимпиадой. Ходил с короной на голове есть только он, Олимпиада 1988 года и больше никого. Во-вторых, его тактика… Вы ее вообще видели? Десять сзади и никого впереди! При Бышовце мы играли в анти-футбол. У нас был отрезок мы повалились и проиграли в 3-х матчах подряд. Бышовец созвал собрание: «Ребята, в чем причина?» И начал каждому давать слово. Как только очередь дошла до меня, я тут же все высказал: «Как мы можем выиграть, если всей командой стоим сзади? На что мы надеемся?»

Ну да. С того дня Бышовец поставил на мне крест. Хотя я просто сказал правду. В следующей игре он выпустил меня в стартовом составе и специально поменял до перерыва. Меня это так надломило… Для футболиста нет ничего обиднее, чем быть замененным в первом тайме. А после этого я практически не играл. Все шло к тому, что просто уйду из клуба.

Рассказываю. Тогда главным спонсором «Томи» был «Томскнефть». Гендиректором там был белорус, мой соотечественник Сергей Шимкевич. Он ко мне хорошо относился земляки все-таки. При Бышовце мы чудом остались в премьер-лиге, и по этому поводу был банкет. Я на нем решил подойти к Шимкевичу: «Ты че змею на груди пригрел?! Гони его подальше!» Буквально через несколько дней Бышовца убрали.

Шимкевич наверняка собирал мнения, спрашивал насчет тренера и у других ребят. Не думаю, что только я повлиял на отставку Бышовца. Анатолий Федорович очень своенравный человек. Если кого-то невзлюбил, все это будет до конца дней. Когда я переходил в «Краснодар» в 2011-м, он звонил руководству и рассказывал им: «Зачем вы берете этого Кульчия? Он же игры сдает». Хотя на тот момент мы с ним уже 6 лет как не работали. Вот зачем? Но есть и одна вещь, с которой при нем всегда было хорошо. Он как никто мог пробивать деньги. При Бышовце в «Томи» все платили день в день. Однажды премиальные за игру пришли не в понедельник, а во вторник. И что Бышовец? Сразу заявился в офис клуба: «А что, финансовый директор хочет работу потерять?»

Когда он только возглавил «Томь», у него уточнили, как он хочет получать зарплату. Выбрал наличные. Первый оклад ему принесли в спортивной сумке, доверху заполненной рублевыми купюрами. Но Бышовца это не устроило.

Нет. Он к другому прицепился. «Это разве наличные? Вот доллар это наличные!» После этого ему носили только «зеленые». Когда речь шла про деньги, он был мастером. А вот в остальном…

В сборной Белоруссии я работал с Эдуардом Васильевичем Малофеевым и убежден, что фишку с яркими цитатами Бышовец взял именно у него. Он подчистую копировал фразы Эдуарда Васильевича, так что меня они не удивляли.

Конечно. Петраков был душевным человеком, мог запросто посидеть со всей командой. А ко мне всегда относился с особенной теплотой. Почему? В первую очередь я связываю это с футболом. Если бы я был плохим футболистом, он ведь вряд ли посмотрел бы в мою сторону? Когда Юрьич только пришел в команду, я был в подвешенном состоянии непонятно, останусь в «Томи» или нет. Он посмотрел пару тренировок и сказал, что футболист Кульчий ему нужен. Ну а когда пошли результаты, мы сошлись еще сильнее. Тут будет история. Я что-то отмечал в одном заведении. Настроение отличное! И вот под утро мне приспичило встретиться с Петраковым (улыбается). Я попросил своего знакомого отвести меня к нему. И вот я поддатый приезжаю в 6 утра к окнам дома, где жил Петраков. Кричу «Валера, выходи!» Не слышит. Тогда я включаю в машине на всю громкость Стаса Михайлова. Песня «Без тебя!» «Все ненужным стало сразу без тебя», ну и далее по тексту. Петраков вышел. Погрозил кулаком и пошел обратно спать (смеется).

Нет, просто в тему хорошо лег. Любимая песня у него была Адриано Челентано «Confessa», постоянно просил ее включать. У него, как и у меня, семья жила в Москве. Если после матча было несколько выходных, мы часто вместе летали домой. Самолет был в 6 утра, поэтому мы, как правило, не ложились. Сидим как-то в кафе, смотрю на часы скоро вылетать. Говорю: «Юрьич, пора». «Ладно. Закажи мою песню и поедем».

Потому что Олег Васильевич спустя время признал, что был не прав, и извинился за ту ситуацию. Мы пожали руки, и топор войны был зарыт. Более того, скажу одну вещь: Олег Васильевич единственный тренер в карьере, который что-то дал мне в игровом плане. Он всегда с сожалением говорил: если бы в конце 90-х я был в его ЦСКА, они бы стали чемпионами.

Природа. Я человек самогонорожденного поколения (смеется). Олег Васильевич на разборах постоянно подтравливал: «Вот Кульчий вроде старый, медленный. А не поставишь его и игры нет». Я брал мозгами и мобильностью мог носиться весь матч даже в 36 лет. Раньше в этом возрасте нормально бегали, а сейчас даже у молодых нет здоровья.

Да. И ведь даже не курят.

Да. Всю карьеру. И сейчас тоже.

Один раз пробовал. Продержался 8 месяцев, но так хреново себя чувствовал, что в итоге снова начал.

Изначально на позицию опорника «быки» взяли Диму Мичкова. Он получил травму на сборах, так что «Краснодару» нужно было экстренно его заменить. Мне позвонил Леха Герасименко (тогда тренер-селекционер «Краснодара», прим.ред.) и позвал к ним. У меня ни разу в жизни не было настолько углубленного медосмотра, всю мою подвеску досконально проверили (смеется). В итоге доктор был в шоке от моих коленей и голеностопов: «Связки как у 18-летнего». После медосмотра подписал контракт: так получилось, что под конец карьеры я нашел клуб, в котором никогда не было задержек по зарплате.

Не обижали. Были матчи, когда мы играли отлично, но по каким-то причинам уступали или играли вничью. Сергей Николаевич Галицкий тогда заходил в раздевалку и все равно объявлял о премиальных как за победу.

О, это была моя самая большая премия в карьере! Играли с «Кубанью». Полный стадион, жарища. Во второй тайме наш защитник Неманья Тубич привозит пенальти и получает красную карточку. Ласина Траоре попадает в штангу, и чуть ли не в следующей атаке мы забиваем. Кое-как удержали в меньшинстве победу. После матча Сергей Николаевич заходит в раздевалку: «Дверь закройте. По 30 каждому!»

Именно. И самое приятное даже когда мы проигрывали, от Сергея Николаевича никогда не было пихача. Он был спокоен: «Ничего страшного, мы только первый сезон в премьер-лиге. Все еще будет». Он старался быть ближе к команде, часто приезжал на тренировки: выходил на поляну в обуви за 5 тысяч евро, закатывал штаны и крутил мячи с углового в ворота.

Поначалу мне нравился его подход, но потом оказалось, что у него все тренировки одинаковые. Не было никакого разнообразия. Игроки в таких условиях развиваться не могли. При этом в личном плане у меня никаких проблем с ним не было, а вот с его помощником-французом был один момент. Отыграли матч в Самаре, захожу в душ покурить. Смотрю этот помощник там моется. Сначала просто посмотрел на меня, покорчился. Потом начал читать мне нотацию о вреде курения. Но этого ему показалось мало. На следующий день он рассказал про мое курение Муслину, а потом еще и написал докладную, которая дошла до Галицкого. Но Сергей Николаевич все грамотно разрулил. Сказал Герасименко: «Передай этому французу, что у нас за стукачество по морде бьют!»

(Смеется). А тот француз в «Краснодаре» в итоге недолго отработал. К нему однажды приехала семья. Так он начал возмущаться, что из аэропорта их встретили на «Фольксвагене», а не на «Мерседесе». Галицкий такого отношения терпеть не стал и быстро его уволил. К слову, у меня самого с Галицким были хорошие отношения. Он всегда ценил меня как игрока, относился с уважением.

Мне хотелось еще играть, чувствовал могу! В «Краснодаре» практики уже было поменьше. Я сначала поехал в Казахстан. Там давали отличные условия, учитывая, что мне было уже под 40. Но казахи как-то начудили и не смогли заявить меня на сезон. Вернулся в Россию. Через 2 дня звонок от Юрана: «Приезжай в Сибирь». Он тогда был главным тренером. Ну, я и поехал.

С ним у меня были ровные отношения. Да, он мог мне напихать, но я нормально реагировал он все-таки главный. Тренировочный процесс у Юрана был чисто под меня, пенсионера вышли, квадратики, побили по воротам, поиграли в футбол. Он тогда часто с нами заходил: заводился с пол-оборота. Еще помню, что Николаич постоянно жил на базе: «Я не могу жить в квартирах. Мне нужно, чтобы под ногами была земля». А еще он каждый день ходил в баню. Сначала ему делали массаж мылом, а потом медом. Из-за Юрана было невозможно попасть в массажный кабинет. Я так ни разу и не попал.

В целом там было нормально, я забил парочку неплохих голов. Но в середине его второго сезона Юрана убрали, хотя мы шли на 5-м месте в ФНЛ. Из-за этой ситуации я тоже решил уйти и все-таки доехал до Казахстана. В павлодарском «Иртыше» сыграл 13 матчей и спокойно закончил. На тот момент уже ничего не хотелось. Было желание просто отдохнуть.

Отдыхал, проводил время с детьми, путешествовали. Ну а потом меня позвали ассистентом в сборную Белоруссии, и я вернулся в футбол в другой роли.

Выделю два. Против сборной Англии на «Уэмбли» даже несмотря на то, что проиграли 0:3. И с французами на «Стад де Франс» вот их мы прибили 1:0.

Против Модрича, однозначно. Матч с хорватами в 2009-м единственная игра в карьере, когда я мечтал, чтобы побыстрее прозвучал финальный свисток и все закончилось. Я попал под Модрича с первых минут. С ним было невозможно играть низкопосаженный, техничный. У меня еще и желтая была, так что по ногам ему тоже особо не ударишь. Короче, мучился все 90 минут.

С Михаилом Вергеенко. Он же был вратарем в минском «Динамо», а из них получаются специфические главные тренеры. Так вот. У нас должна была быть игра с Уэльсом. Вергеенко принес на теорию огромную кипу бумаг, на них досье на каждого игрока сборной Уэльса. Он начал читать, каждого их футболиста обсуждал по 5 минут. Мы все ждали, когда дело дойдет до Гиггза знали ведь только его. Проходит полчаса, Вергеенко берет очередной листок: «Гиггз. Семьянин. Беспощаден к игрокам сборной». И все.

Типа того. Я же говорю: чистый вратарь (смеется). Они любят выделиться. В 90-е в сборной вообще была чехарда с тренерами Вергеенко и Сергей Боровский по очереди сменяли друг друга. А потом пришел Малофеев. У Эдуарда Васильевича были необычные методы, но нам нравилось. Например, перед каждой официальной встречей мы играли в баскетбол. Вставали рано утром, ехали на площадку и возвращались в отель к завтраку. Все это прямо в день матча. Играли без поддавков, люди пальцы себе ломали! Ну и, конечно, Эдуард Васильевич всегда был острым на язык. Приехали как-то в Узбекистан, играть с их сборной. Установка была не в гостинице, а в ресторане. В конце теории Эдуард Васильевич выдал сильнейшую фразу: «У нас Сашка, а у них Карим ну и *** с ним!»

Да, про Лукашенко и Каримова. Ребята из обслуживающего персонала как услышали, что Малофеев про их президента говорит все подносы пороняли (смеется).

Хорошо общались с вратарем Геной Тумиловичем, часто жили в одной комнате. Тумилович легенда. Я ему давно говорю: «Напиши книгу будет бестселлер». Играли как-то в гостях со сборной Австрии, они нам уже в первые 20 минут трешку закинули. Геша начал просить замену еще до перерыва. Но Малофеев был жестко против: «Черта с два тебе! Позорься до конца!»

Отдыхаю от второй лиги, жду предложений по работе. Смотрю разный футбол и зарубежный, и российский, созваниваюсь с коллегами. Но в основном свое время стараюсь посвящать семье. У меня же четверо детей! Жена работает, а быт сейчас на мне. Да, три сына и дочка. Иногда мне кажется, что легче контролировать футбольную команду, чем этот квартет.

Изначально у меня не было какого-то плана по количеству детей просто так получилось. Третий сын вообще появился благодаря удачному стечению обстоятельств. Жена должна была лететь со старшими сыновьями на отдых в Италию, но ей не дали визу, поэтому поездка отменилась. Ну, вот мы и оказались вдвоем, тут как тут. Пришлось делать третьего ребеночка (улыбается). Когда я играл, быт был на супруге. Сейчас мы поменялись работает она, а я занимаюсь бытом.

Она у меня психолог, психотерапевт, более 20-ти лет стажа. Хороший специалист обучалась в Австрии и Германии. Только благодаря ей я доиграл до 40 лет, и за все время у меня не было ни одного мениска и «крестов». Потому что она всегда направляла мои мысли в правильное русло. Как-то сказала: «Дружишь с головой дружишь с телом». Если не думаешь о травме никогда не сломаешься. Так у меня и вышло. Наш народ почему-то думает, что к психологу нужно обращаться, только когда у тебя что-то серьезное депрессия или разные дурные мысли. Но нет: с ним можно обсуждать и обычные житейские проблемы, переживания. Психолог такой же человек: не нужно бояться к ним ходить.

Надеюсь, главным тренером команды с задачей.

Был бы более профессиональным. Что уж греха таить порой любил нарушить режим. А так получил то, что заслужил.

Чтобы дома все было хорошо, у жены, у детей. Это же самое главное. А футбол это так, всего лишь игра.

P.S. На днях Александр Кульчий был назначен главным тренером «Мурома». Перед 50-летним белорусским специалистом поставлена задача выйти в группу «Золото» дивизиона «А» по итогам 1-го этапа сезона-2024/25 второй лиги.