Сергей Хусаинов: «Все это было, было, было…»
еред вами рекордное по продолжительности интервью в истории «Чемпионата»: почти 7 часов записи. Но не пугайтесь: собеседник - действительно уникальная личность, ценный «свидетель эпохи». Экс-рефери ФИФА, администратор и менеджер трех сборных - СССР, СНГ и России, бывший шеф судейского комитета - по осведомленности в нашем футболе
Сергею Хусаинову мало равных. Сергей Григорьевич очень много знает и - редкое по нынешним временам качество - не боится говорить то, что думает. Почитайте - почерпнете много нового.
В частности: что собой представляли договорные матчи в советском футболе; как РФС «вербовал» украинцев - Онопко, Юрана, Канчельскиса; кто был реальным инициатором «Письма четырнадцати»; во сколько оценил фото сборной с Ельциным Романцев; сколько предлагали за «помощь» в дерби ЦСКА; в чем обвинил Хусаинова Мутко.
| |
|
 |
|
|
фото: Чемпионат.com |
- Сергей Григорьевич, несмотря на богатую спортивную биографию, современному поколению вы известны, прежде всего, как принципиальный эксперт, этакий «судейский Ловчев». «Прилетало» когда-нибудь за сказанное?
- Один эпизод вспоминается сразу. Помните, 2 года назад разгорелся скандал со Смоловым?
- Какой именно?
- Играли «Краснодар» и тульский «Арсенал», Федор залез в чужую штрафную, ему там порвали бутсу, а судья по фамилии Чистяков вместо пенальти дал ему желтую. Как он появился на этой игре - не знаю (в последнее время Чистяков судит в ФНЛ, - прим.ред.). Но Смолов из-за него был вынужден пропустить следующий матч - с прямым конкурентом. Я тогда публично сказал: это заказ. На это отреагировал Мутко: «Мы попросим компетентные органы побеседовать с экспертом».
- Побеседовали?
- Позвонил начальник по безопасности РФС. Пригласил на разговор. Я под протокол подтвердил свою точку зрения: по правилам игры нарушение было против Смолова, симуляции и близко не было, желтая карточка - преднамеренная. «Безопасник» меня выслушал и спросил, уже неформально: «Ну а как расследовать подобные случаи?»
- Хороший вопрос от «безопасника».
- Говорю, создавайте команду, отслеживайте встречи в аэропорту, движение средств по счетам. Масса вариантов! Надо только иметь желание это делать. Потом этот Чистяков рассказывал, что прошел проверку на детекторе лжи, то, сё. А чего ж ты не судишь?
- Президент ЦСКА Гинер был прав, когда сказал: «Егоров берет деньги, чтобы арбитры так судили»?
- Он имеет основания для таких заявлений. Гинер правильно когда-то предложил изучить доходы наших судей. Кто вдруг улучшил жилищные условия, приобрел автомобиль, дачу. Когда всем известный человек крикнул в микрофон «Судья продажная!», я сказал вашим коллегам: это неэтично, некрасиво по форме. Но на месте руководителей футбольного союза я бы попросил того судью Михаила Вилкова дать объяснения. Уверяю, вскрылись бы очень интересные факты. Просто так ничего не говорится. Если ты взял, об этом всей стране станет известно - «цыганская почта» быстро разносится.
- Вы сами в конце прошлого века были судейским начальником. Что же не искоренили это явление?
- Пытался. Первое, что я предложил в качестве руководителя комитета арбитров -компьютерные назначения, чтобы исключить человеческий фактор. Потом ввели дополнительное ограничение - конфликтные ситуации. И знаете, кто первым возмутился? Сами судьи! Написали письмо против меня. Колосков, который тогда руководил РФС, сунул: «На, читай». Я понял, с кем работаю. Вальку Иванова, сына Валентина Козьмича, встретил: «А ты-то куда? Я тебя начал возить за рубеж, на каждом перекрестке тебя рекламировал: мол, парень из футбольной семьи, с прекрасным английским. Как так?» А он: «Ребята попросили…». А, ну раз ребята попросили, тогда ладно.
- Вы мешали ребятам доходно существовать?
- Думайте сами. Но вот пара примеров. Встречаюсь на «Торпедо» с тренером Ирхиным. Он только элистинский «Уралан» принял, жалуется: «Приезжали твои парни - требуют долги вернуть». Говорю: «Саша, эту ситуацию ни ты, ни я не создавал. Вопросы к предшественникам». Следом - еще история. Подходит подчиненный: «Сереж, отправь в Элисту - долги надо собрать». Мне тогда один авторитетный человек сказал: «Ничего ты, Сережа, не сделаешь. Они с рюкзаками за спиной бегают. В этом - долги перед одной командой, а в том - долги другой команды перед ними. Все повязаны».
- Как отреагировали?
- У меня тогда не было времени анализировать: чемпионат идет, не сорвать бы игры. А потом начал изучать прежние назначения: одни и те же люди судят определенные команды. Чисто коррупционная схема. Но никому до этого нет дела.
Знаменитый Стрельцов по окончании карьеры работал на заводе
- Давайте о хорошем. Вы - воспитанник «Торпедо». Судьба сводила со знаменитым Эдуардом Стрельцовым?
- Расскажу один случай. Когда я попал в «Торпедо» пацаном, Эдуард Анатольевич уже закончил, окончательно. В Мячково помимо базы команды располагался палаточный спортивный лагерь. Стрельцов тренировал мальчишек 1964 года рождения. Вечерами они с бывшим капитаном команды Медакиным шушукались за самоваром, а я крутился рядом как помощник вожатого. А летом 1976-го меня командировали в пионерлагерь от завода «Хроматрон», физруком. Предложил начальнику: «Давайте устроим спортивный праздник по случаю открытия Олимпиады-1976 в Монреале. Попробую пригласить Стрельцова - олимпийского чемпиона 1956 года». Водитель санитарки, дядя Саша, как услышал, чуть дара речи не лишился.
- Стрельцов легко согласился?
- Выслушал меня, кивнул: «Можно». Время отправляться - приезжаю к его дому, он жил рядом с Курским вокзалом. Звоню из таксофона - нет, на работе. Являюсь на завод (он числился на ОТК завода «ЗИЛ»): «Эдуард Анатольевич, мы же договаривались». Стрельцов смутился: «А я думал, ты пошутил. Едем. Только мне побриться, переодеться надо. И Володю Рауфа (друг Стрельцова, - прим.ред.) давай захватим». Я тогда еще удивился, как оригинально Стрельцов завязывал галстук. Как? Через бедро. Потом снимал с ноги и в завязанном виде на шею надевал. В лагере Стрельцов детям что-то рассказал. Потом, как водится, поляна. Но он там ни грамма не выпил. Может, постеснялся при посторонних. Зато на обратном пути у станции «Правда» Анатольич притормозил: «Серюнь, как-то не по-человечески». Втроем за столиком в палатке встали и бутылочку под нехитрую закусь раздавили.
Чтобы пробиться в судействе - надо давать взятки
- Как вы попали в судейство?
- Случайно! Играл за «Буревестник» против «Торпедо». Я - последний защитник. Судья ошибся, не зажег «вне игры» - 0:1. После игры выговариваю: «Товарищ судья, ну как же так?» Делает вид, что не слышит. Я дернул его за плечо, а рубашонка-то и порвалась. Товарищ в крик, потащил меня в судейскую. И там он бросил, как потом оказалось, пророческую фразу: «Иди и суди сам». «Хорошо, - говорю, - но я буду судить лучше, чем вы». В 1975 году записался в московскую судейскую коллегию, в 1981-м поехал в Тбилиси на финал «Кожаного мяча», а спустя 2 года впервые прошел всесоюзные сборы. Кстати, вспоминается один любопытный случай с «Кожаного мяча». Таллин. Играют Армения с Орлом. Желтые и красные карточки давать нельзя - это же детские соревнования. Из Орла сразу бросился в глаза рыженький, шустренький мальчик. Армяне вышли - уже бреются, в 13-14 лет. Один как врежет этому рыжему - я не выдержал, достаю карточку. В перерыве спускается член ЦК комсомола по «Кожаному мячу», один из ветеранчиков: «Сережа, у нас желт
ые нельзя давать». «Да он убьет его сейчас, - отвечаю. - Его выгонять с поля надо». Во втором тайме угловой, подает Орел. Про себя думаю: «В этой ситуации только через себя и можно пробить, по-другому не дадут». Так этот малый через себя и забил!
- Что за самородок?
- Приезжаю в Москву, иду к Лапшину (заслуженный тренер РСФСР, - прим.ред.). Докладываю: Орел, нападающий, Кирьяков. А он мне: «Знаем, слышали». Вскоре Серегу вытащили в Москву. Могу и про Добровольского случай рассказать. В 1985 году управление футбола проводило турнир, посвященный 40-летию победы в Великой Отечественной войне. 16 команд, 4 города - Симферополь, Севастополь, Керчь, Новороссийск. Мне достался Симферополь. Приезжает Царев, директор динамовской школы. Мы с ним пересекались на играх дублирующих составов. Спрашиваю, какими судьбами. «Да парень один интересует», - уклончиво ответил Царев. Перед обедом к судье Тимошенко подошел молдавский коллега Натан Бартфельд: «Иван Иваныч, у меня к тебе просьба. Там играет один мальчик. Пенали не надо давать, а будет штрафной - назначай. Он эти штрафные как пенальти бьет».
- И что в итоге?
- Первая атака молдаван в матче с грузинами: Добрик стоит на левом фланге. Против него чемпион Европы среди юношей, правый защитник с татарской фамилией Кулумбегов. Игорь пробрасывает мимо него мяч: Кулумбегов еще стоит, а Добровольский уже на подступах к штрафной. В ближнюю «девятку» как дал! 5:0 Молдавия выиграла. Я у Царева спрашиваю: «Так за кем приехали?» - «А вот за этим, за Добровольским». Мне Добрик потом в сборной рассказывал: после контрольной игры с дублем «Днепра» главный тренер днепровской основы, чемпион СССР 1983 года Емец привел его в раздевалку и пристыдил своих: «Посмотрите, кто вас обыграл». Игорь же тогда совсем дохленький был, цыганенок.
- Помните свой первый матч на взрослом уровне?
- В 1983-м я получил право судить первую лигу главным и высшую - ассистентом. А назначений - нет. Старшие товарищи говорят: «Серюнь, так надо ж дать». «Я и так жду», - отвечаю. «Нет, ты не понял. Надо ждать!» Молодой был, наивный… Наконец поставили на игру «Таврия» - «Ротор», первая лига. При 0:0 Суровикин метров с 40 как саданет - вратарь «Таврии» оказался не готов к такому подвоху - 0:1. В концовке «Таврия» сравнивает счет, а мой ассистент зажигает флаг: офсайд. Следом падение в штрафной, стадион орет: «Пенальти!». Не даю. 0:1 «Таврия» проигрывает. Только мы помылись и приготовились выслушать просмотровую комиссию, в раздевалку входит «эффективный менеджер». Чувствуется, хозяин - дверь чуть не ногой распахнул. Давай орать с порога: «Да как таким молодым можно матчи доверять! Что вы натворили: со стадиона не выйти - народ бунтует!» Потом поворачивается к моему помощнику, ветеранчику: «Вы про путевку в дом отдыха забудьте». Ко второму: «И вы тоже». Представляете, каково мне это было слышать? Выходи
шь судить матч и не знаешь, какие тёрки за спиной происходят.
- Чем все кончилось?
- По совету старшего товарища, Сергея Андреича Алимова, попросил представиться. Тот на «своих» зыркнул и говорит: «Леонид Иванович Грач, первый секретарь крымского обкома партии». Я и говорю ему, как Алимов инструктировал в Москве: «Леонид Иваныч, спасибо за ваши замечания, постараюсь их учесть. Но вы же претворяете в жизнь высокие решения ЦК КПСС! А футбол - это всего лишь игра». Он покраснел от злости и ушел. Мне поставили «тройку» по 5-балльной шкале - отстранение по тем временам. Правда, затем спортивно-квалификационная комиссия признала мои решения правильными, и я продолжил судить. А с Грачом я позже встретился, при интересных обстоятельствах.
- Каких?
- Перед Олимпиадой-1988 корейцы организовали футбольный Кубок президента, чтобы протестировать объекты. СССР отправил туда третью команду. Сальков - тренер, Тукманов - руководитель, я - судейка. Сосед по номеру - Леонид Иванович Грач.
- Тот самый?
- Именно. По линии ЦК командировали. И вот там Грач сказал: «Сереженька, ты извини, я был не прав». Пять лет прошло! Вернемся в 1983-й.
- Давайте.
- Звонит Бутенко: «Не поможешь на «Торпедо» - «Динамо»?» Я обалдел: «Валерий Палыч, очередь стоит из желающих вам ассистировать. Сочту за честь». - «Тогда готовься». Выходим на приветствие, смотрю: тот самый судейка, которому я рубаху порвал. С фотоаппаратом, в манишке. Переквалифицировался. Подходит ко мне: «Слушай, а ты в футбол играл?» «Не-а, - отвечаю, - никогда в жизни». - «А-то я знал одного Хусаинова - здесь, на «Торпедо», бегал».
Судья высшей лиги СССР получал 17 рублей 50 копеек за матч
- Когда вам впервые предложили взятку?
- Хорошо помню первый разговор «с намеком». Я работал помощником на игре тбилисского «Динамо» с одесским «Черноморцем», а на следующий день - главным во Владикавказе. А тренером тамошнего «Спартака» был Иван Алексеевич Варламов, с которым мы были знакомы по кафедре футбола инфиза. Мялся-мялся он (видно, как неловко и неприятно ему это было), наконец пробормотал: «Сережа, нам нужна победа. Одного барана дадут, 100 процентов». Мой помощник Леня Ломовацкий расшифровал: «Серюнь, один баран - это 120 рублей».
- Помогли?
- Нет, конечно. Львов в порядке был, выиграл во Владикавказе. Другой раз летели из «Внуково» на игру никопольского «Колоса» с ростовским СКА. Опытный коллега Хоменко всю дорогу наставлял: «Молодой, записывай или запоминай. Прежде чем брать, научись отдавать. Не меняй друзей на лебедей. Сколько веревочке ни виться, конец будет».
- Философ!
- Умный, бывалый человек. Наутро явился Кучеревский, тренер Никополя. К каждому подошел: «Нужно помочь». За обедом Кириллов, судья в поле, спрашивает: «Ну, что думаете?» Говорю: «Сан Саныч, вы главный - вы и решайте». Хоменко на такой же позиции. В первом тайме у «Колоса» был момент: нападающий убегал один на один, а я флаг поднял. 0:0 сыграли.
- Что хозяева?
- Мефодьич, понятно, обиделся. Утром водитель отвозит нас в аэропорт. Прощаемся: «Спасибо за теплый прием, до новых встреч», а он - шофер! - заявляет: «Нет, ребята. Вы нас больше ни дома, ни в гостях судить не будете». Так и случилось. «Центр управления полетами» с тех пор нас туда не посылал.
- Сколько зарабатывали футбольные судьи в Союзе? Официально.
- Гонорар судьи в поле составлял 17 рублей 50 копеек в высшей лиге и червонец - в первой. Ассистенты, соответственно, получали 10 и 5. Одним из элементарных видов взятки были билеты на самолет: клуб оплачивал арбитру транспортные расходы, а он получал за них возмещение в бухгалтерии спорткомитета. До кавказских республик билет стоил рублей 30 - это как выручка за 3 матча в первой лиге. Такса за финал Кубка СССР была - «до 100 рублей», но на деле платили те же 17,50. Уже работая в управлении футбола, я выбил у начальства повышенную премию за финал - 75 рублей. Первым ее получил Вадим Жук из Минска.
- Какие были еще хитрые схемы заработка в футболе?
- Весной 1986-го мне позвонили с Петровки: «Вы не могли бы приехать?» Ситуация такая. За победу в контрольном матче на сборах футболисту полагалось 40 рублей. И вот тут люди химичили. Писали липовые протоколы. Отчитывается администратор команды из Челябинска по итогам сборов перед бухгалтерией: сыграли 10 матчей, 8 выиграли - денежки, будьте добры.
- А вы при чем?
- Следователь спрашивает: «Вы судили матч Челябинска?» Нет, говорю. «Как нет? В протоколе - ваша фамилия». «Ну, вот так». Он меня еще по-свойски так спросил: «А вообще - предлагают?» - «Предлагают». - «И что вы?» - «Отвечаю - хорошо. А хорошо - да или нет - не уточняю». Скажу «да» - должен буду что-то сделать. А скажу «нет» - решат, что другие дали больше. Следователь заинтересовался: «А вы можете позвонить в милицию, сообщить?» А что я могу сообщить, если я человека в первый раз в жизни вижу? Он и отношения-то к команде не имеет.
- Еще в подобные истории попадали?
- Тот же 1986 год. «Арарат» - «Металлист». В день игры один крутой армянинчик - по тем временам олигарх - ведет меня в комиссионный автомагазин в Ереване: «Выбирай - после игры любая твоя». С намеком, что надо посодействовать «Арарату».
- Посодействовали?
- 1:0 выиграл «Металлист». Я уже и забыл об этой истории, как вдруг новый вызов на Петровку. Следователь издалека начал: «На «девятке» приехали?» Я удивился: «На какой еще «девятке»? У меня «Москвич» 2141». - «А «девятка» где?» Оказалось, председатель спорткомитета Харькова «списал» на меня автомобиль - в качестве вознаграждения за проделанную работу! Притом что я - ни сном, ни духом. Меня армейский дружок Леня Ткаченко, с которым вместе служили под Калининградом, потом просветил: этот товарищ и деньги, выделяемые на команду, себе в карман клал. Ткаченко тогда был помощником Лемешко в харьковском «Металлисте».
- Более приятные воспоминания от того периода остались?
- На финале Кубка-1985 ко мне подошел куратор комиссии назначений: «Слушай, татарин, «Торпедо» - «Спартак» некому судить. Посудишь?» - «Давай попробую». Дебютная игра в Москве в качестве главного, и сразу на родном стадионе. Первый окрик со стороны Валентина Козьмича Иванова, до сих пор помню: «Чё ты боишься? Свисток в задницу засунул?!» Дальше - интереснее! Концовка игры, счет 1:1. На левом фланге атаки торпедовец Леонид Буряк, который раньше звездой киевского «Динамо» был, прокидывает мяч между ног Бубнову. Сашка его сбивает, я уже подношу свисток ко рту, чтобы дать штрафной, и в этот момент вижу - к мячу торпедовец Савичев бежит. Мяч бесхозный, метров 12 до ворот. Замахивается - и тут, откуда ни возьмись, защитник «Спартака» Генка Морозов в подкате. Савичев падает, вратарь «Спартака» Дасаев опускает руки, предвидя пенальти, а тут Валерка Петраков - в пустые ворота мячик заколачивает. Я - на центр.
- Скандал?
- После игры приходит инспектор: «Беги в магазин, бери Петракову ящик шампанского. Если бы он не забил, быть скандалу. Там же пенальти был». Говорю: «Какой пенальти? Там фол был за Бубнова, до штрафной. А Морозов чисто в мяч сыграл. Это Петраков мне еще должен шампанского за то, что не свистнул и дал в пустые забить!» Комментатор Евгений Майоров высоко оценил мою работу: мол, посмотрите, молодой, начинающий арбитр, а какую паузу выдержал - как большой актер! Это запомнилось на всю жизнь. Через 3 дня «торпедчики» играли с кемеровским «Кузбассом» на Кубок. Я приехал посмотреть. Валентин Козьмич подзывает: «Слушай, ну ты молодец. Мы кассету посмотрели - пеналя-то не было». «А я знаю», - говорю.
Про договорные матчи
- За что вас Бесков недолюбливал?
- Думаю, это пошло со столичного дерби «Динамо» со «Спартаком» в «Лужниках» в 1987-м. По рассказам, в бытность тренером «Спартака» он выступил на специальном заседании политбюро, посвященном футболу, и попросил не назначать на матчи «Спартака» Валерия Бутенко и Хусаинова.
- А что было в дерби?
- Добровольский взял мяч на своей половине поля и погнал. Хидиятуллин - за ним, а я сзади бегу и повторяю: «Не трогать, не трогать!» Но Хидя ничего лучшего не придумал, как врезать Игорю сзади по ногам. Желтая. Следующую игру пропускает. Собирает нас потом председатель спорткомитета: «У меня к вам большая просьба: когда играют московские команды, не давайте ни желтых, ни красных карточек». Думаю: а раньше нельзя было предупредить?
- Романцев рассказывал, что у него тоже была одна история с вашей бригадой.
- Да, в 1989 году. «Спартачки» выиграли в Киеве у «Динамо» - 4:1. Приезжают сюда, на «Локо». Я в поле сужу, Витя Клементьев - на линии. В первом тайме Федя Черенков подачку с правой дал, а Валерка Шмаров головой классный гол забил. Я уже показываю на центр - смотрю, Витька флагом машет, офсайд. Идем в перерыве в судейскую, прибегает инспектор Четырко: «Ребята, я с вами. С моей позиции эпизод не видно было». 0:0 закончили.
- Романцев говорил, что после матча пошел к вам в судейскую.
- Перед этим его помощник, Федор Новиков, меня успокоил: «Сережа, ты не расстраивайся - я уже по разминке понял, что у «Спартака» будут проблемы. Нет мотивации. Мы у Киева там выиграли, а тут какой-то «Локомотив». И тут появляется Романцев, с кассетой в руках: «Мы посмотрели - «вне игры» не было». Я ему: «Олег Иваныч, ради Бога извините, но у нас-то видеоповтора нет, я не могу ассистенту не доверять». И тут Романцев выдал: «Я когда узнал, что вы судите, сказал своим: «Всё, это конец». Я не сдержался: «Это всё зависит от уровня вашего сознания». На этом разошлись. А меня на месяц сняли с игр.
- Бывало, что заранее знали: игра договорная?
- Никогда не предупреждали, но наметанным глазом характер игры нетрудно определить: недобегают, уступают… Сужу матч открытия чемпионата «Динамо» (Тбилиси) - «Динамо» (Киев). Договорняк. Ничеечку сгоняли. Эту игру запомнил еще и потому, что в Москве получил нагоняй. Парамонов на меня набросился: «Мы тебе доверяем, а ты…».
- А что такое?
- Общественники, которые по телефону принимали рапорт инспектора, пошутили: карандашиком «двойку» в журнале мне нарисовали.
- Ещё случаи были?
- Минчане стояли на вылет, Киев - уже чемпион. А я со «сборниками» общался. Спросил у киевлян Литовченко с Протасовым: «Меня в Минск посылают - играть-то будете? Или всё расписано?» Пожимают плечами: «Не знаем, там всё будет известно». На месте уточняю у киевского администратора Чубарова, для понимания: «Вы играете сегодня или как?» - «Серюнь, всё нормально». Начинается игра, киевлянин рубит соперника - и сам же кричит: «Пенальти!» Я говорю: «Не, такие не даю». Проходит несколько минут - как даст по ногам нападающему. Ну, ребята, это не только пенальти, но и желтая! Местное «Динамо» благополучно выиграло и выполнило задачу… (По всей видимости, речь идет об игре «Динамо» Минск - «Динамо» Киев 13 октября 1990 года. Хозяева выиграли 3:2, а единственное предупреждение получил киевлянин Заец; он же заработал пенальти, - прим.ред.). Чубаров еще мне тогда сказал: «Выйдет мой зять. Он такой, с характером».
- Юран?
- Он. Его в центральном круге свалили - сразу набычился. Я подхожу: «Больно?» - «Больно, конечно». - «А ты что, не знал - бьют только тех, кто играть умеет. Тех, кто не умеет, никто пальцем не трогает». С тех пор мы с Сергеем лучшие друзья.
Поход в Большой театр
- Работая судьей высшей категории, вы параллельно занимались встречей, приемом и размещением иностранных судей. Как такое возможно?
- Так должности офицера сопровождения еще не существовало, а моим официальным местом работы было управление футбола. Аэропорт, гостиница, ужин, сметы - весь этот фронт работ повесили на меня. У судей есть такое понятие - симпатия. В спорных, пограничных ситуациях иногда срабатывает. А как ее заслужить? Тепло встретить, вкусно накормить. Иностранцы - они тоже, знаете ли, халяву любят. И пареное, и жареное, и икорочку с удовольствием кушали.
- У вас была смета на икорочку?
- Сметы спорткомитета хватало на 3 котлеты по-киевски. Стали сбрасываться своей судейской «мафией» на такие приемы: высшая лига - по червонцу, первая - по пятерочке.
- Ну так как все это работало?
- Ну, допустим, такой пример. Играем последний матч отбора Евро-1992 с итальянцами в «Лужниках». Нас устраивает ничья. Судят швейцарцы. Встречаю их, рассказываю, как на юношеском чемпионате в Берне 10 дней просидел. Поинтересовался, есть ли пожелания какие в Москве. Говорят: Большой театр - можно? Разные просьбы от коллег слышал, но такой - никогда. Завез швейцарцев в отель и помчался в театр. Там сидит старушка, бывшая балерина. Чуть ли не в ножки к ней упал: «Ради Бога, помогите! Завтра вся страна будет смотреть футбол. Решается, поедем мы на Евро или нет. А судьям из Швейцарии приспичило в Большой театр попасть». Бабуля скомандовала: «Через 20 минут чтобы были». В директорскую ложу их провела, где Горбачев обычно сидел. Бесплатно! На обед в день игры я повез швейцарских судей в ресторанчик «У Пиросмани». И там главный - Бруно Галлер - рассказал, как к нему тихонько подошел на стадионе представитель итальянской команды, шепнул: «75 тысяч». Я развел руками: «У нас таких денег нет». Швейцарец улыбнулся: «
Сергей, спокойно, всё решится на футбольном поле». Отсудил без вопросов! 0:0 закончили.
- Как еще «задабривали» коллег?
- Перед отборочной игрой Евро-1992 с норвежцами Бышовец вдруг забеспокоился насчет судейства. А я с этими судьями, британцами, хорошо знаком был. В Осло подъехал с сотрудником нашего посольства в их отель, узнал номер, из своей гостиницы перезвонил. «О, Сергей, какими судьбами?» - удивился коллега. Объяснил ему, что приехал со сборной Союза, поболеть за своих, а напоследок добавил: «У меня для тебя сувенир - фоторужье». Как он обрадовался! Приезжаем на игру, думаю, как войти в контакт с судьей, чтобы ни себя, ни его не скомпрометировать. Взял бутсу для отвода глаз, подошел к нему, когда с разминки шли: на таких шипах можно играть? И вполголоса: «Презент - после игры».
- Как отработал?
- Когда прямо перед нами назначили штрафной, все на скамеечке заерзали. А я говорю: смотрите, сейчас будет шедевр судейского мастерства - мяч еще не долетит до наших ворот, а игра уже будет остановлена и назначен штрафной в другую сторону. Так и случилось. Это судейское мастерство. Потом Сашка Мостовой на замену вышел, забил, 1:0 мы выиграли.
Сборная СССР отказывалась уезжать из Италии, пока не получит премиальные
- Вы работали администратором в сборной СССР на ЧМ-1990. Как попали на эту должность?
- С Лобановским, который возглавлял сборную, мы и прежде были знакомы, а незадолго до чемпионата мира я дал громкое интервью. Рассказал, как судьи «заносят» руководителям и продвигаются по карьерной лестнице, тогда как их коллеги, способные судить лучше, не попадают в списки рекомендованных арбитров. Шум поднялся страшный. Меня на судейском президиуме песочили.
- А Лобановский тут при чем?
| |
|
 |
|
Сергей Хусаинов с великим Валерием Лобановским |
|
фото: ТАСС |
- Слушайте дальше. Приезжаю на поезде в Киев, судить игру «Динамо» с «Нефтчи». На вокзале встречает администратор. Передает просьбу Васильича - приехать на базу команды в Кончу-Заспу. Еду, один. Команда на зарядке, а мы с Лобановским прогуливаемся. Спрашивает: «Как же ты теперь судить будешь?» «Да вот, - говорю, - уже вызывали на ковер». На прощание Лобановский сказал: «Ну ты держись, суди, что есть».
- И позвал в сборную?
- Не совсем так. Перед чемпионатом мира-1990 тяжело заболел администратор сборной - Борис Григорьевич Кулачко. Они в одном кабинете сидели - Симонян, Мосягин, Морозов. Вызывает Колосков: «Сергей Григорьевич, руководство команды просит вас поехать администратором в Италию». Я говорю: «Вячеслав Иванович, я же сужу. Как?» А он: «Ты же на чемпионате мира не судишь, а там на месяц только. Поезжай, помоги ребятам». Присели с Кулачко в холле на Лужнецкой. Прошу: «Борис Григорьевич, в курс дела-то введи». Он и проинструктировал: «Значит, так: на игру сумку через плечо - фруктики, конфетки, стаканчики. А главное - «Hennessy VSOP» для Валерия Васильевича. Неожиданности начались в Новогорске, когда багаж грузили. Доктор киевского «Динамо» Малюта предупредил: «Сережа, я тебя прошу - эти банки довези, не разбей и сразу в мою комнату разгрузи».
- Что за банки?
- Пустые 3-литровые банки. По две штуки в картонной коробке. Позже узнал, что Малюта какие-то отвары ребятам готовил. Его Лобановский взял из «Кузбасса» как травника. Кипятильники в Италии запрещены были, так мы сами изготавливали: два лезвия, деревяшка, провод. И заваривали эти снадобья. Получалась черная, густая жидкость - наподобие мумиё. Перед выходом на поляну футболистам давали выпить по 30 граммов.
- А персоналу?
- Перед стартовой игрой в Бари заглянули в тренерскую вчетвером - Лобановский, Морозов, Мосягин, Хусаинов - по полтинничку коньяку выпили. Доктора не прикасались. Перерыв - еще по 50. После матча уже не до того было.
- Тот чемпионат мира для сборной СССР получился провальным. Поражения 0:2 от сборной Румынии в Союзе, кажется, никто не ожидал.
- Перед игрой Мосягин имел неосторожность бросить фразу: мол, румыны никакие. Боюсь, это расхолодило наших. Был еще один фактор: у Дасаева в Испании, где он играл за «Севилью», чемпионат за месяц до «мира» закончился, а у нас тянули до последнего. Дасаеву даже поддерживать форму в Москве не с кем было - к турниру подошел растренированным. Плюс судейские ляпы: у Хидиятуллина нарушение точно было до штрафной, когда нам пенальти дали.
- Как на поражение отреагировали в штабе сборной СССР?
- Утром прихожу в ресторан в гостинице. Логофет за 20 минут до завтрака сидит: кофе, сигаретка, газеты. Спрашиваю: «Олегович, чего так рано?» - «А ты что, не слышал? «Папа», то есть Лобановский, спросил, что пишет пресса». Говорю: «А я не читал». Васильич насупился: «А зачем вы сюда приехали?»
- Второй матч - и снова 0:2, теперь от Аргентины.
- На следующий день Васильич задал два риторических вопроса: «Сережа, что скажешь? А как людям объяснить?» Болельщики же не в курсе были, что фанаты «Наполи» нам перед игрой не давали спать - окружили клубную базу и всю ночь шумели. А игру рукой у Марадоны в своей штрафной видели все на планете, кроме судьи.
- Тогда, кажется, впервые футболисты начали задавать руководству федерации неприятные вопросы, связанные с деньгами?
- Алейников еще по ходу группового турнира поинтересовался: «Если на майках размещена реклама, почему мы ничего за это не получаем?» Серёга-то уже в «Ювентусе» играл, мыслил по-западному. Ребята возмущались, с какой радости они должны отдавать 70 процентов суточных в кассу Госкомспорта. Потом еще эта история с премиальными. Перед матчем с Камеруном сидим в гостинице: Дасаев, Хидиятуллин, Демьяненко и я. Подходит представитель спонсоров, компьютерной компании, немецкий поляк, друг Тукманова. И давай попрекать нас: «Мы вам такие деньги предлагаем, а вы…» Ребята встрепенулись: «Какие деньги?» - «По 100 тысяч долларов за выход из группы. Каждому!» Самое интересное, что футболистам об этом никто не говорил. А это вполне могло стать дополнительной мотивацией. 100 тысяч долларов - колоссальнейшие по тем временам деньги! Камерун после этого разнесли 4:0. Но всё равно не вышли из группы.
- Про тот матч слухи ходили - что Камерун специально проиграл сборной СССР. Выход из группы они уже себе обеспечили, тренер - наш соотечественник Непомнящий.
- Там никакой сдачи и близко не было - Непомнящий такими делами никогда не занимался. Но в итоге даже победа с крупным счетом не помогла - Румыния с Аргентиной между собой «порешали», сыграли вничью 1:1, оставив СССР на 4-м месте в группе. Нельзя первый матч в группе проигрывать, нельзя ни в коем случае.
- Что было дальше?
- После вылета с турнира Толя Демьяненко инициировал собрание команды. Техперсонал при разговоре не присутствовал, но его содержание, естественно, до нас дошло. Футболистам не выплатили премиальные за выход на «мир». Там, конечно, не по 100 тысяч долларов было, гораздо меньше, но сам факт. Колосков обещал: получим от ФИФА деньги за участие в ЧМ - всё отдадим. Лобановский предложил Колоскову: «Давайте я позвоню сейчас в Киев, и мы закроем проблему, а вы потом рассчитаетесь». Тут Хидиятуллин встал: «А чего это Киев должен платить? Пусть Москва расплачивается». Демьяненко подытожил: «Идем тренироваться. Пока не рассчитаются - не улетим».
- Как разрулили ситуацию?
- Симонян позвонил в спорткомитет: «Бунт на корабле». Получалось, что за простой самолета из Союза нужно было заплатить больше, чем вознаграждения ребятам. Прикинув потери, спорткомитет сделал-таки перевод - по 5 тысяч долларов на брата. Это с суточными за полмесяца.
Юрану, Канчельскису, Онопко дали квартиры в центре Москвы, чтобы после распада СССР они играли за Россию, а не за Украину
- А как все было на Евро-1992? Там тоже остро стоял вопрос с финансами.
- Так же тянули с выплатами за выход в финал, кормили «завтраками». Мы приехали в Швецию, разместились. Группа - атомная: Германия, Голландия, Шотландия. Приезжает Колосков, объявляет: за выход 25 тысяч долларов. Каждому. А дальше - в геометрической прогрессии. Юран рядом со мной тихо прыснул: «25… Президент «Бенфики» 75 за одну победу над «Порту» обещал». Я заинтересовался: «И как?». 2:0 вели, 2:3 проиграли (смеется).
- Сборная СНГ тогда сыграла вничью с Германией и Голландией. А потом проиграла 0:3 немотивированной Шотландии. Как?
- А это из серии «румыны никакие». Опять банальная недооценка. Я по просьбе Канчельскиса привез в Швецию ящик воблы: пивко хорошо восстанавливает после игр. Сидим, разговариваем, Леша Михайличенко рассказывает: Бышовец попросил «поговорить с ребятами». С партнерами Алексея и Олега Кузнецова по «Глазго Рейнджерс», они оба тогда за шотландский клуб играли. Леша возмущается: «Как я к ним пойду? Что скажу? Да вы что, там не принято так!» Естественно, никто никуда не пошел. И мы «сгорели» 0:3. С Лесиком и Кузей еще одна история связана, смешная. Играли в Москве отборочный матч. Ребята попросили отправить их в Киев сразу после матча. Говорю: хорошо, рейс в 22.15 из Внуково, успеете. Заканчивается игра - самолет не прилетел: туман, Москва посадку не дает. Говорю: так, ребята, быстренько собрались и погнали на Киевский вокзал. Лесик просит: «А шампанского достанешь?» - «Сколько?» - «Коробку можно?» - «Могу. Я за шампанским, а вы в машину дуйте - «Москвич» 2141». Возвращаюсь, а они автографы раздают. Усадил их в м
ашину и погнал на вокзал. Забегаю в кассы, а охранник подсказывает: «Там одесский поезд проходящий, проще с проводниками договориться». Выбегаю и на своем «Москвиче» прямо на перрон заруливаю - до первого фонарного столба. У бригадира, проводниц тоже глаза на лоб полезли: выходит такой красавец в костюме «Адидас» (с ЧМ-1990 остался) с надписью СССР, а за ним два знаменитых футболиста. Начальник поезда даже торговаться не стал: «Я им свое купе отдам». «Только в Киеве, - говорю, - не забудьте разбудить». Посадил в вагон, помахал ручкой, оборачиваюсь - двое в мою сторону идут. Синие болоньевые плащи, погончики, фуражечки. Машину - на стоянку, меня - в отделение милиции, в «обезьянник». Говорю: «Товарищ капитан, посмотрите, прожекторы на стадионе не погасли, народ гуляет - на Евро выходим!»
- Не проникся?
- Разрешил один звонок сделать. А я в «Лужниках» организовал «полянку» для футболистов и жен, знал, что Бышовец тоже пошел. Звоню, зову Анатолия Федоровича к телефону. Он сразу: «Ну что, отправил?» - «Да их-то отправил, у меня проблемы - в отделение загребли». Бышовец только один вопрос задал: «Пил?» - и попросил передать трубку этому капитану. Говорю: «Полковник Бышовец с вами хочет говорить». Слышу: «Да, да, не волнуйтесь, Анатолий Федорович». После ко мне обращается: «Сергей Григорьевич, пообещайте мне, что на следующий матч сборной вы этих двух молодых людей (которые меня приняли) пригласите». А меня смех разбирает: «Честно? Пока будет биться мое сердце, близко к стадиону таких людей подпускать нельзя». Посмеялись, выхожу. Сажусь в машину, подходит еще один в форме, азербайджанец с виду: «Ваши документы!» Да я, говорю, только из отделения вышел. «Это милиция, а я - ГАИ. Здесь нельзя останавливаться!» Я достаю белый бланк формата А-4 с гербом национальной сборной СССР по футболу: «Где-то у меня тут ном
ер записан». «Гаишник» сразу переменил тон: «Езжай, езжай».
- По рассказам, Бышовец любил, чтобы все у него под контролем было.
- Мы с ним в теннисбол часто играли. Любимая фраза у Бышовца была: «Ну шо слышно в нашей деревне?» Говорю: «Анатолий Федорыч, ни одного звонка, ни одной забастовочки - тихо, спокойно».
- Понятно, что спокойно было не всегда.
- Нет, ну, конечно, бывали инциденты. В 1992-м играли с Израилем в Иерусалиме «товарняк». Выиграли. После матча пришел Полукаров (в то время - игрок «Маккаби» Тель-Авив, - прим.ред.), забрал «торпедчиков». С утра программа: завтрак, экскурсия к Храму Гроба Господня. Шустикова нет. Бросились искать, приводят: «мука». Прошу: «Серюня, соберись, сейчас по святым местам поедем». Бормочет: «Григорьич, я там был с «молодежкой». Вразумил. Выходим на улицу. Гаджи Гаджиев спрашивает у нашего врача Зурика Орджоникидзе: «Зураб Гивиевич, а вам не кажется, что Шустиков пьян?» - «Да не кажется, конечно, пьян». Гаджи Гаджиевич тут же к Бышовцу: «Анатолий Федорович, а вот Зураб Гивиевич говорит, что Шустиков пьян». Сбор информации у Бышовца был организован на высшем уровне. Когда я первый раз с ним вылетел, в США, он часа 2 меня расспрашивал: «А как у Лобановского?»
- К администратору сборной наверняка было немало персональных просьб у футболистов.
- Сидим на сборах, звонит Димка Харин: «Григорьич, меня тормознули на окружной, около Строгино. Права отнимают». Прошу передать трубку «гаишнику». Говорю: «Это Сергей Хусаинов, сборная по футболу. Я вас убедительно прошу - отпустите игрока. Или мне Михал Михалычу звонить?» (это замначальника ГАИ города Москвы). Сразу отпустили.
- Кому еще помогали?
- Шалимов после игры собирал ребят в каком-то ночном клубе, а Добровольскому наутро лететь в Германию. Попросил проводить. Рейс Москва - Франкфурт, 10.10. Приезжаю: посадка на рейс заканчивается - Добрика нет. Иду на выход, и тут в терминал влетает запыхавшийся Игорь. Товарищ из «Аэрофлота» моментально дал команду по рации: «Борт, трап, пассажир прибыл». На бегу всучил ему конверт с суточными, удостоверился, что улетел, и поехал. Разные были ситуации, но я всегда старался оставаться человеком.
- Про своенравного Сергея Горлуковича у вас тоже наверняка есть история.
- Петрашевский, давний соратник Лобановского, рассказывал, как Валерий Васильевич впервые вызвал Горлуковича в национальную сборную. Петрашевский тогда в московском «Локомотиве» работал, стал отговаривать старого друга: «Васильич, рано ему в сборную». Тот удивился: как рано, человек - олимпийский чемпион! Александр Сигизмундович вздохнул: «Ты понимаешь, мы после Олимпиады месяц его не могли найти. Его в Белоруссии в свое время за нарушение спортивного режима дисквалифицировали пожизненно». Знаете, что Лобановский ответил? «Так это нормально, проходил медные трубы. Пусть приедет».
- И?
- Продолжение истории узнал от самого Горлуковича, когда из Италии с чемпионата мира разъезжались. Приехал он на собеседование, и между Лобановским и им состоялся диалог: «Ты Элькьяера знаешь?» - «Да, центральный нападающий сборной Дании». - «А где он сейчас?» - «Не знаю». - «Закончил. Все думают, что водка когда-нибудь закончится, а она никак не кончается. Она остается, а люди уходят. Ты меня понял?» - «Да, Валерий Васильич, понял».
- Правда, что после Евро-1992 вы содействовали переходу украинских «сборников» на российскую сторону?
- Зная о моих добрых отношениях с ребятами, Тукманов перед вылетом из Гетеборга попросил: «Поговори. Обещай, что хочешь, лишь бы они подписались за Россию». Добровольский, Канчельскис, Онопко, Юран… Я в конец салона - «поляну» накрыли. Леша Михайличенко и Олег Кузнецов сразу отказались, а эти ребята заинтересовались. Им решили квартиры предложить. Спрашивают: а где именно квартиры? Говорю, в центре города. Я лично ездил Юрану жилье выбирать - в строящемся доме в районе Новослободской. Спросил потом: «А что ты с ней будешь делать?» - «Продам». Так и получилось: продал, даже не въезжая. Добрику в московском «Динамо» квартиру давали. Так сборная России усилилась несколькими классными украинцами и одним молдаванином.
«Письмо четырнадцати» инициировал Шалимов
- Вас в РФС считали организатором знаменитого «письма четырнадцати». Почему?
- Я с 1990 года был в сборной и видел отношение к ней. Но к письму непричастен. Дело было так. Я в обычном режиме занимался своими администраторскими делами, оформлял визы в США на ЧМ-1994. Думал, и я буду в составе делегации. Но со стороны начальства - тишина. Зашел к Колоскову: «Вячеслав Иваныч, я что, на чемпионат мира не еду? Я что-то не так сделал?» А он мне: «Тебе что, Симонян ничего не говорил?» - «Нет». Он вызывает Симоняна, и Никита Палыч начинает: «У нас есть мнение, что вы участвуете в этой конфликтной ситуации, более того - были ее организатором». Я ответил: «Никита Палыч, я никогда такими делами не занимался и заниматься не буду. Я выполнял свой долг так, как считал нужным и возможным».
- Восстановите по памяти хронологию вечера 17 ноября 1993 года в Греции, когда грянул скандал?
- Считал и считаю, что внутренний мир команды выносить на всеобщее обозрение неправильно. Утечку информации мог бы предотвратить пресс-атташе, но у наставника сборной Пал Федорыча Садырина тогда такого человека не было. После поражения от греков в раздевалку набилась толпа журналистов, и в их присутствии разгорелся нелицеприятный разговор между Колосковым и футболистами. Началось с мелочей. Капитан команды Шалимов предъявил главе РФС претензию: игрокам стыдно выходить на поле в такой форме. Майки каких-то несусветных размеров - ребят на сборе в Германии пенсионеры за баскетболистов принимали. У легионеров были индивидуальные контракты на бутсы, а их заставляли играть в бутсах от поставщика РФС. В ходе дискуссии прозвучал вопрос: «Почему нас не спросили, когда подписывался контракт? Кто его вообще подписывал?» Колосков ответил: «Я и ваш главный тренер». Это был ключевой момент в конфликте. Павел Федорович промолчал.
- Что было дальше?
- Приехали со стадиона в отель. На ужине сели втроем за столиком - Шалимов, Юран и я. Говорю: «Вы молодцы, конечно, но что поделаешь?» Пришел Пал Федорыч, присел рядом и говорит вполголоса: «Игорек, я тебе клянусь, этого контракта в глаза не видел». А Шалимов ему: «Пал Федорыч, это надо было там, при ребятах, при журналистах сказать - чего уж теперь?» Поужинали и разошлись. Потом еще какие-то телодвижения происходили: в одном номере ребята собирались, в другом - обычные прощальные посиделки. Что внутри происходило, не знаю.
- Мы правильно понимаем: о самом письме вы узнали только постфактум?
- Ничего подобного при мне не обсуждалось. Шалик с детства дружил, в футбольчик в Гольяново гонял с Яшей, сотрудником Национального Фонда спорта Бори Федорова (в 1999-м он скоропостижно скончался при смутных обстоятельствах). А Федоров, в свою очередь, состоял помощником у Тарпищева, председателя президентского совета по развитию физкультуры и спорта РФ. Шалик с Яковом эту акцию и подготовили.
- А у Тарпищева в этой комбинации какой был интерес?
- Убрать Колоскова. В околофутбольных кругах им были давно недовольны. А это письмо должно было послужить, своего рода, детонатором. Но тогда свергнуть Колоскова так и не получилось.
- Почему часть «отказников» в итоге отозвала свои подписи под письмом?
- Помощник Садырина Борис Игнатьев лично летал к ним - и к Кирьякову, и к «испанцам», уговаривал, что-то предлагал. Я слышал про 25 тысяч долларов - только за согласие войти в заявку. В последний момент дали денег, вот некоторые ребята и «включили заднюю», вернулись в сборную.
- Со слов одного из игроков той сборной, Романцев аккуратно отговаривал спартаковцев от поездки в США.
- Возможно. К сожалению, непростые личностные отношения тренеров временами переносились на футболистов.
- То, что после Штатов сборную принял именно Романцев, совпадение?
- К этому шло. К тому же, у Романцева сложились хорошие отношения с Тарпищевым.
- Объясниться с Садыриным впоследствии не пытались?
- После чемпионата мира встретились в Тольятти. Его «Зенит» там играл. Питерцы выиграли, и Садырин пригласил меня в подтрибунку. Мы с ним накатили, и там Пал Федорыч сказал: «Серюнь, прости меня, пожалуйста». Я обомлел: «За что?» - «Ну, тогда, в 94-м… Мы были неправы». Мы по-мужски друг друга поняли.
За фотографию сборной России вместе с Ельциным Романцев запросил 2 миллиона долларов
- Уже в следующем цикле вы вернулись в сборную. Романцев забыл прежние обиды?
- Изменилась страна, отношения. Позвонил Леня Трахтенберг, ваш коллега: «Сережа, Олег Иваныч хочет с тобой встретиться, пообщаться». Предложил стать менеджером сборной. О, думаю, это что-то новенькое. Спрашиваю: «А Симонян?» - «Симоняна не будет». Тогда я попросил разрешения взять администратором Клементьева - того самого парня, который в 1989-м флаг зажег. Романцев не стал возражать, а сборная на годы приобрела очень толкового, ответственного администратора. Раньше-то как было? Сборная собиралась, как правило, осенью или ранней весной, в слякоть. Игрокам выдавали один спортивный костюм на полгода. Захожу в РФС к Тукманову: «Две тренировки в день. Стирать негде, сушить негде. Почему не дать два костюма?» - «Ладно, выдадим». Когда Клементьев после первой тренировки собрал всю форму, а после тихого часа раздал чистую и выглаженную, ребята были очень удивлены. Это был большой прорыв в отношении национальной команды. Шалимов глазам не верил: «Я такое только там видел».
- Быстро сработались с Романцевым?
- Клементьев оперативно навел справки у спартаковского коллеги Хаджи, какие у главного тренера предпочтения в еде, напитках. После первого совещания в Новогорске Романцев спросил: «Сергей Григорьевич, первый сбор, новая сборная. Можем как-то?» Тут Клементьев вкатывает в номер тележку, как в самолете: водочка, закуска, сигареты «Мальборо», любимые романцевские. «Откуда вы узнали?!» - изумился он. - «Работаем, Олег Иваныч, мы же одна команда».
- Что еще запомнилось из того периода работы со сборной России?
- Как всегда - были истории с деньгами. Романцев в приватной беседе сказал: есть предприниматели в Красноярске, братья Черные (по различным данным - они были связаны с криминальным миром, - прим.ред.). Готовы спонсировать сборную, но только напрямую. Если в РФС давать деньги - это всё, гибляк». Появилась идея - учредить фонд национальной сборной России по футболу. Мне поручили готовить документы. Потом новая история. Тогда как раз началась президентская кампания. Тарпищев возглавил в избирательном штабе Ельцина направление «спорт и культура». Вызывает нас с Романцевым к себе: «Есть предложение сделать фотомонтаж: сборная по футболу на фоне флага, а посередине - Ельцин». И надпись: «Футболисты России - за Ельцина».
- Как отреагировал Романцев?
- Затянулся сигареткой: «Шама, такая фотография денег стоит». Тот опешил: «Мы же вам и так помогаем». «Так-то оно так, - усмехнулся Романцев. - Но у Ларисы Нечаевой (бывший гендиректор «Спартака», убита в 1997 году, - прим.ред.) муж вторым номером у Жирика (Жириновского, - прим.ред.) идет. Я сейчас позвоню - они, наверное, побольше дадут».
- А Олег Иванович, оказывается, переговорщик не промах.
- Шамиль Тарпищев насторожился: «А сколько вы хотите?» Иваныч назвал сумму: «Миллиона 2 было бы неплохо». Тарпищев выскочил в ванную комнату, возвращается довольный: «Я поговорил с Александром Васильевичем (Коржаковым, руководителем службы безопасности президента РФ, - прим.ред.). Будет вам 2 с половиной миллиона долларов».
- Заплатили?
- Всё чин чином, как и обещали. Только не через РФС, а через фонд спорта. Как же зол был Колосков! Кричал: «Ты меня подставляешь!» Видимо, за то, что действовал в интересах команды, а не его личных.
- Как в том цикле решился вопрос с официальными премиальными для сборной?
- Решающая игра отбора Евро-1996, с греками в Салониках. Матч в среду, а мы прилетели заранее, в пятницу. В понедельник появился Тукманов (Колосков в это время был где-то в Африке на чемпионате мира среди молодежи). Утром, перед тренировкой, начал рассказывать футболистам о важности игры. Шалимов его оборвал: «Александр Вячеславович, мы знаем, что это за матч. Вы деньги-то привезли?» Что Тукманов? Технично «съехал». Романцев предложил мне выступить. Говорю: «Ребята, я не буду долго говорить, но даю вам слово: нам помогут, из Кремля. Готовьтесь спокойно к игре». Тут же набрал Тарпищеву, обрисовал ситуацию. «А где вы? Хорошо. Вечером позвоню». Утром звонит: «Записывай адрес». Утром в день игры приезжаем туда с хозяином нашей гостиницы: трехэтажный домик. На втором этаже сидит человек - открывает дипломат: «Тут 100 тысяч долларов. Считать будете? Забирайте». А у меня даже сумки с собой нет - по карманам пачки рассовал и поехал на стадион.
- Команда встретила овацией?
- Когда я Онопко, капитану команды, показал купюры, Савельич заорал на всю раздевалку: «Ребята, Григорьич всё привез!» Порвали греков - 3:0. Первый вопрос Тукманова после матча был: «Где деньги взял?»
Президент ЦСКА предлагал 50 тысяч долларов перед дерби со «Спартаком»
- Вернемся к судейским делам. Вы как-то рассказывали в интервью, как тогдашний президент ЦСКА Шахруди Дадаханов перед дерби со «Спартаком» в 1999-м предлагал вам 50 тысяч долларов. Правда?
- Да. И я отказался.
- Тот матч вы в отместку судили против ЦСКА? Тренер армейцев Олег Долматов тогда выдал на пресс-конференции знаменитую фразу: «Спартак» искусственно делают чемпионом».
- Скажу так: в пограничных ситуациях принимал решения в пользу «Спартака». Хотел доказать чеченским руководителям ЦСКА, что не всё в этом мире за деньги делается. Но история имела продолжение. Следующая игра - «Динамо» - ЦСКА. Сижу в кабинете, вызывает Колосков: «Ты заболел». Понял. Только вернулся за свой стол - звонок. Толстых, президент лиги и столичного «Динамо», хочет переговорить. «Как дела, Сергей? Завтра судишь?» - «Нет, заболел». - «Этот, что ли, сказал?» - «Сам же всё знаешь». Опять звонок, иду к Колоскову. Тот по громкой связи разговаривает: «Шах, да пусть судит. Мы с Толстых переговорили - всё нормально». И мне: «Иди суди».
- Что потом?
- После предматчевого совещания остались втроем: Толстых, Дадаханов и я. Толстых об одном попросил - по возможности обойтись без желтых карточек. Выходим, Шах меня в сторонку отводит: «Сергей, то, что со «Спартаком», остается в силе».
- 50 тысяч долларов?
- Да. А у меня в голове не укладывается: только что сидели, нормально общались, а едва разошлись - пошли предложения.
- Напрямую вам деньги давали?
- Во второй половине 1990-х судил игру первой лиги в Раменском. После матча в судейскую зашел человек и начал раздавать деньги - инспектору, помощникам. Ко мне подошел: «А это вам». Я: «Что это?» - «Как же, вознаграждение. Мы выиграли, так принято». Говорю: «Спасибо, не надо». Тот удивился: «Как? Все ж берут». - «Все берут, а я - нет. Будет трудно: попрошу - поможете, а нет - ничего страшного».
- В вашей практике ведь был еще более экстремальный случай - в Новороссийске?
- Володя Федотов принял «Черноморец». Лечу на игру. В самолете подошел товарищ, из «воровских»: «Тут ребята собрали, возьмешь?». Спрашиваю: «Какие ребята?» - «Наши компаньоны, надо помочь». Ровно та же ситуация, о которой я говорил когда-то следователю с Петровки: куда, на кого заявление писать? Культурно поблагодарил человека и отказался. Но было продолжение. 1:1 сыграли, хороший результат для «Черноморца»: мэр города, все довольны. На ужине этот человек, из самолета, раз 15 заказывал песню «Аргентина - Ямайка - 5:0»: «А для нашего гостя из Москвы звучит эта песня». А перед вылетом обратно снова подкатил: «Сережа, возьми». Всё при помощниках. Прокручивая ситуацию в голове, я понял, для чего это делалось. Прилетаем в Москву - ко мне таможенник: «Сумочку посмотрим?» Господь отвел. Возьми я, сразу бы пошли вопросы: так, откуда деньги? И всё, репутации конец.
Посодействовал назначению Бышовца в «Зенит»
- Правда, что вы имели отношение к назначению Бышовца в «Зенит» в конце 1996 года?
- В то время я бегал с мэром Москвы Лужковым в футбол в «Лужниках» по выходным. Бышовец тоже там был. Спросил у него как-то, как дела. «Да вроде есть вариант с «Торпедо», но что-то тянут». Говорю: «А в Питер поехали бы?» - «Почему бы нет». Приехал домой с тренировки, набрал хорошему знакомому, Жене Шейнину, директору школы «Зенита». Говорю: «Чтобы Садырина заменить, вам нужно найти сопоставимую фигуру. Предложи Мутко Бышовца. Он не против». И тут закрутилось: через 3 дня они в «Балчуге» встретились и всё подписали.
- Бышовец был благодарен за содействие?
- Рассказываю. Через полтора года после назначения Бышовца я приехал в Питер, судить «Зенит» с «Балтикой». Перед игрой администратор «Зенита» передал привет от Бышовца и приглашение на ужин после игры. А в день матча ко мне заехал Мутко: провез по Питеру, показал свою пивную, обрисовал футбольные планы… И вот игра. При счете 2:0 Герасимец убегает и забивает третий зенитовский гол. Вася Шипко, царство небесное, зажигает флаг: вне игры. С трибун полетели банки. Подзываю капитанов: пока это безобразие не закончится, игра не возобновится. При счете 2:1 справа пошла подача «Балтики», и кипер «Зенита» Березовский вдруг побежал в толпу. Было сразу ясно: не доберется до мяча, не пустят. Ну и не добрался. Ворота свободные - 2:2. Финиш. После матча подходит всё тот же администратор: «Анатолий Федорович просил передать, что ужина не будет». На следующий день совет ПФЛ на Солянке запускает опрос о недоверии судьям, хотя это вообще не его прерогатива. И Соколов, который сейчас в ПФЛ заседает, заявляет мне: «Григорьич,
ты под первым номером идешь». Потом мне сказали: Мутко позвонил Толстых и заявил: «Хусаинов взял. И добавил к матчу столько времени, сколько надо было «Балтике», чтобы отыграться». То, что Березовский опрометчиво (или преднамеренно) покинул ворота, то, что матч останавливался - никого не смутило.
- Ваша реакция?
- Подал апелляцию на оценку инспектора. Помощник Толстых удивился: «7,5 - хорошая оценка». «У меня, - говорю, - ниже 8,5 оценок в карьере не было». Заплатил 3 тысячи рублей за подачу протеста. Квалификационная комиссия посмотрела - к Хусаинову никаких вопросов. 3 тысячи вернули. Но дело не в деньгах. Откуда источник такого отношения?
Учитель физкультуры
- Сергей Григорьевич, давайте начистоту, много вам известно кристально честных коллег?
- Нет таких. Там взял в этом варианте, там - в другом. Это ментальность человека. Каждый здесь сталкивается с выбором: ты в системе - или против.
- Хотите сказать, что за столько лет в судействе не испачкались?
- Я человек из этой системы, но со своими принципами. Всегда отделывался одним словом: «Хорошо». И судил так, как считал нужным. Благодарен судьбе за окружение. Я работал с великими футбольными людьми и не считал возможным поступать не по совести. Мне повезло, ребята, что я работал в федерации, получал доход в сборной команде, премиальные: не наравне со всеми, но была градация - главный, основа, запасники, доктора, массажисты. Плюс судейство. На жизнь хватало. Мои коллеги такого дохода не имели, без работы сидели, и я их прекрасно понимаю. Денег нет, дома дети ждут: как устоять перед соблазнами? А по поводу взяток есть поучительная история испанского судьи Лопеса Ньето.
- Когда ему в Киеве перед игрой Лиги чемпионов в номер шубы притащили?
- Ну да. Допускаю и даже больше, чем уверен, что такое было. После того как киевлян дисквалифицировали, мы обсуждали этот инцидент на семинаре судей топ-класса в Севилье. Испания была представлена первой десяткой рефери. Встал мой хороший знакомый Диас Вега: «Ребята, как вы относитесь к возникшей в Киеве проблеме?» Швейцарец Мументаллер правильно, на мой взгляд, сказал: «А какая проблема? Вы думаете, нам ничего не предлагают? Предлагают. Если клуб по итогу решит отблагодарить за качественную работу - пожалуйста. Нет - ничего страшного. Мы, в любом случае, выходим и делаем свое дело так, как считаем нужным. И не бежим звонить ни в ФИФА, ни в УЕФА. Поэтому эта проблема - лично сеньора Ньето».
- У вас, смотрим, кнопочный телефон, приехали на метро. Неужели нет машины?
- Нет. Так ситуация сложилась - 15 лет безработным был. Как в 1999-м уволился из РФС, так до 2014-го и сидел без дела. Папаша Блаттер, глава ФИФА, ввел возрастной ценз для арбитров - 45 лет, это наслоилось на инцидент в Израиле, где меня специально очернили, и мне пришлось закончить с судейством. Долго после этого никто никуда не брал. Видно, команду соответствующую дали - проучить. Спасибо близким, родственникам - помогали выживать. Многим должен. Теперь работаю в школе, физруком.
