Дмитрий Нечипоренко: «Краснодар» специфичен в трансферной работе»

О

сенью 2016 года спортивным директором «Краснодара» стал известный спортивный менеджер Алексей Зинин. И в состав скаутской службы краснодарцев неожиданно вошел петербургский спортивный журналист Дмитрий Нечипоренко. В эксклюзивном интервью «Федеральному агентству новостей» он рассказал о том, какую роль сыграл в важнейших трансферах клуба, «плюсах» и «минусах» владельца «Краснодара» Сергея Галицкого и том, как год назад едва не стал помощником спортивного директора «Зенита» Хавьера Рибалты.

- Даже в начале 2017 года, но определенную работу выполнял уже в 2016-м.

- Всё началось с того, что познакомились с Алексеем Николаевичем Зининым - главой консалтингового агентства. Я брал у него интервью, хотя как журналист не любил работать в этом жанре. Но иногда приходилось. В ходе разговора он понял, что какие-то моменты я понимаю. Решил поинтересоваться у него, потому что всегда хотел заниматься скаутингом, но не понимал, с какой стороны заходить, реально ли это. Зинин ответил, что можно попробовать. Через пару недель он предложил выполнить пробное задание. Это было что-то по поводу игроков «Зенита-2», хотя не могу сказать, что сильно следил за ними. Некоторые из ребят были более-менее «живые», какие-то - абсолютно «мертвые»: фамилии называть не буду, хотя они, судя по всему, уже закончили карьеру. Ему это понравилось, он предложил делать для его агентства какую-то работу.

- Нет, деньги были небольшие, но меня гораздо сильнее интересовал процесс. Для меня работа вне футбольного клуба была не совсем понятна, поэтому я Зинину говорил, что для себя идеальной вижу именно работу в селекционном отделе клуба. В середине октября 2016-го он мне позвонил и поинтересовался, была бы мне интересна работа в футбольном клубе, готов ли я к переезду. В начале декабря мы достигли договоренности, я уже стал выполнять работу дистанционно, а сразу после новогодних праздников приехал в Краснодар и полноценно приступил к работе.

- Ну нет, я бы так не сказал. Скорее, понимал, что те тенденции развития журналистики, которые есть, мне не нравятся. То, о чем я писал, было вне мейнстрима. В Петербурге интересен «Зенит» и обсасывание всего, что происходит вокруг него, каких-то эмоциональных вещей, не связанных с анализом самого футбола. Ничего не хочу говорить о коллегах, тем более что сейчас иногда пишу и получаю от этого, кстати, гораздо больше удовольствия, чем когда это было моей основной работой. Я хотел заниматься журналистикой. Но, в то же время, понимал, что, если заниматься этим как основной работой, тем более в Петербурге, меня ждет довольно прискорбный путь в материальном плане. У меня не было идентифицирования себя с тем, какой журналистика становилась в тот момент и во что превратилась сейчас. Мне хотелось писать, но в том виде, в каком она мне представлялась в идеальном мире. К тому же, я никогда не испытывал особых чувств к «Зениту», несмотря на то, что родился в Петербурге.

- Так получилось, что мои функции оказались совмещенными. Я помогал Зинину с переводом. Это позволяло мне участвовать в переговорах. Причем, часть из них я не просто переводил, а сам принимал участие - как, например, по Клаессону. Работа переводчика совмещалась с селекционной: игроков я смотрел очень много, в том числе вживую. В отличие от Макса Бузникина, его отца Евгения Николаевича, Юриса Лайзанса и Влада Ковалева, которые сидели в одном помещении, я базировался в другом кабинете, со спортивным директором. И воспринимался скорее как помощник спортивного директора с функциями селекционера.

- Ни в коем случае не умаляю заслуги остальных, но считаю, что Максим Бузникин выстроил серьезную систему, сумел ее отладить. Количество футболистов, которые просматривались, было значительно больше, чем в других российских клубах. Причем, наблюдение за футболистами было углубленным. Невозможно себе представить ту ситуацию, которая бывает в других российских клубах, когда перед открытием «трансферного окна» звонят знакомым агентам и просят дать игроков на какие-то позиции. В «Краснодаре» имелась большая база, которая постоянно наращивалась. Кроме того, эта база была систематизирована. Второй важный аспект - фильтрация. Для того чтобы выйти на стадию переговоров с футболистом, необходимо было согласовать игрока с владельцем клуба. В этом вижу значительное отличие «Краснодара» от большинства российских клубов. Футболист должен был пройти стадии одобрения со стороны спортивного директора, генерального директора и владельца клуба.

Например, Владимир Хашиг, генеральный директор «Краснодара», никогда не выступает как специалист в области футбола, но свое мнение может высказать. Самое главное: владелец каждый рабочий день, причем, сейчас, насколько понимаю, еще больше, уделяет полтора-два часа обсуждению различных вопросов, просмотру игроков. Это не всегда получалось сделать глубинно, потому что времени у него было не так много и решения иногда принимались поспешно: понравился - не понравился. Но, с другой стороны, по общению с тренерами заметил, что большинство принимает решение «завернуть» игрока довольно быстро. Объективно: это диктуется не тем, что это хороший метод, а тем, что детально изучать каждого футболиста очень трудозатратно. Делать это только ради того, чтобы потом выяснить, что футболист вообще недоступен, как это нередко бывает, неэффективно. Во многих клубах есть один селекционер, в каких-то их нет вообще. А в «Краснодаре» их было несколько, и, когда Зинин ввел систему, при которой каждый скаут должен был заполнить свою анкету по игроку, по каждому футболисту было 4-5 различных мнений. Они могли не совпадать, но давали более полное представление.

- Нужно сразу прояснить, потому что понятие о шорт-листах мне кажется очень размытым. Оно удобно для прессы. Этих листов может быть много: они могут быть и шорт, и лонг, и мидиум. Их, скорее, можно поделить на различные категории: по доступности, возрасту, цене. Например, у нас были чистые вингеры: молодые, в определенном ценовом диапазоне. Их было около 20-ти человек. При этом не факт, что мы по каждому общались с агентами. Но мы их вели. Вместе с тем, были атакующие центральные полузащитники, способные сыграть на фланге. И это отдельный список. И таких списков можно было набрать до 50-60-ти. Поэтому назвать какую-то конкретную цифру нереально. Тем более что нужно понимать: в этих рейтингах футболисты в какой-то момент могли опускаться, потому что они недоступны или у них есть конкуренты, которых проще подписать, и они выглядят ярче в определенный период.

- Я считаю, что на момент подписания Вандерсона Масиэла «Краснодар» за него переплатил. Сейчас 8 миллионов евро за него - адекватная цена. А тогда я даже в своем отчете по нему писал, что справедливая цена - не выше 5-6-ти миллионов, но возможно переплатить до 8-ми миллионов, потому что в перспективе его цена будет расти. Однако в тот момент (летом 2017 года) это была переплата. С другой стороны, большая выборка игроков не позволяла футболистам, их агентам и клубам, с которыми велись переговоры, «душить». Всегда можно было развернуться и сказать, что у нас есть альтернативный вариант. В то же время, если вспомнить ситуацию с Жиго (французский защитник Самюэль Жиго должен был перейти из бельгийского «Гента» в «Краснодар», но в последний момент его перехватил «Спартак», - прим.ред.), то бывают и неудачные моменты.

- Когда главным тренером был Игорь Шалимов, его позиция была проста: кого купите, тем и буду тренировать. Помню, он мог прийти, посмотреть игрока 10 минут и сказать: «Ну, вроде нормальный». Решение Галицкого существеннее. И дело не в том, что тренера отодвигают от процесса. Просто Игорь Михайлович - такой тренер, которому интереснее работать с теми, кто есть, в тренировочном процессе. Галицкий говорил, что он лучший в мире тренер в полевых условиях. За точность цитаты не ручаюсь, но смысл был именно такой.

- Мне кажется, каждый сезон нужно рассматривать отдельно. Тенденции, думаю, нет. В этом сезоне, например, «Зенит» сам выиграл чемпионат, а не как это происходило в последние годы, когда первым становился тот, кто не терял своего. У «Краснодара» не было достаточной глубины состава, чтобы выиграть чемпионат. Может быть, где-то не хватило людей с чемпионским опытом. Если бы не травмы Клаессона, Газинского и не уход Перейры с Каборе, то «Краснодар» был бы реальным претендентом на победу в предстоящем сезоне. Сейчас будет тяжело с учетом того, что придется интегрировать большое количество новичков. Но никто в клубе и не озвучивал задачи выиграть чемпионат. При том, что Сергей Николаевич в хорошем смысле слова идеалист, он остается реалистом. Необходимо пройти длинный путь становления. Не нужно ставить это в вину клубу. Проводится большая работа, идет поступательное развитие. Если удастся пройти квалификацию Лиги чемпионов, это будет большим шагом вперед для «Краснодара». Почему в Англии не выигрывает чемпионат лондонский «Арсенал»? Хорошая команда, но есть те, кто сильнее.

- Не знаю. Смешно может показаться, но о каких-то событиях я узнавал от Максима Бузникина, какие-то - он от меня. Не бывает такого, что ты приходишь на работу, всех собирают и говорят, что сегодня подписывают такого-то игрока. Переговоры зачастую ведутся параллельно: с кем-то общается спортивный директор, с кем-то - генеральный, с третьим - кто-то из скаутов. О каких-то фамилиях я банально мог и не знать.

- Да, его предлагали. Но считать ли это несостоявшимся трансфером? Я думаю, нет. Ну, предлагали, еще до того, как он в турецкий «Истанбул» перешел. Однако я не думаю, что его рассматривали всерьез. Полагаю, у него были бы очень большие финансовые запросы. Да и потом, подписание возрастных известных легионеров - не модель «Краснодара». Мне кажется, что несостоявшийся трансфер - это когда было сделано предложение, велись переговоры. Могу сказать, кого бы я лично хотел видеть в «Краснодаре» и по кому мы сделали предложение. Это нападающий Кристиан Бассогог.

- Да. Я был очень впечатлен его игрой, смотрел его на Кубке конфедераций. Но тягаться по зарплате с китайским клубом («Хэнань Цзянье», - прим.ред.) не имело никакого смысла. Может, он сейчас не кажется какой-то яркой фигурой, однако это очень сильный футболист и в нашем чемпионате, думаю, заиграл бы на топ-уровне.

- Разные истории. Рамиреса я порекомендовал Зинину, еще когда не был в «Краснодаре», но, полагаю, он не у одного меня фигурировал. Кристиан входил в небольшой список футболистов, там было 6 фамилий. Правда, там он не был на первом месте. Но предпочли именно его, потому что большинство из моего списка на тот момент либо не выступали в Европе, либо были довольно дорогими. А Рамирес из всех был наиболее бюджетным вариантом с высокой мотивацией. Помню, что обратил внимание на его работу с мячом обеими ногами. Многие до сих пор думают, что он правоногий. Например, скаут английского «Ньюкасла» меня в этом убеждал. На самом деле сам Кристиан рассказывал, что он левоногий, просто в юности у него была травма, и он долго не мог играть левой, поэтому так развил правую.

- Аргентинец Николас Тальяфико. Он тогда выступал за «Индепендьенте», а сейчас с успехом играет за «Аякс».

- Я его встречал, когда он еще первый раз прилетел в Краснодар на ознакомительную поездку. Сам швед очень хотел перейти в «Краснодар». Пока он проходил медосмотр, я общался с его девушкой, а сейчас женой Юлией. Она очень беспокоилась. Потом я ездил в Швецию подписывать с ним контракт. Большая заслуга в переходе Клаессона принадлежит Гранквисту, который на тот момент выступал за «Краснодар». Я вместе с Зининым занимался переговорами с «Эльфсборгом», его - Клаессона - агентом Пером Йонссоном. Честно говоря, был удивлен таким отношением к себе: только пришел в клуб, а мне доверили. За это я безумно признателен всем в «Краснодаре».

- Нужен был защитник, который будет создавать моменты на последней трети поля. Это должен был быть сбалансированный футболист, но если чем-то он должен был выделяться, то своими атакующими навыками. Рамирес умеет залезать «внутрь», а не только играет по флангу, может обыграться в «стенку». При этом Кристиан, как я уже сказал, владеет двумя ногами. По этим параметрам Рамирес подходил. Да, у него не было на тот момент подтвержденного уровня, поэтому трансфер был рискованным. Но качества были именно такими, какие необходимы клубу для игрока на его позиции.

- Сложный вопрос. Думаю, при определенных обстоятельствах такая возможность была бы. И я бы с большим удовольствием поработал в «Краснодаре» еще пару лет. Там замечательный коллектив - не только в селекционном отделе, а вообще в клубе. Но получилось так, что, уходя, Зинин дал понять, что хочет продолжить совместную работу. На тот момент мне это казалось логичным шагом, однако в действительности получилось несколько иначе. Мы с Алексеем Николаевичем разошлись во взглядах на то, каким должно быть последующее сотрудничество.

- Переносить жару. Я ее не люблю, и мне повезло, что в 2017 году в Краснодаре было по кубанским меркам холодное лето. Безусловно, я прибавил в понимании футбола. Еще лишний раз убедился в том, что нужно оставаться самим собой и не нужно играть в какие-то игры. Но нужно быть готовым к тому, что все в эти игры могут играть. Плюс я научился быстро формулировать мысли, потому что с Галицким невозможно по-другому, ему нужно коротко доносить свою мысль, иначе он перейдет к следующей.

- Последовательность есть, но и эмоциональность в его действиях присутствует. Он очень открытый, демократичный. Однако самое главное лично для меня - его энергичность. Честно сказать, я поражаюсь тому, насколько он активен, сколько в нем жизненных сил.

- Наверное, соглашусь со всеми тремя. И в какой-то момент меня это тоже смущало. Но если поразмыслить, то это его клуб, причем, прежде всего, не в смысле денег, а в смысле вложенных душевных сил. Если завтра я захочу сделать у себя что-то дома, что не понравится гостям, - ну, не приходите в гости ко мне тогда. Он так видит. Как-то я сидел с одним агентом, у которого на следующий день была встреча с Галицким. Он меня спрашивает, чего хочет Сергей Николаевич. Говорим на французском. Я ему отвечаю, что он хочет 11 воспитанников на поле. Агент мне отвечает, что не понял меня. Переходим на английский, диалог повторяется. Он не поверил. На следующий день вечером встречаемся с ним: «Он правда мне это сказал». Люди смотрят на это удивленно, зная реалии современного футбола.

- В ущерб результату это, наверное, можно сделать. Но если ставить задачу, то нет. Если получится, будет невероятно круто. Люди такого уровня, такой энергетики ставят себе задачи, которые изначально кажутся невозможными.

- Мне сложно говорить. Хотя я это всё наблюдал и находился рядом, нужно видеть процесс в динамике. К тому же, необходимо быть специалистом в детско-юношеском футболе. Поэтому с моей стороны это будет дилетантской оценкой.

- Во-первых, всегда можно предложить увеличить бонусную часть, мотивировать длиной контракта. Во-вторых, клуб может включить в контракт фиксированную сумму отступных, это достаточно привлекательная опция для футболиста. Главное - понять, есть ли точки соприкосновения, готова ли сторона к переговорам. Условно, если клуб предлагает миллион, а вторая хочет полтора, чаще всего есть шанс договориться на какую-то среднюю сумму. Важно, чтобы разрыв не был слишком большим, иначе соединения вагонов не произойдет.

- Это нормально. У «Краснодара» есть Ари. Если бы он не травмировался, проблемы бы вообще не было. Смолов был заточен под конкретную систему «Краснодара». В частности, ему было очень комфортно играть у Шалимова, который просил его играть в створе ворот, не сваливаясь на фланги. Его полностью обслуживали. В «Локомотиве» ситуация иная. Там, например, есть Эдер, которого много ругают. Но для Юрия Павловича Семина это важный футболист, потому что он проделывает огромный объем работы, цепляется за мячи, растягивает линию обороны. Я не сомневался в том, что потеря Смолова для «Краснодара» не станет катастрофой. И не я один так считал. Не исключаю, что такого Смолова, который был в «Краснодаре», мы больше не увидим.

- Я не только слышал, но и видел некоторые из них. Хотя, естественно, не владею всей информацией. Однако не думаю, что с моей стороны будет корректно об этом рассказывать.

- Первый период был достаточно сложным. От Зинина последовало предложение, но, как я уже сказал, у нас возникли расхождения в том, как должно было строиться наше сотрудничество. Поэтому я стал заниматься посреднической деятельностью самостоятельно. Конечно, сделал какие-то ошибки, но, главное, набрался опыта. Очень рад, например, что Ионуц Неделчару играет в «Уфе». Он оказался в России при моем участии. Плюс много кого консультирую. Например, звонили из софийского ЦСКА по одному игроку, и из турецкого «Трабзонспора» интересовались игроком из нашего чемпионата. Пока я продолжаю учиться, но результаты уже есть. С июля приступаю к работе с латвийским «РФШ» в качестве селекционера. Но при этом буду иметь свободу деятельности как посредник.

- Один человек свел меня с Рибалтой, познакомил. Мы встретились, пообщались. Он обращался с различными вопросами. В частности, я обращал его внимание на полузащитника Умярова, который спустя полгода перешел из «Чертаново» в «Спартак», Сорокина, защитника «Рубина». Российский центральный защитник, к тому же, левоногий. Потом мы дошли до того, что согласовали все условия работы. Но в таких больших структурах некоторые вопросы имеют свойство застревать. Нормально к этому отношусь.

- Мы не настолько близко знакомы, хотя продолжаем общаться. Он производит впечатление демократичного человека, типичного представителя современной волны футбольных топ-менеджеров. Открытый, коммуникабельный. Да, до этого он не работал спортивным директором, для него приход в «Зенит» в этом смысле - шаг вперед. Но насколько он воспринимает свою работу как долгосрочную - не берусь судить. У него была идея создания полноценной селекционной службы, которая пока не была реализована. В то же время, при его непосредственном участии очень выгодно был продан в «ПСЖ» Паредес - и это, безусловно, его большой успех.