Роберт Абаджан: «Самое простое в жизни - это жизнь. Но и самое сложное в жизни - тоже жизнь»

Р

оберт Абаджан всю жизнь посвятил спорту. И даже сейчас, когда ему скоро исполнится 82 года, продолжает работать.

Прежде всего, он - футбольный человек. Сам поиграл, много тренировал, а еще был судьей, получил республиканскую категорию. Позже стал, если на современном языке, спортивным функционером - являлся директором знаменитой школы «Труд» («Юность»), работал в краевых советах спортобществ «Урожай» и «Труд».

Краевая федерация футбола отмечала Роберта Абаджана почетным знаком, а потом и медалью за вклад в развитие футбола на Кубани. Он также награжден почетной грамотой Российского футбольного союза, которую ему вручал многолетний президент этой организации Вячеслав Колосков.

Роберт Абаджан знаком с невероятным количеством атлетов, и это не ограничивается одним только футболом, а ширится до всех популярных видов спорта на Кубани. Роберт Гагикович - кладезь историй и наблюдений о советском времени, да и о современности тоже.

Мы встретились в музее футбольного клуба «Кубань», где он - частый гость. Уникальная память позволяет ему восстановить массу деталей из прошлого и помочь работе музея. Богатый жизненный опыт Роберта Абаджана, его «народный» язык доставляют собеседнику немалое удовольствие в момент общения с ним.

Ему настойчиво предлагают написать книгу воспоминаний, но он упорно отказывается. Что ж, начали мы с развернутого интервью, где попытались «объять необъятное». Разговор получился не только о футболе и спорте, но и о жизни, эпохе.

- Ну вот, например. Мне дают фотографии, я начинаю по фамилиям называть игроков, тренеров, самых разных людей, связанных со спортом. Вот нашли недавно снимок знаменитой команды завода имени Седина, там человек 14-15 стоят - фамилии двоих только не вспомнил. Звоню тогда приятелю - Евгению Морозову, он узнал лишь половину. Я говорю: «Ты же 10 лет с ними в одной команде выступал. Я играл только против!» (Смеется). Если не могут отыскать ветеранов в каком-то городе или станице, связываюсь со знакомыми, прошу помочь: был такой-то игрок, найдите. И находят!

- По паспорту я Гагикович. Но не все могут произносить правильно, а я не люблю, когда коверкают отчество - даже драться приходилось на этот счет (улыбается). Когда пригласили работать в Совхоз № 2, я начал вращаться с пацанятами, молодежью, работниками, и подумал, как они будут выговаривать? Не каждому же в лоб давать, метелить (смеется)! Ну и по примеру сестер, которых называли Григорьевнами на работе, упростил, скажем так, свое отчество. Все футболисты меня так и называли, и называют до сих пор.

- Я рос в неполной семье, отец вернулся с фронта инвалидом первой группы, какое-то время поболел и ушел из жизни. Нас было пятеро детей - я самый младший. Во время войны потеряли одного, в 1946 году умерла одна из старших сестер. О маме всегда говорят только в превосходной степени. Она не дала мне упасть. У нее было всего 2 класса образования, полученных в церковно-приходской школе еще возле горы Арарат. Она родилась в Карской области, и в паспорте было написано место рождения «Россия», не Турция. Я был предоставлен самому себе и улице. Однако мама сумела меня и остальных детей поставить на ноги. В моем случае, впрочем, есть и заслуга спорта. Повезло, что на моем жизненном пути попадались хорошие и светлые люди, которые - уж не знаю за что - меня опекали, относились по-отечески, товарищески. Это мои первые тренеры Валентин Александрович Ковалев и Павел Яковлевич Серпокрылов, друзья и коллеги по работе - Игорь Николаевич Ковалев и Анатолий Михайлович Миронов. Поддерживали и учили председатель крайсовета «Урожай» Владимир Яковлевич Оганесов, председатель крайспорткомитета Николай Степанович Кутовой-Козинец и председатель Краснодарского городского спорткомитета Альберт Христофорович Астоян. Ну и, конечно, я не смог бы так прошагать по жизни без моей жены Риммы Петровны. Это простая, красивая, любимая женщина, с которой живу в браке вот уже 59 лет.

Вообще, всё детство и юность мои прошли на бывшей Дмитриевской площади Краснодара, ее обычно называли просто Площадью. В школьные годы я выбрал бокс, секция находилась в подвале на улице Орджоникидзе. Группа у нас, кстати, была интереснейшая! В итоге из нее вышли два призера Олимпийских игр - Анатолий Лагетко, бронзовый медалист мельбурнской Олимпиады, которая прошла в 1956 году, и Юрий Радоняк, серебряный медалист следующих - римских - Игр. В группе был и Саур Бадал, который не обладал такими титулами, но тоже являлся, доложу вам, сильнейшим боксером и прекрасным организатором. В первое время я занимался с ними, но они были сильнее и ушли вперед с приходом нового тренера. Леонид Павлович Кривонос быстренько определил, кто на что горазд (улыбается). Меня и ряд ребят, которые на его вкус были послабее, отправил на «бой с тенью» (смеется).

- Да очень просто! Я позанимался боксом несколько лет, участвовал в соревнованиях, но район, где жил, был очень футбольный. Тут выросло достаточно футболистов, которые играли на всех уровнях - как в любительских коллективах, так и в командах мастеров. Трудно поверить, но в одном только дворе выросло 4 футболиста - Сергей Семенов, Лев Вакула, Геннадий и Юрий Масловы. Первые трое выступали в основном составе «ЗИП-Энергии», сильнейшего завода Краснодара. А четвертый играл еще сильнее, но предпочел футболу учебу. А один из старших ребят дорос даже до уровня олимпийской сборной СССР! Это я говорю о вратаре Альберте Денисенко, который также занимался на нашей Площади. На клубном уровне он поиграл в краснодарском «Динамо», «Ростсельмаше», московском «Торпедо» и минском «Динамо».

Дети кишели на Площади с утра до вечера - футбол, всякие игры спортивной направленности. И вот здесь я хочу остановиться отдельно - это моя, можно сказать, больная тема. Что сейчас? А сейчас на школьных площадках практически не увидеть играющих детей. Ребенок поел, спустился на лифте, его в школу отвезли или она находится в шаговой доступности, он вернулся домой и засел за компьютер до самого вечера. А как было раньше. Я ходил на занятия к 7-ми утра, потому что было 3 смены, шагал 8 кварталов - еще и в мороз. Да и сам голодный. Меня тогда приучили кушать по утрам, заставляли хоть что-нибудь съесть - крошки хлеба, чай испитой, по 3 раза доливали, значит. Хорошо, что была американская помощь - об этом мало кто помнит. Нам в школе пирожки давали, как говорят, с черепашьими яйцами! Сейчас таких игр, в которые играли мы, люди и не знают. Вы играли когда-нибудь в «отмерного», «жостку», «в Америку за золотом»?

- Это когда берешь у мамы шубу или полушубок, вырезаешь из нее клок шерсти - потом за это, разумеется, получаешь по шее (смеется), - находишь кусочек свинца, пробиваешь две дырочки, медной проволочкой соединяешь - получается своего рода воланчик. И за школой полдня - левой, правой набиваешь. Вот расскажу историю. У нас на Площади Костя Щепкин хорошо в футбол играл, но - болел туберкулезом. У ОГенри - люблю этого автора - есть похожий рассказ, как человек, болеющий туберкулезом, вышел в темноту на полустанке, оказался на какой-то ферме, пошел умирать. Но умирать не пришлось, потому что пришлось брать вилы, кидать навоз. Свежий воздух, еда, всё прочее - и забыл парень, что он больной человек. К тому веду, что, может, Костю наша Площадь и спасла. И не только его…

- Вернемся. Моим соседом был Вадик Халаджиев, всего его знают как Вадима Георгиевича, - известный футболист и детский тренер. Мы с ним одногодки, он старше на 6 месяцев. Учились в 35-й школе в параллельных классах - я в 8-м «М», он в 8-м «П». Всего 8-х классов было аж 15! Вот Вадик и толкнул меня на футбольную стезю. Он играл лучше нас, отличался скоростью, владел ударом с обеих ног. И у него был настоящий футбольный мяч(!) - ему привезли из Ленинграда. А после консервных банок играть-то кожаным мячом - да ты что! В 16-летнем возрасте Вадима пригласили во взрослую команду - «Строитель». И вот однажды он приходит на нашу Площадь и говорит: «Что вы здесь сидите? Вы знаете, что меня взяли в «Строитель»?» А это, скажу вам, серьезная команда была, там выступали такие футболисты, как Илья Павлиди, Геннадий Логинов, а Юрий Михайлович Сосин был играющим тренером. «Нам нужны юноши! - продолжил Вадим. - Форма есть!» Ну, мы, человек 15, поднялись, и пошли. Действительно выдали форму, и мы, представьте, начали всех обыгрывать - все у нас умели играть! Ну, по крайней мере, водиться! Такие вот доморощенные пацаны. И точно так же я через много лет, работая в Краснодарском горспорткомитете, использовал этот «номер».

- Это примерно 1966 год. В СМУ-10 была команда. Я увидел заявку всего в 10 человек на турнире на приз «Открытие сезона». Спрашиваю у методиста, есть ли форма? Есть, отвечает. Прихожу на Площадь, там пацаны в карты играют, в пристеночек. Знаете, как в фильме «Уроки французского» по рассказу Валентина Распутина. Эта лента, кстати, меня потрясла просто - в точности мое детство передано!.. Говорю им: «Чтобы завтра все в полдевятого были на стадионе «Кубань». Играем в футбол». И что же? Обыграли и политех, и Компрессорный! Дошли до полуфинала и только там по пенальти проиграли - заводу Седина, кажется. В основное время встреча закончилась вничью 1:1. Мне повезло, и я забил этот гол. А потом в серии пенальти свой удар не реализовал. Вообще, я не бьющий, не был обучен бить правильно. И потому забивал редко. Вообще, я с малых лет понял, что самое простое в жизни - это жизнь, а самое сложное в жизни - это тоже жизнь. Так и в футболе - вроде проще ничего нет, чем бить по мячу… Как легкоатлеты мне говорили: «Да что ваш футбол, кинул мяч, бей и беги! - «А вы что?» - «У нас вираж!» - «Чепуха! Вот так наклонился, тебя всё равно занесет!..» Кстати, тренеры из легкой атлетики за мной гонялись, приглашали к себе, ведь я бежал стометровку за 11,2 секунды. Быстрее меня бегал только любимец города Виктор Андреев - ух, и разносторонний же был спортсмен! Говорят, он был разрядником по 17-ти видам спорта! Так что на футбольном поле я убежать мог от любого, а вот забивать - не шибко получалось.

- Первым моим наставником в «Строителе» был Валентин Александрович Ковалев (чемпион России 1948 года, - прим.С.Б.) с его знаменитыми поговорками. Мы с ним дружили, я дома у него бывал. Впоследствии он на МЖК работал инструктором. Я заметил одну вещь: там, где есть место для игры в футбол, вокруг всегда есть футболисты. Пример - поле МЖК. Там выросла целая плеяда! Из известнейших - это нападающий Николай Польщиков, игрок юношеской сборной СССР, а также защитник Владимир Фофанов, который 10 лет проиграл в «Кубани» в основном составе.

- Ну, например, «что за футбол, если ни одного убийства?» (Смеется). Тут дело вот в чем. Раньше был очень жесткий футбол - врезаловка! Я немного был знаком с легендарным Всеволодом Бобровым. Он был изувечен такими игроками... Если б вы увидели его ноги, на футбол стали бы смотреть совсем другими глазами или вообще не подошли бы к стадиону! Били его нещадно. И потому он долго не поиграл.

- В первый раз я увидел его как зритель в Тбилиси, когда был там в гостях. Он играл за московские ВВС против местного «Динамо». Кстати, еще яркое воспоминание из этого города - я видел своими глазами матч динамовцев против голландского «Фейеноорда». Что творилось на стадионе - яблоку негде упасть не было!.. Но идем дальше. Позже уже лично познакомился с Всеволодом Михайловичем. Было это в Сочи, где я часто бывал на сборах судей. Не знаю, в качестве кого был там сам Бобров. Наверное, просто отдыхал. А я такой человек, что без хохм обойтись не могу, поэтому вокруг меня регулярно собиралась компания. Помню, Бобров ходил в знаменитой кепке букле, в пальто, шарфе - красавец! Поначалу просто посмеивался над шутками, а потом заговорил со мной, и так мы немного поближе познакомились.

- Секундочку. В продолжение темы жесткого футбола - у нас в крае был защитник Николай Минин, за команду завода Седина играл. Так вот, мимо него бежать просто нельзя было! Трава рядом с ним не росла! Много позже я, встречая его в Совете спорта ветеранов Кубани, всегда говорил: «Знаешь, Коля, когда тебя вижу, ноги сразу поджимаю!» (Смеется).

А что до поговорок Ковалева - вот еще одна: «Кто на Донбассе не играл, тот футбола не видал». Мне, между прочим, довелось там поиграть. Спрашивают: «Ну что?» - «В центральном круге ударят - я вылетаю на беговую дорожку!» У меня игровой вес был 62 килограмма - меня и губило это. А когда я вернулся с Донбасса, на меня тоже жаловались, что я жестко играю. Там сам футбол заставлял играть именно так: жестко, резко, а не кисельно.

- Да. Но в начале карьеры мог стать вратарем. В «Строителе» нужен был голкипер, а я прыгучий. «Выручай!» - мне говорят. Встал в ворота - начало получаться. Тем более Ковалев - сам вратарь. Помешало то, что, играя на стадионе КСК, со своей будущей командой совхоза № 2, я вышел в ноги атакующему и получил удар. Месяц жевал с ложечки (смеется). Во время моего простоя Володя Власенко стал в ворота, и получалось у него еще лучше, чем у меня.

Потом мы приехали как-то играть в чемпионате Краснодара к летчикам из училища Серова, а они - действующие чемпионы и идут на 1-м месте без поражений. Меня тогда еще «Великим комбинатором» назвали (улыбается), и я взял всё в свои руки. Председатель горспорткомитета Альберт Христофорович Астоян удивлялся: «Как вы могли их обыграть?» Да как - мне кинули мяч, я убежал и забил! Второй раз кинули, убежал, дал пас - 2:0. В итоге победили 2:1, а я с тех пор так и остался полевым игроком. Мог обвести, накрутить любого. Не знаю даже, как оно получалось! Специально повторить на тренировках не мог.

- После юношеского «Строителя» я оказался в «Трудовых резервах». Там был Павел Яковлевич Серпокрылов. Он сделал такие вещи: я не бил левой, а еще один футболист в команде - Вишняков - не бил правой. Так вот он его поставил правым нападающим, а меня - левым. Так обоих и научил. Интеллигентнейший, умнейший человек, у него такие шутки были! На всю жизнь запомнил. Когда злился, говорил: «Не выдумляйте! До вас всё придумано». Слово-то какое! Ну, в общем, так и завертелась моя футбольная жизнь….

- Сейчас расскажу! Хорошим товарищем оказался, и где-то даже учителем, Владимир Подковыров, бывший вратарь краснодарского «Нефтяника». Он меня подобрал и устроил в Автоколонну-33. У меня в трудовой книжке написано - кузнец-молотобоец! Потом он же мне говорит: «Ты здесь засиделся. Тобой и Володей Власенко интересуется ростовское «Торпедо» (впоследствии «Ростсельмаш», - прим.С.Б.). В то время у нас на Кубани одна команда мастеров была на весь край. И мы поехали в Ростов - «Торпедо», как и «Кубань», выступало в классе «Б» (вторая лига на современный лад, - прим.С.Б.). 2 дня с ними пробыл, и они меня отправляют в «Шахтер» из города Шахты. Там свои личности были - Виктор Медведев выступал много лет в основном составе ростовского СКА. Был еще там игрок по фамилии Бикмаев. У него интересная привычка имелась: каждый вечер он считал деньги и только потом засыпал! Человек уже тогда понимал, что футбол приносит деньги (смеется), а мы про них даже не думали.

В то время основная команда уезжала сразу на несколько игр, не как сейчас. Нас же оставляли на тренера «молодежки». Однажды на тренировке он приказал бежать кросс - 10 тысяч метров. Я, помню, «сдох» на 7-м или 8-м километре, и Володя Власенко тащил меня на себе. А когда вернулась основа, этот самый тренер нажаловался, что местные сильнее приезжих. В результате, нам предложили тогда за шахту «Артем» играть - эта команда выступала на первенство Ростовской области. У них на моем месте играл грузин Орехашвили. Я на него глянул и сразу понял - такого быка не смогу переиграть! Далее оказался в Новошахтинске, где команда также выступала в первенстве Ростовской области. И меня сразу же ставят в состав, в Белой Калитве я, кстати, впервые сыграл при электрическом освещении. За местную команду тогда играл Юрий Костиков. Он когда-то выступал в московском «Спартаке», а потом у нас в краснодарском «Нефтянике». Интересно то, что Костиков сам вратарь, а там играл под 10-м номером! Потом приезжает Власенко из Шахт, меня в гостинице будит: «Поднимайся!» - «Чего?» Он рассказывает, что подошел к нему известный в то время тренер Капигранов, дает деньги, посылает за мной, чтобы мы были в такой-то день в городе Красный луч. А это уже Луганская область - как раз Донбасс. Приехали туда, отыграли - я такого, признаться, не видел, на матче была тьма зрителей! Шел дождь, образовалась слякоть, и меня с футбольного поля до Дворца культуры, где мы переодевались, люди несли на руках, не давали по грязи идти! Так понравилась моя игра, рывки. В итоге, мне предложили остаться, учиться, устроиться в общежитии. А Володе сказали ехать домой или же месяц пожить за свой счет. Я в ответ на это говорю: «Не, ребята, я вырос на Площади. У нас закон: или нас обоих берете - или никого». Тренер тогда побежал к начальству, готовому вроде как любые условия выполнить. А было только одно. «Володю оставите?» - «Нет». Ну, нет так нет. Мы вернулись в Новошахтинск, а там мне говорят: «Ты где шлялся? Забирай двух волгоградцев, мы их тоже отчисляем и езжайте, куда хотите!» Вот такие дела!..

- Меня пригласили в краснодарский плодовоовощной Совхоз № 2. Сейчас его нет, на тех полях ныне стоят дома Фестивального микрорайона. Поставили условия: работать с молодежью, восстановить футбольную команду. Ну и хорошо: я не могу работать, ничего не делая. И я, значит, такие вещи делал для людей, что, когда меня встречали через несколько лет, иногда много лет, то шли навстречу, чтобы обязательно поздороваться. Так поработал, что в крайкоме комсомола на моей базе делали семинары, как надо проводить мероприятия. Я, к слову, единственный в Краснодаре, кто сумел привезти детский хор имени Локтева, который гастролировал в Сочи и «Орленке». Герой Брестской крепости Петр Михайлович Гаврилов, его именем улица названа в Краснодаре, приходил на мои комсомольские собрания. Он не сразу согласился, но я его убедил. Мне было уже 25 лет. Играл при этом сам, мы были неоднократными чемпионами города по ДСО «Урожай», а также среди совхозов по Краснодарскому краю.

- Да я, можно сказать, не начинал и не заканчивал! (Смеется). Ведь потом еще за ветеранов выступал. Почему не заиграл на более высоком уровне? Думаю, наложило отпечаток голодное детство. Безотцовщина, пятеро детей в семье, как я мог вырасти Гераклом? Да никак! Меня палкой, потому что в горло ничего не лезло, заставляли по утрам есть. Сейчас в 4 утра поднимаюсь, могу съесть что хочешь! Мне не хватало физических кондиций. Чтобы накачать себя, надо и есть как следует. Поэтому один тайм мог разорвать любую оборону, во втором же уже больше отдыхал. Всё взрывное - кончается. Потенциал, конечно, был, как у любого человека. Но не могу сказать, что я неординарный. Другие виды спорта без силы и физической подготовки - где вы видели? Шахматы разве? Кстати, забегая вперед, я за шахматы отвечал в «Труде». Сам Владимир Крамник у нас был в очно-заочной школе.

- Заведующим клубом был Владимир Саркисов, классный мужик. Повесили на меня шахматы в довесок к футболу. Я написал план развития, мы набрали людей. У Крамника отец тяжелый по характеру, по-своему видел судьбу своего сына. Наверное, он прав оказался. Повозил год-два сына к нам, но потом нашел другие возможности. В итоге Владимир, как известно, стал чемпионом мира. С пацаненком я не знакомился, с отцом немного общался. Саркисов сожалел об уходе, потенциал Крамника уже тогда чувствовался… Известный кубанский шахматист Сергей Тивяков, кстати, у нас тоже был в школе.

- Меня приняли в комсомол в 23 года, а в КПСС - в 27. Но у меня не было высшего образования. Партия отправила мои документы в Ставрополь - в среднюю совпартшколу. Оттуда пришел ответ: пусть повышает свою квалификацию и учится по своей специальности. Люди, которые меня отправляли учиться, ругались: «Они хоть читали бумаги? Мы такие документы послали, что тебя в Кремль надо было брать»! (Смеется). Тогда я поступил в пединститут на спортфак - получил специальность учителя физкультуры. Учился, кстати, легко, повторял лекции слово в слово.

А в 1965 году председатель городского спорткомитета Альберт Христофорович Астоян - великий человек! - пригласил меня на должность председателя Октябрьского районного спорткомитета. Позже из горспорткомитета меня позвали в крайсовет «Урожая» - Альберт Христофорович благословил. Так я попал к Владимиру Яковлевичу Оганесову, знаменитейшему в спорте человеку, с которым вместе проработал много лет. Оказывается, он давно хотел пригласить меня к себе на работу. И вот - сошлись.

- Толчок мне дал знаменитый наш футбольный арбитр Темир Магомедович Хурум. В Совхозе № 2 были какие-то соревнования, а судьи не оказалось. И вот Темир Магомедович дает мне свисток: «Иди, - говорит, - суди!» Я ему: «Не умею!» А он: «Я сказал, у тебя получится!» Ну, раз старший просит - не откажешь! Я взял, отсудил - и, видимо, неплохо получилось. И тогда Хурум стал меня иногда привлекать к судейству. Но мне по всей жизни некогда было работать арбитром, потому что я больше увлекался своей основной работой. Поэтому судил лишь в свободное время. Это было как хобби. Тут ведь какое дело: кто ставил целью работать арбитром на высоком уровне, тому надо было подбирать соответствующую работу. У меня же возникало мало «окон», но когда время появлялось, мне с удовольствием давали назначение. При этом я многим ребятам помог получить как минимум флажок, а как максимум - свисток. Я был организатором разных турниров, главным судьей соревнований, секретарем и по совокупности получил республиканскую категорию.

- Тут всё, знаете ли, зависит от личности судьи. Как он поставит себя, так к нему и будут футболисты относиться. Я много раз проводил судейские семинары и всегда на них говорил: «Научитесь честно судить, заработайте себе авторитет, а потом он будет работать на вас». Когда я наработал авторитет, мог позволить себе разбираться следующим образом. Например, несется на меня футболист с возмущением. А я ему спокойно говорю: «Дойдешь до центральной линии - получишь желтую, шагнешь дальше - красную». И всё - он успокаивался.

- Однажды мне случайным образом довелось судить «Кубань». Я пришел на стадион в качестве зрителя. И тут выясняется, что не приехал один из боковых арбитров. А правила, между тем, предписывают, что в таком случае может работать судья соответствующей категории, находящийся на стадионе. Ну и доверили это дело мне. Я судил на линии вдоль западной трибуны. Стадион был битком - тысяч 25 он тогда вмещал. «Кубань» на тот момент недавно возглавил Виктор Корольков, а Александра Плошника только взяли в команду. Корольков еще не знал, на что он способен. Выпустил его при счете 0:0 - Плошник 1 или 2 гола забил, после чего стал выходить в основном составе.

А еще я был главным судьей в финальном матче Кубка России среди производственных коллективов с правом выхода в класс «Б» - во вторую лигу по нынешним реалиям. Азов в том поединке обыграл соперников из Воронежа. Помню, на матче присутствовал знаменитый ростовский армеец Геннадий Матвеев, в прошлом игрок сборной СССР и бывший тренер «Кубани».

- Только товарищеские матчи с участием клубов оттуда. Борис Рябко, Валерий Мезинцев и я работали в Сочи на поединке между киевским «Динамо» и «Зенитом» - тогда еще ленинградским. Я был боковым арбитром. Наши краснодарские судьи, присутствовавшие на стадионе, говорят: «Григорьевич, Блохин-то от тебя убежит?» И я в свое время, и он бежали стометровку за 11,2 секунды. Только мне в тот момент было уже за 40. Но я был чемпионом на судейских сборах, 60 метров бежал за 7,1 - это для моего возраста сказочное время. Так что я отвечаю: «От меня никто не убежит!» А Олег Блохин стоял сзади, всё слышал и говорит: «Товарищ судья, я от вас убегу!» - «Ну, посмотрим». И вот, значит, я за ним гонялся, и так и не позволил убежать от себя. Правда, на дальней бровке убежал другой форвард киевлян Александр Хапсалис - было подозрение на офсайд, но флаг я не поднял. К счастью, без гола обошлось. Попали киевляне в штангу так, что мяч со звоном отскочил к середине поля! И пошла контратака «Зенита». Повезло!..

- В 1968-69 годах ребята из Мебельно-деревообрабатывающего комбината попросили меня возглавить их команду - им нужен был тренер. Я согласился. Директором предприятия был Евгений Петрович Чубит - замечательный разносторонний человек. Если за что-то брался - всё у него было лучшее. Вот и команду мы сделали отличную, до сих пор ее помнят.

- Я понимал, что в команде всегда должен быть кто-то опытный. В первое время роль «дядек» выполняли Владимир Яровенко, который поиграл в «Кубани» и новороссийском «Цементе», и Анатолий Супрун, признававшийся лучшим нападающим Союза среди сельских команд.

Но, наверное, главное достижение заключалось в том, что молодые ребята через нашу команду начали прогрессировать, вырастали до уровня команд мастеров. Считается, что многие хорошие мальчишки пропадают на отрезке между юношеским и взрослым футболом. Так вот, закончив ДЮСШ, они не попадали сразу во взрослый футбол, а предварительно «оббивались» и учились играть в МДК. Можно сказать, эту «яму» мы и заполняли, были своего рода трамплином. Здесь я подчеркну: никогда не говорю, что они - мои ученики, хоть через меня попали во взрослый футбол и стали хорошими людьми. В большинстве своем ребята имели первых тренеров. Футболисты, прошедшие через команду МДК, очень хорошо ко мне относятся. Вспоминаю: юбилей, мне 60 лет, поднимается с поздравлениями вратарь Алексей Чистяков, который стал обладателем Кубка СССР в составе ростовского СКА, обыграв в финале московский «Спартак», а начинал он играть как раз в МДК, и говорит, обращаясь к вашему покорному слуге, во всеуслышание - «это мой учитель и второй отец». А у него первый тренер Петр Сергеевич Титов - не я! Или Софербий Ешугов, он после 10-го класса играл в МДК, говорит, что я его учитель. Я отвечаю: «Не говори так. Тебя учили играть другие люди». - «Роберт Григорьевич, за те полтора-два года, что я у вас пробыл, вы мне дали столько, что до сих пор работаю на том багаже».

Можно еще много кого вспоминать… Сергея Григорьева я забрал в МДК, когда он в 9-м классе учился. Позже, открыв футбольную школу в «Труде», мы с Игорем Ковалевым его сразу пригласили работать тренером. Владимир Жуковский - сын знаменитого игрока «Кубани» Анатолия Иосифовича Жуковского - играл в МДК. Перечислять могу долго… Евгений Хомутянский и Александр Ненароков стали судьями республиканской категории, Геннадий Лошкарев - академик двух Академий, а также Виктор Павлов, Валентин Лемзяков, Александр Подгорнов, Владимир Анисимов и многие-многие другие…

- Да, добивались неплохих результатов. 5-6 лет команда гремела, за это время мы были чемпионами Краснодара и обладателями Кубка города. Занимали вторые и третьи места в финалах первенства края. А это, доложу вам, серьезный уровень. В то время команды приезжали на Кубань целыми городами или республиками. Допустим, в Новодеревянковской выступали киевляне, и тренер был оттуда, сама команда выходила на поле в форме киевского «Динамо». В Новоминской играла половина своих, половина - бакинцев. В Староминской - москвичи.

Плюс футбол во все времена был еще и коммерцией. При равных условиях всегда симпатии на чьей-то стороне. Как говорил Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке», «у пана атамана нема золотого запасу, и хлопцы стали разбегаться в разные стороны». Не пойман - не вор, но тогда процветало это дело, многие судьи «отрывали головы» командам. Потом пошла другая плеяда, арбитрам немного поубавили спесь. Меня редко обижали, но и помогать не помогали. Кто будет это делать без золотого запаса? Помню, играем последний матч краевого первенства с совхозом «Красноармейский». Если побеждаем - мы чемпионы. В противном случае - они. С утра до вечера разговоры - отдай, проиграй. Когда установился счет 1:1, никто не лезет вперед. Гоню-гоню ребят, а они: «Григорьич, не поверишь, как стала ничья, надломилось что-то в организме». Так победителями первенства края мы и не стали…

- Хорошая команда просуществовала до 1973 года. Директора в Москве инсульт схватил, он долго лечился. В его отсутствие всех футболистов вызвали на работу. Евгений Петрович всегда говорил: «Вы видели где-нибудь спортсмена, который дает результат и пашет в забое или таскает тяжести? Надо создавать условия». В общем, наша команда разошлась, а я принципиально не ушел. Вернулся директор, я приехал домой к нему. Он говорил: «Выйду - я им покажу». Но собрать мощную команду заново не получилось.

- Хотел, честно говоря, завязывать со спортом, он не кормил. Я всегда говорил своим питомцам: «Чтобы жить хорошо в спорте, нужно быть или большим спортсменом, или большим тренером». Друзья уже подыскивали мне работу. Но Владимир Яковлевич Оганесов узнал, стал уговаривать не бросать спорт. Предложил идти в «Труд», прежде мы работали в «Урожае». Он думающий, работающий человек - у него слово с делом не расходятся. Дал задание: напиши план развития футбола в обществе «Труд» на Кубани. Я написал - всё с его помощью было сделано. Было принято решение и об открытии школы. Когда ее создавали, у легендарного в прошлом нападающего «Кубани» Анатолия Миронова уже были группы на стадионе, а Игоря Ковалева я пригласил. Оганесов говорит мне: «Возглавляй школу!» - «Нет!» Недели 2 «вплоть до увольнения» спорили.

- Я уговорил Игоря Ковалева, он проработал директором полтора года. Затем Валерий Смагин несколько месяцев возглавлял, потом Руслан Дзасохов. Сначала школа называлась «Труд», но потом, по придумке Ковалева, дали имя по стадиону - «Юность». Оганесов - голова! В стране был год ребенка, он вырвал под реконструкцию деньги с условием, что стадион будет детским. И в итоге сделал из стадиона настоящую игрушку! Мы добились права называться СДЮШОР «Юность», в скобках «Труд».

- Поехали на молодежное первенство России в рамках общества «Труд» с Ковалевым - он тренер, я представитель. Заняли 1-е место, что, к слову, было не раз, обыгрывали таких зубров! Однако вместо того чтобы поздравлять (а что такое выиграть в футболе без денег, если москвичи судят!), Оганесов говорит: «Ты знаешь, твоя должность сокращена». Я опешил, хотя понимал, что он меня никогда не уволит, я такие задания выполнял и житейские, и производственные!.. «Что делать?» - «Выходи директором!» - «Яковлевич, там же Дзасохов!» - «Он переходит тренером работать». Это был конец 80-х. В общем, силой заставил! Но я потом не пожалел. Получил юридическое лицо, счет в банке. Первым перешел на подушную оплату труда - более прогрессивную форму. Система, конечно, не мной придумана, в Москве ее позаимствовал. Начали работать по-иному, стала другая заинтересованность в зарплате. Мне рассказывали люди из школы «Урожай», что там бунт поднимают. Мол, придешь в школу к Абаджану, по 15-20 мячей у каждого тренера, а у нас по одному. А им якобы: «Тогда будете, как у Абаджана работать, по 2-3 тренировки проводить в день». В какой-то момент нас хотели перевести на повременную оплату, посчитав, что слишком много денег из казны забираем, хотя, на самом деле, разница-то минимальная была. Нас пришли проверять: 20 человек выходят на тренировку, все одеты в теплые костюмы с начесом. ОФП прошло, ребята снимают куртки, а там «адидасовские» костюмы. «Почему у всех нет людей, а у тебя есть?» - «Работать надо!» Решили этот вопрос, оставив подушную оплату (улыбается).

- Мы играли в первенствах России, неоднократно побеждали на зональных соревнованиях и выходили в финальную часть. И там занимали неплохие места. Наиболее близко к титулу победителей подобрались на турнире в Саратове. Тренером той команды, для ребят 1977 года рождения, был Сергей Кобеляцкий. По времени - это середина 90-х. Дошли до финала, где встречались с московским «Спартаком». Пока силы были, выиграли первый тайм. А проблема в том, что ребята заболели. Местные спрашивали: «Они у вас пили квас на улице?» Оказалось, что этот квас вызвал расстройство желудка. А, кроме того, наш вратарь Дмитрий Воробьев накануне в выходной день решил перейти Волгу по мосту. Он, тот мост, длиной 2 километра - по нему троллейбусы ходят в Энгельс. Воробьев сходил туда и обратно и… получил солнечный удар - 40 градусов была температура, мы его приводили в себя. И во втором тайме «Спартак» нас перебегал, ребята уже не могли играть в свою силу.

Кроме того, мы успешно выступали в первенствах российского союза ДСО «Труд» среди молодежи. Причем, здесь разрешалось играть 5-ти футболистам на год старше, выступающим в командах мастеров. Мы побеждали в турнирах, которые проводились в Балаково и Пятигорске, регулярно попадали в тройку призеров на данных соревнованиях.

- Да, были. В 90-е часто играли с иностранными командами. До дефолта 1998 года нам помогали спонсоры, к которым я обращался, были для полной суммы и родительские взносы, что позволяло выезжать в Европу. И, я скажу, везде мы выступали успешно. 2 турнира провели, например, в Швеции. Футбольный фестиваль в городе Питео собрал команд 300 по всем возрастам! Мы выступали ребятами 81-го года рождения, заняли 1-е место. Тренером был Владимир Шевелев. Потом в Стокгольме выступали той же командой: прошли по ходу турнира 2 бразильских коллектива, в финале играли как раз с соперниками из шведской столицы. Матч проходил на огромном стадионе, который международные встречи принимает. Народу было - битком! Хозяева с небольшим перевесом обыграли нас, да и местные судьи, признаться, были на их стороне…

А еще в Венгрии на «Hungary Cup» дважды выступала команда Игоря Ковалева - этот фестиваль очень хорошо организован. Игры проходили под Будапештом. В первый год мы обыграли в финале румынскую команду, а в следующий раз стали вторыми.

Ко всему прочему, дома мы провели совместно с мэрией международный турнир. Приехала команда из немецкого города-побратима Краснодара - Карлсруэ, плюс сборная Абхазии, 4-м участником была «Кубань». Мы стали победителями. Потом поехали с ответным визитом в Германию - там, кроме хозяев из Карлсруэ, выступали английский «Тоттенхэм» и румынская «Стяуа». Мы заняли 3-е место.

- Много их - всех и не упомнить! Но вот что успел восстановить. У Сергея Григорьева в составе были капитан «Кубани» на данный момент Сергей Бендзь (он, кстати, когда давал интервью вашей газете, подчеркнул, что он «трудовский»), Игорь Удалый, Михаил Воронов, Дмитрий Лебедев, Сергей Крючихин, Игорь Кузьменко. У Игоря Ковалева - Дмитрий Шабанин, Сергей Сергиенко, Виталий Ижик, Сергей Немна, Алексей Кириченко, выступавший в одесском «Черноморце». У Сергея Кобеляцкого - Дмитрий Воробьев, Андрей Пахтусов, Сергей Луцевич. Уже, увы, ушел из жизни Анатолий Миронов, не могу у него узнать, кто был в учениках, припоминаю только Александра Мандрыгина. Много выступал на высоком уровне вратарь Игорь Кот, поигравший в «Кубани», «Урале», тульском «Арсенале». Его первый тренер - Вячеслав Афанасьев, в последние 2 года перед выпуском с ним работал Рафаэль Георгиян.

Наша школа, кстати, довольно много получила денег за подготовленных игроков. Только два неудачных случая было. Продали без моего ведома в Элисту Яблонского и Буранкина. Не буду фамилию тренера, который это сделал, называть, царство ему небесное. «Воевали» за них. Мне сказали: «Ничего у тебя, Григорьевич, не получится, всё уже куплено в Москве». Меня, однако, в столице всегда поддерживали, но получил бумагу оттуда, что в отношения между СДЮШОР они не вмешиваются. А второй раз потерял сильно с краснодарским «Немкомом» Владимира Немчинского. В его команду было взято 10 выпускников из групп Ковалева и Миронова. Я требовал компенсационные выплаты за подготовку игроков для команды мастеров - так положено по регламенту. 50 процентов направлялось тренерам, 50 оставалось в школе. Но Немчинский уперся, сказал платить не будет, и всё. «Докажи!» - говорит. Я ему доказал документально: показал приказы на зачисление, бумаги о том, что каждый год ребята выезжали в лагеря и на соревнования. Бесполезно! Я в РФС позвонил, сказал, что Немчинский нарушает регламент. На следующий день он приходит ко мне: «Можешь дать письмо, что я с тобой рассчитался?» - «Нет!» - «Даю честное слово бизнесмена». Знал, что обманет, но смалодушничал - дал письмо. А денег нет... Звоню в Москву, объясняю ситуацию. Там всё правильно понимают - принимают меры, снимают «Немком» с турнира второй лиги. Примчался ко мне Немчинский: «Что ты наделал, меня сняли с соревнований!» - «Ты можешь мне магарыч поставить, что я избавил тебя от трат». После этого он закончил с футболом.

Ну а в целом, отличные условия мы наладили в школе. Пусть бюджетные средства давали только на зарплаты, я добывал деньги еще и извне, ходил по предприятиям, банкам, бизнесменам, кто сколько давал.

И тут вдруг - письмо из Москвы. О том, что с 1 января 2003 года прекращается финансирование оставшихся в России 507-ми - цитирую дословно - профсоюзных школ. Не только футбольные имелись в виду. Я лично договаривался с тогдашним мэром Краснодара Николаем Призом, чтобы нашу школу взял город, его замы - мои бывшие ученики. Он пытался нам помочь, но и у него не получилось. В итоге 3 школы «Урожай», наш «Труд» и «Факел» были объединены в одну. Мне было сказано: «Мы тебя любим, уважаем, у тебя учились, только у тебя один недостаток». Язык, думаю. «Не ломай голову - возраст». А мне уже 66 лет было. Павлу Кущу - 55, он стал директором этой школы. Мне дали место начальника подразделения. Через полгода выясняется, что их, подразделений, нет! В итоге, меня перевели на должность инструктора.

- Не то слово!..

- Начал его Борис Яковлевич Типцов - футбольнейший человек. Игрок, тренер, селекционер, судья республиканской категории. А дело было так. В конце 80-х начались годы самодеятельности, когда «было всё можно и ничего нельзя», и вот он создал клуб ветеранов спорта. Устав появился, банковский счет был открыт. При нем ветеранская «Кубань» стала чемпионом СССР, причем, в первый же год. Но вдруг Борис Яковлевич заболевает и, к великому сожалению, уходит из жизни. И тогда ко мне приходят Игорь Калешин и Владимир Казаков, говорят: «Возьми нас, только ты можешь справиться!» Я подумал и согласился, продолжил работу. Сергей Комаров и Виктор Батарин, он был капитаном команды, активно помогали. Но полгода поработал и отказался, команда и без меня стала чемпионом во второй раз. Какое-то количество матчей за ветеранов провел. Всегда на памяти, как в начале 90-х Хамза Багапов, большой игрок и тренер, мне пас дает в игре. Я сам не выступал за «Кубань», и другие ребята, с которыми он поиграл в свое время, возмущаются. А Хамза Абдулович им отвечает: «Вы открывайтесь, как Григорьевич, я и вам буду давать. Нога не по должности же думает, кто лучше открывается, тому и дает». (Смеется).

- (Задумавшись). Да много чего вспоминается… Вот, например, как раз в мой день рождения - мне 6 лет исполнилось - немцы на танках въезжали в Краснодар. Я хорошо это помню. Полдня, представьте себе, колонна шла! С закатанными рукавами, сидят на броне такие сытые - сплошь Шварценеггеры. А вот когда убегали - может, правда, то уже венгры или румыны были - битые-перебитые шли, убогие.

Когда наши войска отступали, штаб находился на Дмитриевской площади. Немецкий штаб там же обосновался, на месте нашего. Где была наша оружейная мастерская, стала и немецкая. Бывает же так! Или так удобно было? Мы знали все подходы туда. Ну и часто лазили и тащили всё, что под руки попадается. У нас пистолеты были, даже пулемет с надульником - не знаю только, работал он или нет. Когда мой дядя пришел с фронта, увидел, что мы, пацаны, играемся с пистолетом, отнял и бросил в туалет во дворе. А когда спустя время туалет этот самый убирали, мы внимательно следили за процессом, но так и не увидели пистолета. То ли обманул нас дядя, что бросил, то ли он так утонул, что уже и не найти было…

А в конце декабря 1942-го старшие ребята взяли меня с двоюродным братом Колей, и мы полезли воровать оружие! Короче говоря, нас, человек 5-6, немцы поймали. И заставили чистить кучу картошки. Что делать? Чистим, плачем… Не знаем, что будет. К вечеру, значит, открывается дверка, самого немца не видно, но я запомнил эти сапоги с раструбами и брюки мышиного цвета. Вытащил меня и как дал под зад - до сих пор болит! Шучу (улыбается)! Но 2 дня мы потом не выходили из дому.

А вот еще вспомнил историю… В доме Вадима Халаджиева обосновался немецкий генерал, чуть дальше жила армянская семья. Там была девочка старше меня лет на 8, и у нее была слава невероятно отчаянной. Что она делала? Коля, мой брат, моложе, его она ставила «на стрёме» около дома, меня - на угол. На деревьях были проложены цветные телефонные провода. Мы ножами режем их и сматываемся, она забирает упавшие провода, бежит к нам во двор и - юрк! - на горище. Немцы появляются, и давай орать: «Партизаны, партизаны! Связь порезали». Вот так помогали нашим. Но не только. Она вытаскивала провод из середины, и получались разноцветные полурезиновые трубочки. Нарезали их и потом на нитках делали бусы! Ну что тут скажешь - дети! Сейчас 6-летние этого никогда не сделают.

Что еще запомнилось и даже потрясло? Проехали немцы - стреляли на углу. Ну, а мы же любопытные! Пошли посмотреть: лежит казак в новенькой одежде. Убитый. А на турлучной стене видны следы пулеметной очереди. Получилось, как выяснилось, так. Когда он встречал их, одна рука за спиной, только помахал - убили. Немцы уже были научены партизанским опытом: если одна рука сзади, то жди гранату.

- Да нет, всё верно. У нас было частное домовладение, и в моем дворе собиралась вся акробатическая знать в будущем - Виталий Дубко, Виктор Нарыков - наставник легендарных Василия Мачуги и Владимира Почивалова. Оба - и Дубко, и Нарыков -признаны лучшими тренерами мира ХХ столетия - по батуту и акробатике соответственно. Выше званий не бывает! Также в компании были Олег Запорожченко, Валерий Куля, Адольф Логинов… Коля Абаджан, естественно, тоже был в их числе. Словом, сливки акробатического сообщества! Они были буквально заражены акробатикой и меня кое-чему учили. Я, между прочим, даже лучше, чем они, прыгал заднее сальто и приземлялся в четко заданную точку. Кто-то из них как-то спросил: «А в галоши можешь?» - «Пожалуйста». Поставили - я сделал.

Помню, они придумали номер с моим участием. Коля Абаджан стоит с Виталием Дубко, я разбегаюсь из-за кулис, напрыгиваю на их руки, они подбрасывают меня в воздух, я делаю сальто под потолком, приземляюсь, делаю зрителям «алле-оп» - это на их сленге называлось «продажа».

А вот прыжковая акробатика у них не получалась. Только Дубко стал мастером спорта, остальные застыли на 1-м разряде. Кто-то предложил заниматься силовой акробатикой. В двойках тогда доминировали Геннадий Казаджиев и Альберт Корнев, которых невозможно было обыграть. Поэтому они сделали четверку. Искали разные варианты. Дубко и мой брат были нижними - иногда менялись. Нарыков третьим, на самом верху, четвертым, пробовали себя Куля и Запорожченко. И стали одной из ведущих четверок страны! Брат потом ушел в судейство, получил международную категорию. А позже стал кандидатом медицинских наук.

- Как мастер спорта международного класса сейчас. Прослойка была между мастером спорта и заслуженным мастером спорта. Пришло время что-то иметь в середине. Если не может спортсмен стать олимпийцем, но показывает стабильно высокие результаты - надо его как-то выделить. Насколько я знаю, чтобы стать почетным мастером спорта, требовалась 5 лет выступать на хорошем уровне - 5 раз стать чемпионом России, например.

- Конечно, нет! И мыслей тогда не было! Наши жизни больше тесно не соприкасались, следил за результатами, радовался их успехам. Обнимаемся при встрече - это святое. Когда тренерами стали, встречались. Они меня уговорили судить несколько соревнований по акробатике в 60-е годы. Мозги немножечко работают, подвести не могу и дурачком казаться не хочется - сразу понял систему. Вырос среди них, сам спортивный человек, понимаю, что такое оценка за впечатление, ошибки вижу. Напротив меня бригадир сидит. Отработал спортсмен, главный судья объявляет: оценки показать! Бригадир ставит 8,4, и я через одну десятую секунду показываю похожую оценку. Только раз ошибся. (Смеется).

- Да я практически из всех видов спорта с нашими ведущими спортсменами и тренерами перезнакомился и передружился. С гандболистами хорошо знаком. С Владимиром Максимовым узнаем друг друга. Знаю Юрия Корчагина - одного из патриархов гандбола еще в варианте «11 на 11», когда играли на футбольном поле. Дружил с Вячеславом Наконечным, Геннадием Барышевым (у него прозвище - «профессор»), Александром Долгим - чудо-человек. А вот случай интересный был. Прихожу на запасное поле стадиона «Кубань», а там у гандболистов тренировка. Александр Тарасиков и Илларион Сенин увидели меня. Кричат: «Становись в ворота!» Я же был вратарем когда-то и думаю: «Ерунда! Тут ворота 3 метра шириной всего, а не 7,32». Но они как начали бросать - чуть не зашибли меня. (Смеется).

Несколько раз я, кстати, выигрывал бег на 30 и 60 метров среди ветеранов у легкоатлетов. На короткой дистанции - марш! - я уже на финише, а соперники еще бегут! Когда отмечалось 100 лет легкой атлетике на Кубани, Валерия Александровна Кудрявцева пригласила на соревнования. Самый старый участник - 1951 года рождения. За столом неизвестно, кто больше выпьет! (Смеется). Но на беговой дорожке эти 15 лет большая разница.

- Владимир Яковлевич Оганесов, когда ему 80 лет исполнилось, предложил мне возглавить это дело, я отказался. Он уходит из жизни, выбирают Людмилу Брагину, она на конференции избирает меня своим замом. Собираюсь кричать: «Я против!» Оборачиваюсь вокруг - моложе меня только футболист Анатолий Сальников. Стыдно стало, пришлось промолчать. Началась общественная работа. Я доставал какие-то деньги для Совета, выпрашивал у людей имущих средства, которые направлялись на юбилеи, похороны…

Когда с Виталием Фурсой случилась беда, в его доме произошел пожар, я начал звонить по разным инстанциям. Начальник городского управления по физкультуре Анатолий Мирошников принял нас, вызвал человека, поручил сделать опись утраченного имущества в доме Виталия Иллиодоровича. 80 процентов восстановления они взяли на себя.

- На диван мне еще не хочется! Сейчас работаю в спортивной школе по фигурному катанию и хоккею - уже 6-й год. Должность называется - администратор тренировочного процесса. Понимаю, что сам лед видел только в холодильнике (смеется). У нас, однако, появляются свои кандидаты в мастера спорта. Успехи есть - выигрываем на Юге. На Кубани хоккей развивается, на финалы «Золотой шайбы» выходим всеми возрастами, в Кубке Третьяка участвуем. Дальше не всё получатся. Разница с Магнитогорском, Челябинском, Москвой и Питером чувствуется. Тем более - с потерей команды мастеров в Краснодаре. Ясное дело, когда выступали основная «Кубань» и молодежная команда, у детей и родителей была видна какая-то вершина, куда стремиться. Сейчас пацан чуть-чуть заиграл - его увозят в другой город.

Мы вот проводили с замминистра совещание с родителями, дети которых не попадают на бюджетное отделение. А таковых много. В Москве приняли решение сделать хоккей с 9-ти лет, фигурное катание - с 6-ти. А к этому возрасту, если говорить о хоккее, пацан уже побегал по всем школам. Если на коньки не становился, придется тяжело. Родители даже писали Путину письмо по этому поводу. Мы набирали с 4-х лет на фигурное катание, и тут отчислять? Я предложил создать платное отделение. Наше Министерство спорта согласилось, краевая Администрация тоже. «Куда хотите попасть?» - спрашиваем у родителей. - «Торонто!» Все видят в своих детях Малкиных, Овечкиных, Мозякиных.

«Город спорта», где находится, в том числе, и наша школа, - это прекрасные спортивные объекты! Я вспоминаю, когда начинал заниматься боксом в подвале. И тогда мы радовались этому. Занимались самостоятельно, подгонять не надо было. Но я здесь возвращаюсь к своей больной теме, о которой говорил в начале разговора. Несмотря на шикарные условия для занятий спортом, современные дети не так охотно занимаются им. Сейчас в приоритете - планшеты, смартфоны… Был случай, пацан в нашей еще футбольной школе у Анатолия Михайловича Миронова занимался - кличка «Слон», фамилии не помню. Звездный парень должен был вырасти. Решили: надо показывать «Слона»! Позвонил в Москву, пришел на него вызов. Парень поехал на сборы, на международный турнир попал. Отец отправился с ним. Из Москвы его хвалят - пацан сказка. Потом звонит ему Михалыч: «Ты не видишь, что мы уже пошли сетки вешать?» А он жил в 14-этажке над «Трудом», оттуда видно стадион. Оказывается, в этой поездке отец купил ему компьютер. И всё - кончился «Слон». В политех, правда, поступил сразу. Интернет, остальные радости - как отучить? В 90-е годы некого было набирать, детей не хватало. Так и пропасть можно было. Я сейчас радуюсь, когда беременных женщин вижу на улице! Спорт же не терпит вакуума…