поиск по сайту
Футбол. Тет-а-тет

Николай Южанин: «Подводить итоги пока не собираюсь»

К
то бы что ни говорил, а «50» - цифра солидная. С одной стороны, чувствуются ее «мощь и вес», а с другой - «стремление» к чему-то большему и непокоренному. Вот только юбиляр Николай Южанин, который 14 октября перешагнул через столь серьезный рубеж, к датам относится вполне спокойно. Может, кто-то этому удивится, но не стоит. В жизни Николая Николаевича, воспитанника кубанского футбола и его верного слуги, чего только не было - сериал можно снимать. Только там все понарошку, а тут реально, по-настоящему. Многие в крае помнят тренера Южанина по успешной работе с «Краснодаром-2000», «Кубанью» и новороссийским «Черноморцем», но сквозь его судьбу можно смотреть гораздо глубже - в футбольную историю нашего региона. Историю со всеми ее радостями и горестями, спусками и подъемами, парадоксами и сюрпризами…
фото: Валерий Крачунов
- Николай Николаевич, у вас очень любопытная судьба. Интерес вызывает даже ваша фамилия, столь символичная для южного региона. Знаете о ее происхождении?
- Конечно, знаю, но сразу скажу: к югу она не имеет никакого отношения. Здесь, в Краснодарском крае, у меня родился отец, а до этого семейство жило в Вятской губернии - на севере европейской части России. Так вот, рядом с Великим Устюгом, родиной Деда Мороза, протекает речушка под названием Юг - на ее берегу мои предки и жили. Именно благодаря ей, получается, у нас такая фамилия и появилась.
- Однако здесь она звучит, так сказать, в тему.
- Это вы точно подметили (улыбается). Город южный, команды южные, даже футбольная зона называется «Юг» - одни сплошные аналогии (смеется). А в Северной Осетии, где я в 1999-м «Моздок» тренировал, вообще анекдот получился, мне его президент клуба потом рассказал. Приходит, значит, перед началом сезона к нему мэр города и спрашивает: «Как нового тренера нашего зовут?» А тот ему: «Южанин». Мэр сначала не понял, переспросил, но все равно долго не мог разобраться, в чем дело.
- И в чем же было дело?
- Оказалось, там так кударцев называют, выходцев из Южной Осетии - меня за одного из них и приняли (смеется). А потом, как мэр меня увидел, сразу понял, что к чему. Так что с фамилией у меня связано немало интересных историй, но при этом я ею искренне горжусь и, конечно же, дорожу.
- Вы вправе гордиться и собственным именем, ведь оно переводится с греческого как «победитель»…
- За это, прежде всего, стоит сказать спасибо отцу, который решил продолжить победную традицию (улыбается). Долгое время я не задумывался о том, что означает мое имя, а узнал уже в осознанном возрасте от мамы. На мой взгляд, силу значения имен порой утрируют и воспринимают как судьбу, что ли. У меня таких взглядов, пожалуй, нет. Хотя с тем, что имя оказывает влияние на характер человека, спорить не берусь.
- Уж что-что, а генетика на характер уж точно влияет. Как считаете, в этом плане вы на кого из родителей больше похожи?
- Вернемся опять к семье. Я вам рассказал только про отцовскую ветвь, а по матери у меня в роду кого только не было: бояре, дворяне и тайные советники Трубниковы и даже сибирский казак Михаил Меньков - георгиевский кавалер, герой первой мировой войны! Мало у кого есть возможность столько узнать о своих предках, но мне, честно говоря, повезло. В Союзе эти архивы уж точно исчезли бы, однако мама долгое время жила с семьей в Шанхае, поэтому очень многое удалось сохранить. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что во мне всего по чуть-чуть: привык по-крестьянски пахать с утра до ночи, но при этом стараюсь всегда сохранять свое достоинство, а порой могу и «шашкой рубануть» (улыбается).
- В футболе эти качества помогают?
- Смотря как и когда их применять. Бывают ситуации, в которых нужно поступить так или иначе, и тогда уже приходится самому решать, как себя повести. Порой нужна жесткость и решительность, а временами наоборот, но так происходит не только в футболе - это принцип жизни.
- А как вообще познакомились с «игрой миллионов»?
- У каждой семьи, наверное, есть свои легенды, вот и у нашей такая существует. По опять же маминым рассказам, когда я еще толком не умел ходить, однажды папа вывел меня за ручку во двор погулять. Сам он пошел играть в домино с соседями, а я стоял рядом и держался за край стола - отпускать-то боязно. Но потом сосед спросил у отца: «Слушай, куда сынок твой подевался?» Он оглянулся - и видит картину: по площадке катится футбольный мяч, а я за ним топаю. Такие вот у меня первые шаги были (смеется).
- Можно сказать, ваша первая любовь?
- Ну нет, мне тогда и в голову не приходило таких мыслей. Просто инстинктивно побежал, и все. В детстве я ведь играл не только в футбол - бывало, и в баскетбол, и в волейбол во дворе «рубились». А зимой, когда озеро Карасун у нас в городе замерзало, гоняли с ребятами в хоккей. Причем, с коньками, как и с футбольными мячами, в те годы была большущая проблема, так что выкручивались по-разному. Но умение кататься, как оказалось, потом мне в жизни пригодилось.
- Где и когда, если не секрет?
- В 1984-м в Актюбинске, я тогда за местную команду играл. Город находится на северо-западе Казахстана, и летом воздух там прогревается градусов до 40, но зато зимы довольно морозные. Поэтому буквально метрах в 200-х от местного футбольного стадиона красовался ледовый Дворец - естественно, мы туда частенько ходили. А когда попадались знакомые охранники, нас и вовсе бесплатно пускали (смеется). Помню, по вечерам с ребятами из команды целые хоккейные матчи разыгрывали, так что с коньками я тоже «на ты».
- Николай Николаевич, на ваш взгляд, сходство между футболом и хоккеем в чем-нибудь прослеживается?
- Давайте остановимся на главном совпадении - это коллективные игры. Я, конечно, с уважением отношусь к индивидуальным видам спорта, но никогда ими не увлекался. Хотя жена у меня занималась легкой атлетикой, а дочь одно время - художественной гимнастикой, все равно предпочтение я всегда отдаю командным играм.
- Но ведь и в них, согласитесь, личность играет немаловажную роль?
- Тут не может быть вопросов. Возьмите любого футболиста - он по своей сути индивидуален, если не сказать, эгоистичен. У каждого игрока, и у меня в том числе, все с самого начала идет по принципу «я и остальные». Значит, индивидуальность нужно с ранних пор перевести на командные рельсы, и в таком случае на плечи детского тренера ложится огромная ответственность. Именно ему нужно суметь объединить одиннадцать «я» на поле в одно «мы», что сделать, поверьте, не так уж просто.
- Как считаете, в этом плане вам с первым тренером повезло?
- Мне, можно сказать, улыбнулась Фортуна, раз уж в 1975-м свою первую группу набирал только закончивший играть в «Кубани» Юрий Владимирович Колинько, и я попал к нему. Тренером, на самом деле, он был замечательным. Ему чудесным образом удавалось, с одной стороны, уделять внимание каждому, а с другой - «лепить» из нас команду. К тому же, практически сразу я стал играть центрального защитника, и Юрий Владимирович стал подтягивать меня уже в конкретных компонентах.
- Почему именно центр обороны? Ведь обычно мальчишек тянет вперед, в атаку…
- Сам не знаю (улыбается). Наверное, потому, что мне всегда было интереснее перехватывать чужие атаки, нежели организовывать свои. При системе с передним и крайним защитником ты должен был не просто не позволить пройти нападающему к воротам - желательно было вообще не дать ему получить мяч. Этим я как раз и занимался. Конечно, за свою недолгую карьеру мне приходилось играть и слева в обороне, и последнего защитника, и в опорной зоне, но дальше центрального круга, как правило, заходил редко - только при подачах угловых.
- Вы говорите, что действовали индивидуально против нападающих. Неужели перед каждой игрой приходилось изучать конкретного форварда?
- В детском футболе, естественно, такого не было, а вот уже в юношеских сборных России и Союза я впервые встретился с видеозаписями. Помню, как в российской команде - мне было тогда лет 15-16 - после поединка с немцами нам поставили кассету с игрой, и я увидел себя на экране. Сколько эмоций было, вы не представляете (улыбается). Сейчас, понимаю, такие вещи звучат дико, но ведь тогда было другое время и другая страна.
- Кстати, о сборных. В них, как правило, отбирали 20-25 ребят из нескольких миллионов мальчишек. Ощущали, на какой уровень попали?
- Я просто видел, с какими парнями играю в одной команде - большего не нужно было. Чего уж говорить, в сборной России я пересекался со Стасом Черчесовым и Юрой Красножаном, а в союзной юношеской команде - с такими звездами, как Геннадий Литовченко. Безусловно, в подобных условиях ты быстрее прибавляешь в мастерстве и набираешься опыта, так как уровень гораздо выше. Но, в любом случае, когда ты в 16 лет оказываешься в «Кубани» в окружении легенд уровня Александра Плошника и Юрия Семина, коленки все равно начинают дрожать.
- Два сезона в высшей лиге - наверное, самые памятные для вас годы в бытность игроком?
- Отчасти мне повезло. Повезло в том плане, что в начале 1980 года у «Кубани» не было как такового дубля и в молодежным первенстве выступали многие игроки основы. У меня в записных книжках случайно остался наш состав на первый матч того сезона с ереванским «Араратом». Назову всего несколько фамилий: Александр Артеменко, Алексей Овчинников, Владимир Лагойда, Виталий Фурса, Виктор Батарин, Сергей Андрейченко… Эту команду можно было хоть в «вышку» заявлять! Поэтому для меня каждый день в «Кубани» остался памятен. И встреча перед началом сезона с Сергеем Федоровичем Медуновым, на которой он мне руку пожал, и сборы…
- Вам же еще параллельно учиться приходилось. Как все успевали?
- Тяжеловато, конечно, порой было, поэтому экстренные меры применял. К примеру, в 1980-м зимой мы уехали на два с половиной месяца в Адлер для подготовки к сезону. Кстати, жили мы в знаменитой гостинице «Горизонт» - той самой, где снимались кадры из фильма «Бриллиантовая рука». Но возникла проблема: мы с Андреем Гавровым, с которым вместе в «Кубань» пришли, выпускной класс оканчивали, учиться нужно было. Как быть? Решили поступить попроще - на время сборов учились в адлерской школе, куда ходили в паузах между тренировками.
- То есть даже на сборах свободного времени не оставалось?
- Дело не только в этом - я родителей, получается, по три месяца не видел. Мобильные, само собой, тогда еще не придумали, так что приходилось маме на работу по стационарному телефону звонить, чтобы пообщаться. Можно сказать, взрослая жизнь у меня началась рано (улыбается). А бывало, со сборов «Кубани» сразу в союзную команду вызывали - тогда даже домой заскакивать не успевал, про учебу уже молчу.
- Раскройте секрет - как выдерживали столь плотный график?
- Для меня это все совершенно не было в тягость, потому что я получал реальный кайф от самого процесса. «Кубань», высшая лига, сборные, перелеты, переезды - многие лишь мечтали о таком, а мне посчастливилось, и я не жалел сил. Правда, бесследно тяжелые нагрузки не проходят, особенно в юном возрасте, когда организм еще не окреп. А потому, забегая вперед, скажу по поводу моей тяжелейшей травмы в 17 лет: все к тому и шло.
- Настолько серьезное повреждение получили?
- Перелом большой берцовой кости, пять часов операция длилась. Причем, мне еще очень повезло, что моей ногой занялся доктор Илизаров - брат знаменитого врача, который аппарат по заживлению конечностей изобрел. Он меня мастерски «заштопал», правда, знаю, в ходе операции пришлось в кость вкрутить штук пять шурупов. В итоге целый год, пока мне не вынули наконец все это «железо», я потерял.
- В такие моменты легко могут возникнуть мысли типа «да зачем мне этот футбол»…
- Нет, что вы, я в данном направлении и не думал. Во мне такое бешеное желание играть потом проснулось, что старался все быстрее наверстать - в результате чуть не «посадил» себе сердце. В Актюбинске на ведущие роли в команде вышел, в 1985-м предсезонный сбор с алма-атинским «Кайратом», командой высшей союзной лиги, прошел…
- Почему тогда в Алма-Ату не перебрались?
- Обстоятельства, снова обстоятельства. Тогда я как раз получал диплом в нашем институте физкультуры, и Георгий Константинович Безбогин предложил вариант с «Дружбой» - чего время терять. А в Майкопе, можно сказать, моя карьера свернулась совсем. Травма колена, которое мне в московской больнице по частям собирали - и все, о большом футболе можно было больше не думать.
- Да уж, прямо несчастье за несчастьем…
- Ну, что теперь поделаешь, во всем нужно искать позитив (улыбается). Зато, пока столько времени в госпиталях провел, полностью в свое увлечение окунулся - я же книги очень люблю. В Актюбинске, например, чудом зарубежные произведения доставал, а потом домой сумками привозил их вместо сувениров (смеется).
- Какую литературу предпочитаете?
- У меня вкусы менялись с возрастом, так что трудно ответить. Больше, наверное, я люблю читать все же классиков, что наших, что зарубежных. А в последнее время, например, уделяю внимание футбольной литературе. Но читаю по-прежнему много и с азартом - даже сейчас с собой книгу захватил, буду изучать по пути на лекции (улыбается).
- В работе книги вас частенько выручают?
- И сейчас, и раньше, и всегда. Вот представьте: когда я после армии в 1987-м устроился в инфиз на кафедру футбола, мне было 24 года. Поиграл я мало, преподавательского опыта нет - что студентам рассказывать? Конечно, приходилось читать спецлитературу, общаться со знающими людьми, все впитывать, как губка. А ведь помимо того я еще и готовил студенческую команду к различным соревнованиям, так что учился прямо на ходу.
- Сборная вуза как раз и была вашим первым тренерским опытом?
- Да, начинал я именно с ней. Выступали с ребятами на зимнем городском первенстве, на студенческие универсиады ездили, в зональных всероссийских соревнованиях участвовали. Одним словом, практики было много. Но тогда над тренерской карьерой я еще не задумывался.
- Когда же появилась такая мысль?
- Это случилось не вдруг, но дальнейший карьерный путь я наметил в белореченском «Химике». Туда меня в 1991-м приглашали как футболиста, однако сделал для себя глубоко идущие выводы. Все же четыре года на кафедре футбола не прошли даром, и порой после слов тренера возникала мысль: «А я бы сделал по-другому». Со временем она появлялась у меня все чаще и чаще, и в итоге я решил попробовать себя в тренерской роли, благо, возник вариант с краснодарским «Колосом».
- Та команда создавалась с абсолютного нуля. Экстремальные условия вас не пугали?
- Вы правы, «Колос» действительно возник с чистого листа. Например, мой приказ о приеме на работу числился, кажется, под третьим номером. Но такая уж у меня судьба - все время сталкиваться с крайностями (смеется). «Краснодар-2000», латвийские «Дижванаги» и «Блазма» - все эти проекты создавались с нуля, и мне приходилось фактически строить клубную «пирамиду». Но там я был главным тренером, а в «Колосе» лишь помощником, не влиявшим кардинально на клубные процессы.
- И, тем не менее, опыт вы получили, наверное, немалый?
- Можно даже сказать, колоссальный, чтобы созвучнее было (улыбается). Посудите сами: всего за один год команда вышла в первую лигу, а там уже, соответственно, другой футбол и другой уровень. Поэтому, когда мы повторили подобный подъем уже с «Кубанью» в 1995-м, у меня присутствовали некоторые знания, которые я мог применить на практике.
- Кстати, о «Кубани». В команду вы попали в середине 90-х - тяжелый, если не сказать, ужасный период для желто-зеленых…
- Потому я и вернулся в клуб. «Кубань» для меня - не пустой звук, что бы с ней ни происходило. Да, возникли проблемы с финансами, не было надежды на светлое будущее, не ставилось никаких целей, но такие периоды нужно пережить. Какая бы она ни была, это наша, родная «Кубань». Да и, к тому же, все было не так плохо. В 1995-м случился прорыв в первую лигу, обрастали мастерством Леша Герасименко, Стас Лысенко, Мурат Гомлешко, Владислав Великодный - по-моему, список очень даже солидный.
- А что лично вам полезного принесли четыре года в клубе?
- Пользу и только пользу. Во-первых, именно тогда, не считая случаев в «Колосе», я почувствовал, что это такое - быть главным тренером. Пусть с приставкой «и.о.», но все же. Допустим, один наставник ушел из команды, новый еще не появился - вот и возникала возможность опробовать свои наработки. Кстати, к зонному методу игры я стал склоняться, еще будучи в «Кубани».
- А как вообще вы к нему пришли? Ведь еще лет десять назад у нас он считался диковинкой.
- Я, по правде говоря, в нем изначально видел будущее. Тем более мне своими глазами довелось увидеть его в деле у европейских команд на сборах. Для меня поначалу было загадкой, как они, не владея мячом, владели ситуацией на поле. Но попробуешь применить метод на практике - и все становится ясно.
- Допустим. Но как до футболистов это донести?
- Вот мы и дошли до больной темы (смеется). Представьте себя на минутку футболистом: вас научили одному, а тут приходит дядя с улицы и говорит совсем другое - что вы о нем подумаете? Многое приходилось разжевывать, разбирать по полочкам, но далеко не все понимали. Вернее, не хотели понимать. Ну, тут уж приходилось, как я говорил, «рубить шашкой».
- И что же, сильно пришлось «рубить»?
- В «Моздоке», например, с парой человек расстались. Причем, это были уже возрастные футболисты с довольно закостеневшими взглядами, не поддававшиеся обучению. Поэтому ставку в команде я сделал на молодых ребят - тогда, например, в команде свои первые шаги в футболе делали Володя Габулов и хорошо известный кубанским болельщикам Валентин Окорочков.
- То есть к моменту ухода в «Краснодар-2000» опыт работы с молодежью у вас уже был…
- Не забывайте, у меня еще и педагогическое образование есть. А с приглашением все было так: мне позвонил Александр Борисович Молдованов, мы побеседовали минут пять, и я согласился. Хотя, на самом деле, не ясно было совершенно ничего. Ни о какой команде не шло речи, в 2000-м только открывался интернат, но и здесь не было четкого плана действий. Но почему-то я верил, что все получится.
- Наверняка личность Александра Молдованова тоже сыграла роль?
- Если бы кто другой предложил, я бы еще задумался, а тут - ни капли. Этот человек столько сделал для футбола в крае - не перечесть. Ведь когда в Краснодар перед недавней игрой сборных России и США прибыл Николай Толстых, он прямо из аэропорта поехал не куда-нибудь, а на могилу Александра Борисовича, чтобы почтить его память. Согласитесь, это о многом говорит.
- Созданная им команда, насколько я знаю, была для него отдушиной…
- Для него она была, наверное, сродни маленькому ребенку. Ведь он за счет энтузиазма создал интернат, затем поставил на ноги футбольную команду и всячески ее поддерживал - такое не каждому под силу. А уж количество талантов, которым Александр Борисович открыл дорогу в большой футбол, можно долго перечислять. Андрей Топчу, Игорь Киселев и Александр Орехов - только маленькая часть «айсберга».
- Безусловно, собственные воспитанники - главное богатство такого клуба.
- Говорить «воспитанники» неправильно по отношению к тренерам, которые растили ребят. К нам они приходили лет в 14-15 с определенной, уже заложенной базой. Нам же оставалось, как я уже говорил, объединить разрозненные «я» в «мы» - этому посвящалось почти все свободное от тренировок время. И вообще, есть такая истина: в игре проявляются лишь 20 процентов работы тренера, а остальные 80 прослеживаются за его пределами.
- И когда же 80 процентов дали плоды?
- Уже через год стало ясно, что мы на правильном пути. Клуб развивался, ребята оказались востребованы не только во второй лиге, но и уровнем выше, да и результат мы показывали неплохой. В общем, после ухода Александра Борисовича в «Кубань» и последовавшего от него мне приглашения «Краснодар-2000» остался отлаженным механизмом, не требовавшим Цербера во главе.
- И снова «Кубань». Не боялись принимать команду в самый разгар сезона-2003?
- От такого приглашения невозможно было отказаться. Но при этом я пошел на страшный риск с огромной долей авантюры. Ситуация сложилась следующая: после отлично проведенного первого круга чемпионата команда, укомплектованная прежним тренерским штабом, по ряду причин сдала позиции. И в итоге к неслабому очковому отставанию добавились некоторые сложности.
- Какие, например?
- «Кубань» играла с последним защитником, а мы стали перестаивать игру па зонному принципу - возникли трудности. Времени на «обкатку» у нас совсем не было - отсюда и нелепые голы, которые мы поначалу пропускали. Следующая проблема - состав. Дозаявить удалось только 19-летнего Орехова, то есть ставка делалась уже на проверенных бойцов. Однако получил травму Леша Герасименко, только недавно восстановился Виталик Калешин, Володя Бесчастных не в лучшей форме находился… Все время я вносил коррективы, и каждая игра была для нас как последняя.
- Николай Николаевич, за счет чего сдюжили-то?
- За это большое спасибо ребятам. За то, что все поняли, вытерпели и воплотили в жизнь. После матча с «Тереком», когда мы оформили путевку в премьер-лигу, я уже ничего не помнил - куда-то вели, кто-то поздравлял, где-то пускали салют… Настолько серьезное было напряжение, и так у каждого из нас.
- Потом же еще были исторические матчи на Кубок России с московским «Спартаком»…
- Притча во языцех (улыбается). Как сейчас помню, 2 ноября мы сыграли с «Тереком», а 9-го должны были ехать в Москву, но я даю ребятам три выходных - на меня многие посмотрели косо. А уже в Москве на тренерском совете с участием Бесчастных, Стаса Лысенко и Герасименко я спросил: «Ребят, мы зачем сюда приехали?» А они: «Побеждать, Николаич!» И в том поединке мы взяли верх, правда, ценой трех дисквалификаций и тяжелейшей травмы Бесчастных.
- А что насчет ответного матча в Краснодаре?
- Там вообще анекдот. Встречу назначили на 22-е, и я отпустил ребят… на неделю в отпуск - мне уже все крутить у виска начали (смеется). Правда, был уговор - ни грамма лишнего веса, но зато на игру они вышли заряженные, отдохнувшие и посвежевшие Однако проблемы с составом никуда не делись, и мы его опять «перекроили», причем, капитально. Пришлось выпускать в оборону Сашу Орехова, которого в первой встрече я придержал, и не долечившегося Виталика Калешина, отыгравшего, к слову, превосходно. В опорную зону перевели Валю Окорочкова, а Лешу Герасименко и Стаса Лысенко - на фланги… Одним словом, экспромт (смеется).
- Не было опасений, что эксперимент себя не оправдает?
- Опасения, конечно, были, но только до того, как я увидел глаза ребят в раздевалке перед матчем. Они настолько горели желанием, что я понял: мы как минимум не проиграем. Более того - весь матч мы владели инициативой, создали уйму моментов и упустили победу на последних секундах из-за досадной ошибки. Тем самым ребята доказали, что на тот момент даже «Спартак» был им по зубам.
- Поэтому смысла кардинально менять состав перед сезоном в премьер-лиге не было?
- Мы этого и не стали делать. Для первого года в высшей лиге у нас была продуманная концепция. Во-первых, усилились мы исполнителями, приспособленными к линейной игре в обороне - это вратарь Дмитрий Гончаров, а также защитники Евгений Варламов, Олег Корнаухов и Андрей Соломатин. Но гарантий, что они станут игроками основы, не было никаких. Поэтому мы подписали с ними контракт на один год с возможностью продления на сезон.
- Для чего это делалось?
- Главный фактор - конкуренция. На каждую позицию у нас было по два игрока, один из которых - наш воспитанник. И такой подход дал свои плоды: к концу сезона Игорь Кот, Андрей Топчу, Виталик Калешин, Костя Зуев и Рома Церюта стали полноправными игроками основы. Таким образом, за счет точечной селекции и создания здоровой конкуренции мы создали боеспособный коллектив, костяком которого стали кубанские ребята.
- То есть трансферную политику клуба можно расценить как успешную?
- Она могла быть еще лучше, реализуй мы все свои планы. Прошло уже много времени, так что не раскрою тайну, если назову конкретные фамилии. В тренерский штаб «Кубани» должен был войти Леонид Слуцкий. Немного подзабыт тот факт, что весь 2002 год Леонид Викторович со своими волгоградскими парнишками представлял станицу Полтавскую в чемпионате Кубани и был не против перейти в «Кубань». Но в последний момент ему поступило приглашение от элистинского «Уралана» на пост главного тренера, и он корректно решил посоветоваться с нами. А мы, в свою очередь, возражать не стали.
- Ничего себе… Но на том, видимо, список не заканчивается?
- Перейдем к футболистам. У меня на руках был предварительный контракт с Юрием Жирковым, оформленный во время проходившего в Краснодаре турнира «Надежда». Похожая ситуация сложилась с Артуром Тлисовым и Сергеем Самодиным, которых президент ЦСКА Евгений Гинер готов был отпустить в «Кубань». Но возник форс-мажор: 25 ноября 2003-го новый наставник армейцев Артур Жорже вызвал команду из отпуска и увез на сбор, и мы чисто физически не успели подписать с футболистами контракты.
- То есть армейцев в «Кубани» могло быть больше?
- Гораздо больше. А еще был вариант с торпедовцем Игорем Семшовым, с которым я контактировал лично. Однако тут уже вопрос не был улажен, прежде всего, в юридическом и финансовом планах. Может быть, в данном случае клубу просто не хватило опыта ведения столь сложных переговоров, и переход сорвался.
- Да уж, потери существенные…
- И это еще не говоря о том, что очень непростым оказался вопрос с заявкой Андрея Диканя. У него якобы внезапно обнаружились какие-то медицинские отклонения, которых на самом деле не было. И, тем не менее, при его переходе из «СКА-Энергии» к нам мне пришлось взять на себя личную ответственность.
- Казалось бы, вы как главный тренер все делали правильно. Почему тогда результат не впечатлял?
- Вопрос трудный, но у меня есть своя версия. На сборах мы очень тщательно наигрывали линию обороны, и эффект был. Встречи с румынской «Стяуа» и лучшими клубами Польши и Дании, а также домашние матчи чемпионата с «Амкаром» и «Рубином» мы сыграли «на ноль». Но после четырех-пяти туров система «посыпалась»: пошли травмы. Варламов выбыл на два месяца, Орехов - на полтора, Эдуарда Демина беспокоила травма спины... Порой доходило до крайностей, и в обороне выходили хавбеки Сергей Снытко и Игорь Аксенов.
- Напомните, как долго продолжалась такая ситуация в «Кубани»?
- На протяжении всего первого круга уж точно. Но причина моего ухода после восьми туров не только в этом. Я понимал, что в моей работе есть просчеты, и решил уйти, пока их можно было исправить. Конечно, решение принималось коллективно, но моя инициатива тоже присутствовала.
- Дальнейшие периоды своей карьеры как оцените?
- Оценивать, скорее, не мне, а вам (улыбается). В «Амуре» из Благовещенска в 2005-м дела не сложились по ряду причин, и там я пробыл недолго. В Латвии получился отрезок качественнее, но многообещающий проект вскоре «потух», не успев толком разгореться. Из последующих мест работы мне хотелось бы особо отметить разве что новороссийский «Черноморец».
- Ваше назначение наставником моряков в 2008-м напомнило ситуацию с «Кубанью»…
- Я же говорю, судьба у меня такая (смеется). Вот, что было в «Черноморце» до меня: позади 30 туров чемпионата, команда на 19-м месте, цель - забраться повыше. Вы правы, аналогия напрашивается, хотя не явно. Сюда же в один ряд можно поставить «Моздок», «Амур», «Блазму»… И везде, за редким исключением, задачу удавалось решить.
- Секретом успешной работы не поделитесь?
- А никаких секретов нет. Просто удавалось найти общий язык с командой, объяснить ей требования. На удивление, зачастую все шло по плану. И даже когда приходилось что-то «ломать», парни меня понимали. В «Черноморце» же ничего кардинально «рубить» не пришлось, только добавил несколько штрихов. Как результат - девятое место.
- Однако следующий сезон почему-то не задался…
- Без «почему-то» - на все есть веские причины. «Черноморец» не обладал супербюджетом, и лидеров команды в межсезонье удержать не удалось. Плюс к тому, у большинства игроков закончились контракты, и далеко не с каждым его продлили. А потому в новый чемпионат вступал практически новый коллектив.
- Зимой клуб расстался со своей главной звездой - Владимиром Бутом. Чье это было решение?
- И не мое, и не игрока. Я целиком был заинтересован, чтобы Владимир остался, он не возражал. Но сложилось так, как сложилось. Уверен, со мной или без меня Бут играл бы в основе, но руководство решило иначе. В любом случае, это их право. Я работал с тем наборов игроков, какой был. И из него планировалось «слепить» команду.
- Почему же тогда вам не дали времени?
- Опять же, вопрос не ко мне. Передо мной стояла задача - выступить не хуже прошлого сезона. Но начало первенства у нас не задалось, а поражение в 4-м туре от «Волгаря» стало, видимо, последней каплей. Но раз так, значит, так, ни в коем случае не держу ни на кого обиды. Это футбол, тут такое бывает.
- Николай Николаевич, перейдем к дню сегодняшнему. Чем сейчас занимаетесь?
- Преподаю в Высшей школе тренеров, о которой хотел бы сказать пару слов. Дело в том, что Краснодар стал первым городом в провинции, где открыли филиал российской ВШТ. Не Питер или Волгоград, а именно Краснодар. И эта заслуга во многом принадлежит нашему известному спортивному комментатору и преподавателю Александру Петровичу Золотареву. Он, по сути, является автором и главным творцом данной идеи, и теперь мы пользуемся плодами его упорного труда.
- Какие цели стоят перед школой?
- Их несколько. Первая - помочь многим специалистам вспомнить некоторые детали и тонкости. А вторая, более глобальная - воспитать новые тренерские кадры в нашем крае. Ситуация со специалистами в стране, к сожалению, является больной темой, но мы как раз это и стараемся исправить. Для нас главное, чтобы человек из лекций вынес прок и дальше развивался сам. Для того мы и работаем.
- Как человек, просвещенный в данном вопросе, что скажете о тренерском потенциале Краснодарского края?
- Скажу так: резерв есть, но нужно много работать. За время работы в ВШТ я успел понять, что есть у нас таланты, но этого мало. Я стараюсь вести занятия не как лекцию, а как диалог, чтобы часы работы не пропали зря. И зачастую отклик находится, причем, заданные мне вопросы не относятся к разряду шаблонных. Уверен, при должном отношении к делу будущее у наших тренеров есть.
- Наверняка, обучая других, вы учитесь и сами?
- Конечно, и это нормально. Действует старинный принцип: чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю. А еще наша ВШТ активно проводит стажировку лекторов за рубежом. Мне, допустим, посчастливилось побывать на обучении в лондонских «Челси» и «Арсенале», итальянских «Милане» и «Ювентусе», мадридских «Атлетико» и «Реале»… И, конечно, общение с такими легендами, как Висенте дель Боске, Дидье Дешам, Жозе Моуринью и Бернд Шустер, не проходит бесследно. Обязательно ты делаешь для себя какие-то выводы, что идет только тебе на пользу.
- Судя по всему, жизнь у вас бьет ключом. Останавливаться пока не собираетесь?
- На цифру «50» в паспорте люди смотрят по-разному. Бесспорно, для меня она является неким рубежом, но подводить черту пока рано. У меня есть любимая работа и любимая семья - это главное. Сын, кстати, раньше играл в футбол, сейчас стал успешным юристом. А дочь так и вовсе попала в балетную труппу Большого театра. Так что скоро пойду на балет, видимо (смеется). Останавливаться некогда и незачем, нужно постоянно двигаться вперед.
Максим Герасин
В предлагаемом комбо-наборе каждая шаверма упаковывается в прочный картонный бокс И это не удивительно. Ведь шаурма отличается замечательным вкусом, отлично насыщает и при этом является едой, хорошо сбалансированной по составу – в ней присутствуют необходимые организму человека белки, углеводы, жиры, клетчатка. В Сервисе доставки еды Тепло легко заказать вкусную и сытную шаурму прямо с пылу с жару.