поиск по сайту
Футбол. События и судьбы

Олег Саленко: «Форвард-рекордсмен»

В
истории киевского «Динамо» было несколько особо скандальных переходов игроков из других клубов, и один из них связан с именем Олега Саленко. В 1989 году он захотел уйти из питерского «Зенита» в украинский клуб. Поднялся невообразимый шум. Местные патриоты объявили его предателем, а когда переходу уже нельзя было воспрепятствовать, от «Динамо» потребовали внушительную компенсацию. Так Олег стал первым советским футболистом, за которого официально заплатили деньги - 36 тысяч рублей.
 
Его называют «игроком-рекордом». 1 марта 86-го он, 16-летний мальчишка, в своем дебютном матче против московского «Динамо», выйдя на замену, принес «Зениту» победу. В таком юном возрасте в чемпионатах СССР никто не забивал.
В финальном матче Кубка СССР-90 между киевским «Динамо» и московским «Локомотивом» (6:1), сделал хет-трик. Это достижение осталось непревзойденным. Так же, как и другое: на чемпионате мира-94 в США он, выступая за сборную России, в одном матче забил пять голов. Получил тогда «Золотую бутсу» - приз лучшему бомбардиру турнира (шесть голов). Его имя занесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Чемпион Европы-88 среди юниоров, победитель молодежного чемпионата мира-90. Чемпион и обладатель Кубка СССР 1990 года. Играл за «Зенит» (Ленинград), «Динамо» (Киев), «Логроньес» (Испания), «Валенсию» (Испания), «Глазго Рейнджерс» (Шотландия), «Истанбулспор» (Турция), «Кордобу» (Испания) и «Погонь» (Польша).
Саленко всегда удивлял независимостью в суждениях и оценках. Опытные московские журналисты отмечали, что он «скор на ответы» и «на любой счет имеет свое мнение». Кстати, эту черту уважал в нем Валерий Лобановский.
Мы общались в кафе. Я, естественно, обратил внимание на то, что Саленко заказал.
Пить перестал, а то засасывает
- Какое пиво пьете, Олег?
- Безалкогольное.
- И давно так?
- Уже год как бросил. Решил: пока хватит. Надо собраться с мыслями и что-то начинать делать. Когда заканчиваешь играть, появляется много свободного времени. Утром встаешь - делать нечего, куда-то пойдешь - выпьешь. И так оно засасывает. Лучше конкретно, сразу - гоп! - и перерубить.
- Была опасность, что может засосать?
- Опасность всегда есть. Но для того и голова на плечах, чтобы иногда тормозить. У кого нет ни семьи, ни ответственности, тот может и не остановиться, а у меня уже четыре года новая семья. Сын родился, Рома, ему два года. Недавно в садик пошел. Уже футболом увлекся. Будущий игрок!
- Как вы определили?
- Видно же, что есть интерес к мячу. Привыкает по нему бить. Очень подвижный!
- А где первая жена, сын от нее?
- В Питере. Я постоянно летаю туда, вижусь с ним. Учится в школе, занимается тхэквондо. Развивается нормально. Он ко мне тоже прилетает, но этого, конечно, мало.
 
- Сколько вы прожили с первой женой?
- 13 лет. Разошлись спокойно. Это давно было, все прошло, не хочется даже вспоминать. Я им достаточно оставил для жизни.
- Сами-то на доходы жалуетесь?
- На жизнь хватает. Вкладываю деньги в недвижимость. В центре Киева у меня есть банно-оздоровительный комплекс. В общем, чувствую себя спокойно.
- Чем собираетесь еще заняться?
- Саня Заваров, главный тренер киевского «Арсенала», предложил мне работу в дубле, тренировать нападающих. К другому я не пошел бы... Он заинтересован во мне. Чтобы создать новую команду, нужны единомышленники. К тому же, мы оба финансово независимые люди. Заваров - тренер новой формации, открытый, уважает себя, отвечает за свои поступки. Он не из тех, кто занимается околофутбольными делами.
- Что вы имеете в виду?
- Есть тренеры, у которых на первом плане не футбол, а торговля людьми. Такой приглашает игрока и договаривается с ним: «Ты пойдешь ко мне в команду, но со своего трансфера заплатишь столько-то денег». То есть тренерский штаб в доле на футболистов, которые приобретаются. А во всем мире тренер даже не знает, за сколько купили игрока, на каких условиях. Это не его проблемы. Есть президент. И я считаю, главное сейчас - прекратить эту торговлю. Потому что игроки покупаются, но они не нужны команде, это балласт.
- В чем вы видели причину того, что вас не подпускали к тренерской работе?
- У нас такая система, что невыгодны тренеры, которые самостоятельно мыслят. В том же «Арсенале», когда Заваров назвал мою кандидатуру, руководство задумалось: надо ли меня брать? Заваров сказал: «Подождите, вы мне даете все карты в руки, а теперь хотите поставить своих людей?»
Жизнь - сложная штука
- Почему вы как игрок не могли устроиться в российских и украинских клубах?
- Думаю, по той же причине. Помню, приехал в родной «Зенит». История довольно запутанная, но жизнь такая штука, что если ты сделал гадость, потом это рано или поздно откроется. Словом, я стараюсь не делать ничего такого, за что потом было бы стыдно. Разговариваю с президентом клуба Мутко. Он говорит: «Я хочу, чтобы ты был в «Зените», договаривайся с Давыдовым, главным тренером». Встречаюсь с Давыдовым, с которым когда-то мы вместе играли, и слышу от него: «Понимаешь, Олег, ты в футболе фигура, авторитет, игроки будут слушаться не меня, а тебя». Я грешил на Толика: мол, он бесхребетный. И вдруг узнаю, что Мутко тогда сказал ему: «Желательно, чтобы Саленко в команде не было!» А Давыдов как раз работать со мной хотел.
Я предлагал свои услуги «Арсеналу», когда его возглавлял Вячеслав Грозный. Тренировался с ними, посмотрел команду изнутри. Особо ни с кем не разговаривал, но почувствовал: я Грозного не устраиваю.
 
- Он тоже говорил, что два лидера не сработаются?
- Не говорил, но это подразумевалось. Тренерам нужны игроки, которые бы от них зависели, которыми легко управлять.
С Лобановским считались все
- Говорят, нынче все тренеры на Украине - весьма зависимые от руководства клубов и потому послушные люди…
- У нас после Лобановского все тренеры послушные.
- Лобановского, когда он вернулся в «Динамо», пытались в чем-то ограничить?
- Не пытались, а хотели. Но это, с его авторитетом, было бесполезно. Мог просто плюнуть и уйти. Он никого не пускал в команду. Он главный тренер, и все! Что-то неправильно делает? «Я так считаю!»
- У нас и сегодня есть независимый тренер - Олег Блохин...
- Да. Он дождался своего часа. Была вначале конфронтация с ним, потом более или менее все уладилось. А когда пришли к мнению, что больше ставить главным тренером сборной некого, решили: ладно, пусть будет Блохин, а там увидим: получится - не получится.
- И его независимость сработала, дала свои плоды...
- И независимость, и везучесть. И то, что он по характеру лидер, умеет психологически настраивать свою команду на победу. Игроки в него верят. Потому что всегда верят в тех, кто чего-то достиг в жизни.
- Многие хотели бы, чтобы Олег Блохин стал главным тренером киевского «Динамо». Это возможно до 2012 года, когда в Украине пройдет чемпионат Европы?
- Только если он будет одновременно тренировать и сборную, и «Динамо», то есть работать на два фронта. Если скажет: мне надо на основе одного клуба к 2012 году делать новую сборную. Это может быть не худший вариант, исходя из ситуации, что молодежь нужно воспитывать, растить. Я не удивлюсь, если так и будет.
Как-то я с Лобановским один на один тренировался
- Вспомните, как вы, 20-летний, пришли в 89-м в киевское «Динамо». Тогда все говорили о нагрузках у Лобановского, но для вас они стали неожиданностью...
- Когда говорят - это одно, а когда сам испытаешь... Как-то я с Лобановским один на один тренировался. Команда отправилась в Питер на матч с «Зенитом». Чтобы не было шума, меня не взяли. Лобановский тоже остался. Я собираюсь с базы уезжать, а он: «Стой! У нас тренировка». Смотрю - никого нет: «В каком смысле?» И вот я выполнил тогда полный объем работы - четыре серии, как у нас говорили. Потом чуть не тошнило.
А раз пришел на тренировку уставший: не спал, выпил немного. Он меня выгнал: «Пшел! Завтра с отцом придешь» (мои родители тоже переехали в Киев). Я отмахнулся: «Детский сад, что ли?» Вот так поговорили.
 
- Тяжело было вписываться в звездный состав «Динамо»?
- Я в такую компанию попал! Бессонов, Баль, Демьяненко, Лужный, Михайличенко, Рац, Яремчук... Половину нынешних игроков «Динамо» и близко бы не подпустили к тому составу. Время, конечно, меняется. Масштабы чемпионата СССР и чемпионата Украины несопоставимы - планка опущена очень низко. И это расстраивает. Сегодня игроку, который еще по-настоящему себя не проявил, говорят: «Хочешь в сборную? Давай!»
Нагрузки... Я молодой, стараюсь, бегаю. На тренировках выкладываюсь, все выплескиваю, а на игры меня не хватает. Я тогда приехал после чемпионата юниоров, был в хорошей форме и вдруг - бу-бух! - попадаю в психологическую яму. Тот же Вовчик Бессонов, Демьян мне говорят: «Чуть-чуть сачкуй, потому что сдохнешь». Я тормознул, мне дали отдохнуть, и все встало на свои места - заиграл. Это преемственность поколений, которой сейчас нет.
- Почти все бывшие футболисты «Динамо», которые стали тренерами, называют Лобановского своим учителем. А вы нет. Почему?
- Так меня ж до него тренировали Павел Садырин, Борис Игнатьев - они мои учителя. Олег Протасов и Геннадий Литовченко называют Лобановского своим учителем? Я у него всего полтора года был. Он создавал команду, каждого игрока ставил на свое место. Первый год у меня на этом месте дело не ладилось, а потом пошло.
И вот что горько вспоминать. В 90-м, в год чемпионата мира в Италии, я разыгрался. Сделал хет-трик в финале Кубка СССР с московским «Локомотивом», забивал московскому «Спартаку», был лучшим в тех поединках. И он меня не берет на «мир»!
Ветераны подходили к нему, недоумевали: мол, Саленко наигранный. А Васильич им ответил: «Он еще молодой, у него все впереди». Потом признавался: «Да, я сделал ошибку, что не взял Олега на чемпионат мира. Но что теперь сделаешь?» Я был как убитый, с трудом сезон доиграл. Никто ничего не понял и объяснить не мог. Почему он так поступил? Как можно было в той ситуации?
- Напомню читателям: на том чемпионате мира в своей группе сборная СССР заняла последнее место... Что вам импонировало в Лобановском?
- Требовательность и уверенность в своей правоте. О нем можно сказать: если тренер не прав, смотри пункт первый - тренер всегда прав. Этого у него не отнять. Когда он вернулся в «Динамо», восстановил свои принципы. Сейчас в команде куча неконтролируемых иностранцев. У Лобана такого никогда бы не было - он неуправляемого игрока сразу выгонял.
- Какие воспоминания о первом чемпионате Украины, который прошел без Лобановского?
- То была пародия на чемпионат. В таком первенстве можно только деградировать. Я об этом в свое время и Андрею Шевченко говорил.
Разбили команды на две группы. Сегодня едешь в Ахтырку, где играть в футбол толком не умеют и поле в ужасном состоянии, а вскоре противостоишь «Барселоне». Победили в своей подгруппе за пять туров до конца. И - финальный матч с симферопольской «Таврией», победителем другой группы.
А мы давно уже расслабленные. Месяц маемся дурью. Кто пьет, кто еще что-то делает. Не хочется на матчи выходить. На тренировках друг с другом и то интереснее было играть. Стали договариваться с симферопольцами, уже банкет готовился, но вышли накладки. И проиграли первое чемпионство. Я тогда сразу сказал: «Хочу уйти!»
Пивка - для рывка
- У вас была звездная болезнь?
- Я этим рано переболел, вовремя остановился. Когда в 16 лет играешь в такой команде, как «Зенит», кажется, что все тебе позволено. Твое имя знает вся страна! Было несколько драк. На меня заводились уголовные дела. Когда подрался на дискотеке, появилась статья в «Ленинградской правде»: мол, Саленко такой-сякой, не учится, хулиганит, кого угодно посылает...
Я себя так вел, но при этом показывал игру. В 88-м мы готовились к чемпионату Европы среди юношей. Я как раз женился. Супруга приехала на сборы, и я загулял с ней в Москве на три часа. Все на меня злые. Главный тренер Борис Игнатьев выдворяет из команды. Я думаю: «Раз выгнали, то чего в Питер торопиться?» И пошел к друзьям, о которых никто не знал.
Через три дня рано утром в эту квартиру позвонил Вячеслав Колосков, он был тогда начальником Управления футболом Спорткомитета СССР: «Срочно шуруй на базу, только не шуми». И как он меня разыскал? Приезжаю, винюсь: типа, бывает. Едем на чемпионат, мы его выигрываем, я становлюсь лучшим бомбардиром, лучшим игроком. И все плохое сразу забывается.
- А потом вы поняли, что надо не только показывать результат, но и вести себя не так скандально?
- Я всегда говорил то, что считал нужным. В 90-м киевское «Динамо» стало чемпионом Союза. Владимир Сальков вызвал меня в олимпийскую сборную. Я приехал на базу в Новогорск, где тренировалась и первая сборная. Пошли с друзьями как всегда попариться в баню. Ну и по паре бокалов пива там выпили. Об этом доложили, но не Салькову, а главному тренеру первой сборной Анатолию Бышовцу. Тот велел меня отправить со сборов назад в Киев.
- Отправили?
- Отправили, а потом вернули обратно. Я возмущался: «Что это такое? Мы приехали чемпионами. Я всегда пью пиво!» Вызвали меня в Контрольно-дисциплинарный комитет. Со мной был Владимир Мунтян, он просил: «Только много не говори».
Но я и там сказал откровенно: «Я всегда после игры выпиваю две-три баночки пива». Все зашумели: «Как он себе такое позволяет?» - «Я, как есть, так и говорю. А что, лучше спрятаться и выпить бутылку водки, как половина делает?» После этого разбирательства в «Советском спорте» появилась очередная критическая статья про меня «Пивка - для рывка».
- Вы водку пили?
- Нет, нет... Я знал, когда надо, и в меру. Я не стеснялся, не запирался нигде. Просто приходил в бар, садился и заказывал пиво.
- Как относился к этому Лобановский?
- Конечно, он эти вещи не одобрял, но когда я восставал против общего мнения, поддерживал меня. Тут у нас с ним взгляды сходились. Говорил: «Иди - и говори правду». - «Я и сказал». - «Молодец». Все, вопрос закрыт. Он только запрещал пить с ветеранами.
- Увлечение пивом не сказывалось на игре?
- Никак. Сказывалось, когда на базе запирали.
- Вы протестовали?
- Конечно. Голова уже дурная, а потом выходи на игру. Это никому не нравилось, только не все говорили.
- Вам прощалась прямота?
- Да, но только потому, что я показывал результат.
Я не успел затоптать свое имя
- Были сложности с уходом из «Динамо»?
- Не хочется это ворошить... Меня приглашали в английский «Тоттенхэм». Я прошел медосмотр, были оговорены условия перехода. Но лицензию на работу от эмиграционных властей так и не получил: тогда для того, чтобы попасть в премьер-лигу, иностранный футболист должен был сыграть не менее 20 матчей за свою сборную, а у меня такого количества матчей не было. Пока все это решалось, я находился в киевском «Динамо». Подошел ко мне начальник команды, и говорит: «Раз ты продаешься, то играть в команде не будешь. Можешь только тренироваться». Я почти полгода не имел игровой практики и не получал зарплату! У меня даже паспорт забрали.
- Зачем?
- Чтобы меня контролировать. Я разозлился. На свои деньги улетел в Германию, а оттуда - в Испанию, где устроился в скромный «Логроньес». И заиграл, начал забивать! Помог клубу остаться в высшем дивизионе. В каждом матче против меня играли персонально. Потом перешел в «Валенсию», за меня заплатили три с половиной миллиона долларов.
В 94-м, после чемпионата мира, встречаюсь с начальником «Динамо». Он, словно ничего и не было: «О, я же говорил, что тебе надо уезжать отсюда». А я не помню, чтобы он мне это говорил, но зла на него не держу. Видно, в той ситуации он не мог поступить иначе.
- До череды травм, которые начали вас преследовать, вы в зарубежных клубах играли успешно. А о многих наших футболистах этого не скажешь. Почему?
- Потому что не сумели правильно воспользоваться той свободой, которая им была предоставлена. Я, наоборот, к этому нормально относился. Я и здесь привык сам собой распоряжаться и себя контролировать. Надо мной не надо стоять с палкой. Если кто-то будет стоять, я хуже буду делать и пошлю его подальше. Там все зависит только от тебя. Ты можешь или сидеть дома, или идти куда угодно и как угодно проводить время, но должен постоянно давать результат. А для этого надо быть в форме.
- Недавно бразилец Ромарио, с которым вы играли в «Валенсии», забил тысячный гол. В каких вы были отношениях?
- На бытовом уровне мы общались мало. Он человек замкнутый, все время на какой-то своей волне. Пил только «кока-колу», ни с кем не общался. Мог проспать тренировку, заявить тренеру: «Ты не мой отец и не должен на меня кричать». Короче, вел себя, как хотел. Но талант у него действительно от Бога. Перестал забивать в «Валенсии» - взял и уехал.
- Перейдя в «Глазго Рейнджерс», вы тоже попали в звездную компанию: Пол Гаскойн, Брайан Лаудруп, Алли Маккойст, наш Алексей Михайличенко...
- Я пошел туда, чтобы сыграть в Лиге чемпионов, где матчи - словно битвы. Но чемпионат Шотландии слабенький. Как у нас - два ведущих клуба, и отрыв от третьей команды достигает 10-15 очков.
- Имя Гаскойна, алкоголика и скандалиста, тогда не сходило со страниц спортивных и бульварных изданий. Чем он удивил вас?
- Все, что он вытворял, он делал для рекламы, для того, чтобы привлечь к себе внимание. И никакой он не алкоголик, это у него имидж, который ему нравится поддерживать. Мы рядом жили. Сидим как-то, обедаем. А у дверей столпились корреспонденты. Он говорит жене: «Дорогая, выйдем!» Вышли. Гаскойн со всего размаха дает жене пощечину. Что-то покричали друг другу. Журналисты все это сняли и, довольные, побежали в редакции, чтобы написать, как Гаскойн избивает свою половину. А Гаскойн и жена возвращаются к столу и снова мирно разговаривают.
Вот еще эпизод. Тренер его ругает, а он в знак протеста на виду у всех помочился в трусы. Тренер говорит: «Да иди ты, что с тобой разговаривать!» К его выходкам все привыкли.
- У вас не возникало желания проявлять себя подобным образом?
- А зачем? Мне это не надо. У них своя жизнь, все на виду, у нас - своя. Если бы я рассказал хотя бы половину своих приключений, рекламы у меня было бы не меньше, чем у Гаскойна. Но мне хватало и того, что было. В Валенсии я не мог спокойно пройти по городу. Чтобы уйти от болельщиков, заходил в магазин и выходил оттуда через черный ход.
Был у меня период, когда я хорошо погулял, но даже за это время не успел затоптать свое имя. Я всегда оставался самим собой. Тебя помнят, и это хорошо. Человек я непростой, характер у меня сложный. Но меняться уже поздно, да и незачем.
Михаил Назаренко, «бульвар Гордона»