Виктор Киктев: наследник великого «тигра»

Когда в далеком теперь 59-м ростовский СКВО дебютировал в союзном классе «А», он выходил на просторы тогдашней футбольной элиты из всего дюжины команд как только что построенное судно в море со штормами и шквалами. Ведь ни один (ни один!) из армейских игроков не имел никакого опыта встреч на высшем уровне, разве что в нескольких контрольных встречах, которые, понятно, не идут ни в какое сравнение с официальными.

Среди всех готовился противостоять скорострельным форвардам типа прославленных Никиты Симоняна, Сергея Сальникова, Виктора Ворошилова, Автандила Гогоберидзе, Валентина Иванова, Геннадия Красницкого и прочих безвестный еще в ту пору Виктор Киктев. Но вскоре, после сезона, его уже будут называть «ростовским Хомичем» и последователем Льва Яшина, а имя голкипера будет знакомо любому мало-мальски сведущему в футболе человеку на огромных союзных просторах.

В жизни отдельной личности, как и спортивной команды, случается миг, который решает очень многое. В 58-м новичок в южной зоне класса «Б» ростовский СКВО оказался настолько дерзким, что ближе к финишу стал претендовать и на зональную победу, и, соответственно, на место в финальной «шестерке» победителей всех союзных зон, равно как и на путевку в класс «А». А поскольку в пяти других регионах в явных лидерах шли четыре армейские и одна флотская команды, профсоюзы спохватились и принялись вовсю помогать единственному, кто мог поддержать их честь, - ереванскому «Спартаку», опекаемому ЦК компартии Армении.

По ходу турнира СКВО и «Спартак» набрали равное число очков, по регламенту в таких случаях назначалась дополнительная встреча. Тут в ход пошли интриги. Армейцы прилетели к месту поединка в Днепропетровск, но там им предъявили депешу, гласившую, что матч срочно перенесен в Тбилиси. Почему, на каком основании, выяснять было некогда, успеть бы в столицу Грузии. Успели. Разместились в солдатских казармах («Спартак» жил в лучшем отеле на проспекте Шота Руставели). И вот - игра.

На поле шла сложная, тяжелая борьба, когда арбитр принялся тянуть спартаковцев буквально за уши. Венцом чему стал одиннадцатиметровый, назначенный неведомо за что, вроде за касание защитником мяча рукой, которого не было. Потом все участники, даже с ереванской стороны, данный факт признали. Ну а пока на вратарской линии застыл армеец Киктев, к «точке» пошел атакующий защитник «Спартака» Семерджян, который в сезоне забивал в своих излюбленных рейдах вперед не меньше десятка голов.

- Я никогда при пробитии пенальти не гадал, куда бьющий будет метить, -вспоминает Виктор Алексеевич, - всегда смотрел конкретно на голеностоп. Как бы мой вратарский недруг ни старался хитрить, стопа все равно укажет, куда выбрана цель. Другой вопрос, хватит ли тебе реакции удар парировать? В том случае глаз меня не подвел, направление определил верно и мяч накрыл намертво. Ребята на меня навалились кучей малой, а наш капитан - богатырь Леша Бочаров - всех расшвыривает: «Смотрите, судья сейчас «пеналь» повторно даст, мол, опять рукой сыграли!» Рефери все оставшееся время штрафные и корнеры назначал в одну сторону, нашу, кто бы правила ни нарушал. Но обошлось. Мы вошли в заветную «пульку». И, нужно сказать, переехали из казармы в номера, освобожденные «Спартаком», - финал фаворитов класса «Б» проходил почти сразу в том же Тбилиси.

…Тот взятый Киктевым пенальти стал судьбоносным в истории донского футбола. Как и чуть позже удар другого армейца, но о том ниже.

- Коль о судьбе, то я ей благодарен больше всего за то, что она буквально за ручку ввела меня в спортивный мир, парнишку из бедной семьи на окраине столицы Киргизии, помогавшему родителям в роли пастушка коней и коров. Туда, на выпас, приходили взрослые парни погонять мяч, чаще всего им не хватало до нормы игроков, тогда из нас, пастухов, их болельщиков, вербовался в силу недобора то защитник, то хавбек, то вратарь. С чего и мне пришлось начать. Кстати, в футболе мне довелось дебютировать в атаке. Еще мог стать хоккеистом - в «бенди» зимой у меня очень здорово получалось, между прочим, тоже в роли нападающего. А вообще, неплохое будущее, по мнению специалистов, ожидалось больше в фехтовании - в 15 лет я выиграл сначала первенство Фрунзе, затем и вовсе Киргизии. Причем, будучи 175-сантиметровым, разгромил в финалах соперника ростом за 190, с длиннющими руками - 5:1 и 5:2. За счет отменной быстроты и реакции. Собственно, эти же качества потом больше всего помогали мне в сложном голкиперском деле, ведь и по вратарским меркам я отнюдь не Гулливер, скорее, наоборот.

- Теннисный мяч!

- Мы приходили на стадион, где занималась фрунзенская «Искра», главный клуб города, а поскольку футбольных мячей имели абсолютный дефицит, то есть вообще не имели, из-за штрафной бросали по воротам мячами теннисными, которых в магазине продавали сколько хочешь. Тренер «Искры», случайно наблюдавший эти наши состязания, обратил внимание на мою реакцию и прыгучесть, что известную роль в последующем приглашении в команду и сыграло.

- Два москвича - вратарь Мансуров и центральный защитник Анатолий Тарасов. Первый приехал из «Локомотива», второй - из команды ВВС, созданной, как известно, Василием Сталиным. Тарасов относился ко мне искренне, а вот Мансуров - своеобразно. Когда меня в «Искру» взяли, было в конкурсе еще два стража «рамы» постарше. Слово Мансурова оказалось решающим: «Берем пацаненка!» Он боялся соперничества, а во мне конкурента, в отличие от других, не видел.

- Знакомством с самим Яшиным! Мы приехали в Тбилиси, где кроме «Динамо» было еще два клуба класса «Б» - ОДО и «Спартак». Уж не помню, с кем нам выпало встречаться, зато в те же дни «Динамо» тбилисское принимало «Динамо» московское. Наш доктор вдруг говорит: «Пойдем, познакомлю тебя с Яшиным!» Идем, в кафе за столиком Лев Иванович и его дублер, тоже знаменитый в те годы Владимир Беляев, а еще центральный защитник Константин Крижевский. «Лева, - говорит доктор, откуда-то Яшина знавший, - это мой земляк!» Яшин корректен - сама любезность, а мое состояние… Вы сами, наверное, понимаете - робость, пиетет и восторг одновременно!

- То произошло во Фрунзе, играли с ереванским «Спартаком». Он еще в тот сезон вырос на моем пути. Мансуров «поломался», вместо него называют в состав меня. Народу на трибунах - битком! Я и дрогнул - мяч в руках не держится. Тарасов как-то поддерживает, хотя публика в экстазе рокочет: «Кого вы поставили!» Тут ереванец, помню, по фамилии Абрамян, выскакивает один на один. У меня мысль как у тонущего на корабле: «Сейчас пропущу и… выгонят!» В прострации бросаюсь отчаянно форварду в ноги и… беру мяч вчистую. Правда, диафрагмой о соперника во всю силу ударился, дыхание сбил. Судья тормошит: «Можете играть?» - «Да могу, могу!» - я на радостях и стрессе обо всем забыл. А дальше на ноль четко отстоял. Мансурова на лавку, ставят меня еще раз, другой и… «Искру» за безденежье расформировывают.

- Да. Один напрямую, второй - косвенно. Николай Петрович Старостин, репрессированный усилиями недруга «Спартака» и шефа «Динамо» Лаврентием Берия, сидел в лагерях в Казахстане, под Балхашом. Леонид Ильич, ярый болельщик, был тогда вторым секретарем ЦК компартии Казахстана. И потихоньку вытащил Старостина в Алма-Ату, созвонившись с Никитой Сергеевичем Хрущевым. А затем Николай Петрович, получивший место в тамошнем «Локомотиве», как-то приметил меня в «Искре». «Что за мужик у вас сзади?» - спросил у кого-то из наших. Я, действительно, выглядел не по годам взрослым. «Да не мужик, мальчишка, ему шестнадцать всего», - был ему ответ. Старостин меня запомнил и в последующем организовал вызов в Алма-Ату.

- Невероятно, но факт! Мы сидели дома всей семьей - мать, два брата, сестра. Заглянула соседка погадать. Каждому свое - а мне предсказала дальнюю дорогу. И, представьте, как в сказке, буквально через полчаса, не вру, мой друг сообщает, что пришла телеграмма с вызовом меня в Алма-Ату, в «Локомотив». Я как раз на военный завод устраивался, приятель для точности созвонился со Старостиным, тот подтвердил - пусть выезжает, все для встречи готово.

- В «Локомотиве», правда, довелось поиграть недолго. Брежнева позвали в Москву, за ним скоро собрался и Старостин… Как-то из Тбилиси (класс «Б» в те годы был интернациональным, объединяя Среднюю Азию, Закавказье, Кубань, Дон, Поволжье) переехали в Ростов. До встречи с «Ростсельмашем» оставалось дней пять. Мы бегали на разминку в сквер против эффектного здания Госбанка с мраморными львами у фасада, ходили купаться на Дон. Шел месяц май, все цвело. «Вот бы в таком городе пожить!» - говорил я ребятам. Хоть сам южанин и красотами Фрунзе у подножья гор отнюдь не был обделен. И так судьба распорядилась, относительно скоро действительно прописался в столице донского казачьего края. И даже квартиру получил ровно в квартале от той самой «Южной», в полушаге от тех красавцев-львов.

Ну а пока предстояло решить важную проблему - избежать внимания ташкентского ОДО. Все потенциальные призывники-футболисты были под его бдительным оком. «Сдаваться» в армию не хотелось по простой причине - «сухопутка» тебя закабаляла не меньше, чем на три года, летная часть - на четыре, флот вообще на пять лет. А мне подоспели приглашения - из ленинградского «Зенита», «Шахтера» из Сталино, теперь Донецка, московского «Торпедо». Из последнего звал мой тренер по «Локомотиву». Автозаводский клуб и выбрал, отправился туда, а у тренера что-то в столице не срослось, и он отправился принимать в Краснодаре «Нефтяник». Что делать? Я без особых раздумий отправился за ним.

- И Краснодар, и «Нефтяник» оставили самое радужное впечатление в моей душе. Город - южной теплотой и дивными красавицами на Красной, а команда - прекрасным подбором игроков-умельцев. Кстати, семь «нефтяников» оказались очень скоро в ростовском СКВО, наделавшем много шума в классе «А». Но там еще были такие прекрасные мастера, как Евсюков, Рудаков, Занченко, Воробьев, Костылев, Субботин… Полагаю, слаженный и обученный «Нефтяник», не разори его армия, в некотором роде был поинтересней СКВО, который собирали с листа, и он учился футбольной мудрости на ходу.

Над нами, как в Средней Азии упомянутый выше ташкентский ОДО, навис тот самый «зловещий» СКВО. Как нарочно, последний в сезоне матч мы проводили в Ростове с «Ростсельмашем». Все, как один, - под армейскими прожекторами. Помню, поединок ничего не решал. Однако ростсельмашевцы зачем-то учинили едва не бойню. Стыки, зацепы и грубые подкаты нас разозлили так, что мы «привезли» ростовчанам разгромные 4:1! И это у них на стадионе, при заводском начальстве.

И вот ко мне под трибунами подходит какой-то «чудак»: «Ты, - спрашивает, - в армии служил?» Чую неладное, в аэропорт - и во Фрунзе, на положенную побывку, правда, не успев получить отпускных. Валя Егоров, мой одногодок, тоже рванул в родную Москву. Но процесс, как говорится, уже пошел: Толю Гущина, Славу Гейзера, Володю Стрешнего, Толю Павлова и Володю Коваленко взяли под автоматы сразу по возвращении в Краснодар. Меня забрали во Фрунзе, прямо с товарищеского матча, где я подрядился стоять в воротах, и отправили в Ростов по «этапу». Не забыли, кстати, и про Егорова. Чисто сработали! В общем, собрали нас, стриженных, смешных в еще необношенной солдатской форме, сюда добавились также Юра Мосалев и Володя Теленков, ведущие игроки сталинградского клуба, уж не помню, как он точно назывался. Сидим, грустим…

- Да ведь он играл в первенстве… города! Мы-то уже в классе «Б» выступали, какие-то деньги получали, премиальные, имели виды на квартиры. Кстати, за мной чуть раньше приезжал из Сталино Слава Алябьев, с кем накоротке в «Нефтянике» рядом играл, привозил ключи от «хаты» и весть о шахтерской «броне» от армии. Почему не поехал? Так это сейчас Донецк - первоклассный город. А тогда это была дыра дырой: пара домов, из которых один обком партии, второй - гостиница, кругом же закопченные хибары да собственно шахты… Если же вернуться к краснодарскому «Нефтянику», то, надо заметить, он имел столь крепкую основу, что даже потеря семерых игроков всех линий его не надломила. Мы в армейском облике с ним через какое-то время встречались, и бились кубанские ребята с нами на равных. Знаете, не исключаю, Краснодар имел шанс раньше Ростова прорваться в элитные ряды. Однако Бог рассудил по-иному.

- Встречи с маршалом Андреем Ивановичем Еременко, командующим войсками Северо-Кавказского военного округа. Он оказался большим почитателем футбола, и, что редко, по сердцу смотрел далеко вперед. Собирал нас, ясно, в солдатских «хэбэ», и говорил примерно так: «Сынки, я вам не маршал, а старший брат. Давайте поднимем в округе футбол! Ведь вы играть умеете. Крепко умеете. Что там дальше чемпионата Ростова? Класс «Б» ? Там с вами скоро и будем!»

- Наверное, как раз на исключение из правил. Ему же позвонить в Москву всевластному Никите Хрущеву, с кем он вместе воевал в Сталинграде, не составляло никакого труда. Но были иные проблемы, тренерские. Сейчас мало кто знает, что при первом наставнике СКВО Леша Бочаров, в будущем оплот обороны, у нас действовал в амплуа нападающего, а блистательный левый край Юра Мосалев совершенно без отбора на контрасте в полузащите-защите. Как-то на очередном рандеву с Еременко встал Женя Волченков и предложил ему присмотреться к главному тренеру шахтинского «Шахтера» Петру Щербатенко, двукратному чемпиону СССР, кого в составе ЦДКА сменил сам Всеволод Бобров. Сказано - сделано. Маршал решал вопросы мгновенно, и Петр Петрович оказался в СКВО. Почти первое, что сделал, переставил Бочарова в центр защиты, а Мосалева - на «свою» позицию. Равно как и иные перестановки-рокировки осуществил опытной и мудрой рукой. Стали мы «оспаривать» первенство Ростова. Своеобразно весьма - 10:0, 12:0 и даже 18:0… И тут округу дают путевку в класс «Б» - с адресом… в Ставрополе. На том вроде порешили, да мы-то уже в Ростове пообтесались, к нему стали привыкать… Уезжать, словом, не хотим. Опять встречаемся с маршалом. Поднимается Слава Гейзер, он на язык был остер: «Товарищ командующий, вот вы будете к нам в Ставрополь ездить болеть, как в Ростове, всем штабом. А тут без вас шпионы округ подкараулят!» Кончено, посмеялись, но Андрей Иванович шутку оценил по-своему серьезно - поехал в столицу, сам со спорткомитетом все решил, наведя там, как потом рассказывали, такого шороху, что тамошние начальники, когда он лично туда в полной форме при регалиях явился, разбежались по чердакам-подвалам, а нужные бумаги перепуганные клерки подписывали, не читая. Как результат: мы, чемпионы Ростова, вместе с «Ростсельмашем» - в классе «Б». Вот только в отместку нас определили в «зону смерти» - Баку, Ереван, две команды Тбилиси, Кутаиси, Ленинакан, Краснодар, Сталинград, Сталино! И это еще не считая Астрахани, Махачкалы, Грозного, Орджоникидзе. В спорткомитете рассуждали наверняка примерно так: сложнейшая зона выскочек уму-разуму научит, заодно и их напористому маршалу урок будет.

- А ничего! Мы начали своеобразно: в Махачкале - 0:2, Ереване - 0:3, пока, наконец, в Баку три гола экс-кубанца Стрешнего не принесли нам первую победу. Обидно было, ведь мы-то и при проигрышах здорово играли. Но чего-то недоставало. А недоставало, выяснилось, куража, который мы поймали, победив дома в дебютном поединке Сталинград - 7:2. Тем временем, наш Петрович, тонкий психолог, прошедший школу, как уже говорил, ЦДКА, порой «чудил». Мы-то молодые, команда полулюбительская, живем на выезде в спортзалах или еще где-то по-скромному, ясно, в режиме не без греха. В Астрахани мешок роскошной воблы чуть не рубль, грех, согласитесь, под нее местного пивка не отведать, верно? В Махачкале вкуснейший коньячок - копейки, а между играми - чуть не неделя, ну и, понятное дело… Щербатенко нарушителей засечет, обещает «разборку». «Когда, Петрович, до матча?» - «После». Мотаем на ус, рвем соперника на части, опять к тренеру, подначиваем: «Когда же, таки, обещанный «разбор полетов»?» - «А идите вы все, куда надо, черти окаянные!» Мы-то слышали, в ЦДКА те самые лейтенанты за стопкой были далеко не последние, уж кому, как не Петровичу этого не знать.

- Он отличался редким суеверием. Как-то нам перед матчем не подали автобус, администратор срочно нанимает прямо на линии рейсовый, а там женщина-кондуктор. «Никаких баб!» - это Петрович. «А куда ж мне, дьяволы?» - запричитала кондукторша. Щербатенко достает четвертак, огромные по тому времени деньги, велит нанять для нее такси, которое и следует за нами (смеется). Это так, эпизод, верил он и в иные приметы. Как специалиста, Петровича отличал приоритет атлетической подготовке. Бывало на сборах или между матчами устраивает десятикилометровый кросс, а сам едет позади на машине, по ее гудку-сигналу делаем рывки по 50-100 метров. Глаза лезли на лоб. Правда, зато в игре бежали, как лоси. Как-то нас москвич Антоневич, с кем Щербатенко был в ЦДКА, увидел: «Это, Петя, для класса «А» готовая команда, помяни мое слово!» Сказал - как в воду глядел. Еще у Петровича была удивительная интуиция на игрока и его амплуа, на точную замену. Что с блеском подтвердил тот самый финальный турнир в Тбилиси (в «пульке» собрались СКВО Свердловска, Ростова, Львова, Хабаровска, Одессы и СКЧФ Севастополя).

Мы очень устали от тяжелого сезона. Потому между собой говорили, мол, лишь бы не стать последними. О победе, поверьте, совсем не думали, благо очень приличным был СКВО Свердловска, ранее выбывавший из класса «А», но состав почти полностью сохранивший, кроме классного форварда Бузунова, взятого в ЦСК МО. А морально многое перестроил такой эпизод. В начальном туре мы победили Хабаровск - 3:0 и поехали смотреть игру Свердловск - Львов. Уральцы ведут - 1:0, львовяне и за центр не переходят. Встреча проходила в Рустави, возле стадиона стояли военные «Уралы» с крытым брезентом кузовом - на них мы ездили на матчи, лишь Свердловск имел настоящий автобус. Минут за пятнадцать до конца, когда, казалось, все предрешено, Щербатенко велит нам идти к машине, чтобы раньше играющих попасть в столовую, где питались. Проходим возле углового флажка, львовяне получили право на корнер, по-моему, первый в игре. Навес собирается делать футболист, с кем наш Володя Смирнов ранее был в одной команде. Смирнов и советует: «Подай на дальнюю штангу!» Тот послушался и - все мимо подачи проскочили, а мяч «нырнул» в верхний угол. То потерянное очко потом стало для уральцев роковым, а нас настроило на новый лад: «И на солнце есть пятна, может, не так Свердловск и страшен, как кажется».

- Уступаем 0:1. Остается минут двенадцать до финального свистка. Свердловск, в принципе, игру контролирует. Петрович в расчете обострить обстановку у чужих ворот посылает на поле еще одного нападающего - Владимира Швеца, вообще-то, заштатного резервиста, у кого и было что козырным, так это сумасшедшей силы удар. Пока он выходит на «поляну», поправляя трусы, Петрович кричит: «Брось трусы к дьяволу, скорее в штрафную!»), я выбиваю от ворот направо, там Тенгиз Норакидзе проходит, простреливает от бровки в центр на Павлова, тот мяч пропускает Волченкову. На Женю вылетает уралец Коля Линяев, защитник сверхжесткий. Волченков, не рискуя идти в стык, пропускает мяч дальше и - прямо на ногу подоспевшего к такой своеобразной комбинации Швеца. Вовка пробил с такой силой, что вратарь среагировал на удар, когда мяч уже вылетел из сетки. 1:1 - были для нас победой. Уралец Бровкин кричит партнерам: «Парни, еще целых двенадцать минут, дожмем казачков!» Отбиваемся, как можем. Норакидзе едва не каждую минуту к судье с вопросом: «Сколько осталось?» А когда тот дал-таки финальный свисток, схватил его и сам на руках отнес к центру зафиксировать результат. Грузины-зрители, болевшие в основном за нас, этот веселый эпизод отметили хохотом и овацией.

- Да. Мы успели вкусить славы и прочего, когда уже в отпуске встречаем у обкома партии ростсельмашевцев. «Ну что, Витя, ты именные часы от командующего получил, знаем, чем ребят поощрили, не густо, нам вот и не за первое место в зоне по три оклада отвалили. И играть в классе «А» будем мы, а не вы. Возьмем к себе тебя, Бочара, Мосаля да Гейзера. Вопрос, в общем-то, решен», - кивают на обком. То доходит до Еременко. Собирают нас, представителей города, партии. Его резюме: «Команда моя, армейская, она выиграла потом и кровью - она среди лучших в Союзе и будет выступать. Не СКВО даст «Ростсельмашу» лучших игроков, а сам «Ростсельмаш» нам. А не захочет, обойдемся, попросим подмоги у ЦСК МО».

- Вопрос в точку. Прикидываем, в классе «А» московские «Спартак», «Динамо», ЦСК МО, «Торпедо», «Локомотив», питерский «Зенит», киевское и тбилисское «Динамо»… Что у них возьмешь? Разве что пободаемся с «Шахтером», кишиневским «Буревестником», куйбышевскими «Крыльями Советов». С другой стороны, ведь не отступать же назад, где наша не пропадала! Между прочим, припомню любопытный эпизод. После заветной для нас ничьей в «пульке» в Тбилиси зашли к нам в раздевалку местные динамовцы, поздравили. Один из них и говорит: «Это лучше, что вы вошли, а не Свердловск!» - «Почему?» - «Да за очками нам будет ближе ездить!» Обидно, конечно, было такое услышать, но звезда «Динамо» прославленный Автандил Гогоберидзе вдруг зло одернул шутника и постарался смягчить обстановку искренними комплиментами за отличную игру. А особую уверенность нам придал контрольный матч в Адлере перед сезоном. Приехал очень неплохой мастеровитый вильнюсский «Жальгирис», мы в военном обмундировании, они в модных белых плащах, шляпах. «Что, с солдатами привезли встречаться?» - обиженно интересуются у тренеров. А мы им легко так катим - 3:0, в одну калитку. И свою цену враз почувствовали.

- Такая команда, как наша, редко где собиралась. Наверное, все сложности, спартанские условия так нас сплотили, что создали истинный монолит. Мы все делили пополам, в том числе и радости, и горести каждого. Должен заметить, когда к нам пришли на подкрепление ростсельмашевцы Виктор Понедельник, Юрий Захаров, Энвер Юлгушов, Александр Шевченко и Виктор Одинцов, они несколько тот дух единства разбавили, из них лишь Одинцов легко и удачно вклинился в наше поистине братство. Кроме духа мы брали выучкой. Вот вы говорите, «быстроногие с Дона». Но ведь тот почерк шел к нам от ЦДКА, великой «команды лейтенантов», от прошедшего ту школу и проповедующего ее на практике Петра Щербатенко, внедрявшего образцовый атлетизм, железную дисциплину, четкость исполнения заданного маневра на вверенном тебе секторе поля.

- Это все незаурядные, по большей части, легендарные личности - Лев Яшин, Анзор Кавазашвили, Сергей Котрикадзе, Владас Тучкус, Владимир Маслаченко, Олег Макаров, Владимир Востроилов, Владимир Беляев. Из них кроме Льва Яшина мне больше других нравились Анзор Кавазашвили и особенно киевлянин Олег Макаров. Меня же самого, как выше сказано, со скромными вратарскими данными, отнюдь не гренадерскими, сравнивали на линии с великим «Тигром» - Алексеем Хомичем, а на выходах - с самим Яшиным. Что, конечно, было приятно.

- Со «Спартаком» в Москве. Говорят, репортаж о матче вел Николай Озеров. Сам спартаковец, он и напустился на нас, мол, казаки сами не играют, и спартачам не дают. В самом деле, Гущин наглухо закрыл Ильина (помните гол того на Олимпиаде в Мельбурне, принесший Союзу золото?), Гейзер - Татушина, Бочаров - Симоняна. Одному Сальниову удавалось что-то крутить-вертеть. Один раз я парировал его удар при выходе один на один (из офсайда, судья за «Спартак», похоже, переживал!) чудом - отбил едва не пальцем. Мяч угодил в штангу и укатился на угловой. Что касается ста тысяч, то в Лужниках при свете трибун практически не видно, что-то темное там шумит, рычит, почему особого эффекта аншлаг не произвел.

- Тогда блестящих нападающих, доложу вам, имела практически любая команда «вышки». Хитрюга Никита Симонян, все умеющий технарь Сергей Сальников (оба - «Спартак»), коварный при штрафных-угловых с лихой закруткой Валерий Лобановский (киевское «Динамо»), «лиса игры» Валентин Иванов («Торпедо»). Особо мощными ударами отличались Геннадий Красницкий («Пахтакор»), действительно, форвард-пушка, Бубукин, Ворошилов (оба - «Локомотив»), Редькин («Крылья Советов»). Признаться, я никого особо не боялся, ибо выработал интуитивно свой вратарский стиль: старался разогнать оборонцев подальше от ворот, что открывал обзор и позволяло легче контролировать штрафную, даже при стандартах, пробитый мяч всегда гасил руками, на выходах не робел никогда, смело лез в самую гущу.

- Хотите, чтобы я по-стариковски поворчал? Постараюсь «поворчать» как можно объективнее. От российского футбола не в восторге. Собственно, у нас сейчас команды не российские, а, с обилием иностранцев, неизвестно какие, причем, без особого почерка. Раньше одень «Спартак» в майки «Динамо», он «Спартаком» все равно оставался. То же и киевское «Динамо», и «Торпедо», и «Зенит» и прочие. Более-менее в подобном плане ныне держит марку «Торпедо». Тот же ЦСКА выезжает на бразильцах, причем, на мой вкус, не высшего ранга. Это же смешно, когда иноземца Карвалью называют лучшим игроком России! Из вратарей выделяю Игоря Акинфеева, глядя на него, всегда вспоминаю свою молодость. Он в воротах еще не «супер», хотя явно работает над ошибками, постоянно прибавляет. «Ростов»? Тут особых перспектив не вижу, его так закрутили с тасовкой легионеров среднего уровня и явно на продажу-прибыль, что, как узел распутается, не берусь предсказать. Боль кризиса и катастрофы СКА я сердцем пережил. Резали-то по живому, родному. Возможно, пришедшему сейчас на возрождение Сергею Андрееву с Александром Воробьевым что-то вернуть удастся.

- Ушедшие - это светлая грусть. И счастье, что были эти удивительные люди рядом с тобой. Радует же сама жизнь. И ученики, которые тебя не забывают. Особенно те, кто тебя никогда не предавал. В любых анкетах в графе «ваш тренер» всегда меня, в отличие от иных, называли Юра Лыков, Саша Скотаренко. Приятно.

- Знаете, часто в иных ситуациях, когда идет дележ при достижениях учеников, находится кто-то более находчивый, умеющий «подсуетиться». Глядишь, а тренерский титул, вроде тебе положенный, уже у другого. Как-то мне назвали сумму, за которую звание могут оформить едва не через месяц. Не то что денег жалко, хотя их особо и не скопил-то, но честь не продается, титулы не покупаются. Так я воспитан за 11 проведенных в чемпионатах Союза сезонов, 50 лет тренерской деятельности и в целом 70 прожитых честно лет. Уж, как говорится, каков есть…