Михаил Барибан: звездный «игрок» прыжкового сектора

Время Михаила Барибана - это и время легендарного Виктора Санеева, на фоне которого тускнели самые яркие звезды легкой атлетики. Даже такие, как феноменальный поляк Юзеф Шмидт.

Барибан - единственный из отечественных мастеров, кого всерьез опасался трехкратный олимпийский чемпион. С 1968 по 1975 годы Санеев выиграл семь чемпионатов СССР! Проиграл только один - Барибану.

Этот дуэт многие годы доминировал в союзных соревнованиях. Михаил обыграл своего друга и на Всемирной универсиаде-73 в Москве, где собрались тогда все сильнейшие мастера тройного прыжка на планете. Это был принципиальный спор. Вот что пишет о противостоянии с динамовцем из Краснодара сам Виктор Санеев в своей книге «Четвертая вершина»: «Михаил Барибан был высок и могуч. Крепкие мышцы сразу выдавали в нем прыгуна. Если он находился в хорошей форме, да еще прыгал с настроением, тут ему не страшен был любой соперник. Мне дважды приходилось от него терпеть жестокие поражения, причем на таких представительных соревнованиях, как чемпионат СССР и Универсиада-73».

Санеев вспоминает о самых крупных и заметных неудачах. А всего он проигрывал краснодарцу пять раз. Никто другой не только в Союзе, но и в мире не имел столько побед над считавшимся непобедимым Санеевым.

- Нас связывали добрые, крепкие отношения. Мы понимали друг друга, нам было о чем поговорить. Виктор - очень сильный человек. Вообще, неординарная личность. Когда у меня в семье случилась беда, он был первым, кто предложил мне свою помощь. В секторе мы были непримиримыми соперниками, но и здесь Виктор всегда проявлял истинное благородство. Мою неудачу в олимпийском Мюнхене-72 он переживал, как свою собственную…Сейчас легко разбрасываются выражениями типа «великий спортсмен и человек», всуе награждая этими неофициальными, но ко многому обязывающими титулами буквально всех подряд. В действительности же, поверьте, таких людей очень мало. Единицы! Санеев - один из таких немногих. Виктор никогда и ни в чем не разменивался по мелочам. Он шел к вершине тернистым, честным путем. Его ничто не могло остановить на пути к цели.

- В невероятной силе духа. Можно было показать лучший результат, но победить Санеева морально было невозможно. Он выиграл три Олимпиады, на четвертой завоевал серебряную медаль! Менялись времена, соперники, а он оставался прежним: уверенным в себе, способным покорить любой рубеж, решить любую задачу, которую ставили перед ним конкуренты. Да что там, Санеев мог все, чего не могли другие. В Мехико для того, чтобы победить бразильца Пруденсио, надо было побить мировой рекорд, и Виктор это сделал. В Мюнхене он всего на четыре сантиметра опередил неистового Йохима Дремеля из ГДР, сразив его в первой же попытке, в Монреале перед ним не устояли американец Джордж Батс и Жан ди Оливейра, новая тогда звезда бразильцев. В Москве, в 80-м, 35-летний Санеев стал вторым после эстонца Яака Уудмяэ, уступив считанные сантиметры новому чемпиону, и долго не мог поверить в случившееся. Вообще-то поговаривают, что Санеев тогда не проиграл…

- Безусловно. Он признавал только одно место - первое. Вы бы видели его лицо после олимпийского финала в Москве. Трехкратный олимпийский чемпион буквально почернел от горя. Серебряная медаль Виктора не радовала.

- По характеру, силе духа, целеустремленности - это наша с вами землячка Людмила Ивановна Брагина. Если Санеев первую золотую олимпийскую медаль завоевал в 23 года, то Брагина, по существу, только в 21 всерьез занялась бегом на 1500 метров. Понадобилось целых восемь лет изнурительного труда и творческих исканий, чтобы покорить олимпийскую вершину! В Мюнхене Брагина продемонстрировала потрясающий бег и фантастическую скорость. То был бег будущего. Она, напомню, совершила невозможное: три старта - три мировых рекорда! И это на Олимпиаде, где все подчинено одной цели - победе. Восхождение Брагиной, думаю, еще не одну сотню лет будет волновать человечество, как и достижения Виктора Санеева.

- Если честно, никогда не сравнивал себя с ним. В течение трех олимпийских циклов с Санеевым вообще никого нельзя было поставить рядом, настолько он возвышался над остальными. Другое дело, общение с ним подталкивало меня к столь же упорной работе над развитием своих качеств. Скажу так: многому у Санеева научился, однако мы были с ним слишком разными, чтобы я мог повторить его путь.

- Послушайте, какая разница, кому природа дала больше, а кому меньше?! Важен конечный результат. Все! В спорте Виктор достиг гораздо большего, чем я, и этим все сказано.

- Нет. Это не так. Наши взаимоотношения строились на взаимоуважении, острая борьба в секторе не накладывала на них своего отпечатка, чем мы оба, помню, гордились…

- А как может отреагировать такой человек, как Санеев (улыбается)? Разумеется, искренне поздравил. Виктор, как и все личности его масштаба, умел держать удары. Я знаю, чего стоило ему поражение от Уудмяэ на Олимпийских играх в Москве, но он крепко пожал руку счастливчика Яаака. Другое дело, признавал свои поражения Виктор тяжело. На Универсиаде в Москве, стоя на пьедестале, помню, он не удержался: «Признайся, у тебя был заступ?» Я ему в ответ: «Так у меня еще одна попытка была лучше твоей». Санеев тогда улыбнулся: «Ну что ж, тогда извини. Ты выиграл по справедливости». В 73-м я чувствовал себя, как никогда прекрасно, испытывал необыкновенный душевный подъем. Думаю, если бы Санеев установил тогда мировой рекорд, я бы смог прыгнуть все равно дальше. Бывают такие счастливые минуты у спортсменов, когда они готовы буквально «все разнесть в щепу и всех поставить на колени». 73-й год стал самым ярким в моей карьере. На Универсиаде я ведь обыграл не только Санеева, но и всех других сильнейших мастеров тройного прыжка на планете. Бразильца Пруденсио, американца Крэфта, румына Корбу, кубинца Переса… Всех, словом, кому задолжал на Олимпиаде-72…

- И это правда. И все же я испытывал чувство удовлетворенности. Победил мировых звезд в очном споре, выиграл с лучшим результатом сезона в мире, да еще установил личный рекорд - 17 метров 20 сантиметров.

- Да. В первый раз это произошло на матче сборных США и СССР в Ричмонде. А годом раньше я победил в Гетеборге на зимнем чемпионате Европы.

- Они свидетельство того, что я тоже кое-чего добился в легкой атлетике и не зря посвятил свою жизнь спорту.

- Перед началом соревнований все, конечно, золотую медаль отдавали Вите Санееву. Остальные, в том числе и я, должны были разыграть серебро и бронзу, а также еще две путевки на Олимпиаду в Мюнхен. Виктор, кстати, уверенно лидировал до последней, шестой попытки - он показал в лучшей попытке результат 16,75 - и не ждал беды. У меня же все получилось, возможно, потому что не было причин волноваться. Ведь от меня никто не ждал триумфа. И я вложил в попытку все свои силы. Когда же увидел цифры на табло, глазам не поверил - 16,79.

- Мог, у него оставалась попытка, но…

- Виктор абсолютно прав, так оно и было. Моя сумасшедшая впечатлительность сыграла злую шутку. Обидно. Санеев, конечно, был недосягаем, как, вероятно, и немец Дреммель. А вот бразилец Пруденсио, американец Крэфт, румын Корбу были ничуть не сильнее меня. Что я и доказал спустя год в Москве на Универсиаде. А в Мюнхене олимпийский финал проходил без меня. Подвела еще, знаете, и некоторая самоуверенность. В первой попытке в основных соревнованиях я показал, как мне казалось, результат, с которым без особых проблем попаду в восьмерку лучших - 16,36. Прыгнул легко, с большим запасом - этак сантиметров 40 - 50. В двух последующих попытках рисковал, стараясь показать высокий результат: место-то в финале я себе вроде как забронировал. Дело кончилось, однако, двумя заступами. Но я не особенно горевал: впереди финал - там посмотрим, кто на что способен. И вдруг увидел искаженное лицо Санеева: «Мишка, ты же не попал в восьмерку!» Меня, как огнем всего охватило. Оказывается, малоизвестный скандинав в одной из попыток сумел улететь чуть дальше меня. Все - конец. Я был в отчаянии… Мы с моим тренером прекрасно поработали, я приехал в ФРГ в ранге чемпиона страны, правда, измотанным большим количеством отборочных стартов. Витольд Креер, старший тренер сборной, будто не доверял мне, заставляя вновь и вновь выходить в сектор и побеждать… Никогда ни раньше ни потом я не ощущал такой безысходности, как после Мюнхена. Санеев утешал меня, как мог. «Какие твои годы, Михаил?! В Монреале тебе будет только 27 - самый расцвет творческих сил. Я и то не собираюсь сдаваться…» Но Санеев есть Санеев. Виктор победил в Монреале, блистал еще и четыре года спустя в Москве. У меня же все сложилось по-другому…

- Думая о Мюнхене, я вспоминаю популярные строчки: «Советские люди повсюду творят чудеса…» Наши спортсмены действительно потрясли мир в далеком 1972-м. Я уже говорил об уникальном достижении Брагиной. А что сделал Валерий Борзов?! Киевлянин нанес сокрушительное поражение американцам в спринте, победив в беге на 100 и 200 метров. Прежде мы никогда в этой дисциплине вообще не выигрывали медалей. Громом среди ясного неба стала победа великолепной баскетбольной дружины Владимира Кондрашина в драматическом финале над американцами… Триумф в десятиборье Николая Авилова, мировой рекорд Надежды Чижовой в толкании ядра, победа несравненной Людмилы Турищевой в гимнастическом многоборье… Сборная СССР стала первой в неофициальном командном зачете, завоевав 50, вдумайтесь, 50 золотых медалей! У американцев их оказалось только 30. Все мы испытывали гордость за свою страну…

К сожалению, Олимпиада в Мюнхене запомнилась не только достижениями спортсменов, но и террористическим актом, финал которого печален: погибли ни в чем неповинные люди. Многое я видел своими глазами, потому что все начиналось в олимпийской деревне: первые выстрелы, первые жертвы, захват заложников… Мы с Колей Авиловым, моим другом, с которым жили в одной комнате, не сразу даже поняли, что происходит - так все было неожиданно. Ужасное зрелище, завершившееся трагедией в аэропорту, не для слабонервных. Официально объявили траур, настроение было жуткое… Честно говоря, многие считали, что Олимпиада завершится досрочно. Но МОК и местные власти решили иначе. И я думаю, их решение было правильным, хотя спортсменам, соревновавшимся в эти дни на различных аренах баварской столицы, было не по себе. Но они выходили на старт и демонстрировали высочайшее мастерство и редкое самообладание. Скажу больше - настоящее мужество. Краснодарская бегунья Людмила Брагина в их числе…

- Все зависит от школьного учителя физкультуры. Я так считаю. Мне повезло. У нас в 54-й краснодарской школе был замечательный педагог - Геннадий Гаврилович Королев. Благодаря ему я попал на «Динамо» к Артему Михайловичу Агаекову, известнейшему специалисту. Я был высоким, но худющим просто страшно. Один скелет - никаких мышц (смеется). Но, как ни странно, мне удавались… метания. Особенно коварное копье меня слушалось и - летело довольно далеко. Мудрый Артем Михайлович не сдерживал мои порывы, но прыжкам в длину уделял почему-то особое внимание. «Миша, ты необыкновенно прыгучий и координированный», - говорил он мне. Агаеков был уникальным тренером. Он никого не заставлял тренироваться. Никого! Мы даже название нашей группе придумали: «хочешь ходи, хочешь - нет». Поэтому я до определенного времени не задумывался о своем спортивном будущем. Я получал удовольствие от того, чем занимаюсь, и это вполне устраивало. Свежий воздух, азарт соперничества… Что еще нужно? Мысли о том, что могу чего-то достичь в спорте, появились много позже - после успеха на юниорском чемпионате Европы в Лейпциге, где я выиграл две золотые медали: в прыжках в длину - 7,78 и тройным - 15,95. Кстати, тройной прыжок меня поначалу совсем не интересовал. И только когда в 15 лет улетел за 14 метров, понял, что это интересное и вполне перспективное занятие. Между прочим, серебряным призером европейского первенства в Лейпциге стал тоже краснодарец - Саша Колесников..

- Конечно! И Анатолий Никитин, и Геннадий Губарь… Мое поколение у них училось. Потом появился Валентин Якименко, ученик Евгения Мартианова, ныне заслуженного тренера СССР, талантливого воспитанника агаековской школы. Якименко - первый чемпион Союза в закрытых помещениях. С разбега по деревянной дорожке он прыгнул на 16метров 59 сантиметров! Этого парня ждало большое будущее, но его загубили в сборной. Методика Креера, его стремление «вытащить» наверх своих учеников, сослужили недобрую службу не только Якименко…

- На матче сборных СССР и Франции я тоже победил в двух видах: в прыжках в длину - 7,56 и тройным - 15,70. Аналогичного успеха добился и француз Ги Дрю, выигравший барьерный бег на 110 метров и прыжки с шестом, преодолев планку на высоте 5,10 - по тем временам это был очень высокий результат. Дрю и меня назвали лучшими участниками матча. Впоследствии Ги стал олимпийским чемпионом, а после завершения карьеры - министром спорта Франции.

- Две серебряные и одна бронзовая. Мне удалось собрать полный комплект.

- Николай Синицын из Риги, Николай Бойко из Донецка, москвичи Геннадий Бессонов и Николай Дудкин… Это были очень сильные спортсмены. Но Санеев, отмечу это не без некоторого удовольствия, опасался только меня. Однажды, когда я, сделав три заступа, выбыл из борьбы, Виктор то ли в шутку, то ли всерьез посетовал: «Что же ты делаешь, Миша? С кем теперь соревноваться?».

- Надеюсь на это. Я всегда стремился быть непохожим на других, показывал высокие результаты во многих видах: в спринте, прыжках в высоту и длину, прыжках с шестом, метании копья, десятиборье… Думаю, оставил след и на международной уровне.

- Нет, не байка. Это произошло на первенстве ЦС «Динамо». Для этого мне пришлось установить личный рекорд - 2,11. Мои личные достижения, кстати, и в других видах довольно высоки: в прыжках в длину - 7,86, десятиборье - 7250 очков. Копье еще школьником я посылал за 63 метра и одно время был даже рекордсменом России…

- Возможно. Но травма, полученная в секторе для прыжков шестом, заставила меня отказаться от выступлений в этом виде легкой атлетике. Я уже вряд ли мог рассчитывать на что-то серьезное в дальнейшем. Однако, считаю, свои нереализованные возможности в десятиборье я вполне компенсировал достижениями в тройном прыжке (улыбается).

- Может быть, вы и правы. Но это был бы уже другой человек - не Барибан, который не сидит на месте, а постоянно что-то ищет. Натура моя такова, и я никогда не считал нужным наступать на горло собственной песне. У каждого своя судьба. Я собственной доволен. Да, мне изрядно доставалось, но жизнь ни у кого и никогда не бывает гладкой. Не удалось взять самые высокие вершины? Жаль, конечно. Зато я многое испытал, а, следовательно, и познал себя. Не до конца, вероятно. Думаю, это в принципе невозможно. Но… Все же однообразие утомляет (улыбается).

- Зависть - мерзкое чувство, самый большой, наверное, порок человечества. Она - источник подлости. К счастью, природа обделила меня этим недостатком…

- Он на все сто умел подчинить свою жизнь спорту. Что это значит? Тренировки стали для него образом жизни. Он на долгие годы отказался от соблазнов, вредных для спорта высших достижений привычек. Другого пути к олимпийским медалям нет. Я же далеко не всегда успешно боролся со своими слабостями. Играл, если угодно, в легкую атлетику - вот в чем принципиальная разница между мной и Санеевым. Игроком был азартным, честолюбивым, но - игроком. Тем не менее, подчеркну, неудачником в спорте себя не считаю. Свою состоятельность не раз доказывал на крупнейших состязаниях, мой личный рекорд и сегодня отвечает мировым стандартам, хотя с тех пор, как завершил карьеру, прошло уже три десятка лет.

- В юности, молодости, может, так и было: быстро росли результаты, уверенно побеждал в молодежных соревнованиях, в том числе и международных… А потом фортуна отвернулась от меня: травмы, проблемы в личной жизни, настоящее человеческое горе - все это заставляло отодвигать спорт на второй план. По этой причине я не сумел подготовиться к Олимпийским играм-76 в Монреале.

- «С возрастом ум покидает голову - приходит мудрость», - так, кажется, говорят. Так вот я, пожалуй, на границе. А это - зрелость…

Знаете, наша жизнь чем-то сродни прыжку с многоэтажки. И, пролетая мимо очередного этажа, мы шепчем: пока все идет нормально. Что еще сказать? Живу, как все. К пенсии прибавилась инвалидность. Все чаще организм противится «праздникам», предпочитая минеральную воду (улыбается). Ищу компанию друзей, а не шумное веселье. Красивое воспринимается так же остро, как и прежде. Хотелось бы порой прыгнуть, взлететь, но отрываться от земли все трудней, даже во сне. Чаще смотрю новости, реже фильмы.

А что касается службы, работаю директором спортивной школы № 2, воспитанником которой являюсь. До меня в школе в директорах ходили легендарный Александр Сергеевич Михович и Александр Александрович Миськов. У нас и сегодня интересный коллектив. В нем и Татьяна Сторожева, экс-рекордсменка мира и чемпионка мира в беге на 400 метров с барьерами, и Александр Покусаев - это он побил мой рекорд, улетев на краснодарском стадионе «Динамо» на 17 метров 21сантиметр… Все люди знающие, творческие. Но проблемы буквально на каждом шагу. Мы не можем приобрести форму, не можем выехать на соревнования. Мое поколение тренировалось в гораздо лучших условиях. Обидно…

- Каждому новому дню. Потому что не знаю, сколько их еще осталось. Радуюсь, что благодаря моим друзьям еще хожу на двух ногах. Радуюсь, что есть востребованность моих профессиональных знаний, моего опыта и умения. Радуюсь добрым лицам на улице - сейчас это такая редкость.

- Честно? Зачем-то еще в молодости потянулся к сигарете… А еще… Еще я не владею музыкальным инструментом и кистью, не умею управлять самолетом. А хотелось бы.

Не все делал, когда мог и что мог, а откладывал «на потом». Главное же, я так думаю, не лгать самому себе. Это я потом сделаю. Да ничего не сделаешь. «Потом» не бывает…

- Обожаю своих детей, хотя хорошим отцом меня, пожалуй, не назовешь. Люблю хорошую музыку - это для меня отдельный мир. Люблю розыгрыши, шутки. Человек без юмора настораживает, верно? Я счастлив, когда в доме гости, и горжусь тем, что у меня много друзей. Слава Богу, не пропал интерес к спортивным зрелищам. В них все еще есть место мужеству и благородству.

- Она не воспринимает лесть. Активную посредственность. Страшен ведь не дурак сам по себе, а дурак нахрапистый, с инициативой. Фанатизм - это болезнь. Очень хорошо у Владимира Высоцкого: «Я не люблю уверенности сытой - уж лучше пусть откажут тормоза. Досадно мне, что слово честь забыто, и что в чести - наветы за глаза…»

- (После некоторой паузы). Возможность испытать многое из того, что дано человеку при жизни. Все наши дни сотканы из маленьких и больших «счастий» и «несчастий». Если сегодня не получу пятерку в школе, буду самым несчастным человеком. Получил - вот и маленькое счастье. А на старте новая проблема: отпустят на дискотеку или нет? И так бесконечно во всем. На мой взгляд, самое точное определение этому чувству дал мой тезка Жванецкий: «Счастье - это что-либо хотеть и иметь возможность это осуществить…»

- Встретить добрых, понимающих тебя людей. Таких, как Артем Агаеков, мой первый и единственный тренер. Он так много умел, так много знал… У него очень интересная судьба. Не всем известно, что заслуженный тренер России Агаеков в свое время окончил летное училище и работал авиатехником. Однажды Артем Михайлович «неудачно пошутил». Дело обрело политическую окраску. Кто знает, чем бы все это закончилось, если бы не вмешался… Василий Сталин, как известно, покровительствовавший спортсменам. От греха подальше генерал отправил Агаекова в Краснодар. Так кубанский спорт заполучил одного из лучших своих специалистов.

- Мы совсем перестали заботиться о здоровье нации, это верно. К сожалению, у нас очень долго смешивались эти два понятия. Здоровье - это, между прочим, культура общения со своим телом, забота о нем. У многих же все сводится к двум мероприятиям: чистке зубов плюс у мужчин - бритью, у женщин - макияжу… О какой армии мы говорим? Будущие солдаты это в большинстве своем дети, которым по состоянию здоровья нужно находиться под наблюдением врачей, а не под ружьем… А походка наших очень красивых (без иронии) женщин? Тяжелая, неуклюжая… Физическая культура - это и есть будущее нации: здоровые рабочие руки, красивые, стройные женщины, рожающие здоровых детей без проблем, подтянутые мужчины, вызывающие зависть у зарубежных топ-моделей… Большой спорт - оборотная сторона медали. Это балансирование организма на грани возможностей: физических, психологических, биохимических. А польза не только в удивительных для нашего воображения результатах - это потрясающий материал для медицины, получение знаний о сильных и слабых местах человеческого организма и возможности переноса этих наблюдений в нормальную медицину. Для самого спортсмена это, конечно же, возникающие рано или поздно проблемы со здоровьем. Правда, сейчас атлеты имеют возможность компенсировать все затраты хорошими заработками. И, конечно, очень важно, чтобы у спортсмена с первых его шагов был рядом грамотный специалист - тренер с большой буквы. Мне повезло, у меня был один и единственный тренер, с которым мы разделили все наши радости и огорчения.

- Конечно! А как же?! Играю в большой теннис и получаю огромное удовольствие…