Борис Рябко: «Жизнь прожить - не поле перейти»

К

огда делаешь интервью с известным в прошлом кубанским арбитром Борисом Рябко, можно заслушаться. Детские воспоминания о тяжелых временах оккупации Кубани немецкими войсками, рассказы о футболе во время освоения Целины, впечатления от знакомства с великим Валерием Лобановским - это лишь отдельные части невероятно яркой и очень интересной биографии Бориса Кузьмича.

Выиграв в молодости разные награды в качестве игрока на уровне первенства Краснодара, он в дальнейшем посвятил себя судейству и в скором будущем дорос до уровня арбитра высшей лиги СССР и рефери Всесоюзной категории. Кроме того, Рябко был начальником команды в «Кубани» в 1973-м, когда она стала чемпионом России, привез в Краснодар легендарного для клуба тренера Виктора Королькова, а еще долгие годы руководил спортивной школой, что на стадионе «Кубань».

По случаю 80-летия Бориса Кузьмича корреспондент «Независимой спортивной газеты» взял полновесное интервью у этого удивительного человека, который является еще и давним постоянным экспертом нашего издания.

- Борис Кузьмич, у нас в большинстве мест России мужчина в 80 лет считается человеком весьма преклонного возраста, а то и попросту стариком, а вот на Кавказе такие люди - средоточие зрелости, мудрости. Вам ближе второй вариант?

- Наверное, у меня сейчас определенная стадия зрелости, я же на Кавказе живу! (Улыбается). Что же касается самочувствия… Рад бы на стадион ходить, на футбол, да только ноги подводят. Я их уже «ремонтировал», заменил правый тазобедренный сустав, но левый менять уже не буду - возраст все-таки, поэтому буду хромать.

- Да, причем как игроцкое, так и судейское - мы же, арбитры, тоже много бегали, сдавали нормативы. К тому же, я из поколения детей войны, и на нашу долю пришлись тяжелые времена. Отлично помню 6 месяцев немецкой оккупации, с лета 1942-го по февраль 1943-го - тогда моя родная станица Новоминская была районный центром, и у нас тогда квартировали, будь они неладны, немцы и румыны.

- Помню, как в сентябре 1942-го собирался идти в школу в первый класс, а тут как раз пришли немцы: все школы в станице закрыли. Еще помню, как просили у немцев бензин, дабы заправлять коптилку, чтобы хоть как-то дом обогревать. Ходили мы голодные, как собаки: даже доходило до того, что сбивали рогатками воробьев и ели. Зато когда зимой 1943-го немцы драпали из станицы, бросили у нас во дворе легковую машину, и я стал ее обладателем.

- На самом деле, больше всего в станице беспредел чинили румыны: они и женщин насиловали, и воровали постоянно. Немцы же наших женщин за людей не считали, а потому не трогали, а поскольку они стояли у нас во дворе и у соседей, румыны к нам заходить боялись. А еще не забуду, как немецкий солдат, который у нас квартировал, однажды взял меня на руки и показывал фотографию, где был запечатлен мальчик моего возраста, лет 7-ми - видимо, его сын. И в тот момент у него из-под очков текли слезы…

- Да, прошел войну от Кавказа до Берлина. У него было три брата, и у моей мамы тоже трое, и все они погибли, а отец, к великому счастью, в августе 1945-го вернулся домой. До сих пор храню его награды, а со временем передам их внукам.

- К сожалению, нет. У меня одна дочь, 18-летняя внучка и два внука, одному 30 лет, другому 28 - оба совершенно равнодушны к футболу. Внуки окончили Высшее военное училище имени Штеменко и теперь служат в российской армии: старший в Москве в Генеральном штабе, а младший - в Севастополе в авиации. Но у старшего уже родился сын, так что моя надежда теперь на правнука (улыбается).

- Еще в военное время. Впервые увидел, как играют в футбол, на станичном аэродроме, было это в 1944-м, а осенью следующего года уже болел за московское «Динамо» во время его знаменитого британского турне. Телевизоров, понятно, тогда не было и в помине, да и радио имелось далеко не в каждом доме, поэтому радиотрансляции матчей в исполнении знаменитого комментатора Вадима Синявского я слушал, затаив дыхание, на станичной центральной площади, где были установлены динамики. А в 1946-м, когда с войны вернулись многие ребята в возрасте 24-х-25-ти лет, у нас в станице начали всерьез играть в футбол.

- Это еще слабо сказано. Тогда не было ни мячей, ни формы, а бутсы я впервые увидел в 1948-м. Ребята играли во дворе босиком и, пусть мы сбивали себе все пальцы, но любили футбол до самозабвения и играли улица на улицу. А форму нам впервые купил… местный хлопкозавод. В начале 1950-х в крае вовсю сеяли хлопок, и на Кубани для его переработки построили два завода - в Новоминской и Славянске. Нам, мальчишкам, на заводе за уборку хлопка платили небольшие деньги, а когда его перепрофилировали в пеньковый, мы получили бутсы и форму. Мячи же из-за границы привозили демобилизованные, и тогда мы узнали, что они бывают без шнуровки.

- Была, играла на первенство края и называлась «Буревестник». Основными соперниками были команды из Староминской, Каневской и Старощербиновской, и мы, пацаны, ездили со взрослыми на гостевые матчи, в основном на «полуторках» (легендарный советский грузовик, - прим.М.Г.). Но в 1954-м, когда закончил школу, комсомольцев начали звать на Целину, и я на энтузиазме поехал учиться в Староминскую на комбайнера. Со мной поехал и мой одноклассник Федор Коркишко - будущий председатель краевого общества «Урожай», а в апреле 1955-го мы отправились на Целину. Как ни удивительно, из нашей группы в 30 человек было ровно 11 футболистов - как раз на команду.

- Мы приехали в казахские степи в мае, когда там лежал снег: отправились в Вишневский район на железнодорожную станцию Анар, что между Акмолинском, нынешней Астаной, и Карагандой. Там собрали футбольную команду, построили стадион, а председатель профкома купил нам форму. В результате, в 1956-м мы выиграли первенство района и поехали в Акмолинск на областные соревнования, где заняли второе место, за что заработали каждый по 100 рублей. Я в той команде играл на левом фланге - то полузащитника, то защитника, когда как приходилось.

- 1956 и 1957 годы получились очень урожайными, и за время уборки я очень даже неплохо подзаработал. А потом, когда многих призвали в армию, я, непризывной, уехал домой и поступил в Краснодаре в сахарный техникум, местная команда которого играла в зимнем первенстве города. В итоге стал в ее составе призером «зимника», после чего меня пригласил к себе тренер команды завода Седина - крупнейшего тогда завода в крае.

- Да. За завод я играл 3 года, пока учился, а в последний год обучения в техникуме пошел на семинары по подготовке судей. Проводил их Андрей Павлович Агеев, который привел краснодарское «Динамо» к победе в клубном чемпионате РСФСР в 1948 году, и из 10-ти человек, посещавших курсы, судьей стал только я. После 2-х месяцев учебы получил 3-ю судейскую категорию, после чего меня, женатого человека, от техникума распределили на гидролизный завод. Там я играл за местную команду, которую тренировал бывший игрок «Кубани» Константин Зибров, и в 1962-м мы стали чемпионами города. А параллельно с этим арбитр республиканской категории Павел Яковлевич Серпокрылов подключил меня к судейству городского первенства.

- Можно и так сказать. После чемпионата Краснодара работал на многих матчах первенства ДСО «Урожай», а затем и первенства края, после чего в 1964-м получил 1-ю категорию, а всего лишь через 2 года - уже республиканскую. С тех пор меня стали активно подключать к работе на игры союзного класса «Б», а в 1967-м я впервые поехал на всероссийские судейские сборы. Как сейчас помню, в 1962-м впервые арбитры из Краснодара получили Всесоюзную категорию: то были Темир Магометович Хурум и Виталий Михайлович Орих. Я был у них учеником и через 20 лет третьим из краснодарцев получил это звание - больше таковых после меня не было.

- Год точно не вспомню, но первый матч в поле я судил в подмосковном Ногинске, а второй - в азербайджанском Мингечауре (ныне Мингечевир, - прим.М.Г.). Потом судил уже не только вторую, но и первую лигу, а в 1968-м дебютировал на высшем уровне как линейный судья - в Тбилиси тогда помогал арбитру Всесоюзной категории Хуго Стренцису из Риги в поединке местного «Динамо» с московским ЦСКА. На игру армейцев я попал еще раз через 2 года, когда они встречались дома с ташкентским «Пахтакором». Причем тогда я работал в бригаде еще одного кубанского судьи Всесоюзной категории - Владимира Фардмана из Ейска. А в чемпионате СССР-1970 мы с Фардманом вместе обсуживали матч московского «Спартака» с донецким «Шахтером», и с тех пор я спартаковцев, скажу честно, терпеть не могу.

- Игра проходила в Донецке, и «Шахтер» победил с минимальным счетом 1:0. После матча я поехал домой, потому что у меня уже были назначения на поединки второй лиги в Батуми и Поти. И вдруг мне пришла телеграмма: судейство Рябко в таких-то матчах отменяется. Я позвонил в федерацию футбола России, и ее председатель Владимир Семенович Осипов сказал - приходил Николай Петрович Старостин и на меня пожаловался. Мол, гол забили «Спартаку» из офсайда, к главному арбитру Фардману у гостей претензий нет, а я, по его мнению, положение «вне игры» прозевал. Я начал объяснять Осипову, что гол забили не с моей стороны, и выяснилось, что Старостин перепутал, но было уже поздно - меня по его ошибке отстранили на месяц от судейства. В итоге на «Спартак» я обижен до сих пор.

- Еще один произошел в том же 1970-м в Днепропетровске, когда «Днепр» еще возглавлял Валерий Лобановский. Хозяева играли с ленинградским «Динамо», мы с Фардманом на линии помогали москвичу Ревзину, а за день до матча я судил в поле встречу дублеров. Перед поединком резервистов начал проверять карточки и увидел в составе «Днепра» 2-х игроков из «Шахтера» - Пилипчука и Евсеенко. Это было в середине сезона, когда переходы были запрещены, и допустить их к матчу я, понятно, не мог.

- Перед игрой ко мне подошел Лобановский: «Понимаешь, я хочу проверить ребят», и со стороны наставника ленинградцев Вячеслава Соловьева никаких возражений не было. А когда старшие товарищи - Ревзин и Фардман - посоветовали мне допустить этих двоих, я все же согласился. И что вы думаете? Пилипчук и Евсеенко сыграли первый тайм за «Днепр», но как только стартовал тайм второй, смотрю - они переоделись, и играют за «Динамо»! Я подошел к Лобановскому за разъяснениями, а тот мне в ответ: «Пусть они сыграют еще и против нас, соперник слабоватый, а нам их нужно проверить на серьезном уровне, посмотреть, как будут выглядеть против нашей мощной атаки».

- Не только были лично знакомы, но даже рюмочку вместе поднимали. Когда Лобановский работал в Киеве, с судьями он близко уже не знакомился, а в Днепропетровске несколько раз мы сидели с ним за одним столом. И так получилось, что на одном из таких застолий я совершенно случайно познакомился еще и с будущим Президентом Украины Леонидом Кучмой. База «Днепра» располагалась за рекой, где также находились коттеджи руководителей конструкторского бюро «Южное», главным инженером которого как раз и был Кучма. И вот однажды нас, судей, привезли на базу в столовую. Лобановский спросил: «Если к нам за обедом присоединится мой друг, вы не возражаете?» И вскоре с гитарой пришел Кучма. Мы посидели немножко, Леня спел пару песен, но тогда этот парень впечатления на меня не произвел. Зато когда он стал Президентом, я его сразу вспомнил (улыбается).

- На самом деле, самым «памятным» получился другой выезд, и снова в том же 1970-м. В июне мы судили игру «Днепра» с московским «Локомотивом», и я с Сережей Новосардяном из Крымска помогал на бровках сочинцу Петру Саввичу Гаврилиади. Петя был высланным греком и не мог выезжать из страны, хотя входил тогда в десятку лучших арбитров Союза, но перед этим матчем представители «Локо» ему обещали: отсудишь хорошо, и мы поможем тебе получать назначения на международные встречи. В итоге команды сыграли 1:1, но москвичи забили гол из офсайда - Новосардян эпизод прозевал, а Петя гостям, получается, «помог», засчитав гол. И после матча случилась грандиозная драка.

- Это было что-то ужасное. Мы уходили с поля под град бросаемых с трибун бутылок. Я пристроился рядом с капитаном «Днепра» Гринько - в итоге тому бутылкой разбили голову. Я проскочил кое-как в «подтрибунку», а Пете и Сергею серьезно досталось - пока дошли до судейской, получили не одну оплеуху. Но это еще не всё, случилась новая беда: никак не могли уехать со стадиона. Фанаты «Днепра» окружили судейскую, выбили в ней стекла, и я спрятался в душ, чтобы не досталось. А потом к нам пробрался генерал местной милиции и сказал, что ехать в нашу гостиницу нам нельзя - могут быть беспорядки. Он посоветовал отправиться ночевать в Запорожье, что в 80-ти километрах от Днепропетровска, и только в час ночи мы выбрались на милицейской машине с территории стадиона. А рано утром я поймал такси, отправился в аэропорт и улетел в Краснодар. Вот такие сумасшедшие истории иной раз приключались!..

- В Днепропетровске он сделал хорошую команду и в 1971-м вывел ее в высшую лигу Советского Союза. Его очень любил член Политбюро ЦК КПСС Щербицкий, и через год после назначения первым секретарем компартии Украины, в 1973-м, он пригласил Валерия Васильевича в киевское «Динамо». Команды у Лобановского были мощные, игроки чрезвычайно обученные, а физическая готовность у них была просто колоссальная.

- Одна из важных причин - научный подход к футболу. В «Динамо» он подключил к работе с командой научную бригаду во главе с Зеленцовым, и физподготовка и функциональная нагрузка у него были бешеные. Киевляне применяли для восстановления футболистов разрешенную фармакологию, плюс у Валеры была возможность брать к себе в команду почти любого игрока - чего стоит одна только эпопея с переходом из казанского «Рубина» в стан динамовцев Виктора Колотова. Плюс вся Украина фактически работала на «Динамо»: из одесского «Черноморца» взяли Поркуяна, из «Шахтера» Конькова, и таких примеров было много. Но все равно Валерий Васильевич - тренер великий, говорить тут не о чем.

- Хорошо знал легенду тбилисского «Динамо» тренера Нодара Ахалкаци, а когда в 1970-м мы с Фардманом в Ворошиловграде судили поединок местной «Зари» с ленинградским «Зенитом», познакомился с наставником хозяев Германом Зониным, который через 2 года привел команду к сенсационному чемпионству. Знал также великого «Деда» - Виктора Маслова, успешно тренировавшего московское «Торпедо», киевское «Динамо» и ростовский СКА. С Никитой Павловичем Симоняном общались еще тогда, когда он играл за московский «Спартак», и уже потом, когда перешел на управленческие должности. С Михаилом Иосифовичем Якушиным тоже пересекались, а однажды мой матч между киевским СКА и львовским «Карпатами» инспектировал сам Гавриил Дмитриевич Качалин.

- Из краснодарцев самым сильным арбитром считаю Темира Магометовича Хурума. К его недостаткам можно было отнести разве что малую подвижность, так как в игроцкие годы он был вратарем и обладал высоким ростом, однако в плане понимания футбола равных в городе ему не было. А в крае сильнейшим, на мой взгляд, являлся сочинец Гаврилиади. Ну и отмечу еще Владимира Фардмана из Ейска, у которого я тоже многому научился.

- Верно, я помогал ему судить в Краснодаре международную игру. Помню, в мае 1966-го к нам на товарищеский матч с «Кубанью» прилетела команда «Электросвен» из Марокко, а Николай Гаврилович к тому моменту уже не судил высшую лигу и в это же время ехал с женой на отдых в Анапу. Но как профессионал высшей степени он на всякий случай взял с собой в поездку судейскую форму, и не зря: международные матчи хорошо оплачивались, и его назначили главным арбитром встречи. Я тогда только начинал судейскую карьеру и помогал ему на линии, чем горжусь - работал с арбитром, обслуживавшим финальный матч чемпионата мира-1962 в Чили между Бразилией и Чехословакией!

- Каждый год ездили на сборы, где нас обучали. Вначале я ездил на всероссийские сборы, а затем уже - на всесоюзные, которые проходили в Хосте и в Сочи, а базировались мы в гостинице «Кавказ». А больше всего теоретических знаний о правилах я получил от председателя московской коллегии судей Петра Васильевича Ширяева, который в 1967-м проводил для нас сборы в Крымске. Он привез нам из столицы даже специальные судейские шарады, и вот тогда я впервые понял, что не так хорошо знал правила игры, как после его лекций.

- Почувствовал это еще в 1976-м, но на тот момент уже изрядно попортил себе карьеру тем, что дважды уходил из арбитража в «Кубань». В 1973-м я был начальником команды, когда она стала чемпионом России, а в 1975-м вновь занял этот пост.

- Раньше я жил в однокомнатной квартире на улице Айвазовского, а в 1973-м в «Кубани» мне пообещали: приду в клуб начальником команды - получу 2-х комнатную квартиру, из которой в тот момент выезжал тогдашний главный тренер «Кубани» Станислав Шмерлин. Будучи судьей, я бы квартиру никогда не получил, потому решил согласиться, тем более жилье - в центре города. В общем, меня соблазнили, но вскоре я понял, что это просто не мое, и в августе этот пост покинул.

- После первого круга «Кубань» уверенно шла на первом месте в своей зоне второй лиги, и за это мне и команде в крайспорткомитете вручили памятные награды и даже сервизы. А через 10 дней после этого события меня выгнали из клуба - якобы за слабую политико-воспитательную работу. А получилось так, что на неделю Стас Шмерлин повез команду на отдых на море, после чего мы поехали на выезд Новомосковск-Тула и проиграли в 2-х матчах со счетом 0:3. По возвращении домой главред газеты «Советская Кубань» Попович, бывший тогда председателем краевой федерации футбола, вызвал на заседание федерации и объявил - меня, Колю Польщикова и еще пару человек за слабую политико-воспитательную работу от должностей освободили. В общем, сезон тот лично для меня закончился досрочно и бесславно.

- Да, но вернуться было тяжело - меня укоряли за то, что мечусь меж двух огней. В 1974-м мне все-таки позволили судить вторую лигу, а на следующий год уже первую, но в том сезоне-1975 я отработал всего 3 матча. Вскоре меня вызвал к себе секретарь крайкома партии по сельскому хозяйству Николай Голуб, который курировал тогда футбол в крае, и сказал: «Боря, хочу, чтобы ты стал в «Кубани» начальником команды, а то Борис Григорьевич Шершнев не справляется». Я ему начал объяснять, что мне это не нужно, но у меня не оставалось выбора: либо соглашаюсь, либо с легкой руки Голуба, у которого были большие связи, лишаюсь судейских назначений. Короче говоря, это была форменная принудиловка.

- В 1975-м мы спаслись от вылета только с божьей помощью, а в следующем году «наверху» сменился куратор футбола - вместо Голуба им стал секретарь по вопросам пропаганды Иван Павлович Кикило. Перед сезоном начали искать нового главного тренера вместо Руслана Дзасохова, и в тот же момент из Москвы прислали свою кандидатуру - Виктора Гуреева. В то время мы с Володей Бражниковым, работавшим в команде тренером, оказались в долгах, как в шелках: ведь в конце сезона-1975 нам пришлось приложить немало средств, в том числе и финансовых, чтобы оставить «Кубань» в лиге. А нового тренера наши долги не волновали, и пришлось «сверху» нам с Бражниковым выдать по машине, чтобы мы их продали и погасили часть долгов. Но в 1976-м «Кубань» все равно мучилась и в итоге вылетела.

- Верно, приглашение Плошника былой нашей с Русланом Дзасоховым инициативой. Его рекомендовал нам еще Темир Магометович Хурум, который видел Сашу в матчах первенства края, и в ноябре 1975-го мы его оформили, а в декабре уже взяли Плошника на сборы. Но Гуреев тогда уехал учиться в Москву, и на сбор в Сочи с командой поехал Бражников. А по приезде в Краснодар, перед отправлением на второй сбор в болгарский Бургас, в команду взяли еще одного нападающего - Николая Сазонова из Элисты, где он много забивал. Ему здесь дали трехкомнатную квартиру, однако в Болгарию мы его не взяли. И тут началось…

- Да, поэтому в Болгарии он Сашу на матчи специально не ставил. Но под конец сбора мы играли с польской «Аркой» из Гдыни, и получилось так, что на эту встречу в нападение было некого больше ставить, кроме как Плошника. В итоге Саша забил оба наших гола, и тогда Гуреев понял, что мы привезли действительно стоящего форварда.

- Нет, поскольку в «Кубани» он творил такое, что его нужно было убирать из команды еще задолго до конца сезона. Не забуду никогда, как нам предстояла игра на Кубок СССР в Ивано-Франковске с местным «Спартаком», и я полетел на Украину из Москвы, куда ездил оформлять заявку «Кубани». Прилетел в Ивано-Франковск - а команды нет… Позвонил в Краснодар, и оказалось: Гуреев, Бражников и клубный врач поднабрались алкоголя до такой степени, что в ресторане «Кавказ» у них стащили билеты на самолет всей команды и все деньги! А утром уже надо вылетать… Об инциденте доложили в крайком партии, и благодаря помощи «верхов» команде дали «Ан-24», на котором она прилетела в день матча в Ивано-Франковск. В результате нас разгромили там со счетом 4:1, и после этого Гуреева сразу же нужно было убирать. Однако его оставили, «Кубань» вылетела, а по окончании сезона Гуреева, Бражникова и меня освободили от должностей.

- Я вернулся в крайсовет ДСО «Урожай», где работал еще раньше и отвечал за футбол, и как раз в это же время его председателем стал мой давний друг Федя Коркишко. Он сам был спортивным человеком, увлекался легкой атлетикой, но в футболе не особо разбирался, а крайсовет управлял «Кубанью». Поэтому он попросил помочь найти для команды нового тренера, однако я согласился только на том условии, что никто о том не должен был знать: ведь после вылета команды я был в определенной опале. Лев Саркисов, директор центрального сочинского стадиона, настаивал на кандидатуре Николая Самарина, а у меня была своя - Виктор Корольков.

- Я хорошо его знал, мы однажды даже жили в одной гостинице: я был тогда на судейских сборах, а он приехал туда с кишиневским «Нистру». Я знал, какие у него команды, в какой футбол при Королькове играл «Нистру», который он в 1973-м вывел в высшую лигу. Не раз я судил их матчи и знал, что «Король» - тренер по-настоящему хороший. Самарина же считал тренером старомодным, поэтому связался с Виктором, тогда тренировавшим уже «Сперанцу» из молдавского городка Дрокия. Полетел в Кишинев, поговорил с Виктором Георгиевичем, объяснил ему ситуацию, а тот как истинный дипломат и очень умный человек ответил: «Я все знаю, что у вас там творится. Но если другие тренеры обещают, что при них команда будет показывать красивый футбол, я сразу говорю: мы будем выходить в высшую лигу».

- Нет. В один и тот же день я привез в Краснодар Королькова, а Саркисов - Самарина, но Федя Коркишко с последним даже не стал встречаться. Председатель крайспорткомитета Михаил Иванович Килиний повез Самарина в крайком партии, а Кикило тогда же уехал в Москву на месячные курсы. Медунов, тогдашний первый секретарь компартии края, который вроде бы как знал Самарина, его у себя не принял, и в крайкоме сказали: «Решайте этот вопрос с Кикило». Мы с ним созвонились, и он сказал нам троим - мне, Королькову и Коркишко, - приехать в Москву. К Кикило они пошли без меня, и после дополнительной беседы с бывшим первым секретарем ЦК компартии Молдавии Лучинским, лестно отозвавшимся о Королькове, тот дал добро.

- Я был при команде этаким «серым кардиналом» (смеется). Поскольку Витя до этого работал только в Казахстане и Молдавии и не знал российских футбольных руководителей и судей, то я возил его и начальника команды Володю Середу в Москву - знакомить с членами федерации футбола РСФСР. А судей на матчи «Кубани» и вовсе назначали по моей рекомендации! Я вам скажу, весь край в тот момент был охвачен горячим желанием, чтоб команда вышла в высшую лигу. И когда в 1977-м мы дошли до стыковых игр за выход в первую лигу с «Янгиером» из Узбекистана, нам помогала даже милиция!

- Дома в первом матче мы победили 2:0, а ответную встречу должен был судить Мирослав Ступар - я его знал. Мне поручили отправиться к нему, и я полетел во Львов, а дальше в Ивано-Франковск, это было 3 ноября. Нашел Ступара, а он огорошил: не могу достать билет на 5-е число до Ташкента, потому от назначения отказался. Я поехал назад, прибыл утром 4-го в Киев и позвонил в федерацию футбола России узнать, кто нас будет судить. Через время мне перезвонили: «Судит Игорь Качар из Киева». Вот совпадение! Нашел в городе Качара, оставил ему «заначку» - это для того лишь, поймите правильно, чтобы отработал он не предвзято, а по справедливости - и поехал с пересадками до Янгиера. Игорь действительно неплохо отсудил, а вот его помощники из Харькова хулиганили, плюс Юра Тер-Оганесянц не забил в концовке верный момент - в итоге уступили 1:2, должна была быть переигровка. «Янгиер» настаивал провести матч в Чимкенте, но по нашей инициативе встреча прошла в Симферополе.

- На матч назначили Теметева из Ужгорода, а я его, честно говоря, не знал. Отправили от имени Кикило телеграмму в управление футбола с просьбой поменять судейскую бригаду, а поскольку там не особо хотели пускать «Янгиер» в первую лигу, нам пошли навстречу. На игру приехали две судейских бригады, но инспектор матча накануне достал конверт с назначением и объявил, что судит бригада Кадетова, а Теметеву и помощникам - спасибо. В свою очередь, судейскую для пущей предосторожности охраняла наша милиция во главе с майором Владимиром Никулиным, и они так перестарались, что не хотели туда пускать даже тренера соперника Гену Красницкого! Однако стоит сказать, что «Кубань» выдала великолепную игру, и «Янгиеру» не помог бы ни Теметев, никто другой. Наш нападающий Серега Андрейченко на поле был чуть ли не уменьшенной копией Пеле, а Симферополь, который буквально наводнили краснодарские болельщики, празднично гудел всю ночь.

- Сергей Федорович действительно часто бывал на клубной базе «Четук», держал тесную связь с Корольковым, но на матчи он не ходил - ссылался, что у него сердце слабое. В свою очередь, хочу отметить, что огромную работу для выхода команды в «вышку» провел секретарь крайсовпрофа Евгений Михайлович Левченко. Именно на его плечи ложилась вся черновая работа - питание, доплаты, премиальные, и с Корольковым они дружили семьями.

- Во-первых, ему задурили голову столичные «Спартак» и «Динамо», а они его действительно звали. А, во-вторых, после того, как в 1974-м с «Нистру» он с треском из высшей лиги вылетел, Витя боялся повторения этой ситуации. Любимой поговоркой у него была такая: «Старик, ты знаешь всё, но не до конца». И как добиться успеха в высшей лиге, «Король», увы, так и не узнал.

- Конечно, не буду, Корольков знал футбол досконально. Он мог сделать такую замену, что мы все ахали и удивлялись: кого ты выпускаешь! Но результат при этом удивительным образом был налицо. Все ребята отзываются о нем как о футбольном асе, однако Витя больше всех ценил Плошника. Помню, когда в одном из матчей Саша получил травму и не мог сыграть, «Король» сказал: «Боря, без Плошника это не «Кубань». И он сказал истинную правду.

- К тому моменту я уже вернулся в судейство, а после того как команду возглавил мой «друг» Кочетков и добился моего увольнения из крайсовета ДСО «Урожай», я вообще к футболу не имел одно время никакого отношения. Стал директором гандбольной школы по рекомендации Саши Тарасикова, и тренером у меня там был сам Женя Трефилов, нынешний тренер олимпийских чемпионок Рио (улыбается). Тарасиков здорово работал тогда в гандболе, а Женя пришел к нему учиться. Наша школа прекратила существование через пару лет, но теперь я смотрю все игры нашей женской сборной России и болею персонально за Трефилова.

- Не сложнее, чем в первой лиге, однако ответственнее - все же на арбитра оказывается очень большое давление. Но я скажу, что на высшем уровне еще важно, кто у тебя куратор. Если куратор хороший, то будешь ошибаться, но продолжать судить, чему примером является нынешний рефери Сергей Карасев. Он сейчас считается лучшим арбитром России, ездил на Евро во Францию, но он очень много портачит, очень! Однако у него куратор сам Пьерлуиджи Коллина, и с такой «крышей» ничего не страшно. А наш краснодарский парень Виталик Дорошенко пару раз ошибся в премьер-лиге, его убрали, и не нашлось того, кто смог бы его защитить. Вот и я «погорел» в высшей лиге на договорной игре.

- Были. В 1983-м, после того как я получил Всесоюзную категорию, мне доверили судить матч в Ленинграде, где «Зенит» встречался с «Днепром». С первых же минут было видно, что команды договорились на ничью. В итоге сыграли 2:2, я дал по одному пенальти в обе стороны, но по делу, и у команд ко мне никаких вопросов не возникло. Однако у меня был конкурент, которого в свое время отстранили от судейства, а его куратором был Руднев - мой инспектор на этом матче. В итоге меня он «задвинул», а своего протеже продвинул, и на этом одном матче мое судейство в высшей лиге закончилось. До 1985-го судил первую лигу, а дальше начал инспектировать.

- Наоборот, несколько легче, а сейчас вообще легко. Когда я начинал инспектировать, мне запрещали смотреть по телевизору повторы: нужно было составить о судействе общее впечатление, о его предвзятости, и не вдаваться в детали. Это правило я нарушил лишь дважды - один раз в матче «Алании», а второй - в поединке «Шинника» с «Зенитом» в сентябре 2004-го, который судил Миша Веселовский. Он буквально похоронил гостей, не дал очевидный пенальти за фол на Кержакове, которому чуть не свернули шею, и я поставил ему «двойку». А Миша был подполковником КГБ, и мне начали звонить Виктор Пышкин и Алексей Спирин: может, натянешь ему «тройку»? Я начал объяснять им, что в таком случае меня могут снять с инспектирования, однако, в конечном счете, смалодушничал и поставил-таки ему «троечку».

- Да. Так, Алексей Спирин и Андрей Будогосский спорили с Николаем Левниковым: он в начале 2000-х был председателем коллегии футбольных арбитров России. Я инспектировал в 2006-м матч «Крыльев Советов» с московским «Торпедо», который судил сочинский арбитр Саша Гончар, друг Левникова, и поставил ему «четверку». Тогда Спирин и Будогосский стали просить меня поставить ему «двойку», но я свое решение менять не стал. В результате я с ними поругался и последний год работы инспектировал первую лигу, где было попроще. А в 70 лет свою активную футбольную деятельность я и вовсе закончил.

- Параллельно с инспекторской деятельностью вы руководили и спортшколой на стадионе «Кубань». Как вам удавалось все успевать?

- Директором школы стал потому, что мой предшественник - Паша Кущ - в 1991-м принял во второй лиге тимашевскую «Кубань», и я проработал на этом посту параллельно со своей инспекторской деятельностью около 10-ти лет. Как директор был сам себе хозяин, и главное, что у нас был хороший тренерский состав - это и Эдуард Антоняц, и Женя Половинко, два Володи - Щегловский и Фофанов, Юрий Горин и Борис Крашенинин, чей воспитанник Виталик Калешин по-прежнему играет в «Краснодаре». У Эдика же Антонянца пошли в большой футбол Женя Калешин и вратарь Саша Перов. В нашей школе начинали играть и Дима Хохлов, и Саша Липко, и Максим Деменко, однако когда они стали подрастать, то перешли в школу к Валерию Завьялову.

- Знаком. Более того, в бытность делегатом от краевой федерации футбола я выступал в 1992-м за то, чтобы президентом РФС стал именно Колосков, а не Анзор Кавазашвили. На мой взгляд, Вячеслав Иванович был самым умным российским футбольным руководителем, который, между прочим, благодаря своим связям в ФИФА сделал многое, чтобы нам дали право провести чемпионат мира в 2018-м. То, что в 1988-м на Олимпиаде в Сеуле наша сборная выиграла футбольный турнир, тоже во многом его заслуга, поэтому я голосовал за него без сомнений.

- Виталий Мутко, на ваш взгляд, по потенциалу сильно уступает тому же Колоскову?

- С Мутко мы познакомились еще в те времена, когда он был президентом «Зенита», а я в Санкт-Петербурге инспектировал их матч со «Спартаком», который судил Стас Сухина. А потом он приезжал в Краснодар, когда его в первый раз избирали на пост президента РФС в 2006-м, и у меня даже есть фото, где мы стоим в обнимку. Само собой, до авторитета своего предшественника Колоскова в российском футболе ему еще расти и расти, потому что Вячеслав Иванович был у руля федерации футбола много лет, но в Мутко я верю.

- Считаю, команда в первой лиге играет в какой-то доисторический, дворовый футбол. Во-первых, для решения задачи у «Кубани» нет сейчас исполнителей должного уровня, а во-вторых, тактика Петреску напоминает «бей-беги». Если не изменят игру, то вообще ничего не выиграют. Пока на матчи «Кубани» без слез смотреть нельзя, плюс ко всему, еще и у руководства клуба нет должного опыта управления. Поэтому пока, что касается перспектив команды, опасаюсь худшего.

- Считаю, это утрата для клуба. Игровой кризис команды, на мой взгляд, связан с потерей из-за травм ключевых исполнителей, и из-за такого невезения «Краснодар» растерял всю свою игру. И, если отставка Кононова была решением Галицкого, считаю, сделал он это напрасно.

- Я вам скажу откровенно, если бы в союзной высшей лиге судили так, как сейчас в премьер-лиге, половину арбитров уже бы отстранили от работы. Помощники, напротив, судят намного квалифицированнее сейчас, чем в СССР, выросли в плане качества работы на голову. Но главные арбитры - это ниже плинтуса, особенно это касается ведущих, того же Карасева. Одним из лучших наших рефери я считаю Александра Егорова - простого советского человека, у которого меньше всего накладок. А если хотите испортить игру, назначайте Карасева, он это делает великолепно.

- Потому что у нас в свое время зачем-то были созданы территориальные организации, которые сломали прежний порядок выдвижения судей. Если раньше региональные федерации футбола сами выходили напрямую на РФС со списком рекомендуемых арбитров, то сейчас его нужно везти в столицу Южного федерального округа Ростов-на-Дону. Вот поэтому ростовская бригада судей во главе с Сергеем Ивановым обслуживает матчи премьер-лиги, а кубанские арбитры - нет. Но я надеюсь, когда-нибудь к старой доброй схеме мы все-таки вернемся, потому что она объективно лучше и не ущемляла ничьих прав.