Андрей Давидович: «Надеюсь реализовать себя на тренерском поприще»

С

ам Андрей Давидович, который уже 8 лет работает детским тренером в краснодарской «Академии футбола», не считает, что его игроцкая карьера удалась в полной мере. Тем не менее, со стороны она представляет нетривиальный интерес специфичностью ее зигзагов. В 15-летнем возрасте Давидович попал в московскую ШВСМ и вскоре стал вызываться в юношескую сборную Советского Союза, но затем, не завершив обучение, вернулся в Краснодар и ушел в армию. По возвращении из рядов Вооруженных сил техничный хавбек был приглашен Хамзой Багаповым в Белореченск в команду второй союзной лиги «Химик», из которой в 1990-м перебрался в «Кубань». Два сезона в стане желто-зеленых стали для Давидовича своего рода путевкой в большой футбол, и после развала СССР он перебрался в тогда более благополучный «Колос» Георгия Безбогина, с которым даже чуть не вышел в высшую лигу. Однако самыми специфичными в биографии футболиста стали периоды выступлений на Кипре, где он выходил на поле против Темури Кецбая, и в Ижевске за «Газовик-Газпром», президент которого в свои 50 лет играл в первой лиге и вошел в Книгу рекордов Гиннеса. Обо всем этом и многом другом Андрей Давидович рассказал в интервью корреспонденту «Независимой спортивной газеты».

- Андрей Сергеевич, в моем представлении у детского тренера футбольной школы понятие «отдых» номинально. Вы и вправду сутки напролет в своей профессии?

- Действительно, это так. Более того, когда летом проводим выпуск детей и наступает календарный отпуск, мы не сидим без дела и продолжаем заниматься селекцией. Теперь «Академия футбола» - это школа краевого уровня, с 1 сентября у нас открыт интернат для иногородних детей, поэтому селекционный процесс не прерываем и при возможности посещаем матчи различных краевых турниров. Другими словами, недельку-другую своего заслуженного отпуска опять же посвящаем работе.

- Лично я его провел еще в течение футбольного сезона. Я занимаюсь с ребятами 2001 года рождения, и с открытием интерната в прошлом году мы пригласили больше 10 детей нашего края. Но летом продолжим заниматься селекцией, только теперь уже точечно. В 15 лет ребенок уже в определенной степени сформирован как футболист, поэтому в первую очередь смотрю на его умение обращаться с мячом и скорость работы с ним. И если в этих компонентах он нам подходит, мы парня приглашаем к себе.

- Мы уже это делаем. Еще в октябре приняли участие в финальной стадии Кубка страны, где получили хорошую игровую практику, сейчас участвуем в летнем первенстве края и параллельно в первенстве России, а в мае возьмем старт в Спартакиаде Кубани. Другими словами, впереди у нас планируется большой объем работы, и, надеюсь, мы сколотим из этих ребят крепкий коллектив.

- Что касается предварительных этапов турнира, а именно первенства ЮФО/СКФО, то в первую очередь по уровню выделю команды «Краснодара» и «Кубани». Они показывают добротный футбол, и в каких-то элементах мы им уступаем, но тянемся за ними и растем в профессиональном плане. А в финальной стадии, где участвуют коллективы футбольных школ с традициями из Санкт-Петербурга и Московской области, уровень еще выше.

- Да, в 2013-м мы с моим коллегой Николаем Рафаиловичем Ворошиловым довели ребят 1995 года рождения до финальной «пульки» в Сочи и заняли там 5-е место - для нас это очень достойный результат. Но этот успех я не считаю лично своим достижением, так как пока что в своей тренерской карьере у меня не было возможности набрать детей в 6-летнем возрасте и довести их до выпуска. В случае с ребятами 1994 и 1995 годов рождения я начинал работать с ними в молодежной команде, а мальчиков 2001 года принял пару лет назад.

- Дело в том, что я являюсь выпускником этой школы: мне было 9, когда мама привела меня к Владимиру Ивановичу Шевелеву, который стал моим первым тренером. А уже по окончании игроцкой карьеры сюда вернулся. Я окончил институт физической культуры, и тренерская специализация на момент поступления на работу у меня уже была. К тому же, с директором школы Валерием Владимировичем Завьяловым мы знакомы давно, еще с тех пор, как он сам работал тренером, и я решил попробовать себя на этом поприще.

- К моменту прихода на работу у меня уже были базовые знания по новой профессии. Те знания, которые я получил в институте, уже частично стерлись из памяти, но еще в годы игроцкой карьеры я подмечал для себя особенности работы различных тренеров, и мне это впоследствии помогло. А уже в процессе работы я продолжал совершенствовать знания и со временем сформировался как тренер. Кстати, большую роль в моем обучении сыграл мой сын Кирилл, которого я с 6 лет водил в «Академию футбола», еще здесь не работая. Я наблюдал вживую, как работают мои будущие коллеги, ездил с командой сына как отец на различные турниры и со временем решил для себя, что профессия детского тренера мне по душе.

- Поначалу, когда я сам много занимался с Кириллом индивидуально, мне пришлось ему много подсказывать и рассказывать, поскольку понимал, что начальный этап важен - именно в раннем возрасте закладываются базовые футбольные навыки. В тот момент моя помощь была необходима, но в дальнейшем, когда я уже стал работать в школе, начал отходить от такого принципа и доверять тем специалистам, которые работали с Кириллом. Конечно, я смотрел его игры, но смотрел уже больше со стороны. Дома мы разбирали его игру, но без каких бы то ни было наездов и психологической «накачки».

- На данный момент он ее приостановил по ряду причин, но я надеюсь, что этот этап в его жизни пройдет. 1 мая сыну исполнилось 20, и, думаю, вскоре он продолжит футбольное образование. Для этого, считаю, у него есть все данные, и я как отец верю, что в футболе карьера у Кирилла сложится.

- Мне многие говорят, что по манере игры мы похожи. У Кирилла, как и у меня было в свое время, неплохое обращение с мячом, плюс у него есть понимание тонкостей футбола непосредственно в процессе игры. Он умеет быстро принимать решение при дефиците времени, и я был таким же. А вот разница в характере есть, в том числе потому, что мы живем в разное время. У меня футбол занимал все свободное время, тогда как сейчас у детей важное место в жизни занимают компьютер и гаджеты. Поэтому, считаю, в плане характера я был закаленнее его, лучше справлялся с трудностями.

- А по позиции на поле у вас с Кириллом тоже наблюдается сходство?

- Мы оба игроки атаки, наша стихия - самим забивать и снабжать классными передачами партнеров. Но я за свою карьеру, на самом деле, поиграл на всех позициях, кроме разве что вратарской: в молодости играл в атаке, а с годами чуть опустился назад. С возрастом, как известно, скорость футболиста падает, и он играет на опыте и предвидении игровой ситуации - под конец карьеры я так и поступал.

- Честно признаться, я и сейчас не могу этого сказать. Футбол - наука, которая настолько динамична, что, даже проводя с детьми учебно-тренировочные занятия, периодически подмечаю для себя новые аспекты и стараюсь в них разобраться. Этот собственный анализ и общение на профессиональные темы с коллегами позволяют со временем видоизменять свой тренировочный процесс в сторону его улучшения, так что я и по сей день постигаю тайны футбола.

- Конечно, ведь я попал в интернат, где были собраны лучшие игроки моего возраста со всего Советского Союза. О чем говорить, если я, например, жил в одном номере с Игорем Колывановым и играл в одной команде с будущим хавбеком московского «Локомотива» и нынешним помощником Андрея Кобелева в столичном «Динамо» Александром Смирновым. Все ребята входили в составы сборных России и Москвы, и я лично был двукратным чемпионом столицы. А спустя какое-то время начал привлекаться в юношескую сборную СССР и в ее составе принимал участие в международных турнирах, например, в Болгарии.

- Дело в том, что школу я так и не окончил. Причина была во мне самом: не дотерпел и уехал обратно в Краснодар. А затем по достижении совершеннолетия ушел в армию и отслужил 2 года связистом в Ростове. Казалось, на этом моя карьера могла закончиться, так и не начавшись, но мне повезло. В институте, куда я восстановился после армии на второй курс, мы часто играли между факультетами, и однажды в одном из таких матчей меня приметил работавший тренером в школе на стадионе «Кубань» Хамза Абдулович Багапов. Он и пригласил меня в белореченский «Химик», который под руководством Владимира Саныча Бражникова должен был дебютировать во второй союзной лиге в сезоне-1989.

- В городе нашлись большие любители футбола, которые благодаря связям привлекли к финансированию клуба местный химкомбинат, на тот момент очень крепкое предприятие. На самом деле этот футбольный проект представлял большой интерес, поскольку за 5 лет существования команды через нее прошло много молодых игроков в возрасте от 18 до 20 лет, которые затем перешли на более высокую ступень в своей карьере. Лично я за сезон во второй лиге совершил большой скачок в индивидуальном развитии благодаря тому, что выходил на поле против больших мастеров. Так, в майкопской «Дружбе» в то время играл экс-динамовец Москвы и футболист олимпийской сборной Союза Николай Латыш, и я у него учился. Сейчас в российском втором дивизионе таких звезд не встретишь.

- Этот период мне запомнился тем, что в «Кубани» тогда подобрался, по моему мнению, действительно сильный коллектив. В первый сезон мы смогли решить задачу сохранения прописки в первой союзной лиге благодаря сплаву опыта и молодости. В «Кубани» я еще застал Александра Плошника, Василия Шитикова, Валеру Борисова и вратаря Анатолия Пату, а еще Владимира Подобедова - опытных мастеров, с которыми для меня была честь выходить на поле. Мы же с Юрой Соболем, Виталиком Брегвадзе и Сашей Чебулаевым относились к категории уже поигравших на профессиональном уровне. Но были и совсем молодые ребята, такие, как Серега и Стас Лысенко, Женя Плотников, Сергей Белоус и чемпион мира среди юношей Владислав Лемиш, которые только делали первые шаги в команде мастеров, а впоследствии провели славную карьеру.

- Начал я в «Кубани», как говорится, без всякой раскачки: за второй круг чемпионата забил 6 голов и в итоге стал третьим бомбардиром команды вслед за Плошником и Соболем - и это в дебютный сезон! Но в 1991-м Союз уже находился в стадии развала, в стране было не до футбола, и «Кубань» это состояние неопределенности собственного будущего тоже не обошло стороной. В свою очередь, в Краснодаре в противовес «Кубани» возник клуб «Колос», президентом которого был Георгий Константинович Безбогин. Он вкладывал очень много душевных сил в этот проект, поэтому не стоит удивляться, что в первый же свой сезон на профессиональном уровне команда решила задачу повышения в классе. При этом ставка при комплектовании делалась на кубанских футболистов, и мне тоже поступило приглашение от «Колоса», которое я в итоге и принял.

- По накалу, считаю, те матчи вполне уместно сравнивать с противостоянием «Краснодара» и «Кубани». У «Колоса», как и у клуба Сергея Галицкого, поначалу было совсем уж мало болельщиков, но на тот момент у нас имелись более солидные финансовые возможности, нежели у желто-зеленых. Поэтому наши матчи с «Кубанью» проходили всегда в ярком и принципиальном ключе, и обычно в них забивалось много голов - взять хотя бы игры в сезоне-1994, когда в первом круге мы победили 3:1, а во втором и вовсе разгромили в пух и прах соперника со счетом 7:2. А еще эти дерби были интересны тем, что зрители могли наблюдать с обеих сторон доморощенных звезд: если у «Кубани» выделялись те же Леша Герасименко, Стас Лысенко и Мурат Гомлешко, то у нас были Валера Борисов, Игорь Кузьменко, Саша Чебулаев, Костя Коваленко… В общем, зрители приходили посмотреть не только сам матч, но и на отдельных футболистов.

- Признаюсь честно, отъезд за границу стал неожиданностью и для меня самого. Зимой 1993-го «Колос» проводил свой сбор на Кипре, где мы сыграли с местной командой «Неа Саламина», и я понравился тренерам киприотов. Мне предложили подписать для начала предварительный контракт, чтобы летом, перед началом сезона, заключить полноценное соглашение. Я, как говорится в таких случаях, сдуру согласился и только по возвращении в Краснодар понял, что поеду в неизвестность.

- Интересно, а насколько трудно было в самом начале 1990-х улететь из Краснодара на Кипр?

- Это как раз и стало главной проблемой. По окончании первого круга чемпионата мне пришел вызов из «Неа Саламины», но загвоздка заключалась в том, что на тот момент на Кипр можно было улететь только из Москвы. Однако мне повезло, так как летом 1993-го был организован первый чартерный рейс из Краснодара в Ларнаку, в котором летели самые влиятельные люди края с целью налаживания отношений между городами. В итоге я с женой и 3-летней дочкой летел в компании представителей церкви и видных кубанских политиков!

- Финансовые условия в «Неа Саламине» были уж точно не лучше, чем в «Колосе», где мы ни в чем не нуждались. Но на тот момент краснодарская команда делала первые шаги, а мне очень хотелось попробовать свои силы в клубе выше рангом. «Неа Саламина» на тот момент была действующим обладателем Кубка Кипра и играла в высшей лиге страны с местными грандами, в частности с «АПОЭЛом» и «Омонией» из столицы страны Никосии, «Анортосисом» из Фамагусты и «АЕЛом» из Лимасола. И такие перспективы меня как раз и привлекли.

- Тогда в местном чемпионате действовал лимит, по которому в заявку на чемпионат можно было вносить только трех иностранцев. В «Неа Саламине», помимо меня, играли еще два поляка, а вот за топовые клубы выступали более именитые легионеры. Так, в «Омонии» два сезона провел Гоча Гогричиани, который, как и я, отыграл первый круг чемпионата России-1993, забил в высшей лиге за сочинскую «Жемчужину» 11 мячей, а потом уехал в Никосию и стал вторым бомбардиром сезона. На Кипр ехало много грузин, среди которых выделялся Темури Кецбая из «Анортосиса», а еще достаточно много югославов. Из русских же я был чуть ли не единственным.

- Да, это так. Например, первые две недели по прибытии мне разрешили не тренироваться и вообще ничего не делать, чтобы быстрее прошла моя акклиматизация. В свою очередь, в клубе мне выделили дом и машину и познакомили с русскими семьями, которые жили в 70-тысячной Ларнаке, чтобы мне не было одиноко в незнакомой обстановке. То есть две недели я просто знакомился с островом и местным менталитетом и только потом начал тренироваться с командой.

- Вскоре я понял причину. Дело в том, что Фамагуста находится на севере острова, а он уже более 40 лет оккупирован Турцией и является и по сей день спорной территорией. На острове как таковой войны нет, но она ведется на словах: турков на Кипре не любят. И даже на границе, разделяющей две части острова, есть смотровые площадки, с которых люди, которые раньше жили на севере, могут увидеть в бинокль свои прежние дома. Что интересно, турки по какой-то причине не селятся в киприотских домах, и многие города превратились в безлюдные города-призраки. И порт Фамагуста, некогда процветающий и богатый - один из таких примеров.

- Прежде всего, чрезвычайное добродушие. У киприотов на тот момент русский футбол ассоциировался с Олегом Блохиным, который на рубеже 80-х и 90-х провел два сезона за «Арис» из Лимасола, поэтому меня в Ларнаке полюбили еще до того, как я, собственно, вышел на футбольное поле. Ко мне проявляли настолько большой интерес, что чуть ли не каждый второй приглашал меня к себе домой в гости или в ресторан. Поначалу это грело мне душу, но по прошествии определенного времени столь повышенное внимание начало надоедать: не успевал ты и шагу сделать, как твоя фотография оказывалась на передовице одной из спортивных газет.

- Так воспринимали каждого легионера: ведь только иностранцы официально считались в заявке профессиональными футболистами. Сами киприоты были любителями и зачастую помимо футбола имели еще одну работу. Например, у нас в команде были почтальон и банкир, которые зарабатывали на жизнь на основной работе, а в футбол играли больше для души. Что касается зарплат, на тот момент они были немногим выше, чем у нас в первой лиге: моя зарплата составляла около 1500 долларов, а премиальные - около 400. В России в высшей лиге платили, конечно, больше.

- Вы, может, удивитесь, но разделение команд имело, в первую очередь, политический характер. Так, «Неа Саламина» и «Омония» в начале 90-х были прокоммунистическими клубами, и наш президент, врач по образованию, в свое время учился в Москве и просто прекрасно говорил по-русски. Оба клуба между собой тесно дружили, но в чемпионате традиционно друг у друга отбирали очки. В сезоне-1993/94, который я полностью там отыграл, мы свели матч в Никосии вничью - 2:2 и дома тоже не смогли выявить победителя - 1:1. То есть в местном чемпионате действительно не было никаких договоренностей, что в России 20 лет назад, к сожалению, случалось.

- Да, безусловно. И больше всего меня поражало, что на Кипре, казалось бы, маленьком острове, сразу 5 спортивных телеканалов! Помню, всего через полчаса после домашних игр я уже приезжал домой на клубном автобусе, включал телевизор и смотрел нарезку нашего матча. А по окончании каждого тура начиналась аналитическая программа, и в течение часа эксперты подробно, по полочкам разбирали каждую встречу тура. Подобное отношение киприотов к футболу меня поражало.

- Этой любовью их заразили английские моряки, которые несколько веков назад завезли на остров футбольный мяч. К слову, именно поэтому английский футбол считается на Кипре эталонным, а Кецбая, который после «Анортосиса» транзитом через греческий «АЕК» переехал в Англию, для киприотов футбольный бог. Но на острове есть странная для меня особенность: к сборной своей страны киприоты относятся почему-то гораздо более равнодушно, чем к клубам из своего города. У каждой команды есть свой фан-клуб, и у «Неа Саламины» он располагался в одном из ресторанов Ларнаки: над входом красовалась эмблема клуба с датой основания «1948», а само помещение внутри было расписано в коммунистических красных цветах. И в воскресенье, на следующий день после тура, все болельщики собирались в ресторане обсудить игру за кружкой пива с шашлыком.

- Зачастую мы играли при полных трибунах, а уж если принимали «Анортосис» или «Омонию», на стадионе творилось столпотворение. Более того, к нам даже на тренировки приходило по 300-400 человек! Тем не менее, весь этот ажиотаж нередко приводил к беспорядкам. У меня до сих пор дома хранятся видео с матчей, когда из-за драк на трибунах судье приходилось прерывать поединок. На улицу после игры было страшно выйти: фанаты переворачивали автомобили, громили витрины, били друг друга дубинками… Но, что интересно, через пару часов это сумасшествие прекращалось, и в понедельник два фаната враждующих команд уже могли сидеть за соседними столами в каком-нибудь офисе и мирно обсуждать прошедший матч в ожидании следующей субботы. Вот так вот любят футбол на Кипре.

- Конечно, сейчас нас удивляет попадание тех же «Анортосиса» и «АПОЭЛа» в групповой этап Лиги чемпионов, но этот прогресс кипрского футбола начинался еще при мне. Уже тогда киприоты стали приглашать в ведущие команды иностранных специалистов, и они начали переводить местный клубный футбол на профессиональные рельсы. Незадолго до моего приезда в «АЕЛе» из Лимасола трудился Анатолий Федорович Бышовец, а тот же Кецбая впоследствии вернулся на Кипр в качестве тренера и в нынешнем сезоне привел «АПОЭЛ» к чемпионству, четвертому подряд для него.

- Английский я начал учить еще в Краснодаре, непосредственно перед отъездом, но он мне в итоге не пригодился, поскольку гораздо быстрее освоил греческий. На первых порах моим переводчиком был один из наших поляков, который здорово говорил по-русски, однако по прошествии нескольких месяцев я уже полностью усвоил всю футбольную терминологию. До уровня знания языка моей жены, которая может даже анекдот вам на греческом рассказать, я не дорос, но в быту мне полученных знаний вполне хватало.

- Летом 1994-го вы вернулись в Краснодар. Чем объясните ваше тогдашнее желание вернуться на родину в столь неспокойное время?

- Понимаю ваше недоумение: в Москве осенью 1993-го обстреливали Белый дом, по всей стране закрывались банки и шли массовые политические брожения, и тут я вернулся на родину из райского уголка… Однако меня в тот момент очень заинтересовал тот проект, который развернула группа новых спонсоров относительно «Колоса» - перед командой поставили задачу выхода в высшую лигу. Для этого нам создали все условия: игрокам платили хорошие деньги, а мне руководство предоставило квартиру. Что до решения задачи, для этого приглашались именитые тренеры, как-то Валерий Яремченко, который до «Колоса» возглавлял донецкий «Шахтер», спартаковец Федор Новиков и торпедовец Леонид Пахомов. А наши ворота два сезона защищал Алексей Прудников, олимпийский чемпион Сеула!

- Личная просьба Георгия Константиныча Безбогина. Он очень хорошо относился ко мне и к моей семье, и именно он летал со мной на Кипр для подписания контракта. Поэтому я поверил ему и остался здесь, не полетел обратно.

- Поначалу никаких сомнений у меня не было. По итогам сезона-1994 мы вновь вышли в первую лигу, а после первых 5-ти туров нового чемпионата шли в лидерах. Но после этого начались проблемы: банк, который финансировал клуб, лопнул. В принципе, подобное происходило сплошь и рядом по всей стране, и винить в этой ситуации конкретных людей глупо. Конечно, в этом случае я не угадал с вариантом продолжения карьеры, но кто вообще мог подобное предвидеть? Однако без клуба я не остался. В 1996-м, когда «Колос» полностью развалился и кроме клубной печати у него ничего не осталось, я в перерыве между кругами уехал в Ижевск в местный «Газовик-Газпром», который опять же ставил задачу выхода в высшую лигу.

- Напротив, команда весь сезон шла в лидирующей тройке и упустила путевку в «вышку» в очной встрече предпоследнего тура с ярославским «Шиннкиом», который выиграл 2:0 и стал вторым. А вообще, сезон оказался очень интересным, я сразу вписался в основной состав команды и к концу чемпионата стал одним из ее лидеров. У нас был неплохой подбор игроков, и мы показывали интересный футбол. Но самой, пожалуй, главной «фишкой» клуба был его президент Владимир Тумаев. Между прочим, он уже вошел в Книгу рекордов Гиннеса как старейший футболист России: к моменту моего приезда ему уже стукнуло 50, но Владимир Алексеевич собственноручно внес себя в заявку команды на сезон и в тех играх, когда за 5-10 минут до конца мы гарантировали себе победу, выходил на замену.

- Поскольку наш президент был основателем клуба и параллельно руководителем одной из крупнейших фирм в стране по прокладке газовых труб, никто против не был (улыбается). А если кто-то из футболистов в концовке заработал пенальти и Тумаев его реализовал, благодарность этому игроку от президента была очень щедрой. Но если мы играли так, что у него не было возможности выйти на поле, Владимир Алексеевич на нас обижался и говорил в сердцах: «Как только мне разонравится ваша игра, я брошу футбол и пойду хоккейную «Ижсталь» финансировать - заодно и на коньки встану».

- Меня к этому сподвигла травма паховых колец, которую я заработал под конец карьеры. Ложиться под нож мне не хотелось, и я решил повесить бутсы на гвоздь, хотя меня звали в омский «Иртыш» и «Шинник». В итоге вернулся в Краснодар, и здесь возникли варианты, но уже на любительском уровне. Больше всего меня привлек проект в Горячем Ключе: местную команду тренировал Сергей Саныч Горюнов, а руководил клубом будущий гендиректор «Кубани» Иван Саныч Паненко. В клубе было все выстроено очень профессионально, и поэтому немудрено, что за нас выступали такие игроки, как, например, Мурат Гомлешко и Рауф Гакаме. В итоге мы стали бронзовыми призерами чемпионата и завоевали Кубок и Суперкубок края, и тогда я точно убедился, что с командами в карьере мне все же везло.

- Пожалуй, будь я действительно амбициозным, то добился бы в футболе большего. Те люди, которые меня давно знают, уверены, что я так до конца и не раскрыл свой игроцкий талант. Поэтому сейчас как тренер хочу максимально себя реализовать - не на уровне команды мастеров, так в детском футболе, где у меня уже есть определенные успехи.