поиск по сайту
Футбол. Тет-а-тет

Дмитрий Хохлов: «Над предложением возглавить «Кубань» долго не раздумывал»

П
еред тем, как выиграть с молодежным составом московского «Динамо» очередное чемпионство и собраться переходить в «Кубань», Дмитрий Хохлов дал еженедельнику «Футбол» интервью, в котором рассказал, как Александр Тарханов снимал его с трапа самолета, где играл с Баджо и Ван Нистелроем, а также как получал тренерскую лицензию «PRO». А уже после назначения в «Кубань» на должность главного тренера ответил на вопросы пресс-службы желто-зеленых. Мы объединили эти два интервью в одно, в результате чего получился довольной полный портрет нового рулевого краснодарской дружины.
фото: РФПЛ
Диплом
- Полгода назад вы получили тренерскую лицензию «PRO». Как до нее добраться?
- Сначала проходит обучение. Категория «В», категория «А» и потом категория «PRO». На каждую лицензию уходит год и два месяца. Есть время на стажировку, на сессии (они проходят или в Москве, или в Турции), в конце года экзамен. Он состоит из двух частей: практической и теоретической.
- Зачем ехать в Турцию?
- Это в январе, когда все команды на сборах. У нас идет обучение, плюс мы выезжаем на игры и получаем задания. Например, делят нас на группы, мы садимся смотреть матч бакинского «Нефтчи» и нижегородской «Волги». Одна группа наблюдает за защитниками, другая - за полузащитниками, третья - за технико-тактическими действиями. Потом ты должен представить анализ игры.
- Чувствовали себя Александром Бубновым?
- У нас все-таки сложнее задача. Идет полный отчет по игре: начиная от расстановки и заканчивая какими-то своими нюансами. Когда учились на категорию «В», ездили в Испанию - в «Атлетико» (Мадрид): посмотреть тренировки, пообщаться с тренером. Я, правда, на эту стажировку не попал - у нас был чемпионат. Так что с Диего Симеоне поговорить не получилось.
- Что такое защищать диплом в Доме футбола?
- Надо сделать три реферата, а четвертый пункт - это дипломная работа. Тему сам выбираешь. У меня были переходные фазы игры: переход от обороны к атаке и от атаки к обороне. Объем - не менее восьми листов, с картинками и видео. Я писал все на примере своей команды.
- Реально не сдать экзамен?
- На «PRO» все сдали, а вот на категорию «А» - нет. На чем люди сыпались, сказать не могу: мы же заходим по одному человеку. Происходит все как обычный экзамен. Если комиссию устраивает твой ответ, то дополнительных вопросов минимум. Если не очень устраивает, то больше спрашивают. Никита Палыч Симонян - председатель комиссии, Лексаков Андрей Владимирович - всего шесть человек принимают.
- Какие вопросы вам задавали?
- Сначала выслушали, потом спрашивали по тем видео и картинкам, которые я предоставил. Для чего это, для чего то, как это идет, как то работает. Если видят, что не плаваешь, то все нормально. Мне замечаний не сделали.
Тарханов
- Однажды вы сказали, что были любимчиком Александра Тарханова.
- Я такого не мог сказать: любимчиком был Радимов. Ко мне Тарханов хорошо относился, но любимчиком его не могу себя назвать.
- Какими правами наделяется любимчик Тарханова?
- Влад тогда просто феерил, был лидером команды. На некоторые моменты Александр Федорович закрывал глаза. Например, мог простить какое-нибудь опоздание. Влад забегал с шуткой, мог что-нибудь крикнуть: «Федорович, мамой клянусь, больше никогда не опоздаю!» Тарханов улыбнется, тренировка продолжается. Со мной точно бывало жестче.
- Тарханов может быть жестким?
- Конечно. Я помню, он как-то запустил стакан в стену - причем такой, как в поездах дают, с подстаканником. Мы плохо играли, Тарханов залетел в раздевалку и стаканом в стену запулил. Тарханов может и высказать, и быть очень жестким. В конце 1994 года у меня был такой момент, когда я мог уехать в Израиль. Уже стоял почти на трапе самолета и должен был ехать на просмотр. Тарханов меня с этого самолета снял - позвонил и сказал, чтобы билеты сдавал, что ни в какой Израиль не отпустит. Я поехал с ним на предсезонный сбор, а потом уже играл постоянно.
- Расстроились, что не поехали?
- Я не очень хотел в Израиль, согласился ехать только потому, что у меня не было перспектив в ЦСКА. Я женился, появился ребенок, но играл только за дубль - предыдущие тренеры не видели меня в составе. Зарплата - 150 долларов, даже семью из Краснодара перевезти в Москву не мог. Чтобы снять убитую «двушку» на «Войковской», надо было 300 долларов в месяц платить. Причем это была бы такая квартира, где сидишь на маленькой кухне и достаешь руками до любого предмета.
- Как игрока дубля могли пригласить за границу?
- Я же играл за молодежную сборную, за юношескую. Где-то увидели, в клуб поступило предложение. Меня вызвали к руководству, я дал согласие на переезд. Но потом произошла смена тренеров. Пришел Тарханов, посмотрел на меня в дубле и сказал, что я никуда не еду. В Израиле предлагали зарплату существенно выше - больше чем в десять раз. Тарханов, кстати, места в основе не гарантировал. Пообещал только, что если проявлю себя, тогда подпишем новый контракт. По его условиям мне обязательно должны были выделять 300 долларов, чтобы я мог снимать квартиру.
Голландия
- Чуть позже вы все-таки уехали за границу - в голландский «ПСВ» из Эйндховена. Где вас увидел Дик Адвокат?
- У «ПСВ» очень хорошие скауты. Они рассказывали, что видели меня в молодежной сборной, видели меня на чемпионате Европы за национальную сборную. В течение года несколько раз приезжали в Россию посмотреть на меня. Я об их приездах тогда, естественно, ничего не знал. Помню, как они завели меня в огромнейшую комнату, где лежали кассеты. Говорят: «Назови любого русского игрока». Я им: «Семак!» Они достают одну кассету, другую - вся информация о нем есть.
- Не боялись в Голландию ехать?
- После пансионата на улице Песчаной, в котором мы жили в ЦСКА, уже ничего не страшно. Нас там могли по два дня не кормить, жили по 4 человека в номере, где был стул, стол и шкаф - все, больше ничего. Туалет общий на 30 номеров, столовая - два километра от пансионата. Причем, бывает, приходишь, а тебе говорят: «На вас не заказано». Вот так и жили вместе с Радимовым, Орещуком и другими парнями.
У меня был выбор: либо Франция, либо Голландия. Я посоветовался с первым тренером - Михаилом Афониным, спросил Тарханова - решили, что лучше в Голландию. А во Франции точно не помню, куда звали. Мы, по-моему, играли с кем-то вроде «Марселя», вот туда, кажется, и звали. Голландию выбрал потому, что тамошний футбол был мне ближе. К тому же, Адвокат четко объяснил, кем меня видит и где хочет использовать. Кроме того, «ПСВ» тогда стабильно играл в Лиге чемпионов, боролся за первые места, состав хороший был.
- Просто хороший? Ван Нистелрой, Зенден, Коку, Стам!.. - будущие легенды.
- Кроме Нистелроя, почти все были состоявшимися игроками. Я пришел в ноябре, они все знали, что скоро уезжают. Коку, Зенден - в «Барселону», Стам - в «Манчестер Юнайтед». Шесть человек разъезжались. Нистелрой пришел через полгода и как раз не был никакой звездой - он ею стал в «ПСВ». Он приходил обычным нападающим из обычного «Херенвена», но попал в более серьезную команду с шикарными партнерами и сразу наколотил много голов. После этого о нем все заговорили. Нистелрой очень приятный в общении парень.
- Это сильнейший нападающий, с которым вам приходилось играть?
- Один из сильнейших. Тот Кевин Кураньи, который только приехал в московское «Динамо», - пожалуй, сильнее нападающего я не видел.
- Вы рассказывали, как удивлялись, что дожди в Голландии на поля никак не влияли. Какие еще были потрясения?
- Условия потрясли. Когда я приехал туда подписывать контракт, меня повели на стадион. Еще говорят: «Когда матч, он всегда полный». Поле - как бильярдный стол, дождь идет - оно сухое. Я привез семью с собой, мы сняли дом за городом, в лесу. Ребенок старший в школу там пошел.
- На каком языке в ней говорили?
- На голландском. Кстати, все это вранье, что голландский - это что-то между английским и немецким. Ничего даже близкого к английскому там нет. Это немецкий с примесью - свой язык. Через некоторое время все, что мне нужно было, я мог сказать. Хотя нас было семеро русскоязычных в «ПСВ». Голландцы даже шутили, что это им надо русский учить. Мне, кстати, на первые полтора месяца дали переводчика, но он помогал только с бытовыми вопросами. Ни на поле, ни в раздевалку переводчика не пускали.
- Помните дебют за «ПСВ»?
- Я не понял, что мне объяснял Адвокат. Он в запаре говорил то по-английски, то по-голландски. Я вышел на поле, сразу обрезал и гол привез. Думаю: «Хороший дебют». Но ребята поддержали, на следующий день капитан через поляка донес до меня, что все нормально, не надо переживать. Потом был другой случай. Закончился домашний матч, я поехал домой. Вдруг мне звонят, мол, ты куда сбежал, давай возвращайся. Оказалось, у них традиция: всей командой посидеть где-нибудь после домашних матчей. Еще помню, как меня напутствовали, когда только приехал: «Аккуратнее с кофешопами, смотри, ничего не перепутай». Но никто из игроков себе ничего такого не позволял: это было запрещено, вплоть до разрыва контракта.
- Адвокат чем-нибудь удивил?
- После той самой игры, когда я привез гол, Адвокат долго говорил с командой. И часто называл мою фамилию. Оказалось, он не меня ругал, а извинялся перед ребятами. Что он не должен был выпускать меня в такой ответственный момент, что толком ничего мне не объяснил, а я в команде всего два дня.
- Помимо Адвоката вас тренировали Бобби Робсон и Эрик Геретц. Какие воспоминания остались?
- Робсон - милейшей души человек, особенно за пределами поля. Геретц - прямой, всегда говорил открыто в глаза, иногда очень жестко. Если не устраивала самоотдача, он при всей команде высказывал это. Я такое тоже сейчас практикую. Есть, конечно, индивидуальные беседы, но претензии чаще высказываю при команде - чтобы не только один игрок слышал, но и все остальные.
Испания
- Вы покинули «ПСВ» из-за Геретца?
- Да, у нас был конфликт. Он мне открыто сказал: «Ты в моей команде играть не будешь». Помните же эту историю, когда он в интервью сказал, что не может понять и раскрыть русскую душу. Мол, надо ему со мной сходить выпить пива или чего покрепче, тогда, может, что-то понятнее станет. Меня это зацепило, я ответил, что если мы будем только ходить пиво пить, то тренироваться и играть будет некогда. Нашла коса на камень, мы с ним так отношения и испортили.
- Вы стали на тот момент самым дорогим трансфером в истории испанского «Реал Сосьедада».
- Я это уже потом узнал, переговоры быстро прошли. Прилетел в аэропорт, там много камер, сразу интервью. Меня отвезли на стадион, переодели в форму. Было где-то 700 зрителей. «Почеканил», мяч на трибуну запустил.
- Вы как-то говорили, что полузащитник Ван Боммел - подлый тип. В Испании были такие?
- Был человек такой в Испании - Иниго Идеакес. У нас с ним не лучшие отношения сложились. Однажды даже подрались, влегкую. Был момент на тренировке, сказали друг другу всякого, но ребята сразу разняли. Ван Боммел и он - вот два человека, с которыми бы в разведку не пошел.
- Бутерброды на стадионе в Сан-Себастьяне тогда ели?
- Там эти бутерброды всегда ели, едят и будут есть. Я узнал об этом подробнее, когда детей в школу стали отводить. Это же не только на футболе эти бутерброды - они повсюду. Дети идут с огромным батоном хлеба и тонким кусочком хамона. У нас-то все наоборот: хлеба поменьше, колбасы побольше.
- Что за тренер Джон Тошак?
- Хороший тренер, но однажды он принял решение, которое никто не понял. Мы поехали летом на сборы в Турцию. Вышли на утреннюю тренировку, отработали 40 минут в 45-градусную жару. Тошак говорит: «Не, очень жарко, заканчиваем. Вечерней тренировки не будет». Странно, он же знал, куда нас везет. Тренировались понемногу только утром. Начался чемпионат, мы первые три тура так понеслись - думаем: «Вот это да, вот это подготовка!» Но оказалось, что это просто была легкость, нас потом стали вантузить очень прилично.
- Каково было играть против того мадридского «Реала», где собрались тогда все звезды?
- Мне всегда нравилось играть против них, особенно на выезде, - эмоции невероятные. Сначала Фигу выделялся, потом Зидан пришел - вообще мой любимый футболист. Тяжело было против него, он очень быстро думал на поле и был очень техничным. Наверное, это образец.
- Правда, что вы однажды играли на турнире для военнослужащих?
- Да, когда в ЦСКА-2 были. Мы приехали в Италию, нас поселили в казармах на территории воинской части. Думали, что будем играть против военных. Но за итальянцев там играли Баджо и еще два человека из Серии «А». Видимо, они тоже были каким-то образом военнообязанными. Но выступили не очень удачно: с французами сыграли вничью, итальянцам проиграли.
«Молодежка»
- В этом сезоне у молодежного состава «Динамо» была серия: 16 побед в 17 матчах. Вы настолько крутой тренер?
- Я не очень хочу обсуждать самого себя. Подобралась хорошая команда, хороший коллектив - вот, что важно. В последний год клубом был задан вектор: должны играть воспитанники академии, мы даже никого не приглашали со стороны.
- Вектор задало новое руководство?
- Да. В ноябре парни 1997 года рождения закончил выступления за Академию, 8 человек мы из них оставили. Есть ребята с непростой судьбой. Одного парня воспитывает только бабушка, некоторые ребята тоже со сложной семейной ситуацией.
- Они на особом финансовом положении?
- Такого нет. Есть зарплаты - кто-то получает больше, кто-то меньше. Больше платят тем, кто уже два года в дубле, кого подключают к тренировкам с основным составом. Вообще, система зарплат в «Динамо» такая: есть начальная ставка, дальнейшие прибавки зависят от прогресса.
- Все хвалят Академию Сергея Галицкого, но дубль «Краснодара» по-прежнему чаще проигрывает, чем побеждает. Когда это изменится?
- Мне нравится путь развития «Краснодара» - что основной команды, что Академии. На данный момент наша молодежь даже посильнее, но давайте вспомним, сколько «Краснодару» лет. Я думаю, плоды работы их Академии будут годика через два-три.
- За молодежный состав «Динамо» играет одна молодежь - почти никого из основных игроков не спускают в дубль.
- Регламент позволяет выпускать трех таких человек; если игроку нужна практика, мы подстраиваемся. Не всегда футболисты из основного состава вписываются в игру. Бывает, что игроки основы выходят выступать за молодежный состав не с тем желанием, не с тем настроем. То ли не очень интересно с детьми, то ли травмы боятся получить. В этом году, правда, почти никого не спускали из основного состава. В прошлом, помню, Алан Касаев приятное впечатление оставил. Очень старался. Когда футболист из основного состава играет с молодежью на полную катушку, ребята за ним тянутся. Когда дурака валяет, они не понимают, на кого равняться.
- Волнуетесь, когда за основной состав выходят парни из «молодежки»?
- Естественно, переживаю. Когда Зобнина удалили в матче с «Наполи», очень расстроился. Я смотрел за ним: он дерганый вышел, играл в какой-то странной манере, которая ему не свойственна. Он может гораздо лучше, но тогда с волнением не справился. После игры к нему в номер зашел, он мне сказал, что Станислав Саламович Черчесов и партнеры его поддержали. Просто бывает, когда на молодого игрока за такое сразу обрушивается шквал критики, с которым трудно справиться.
- Вы работали в тренерском штабе основной команды в 2011 году, когда «Динамо» показывало космический футбол. У нас только один вопрос: если все вернуть назад, кошмарную весну-2012 можно было не допустить?
- Я думаю, да. У меня есть свое видение на ту весеннюю часть. С Сергеем Николаевичем Силкиным мы об этом говорили. Если бы знали все заранее, такой весны бы для «Динамо» не было. Мы бы нашли выход.
- Почему Звездан Мисимович в «Динамо» растолстел и начал постепенно заканчивать карьеру?
- Шикарный игрок, техничный, с обалденными диспетчерскими качествами, видел все на два хода вперед. Единственный «минус» - его физическая форма. Как заставить человека бегать больше, чем он хочет? Он не хотел работать на 100 процентов на тренировках - ему казалось, что хватает того, что есть. Хотя ему надо было сбросить несколько килограммов и в физическом плане подтянуться. С ним об этом говорили, но ничего не получилось. Понимаете, сбросить килограммы и набрать форму - не одно и то же. Его можно было привязать к батарее и не давать есть, но от этого его физические кондиции лучше бы не стали. Обидно, ведь по таланту ему в «Динамо», наверное, не было равных.
«Кубань»
- Итак, переходим к новому витку в вашей тренерской карьере. Вы теперь - наставник «Кубани». Поздравляем с назначением, Дмитрий Валерьевич! Расскажите немного о деталях перехода: как давно возник вариант с «Кубанью», долго ли шли переговоры?
- Спасибо за поздравления! Общаться начали не так давно, и, в принципе, очень быстро нашли общий язык. Так что не могу сказать, что переговоры длилось долго. В течение нескольких дней все обсудили, обо всем договорились. Тем более, клуб и город мне родные, никаких вопросов в этом плане не возникало.
- Наверняка спрос на вас был. Какие еще варианты вами рассматривались,? Почему в итоге выбрали именно «Кубань»?
- Варианты были. Три варианта из премьер-лиги и два - из ФНЛ. Не хотел бы их озвучивать, не совсем корректно об этом сейчас рассказывать. «Кубань» была приоритетом. Повторю, родной город и родная команда, за которую болел с детства.
- В чем, на ваш взгляд, вы выросли как тренер за те два года, в течение которых дважды кряду привели дублеров московского «Динамо» к золоту молодежного первенства России? Ходят разные разговоры о молодежном чемпионате, его уровне…
- В чем вырос, лучше судить со стороны. А вот о том, что было внутри коллектива, могу говорить. Во-первых, мне понравилась работа с молодежью. Во-вторых, повторюсь: как мне кажется, как я видел со стороны, ребята прогрессировали, росли. При этом несколько человек были заиграны за основной состав, сейчас тренируются в первой команде «Динамо», что очень приятно.
- У вас наверняка уже сложился определенный тренерский стиль. Хотелось бы узнать о вашей философии футбола: какую модель игры предпочитаете и какую модель собираетесь строить в «Кубани»?
- Предпочитаю атакующий футбол, но с оглядкой на собственные ворота. Не может быть такого, чтобы все убежали в атаку, бесшабашно, с шашками наголо и забыли про свои ворота. Конечно, нужно стараться сочетать. Но все-таки приоритет - комбинационный, атакующий футбол.
- «Кубань» для вас - не чужой клуб. Расскажите, пожалуйста, о том, какое место она уже занимала в вашей футбольной биографии?
- Начну с того, что с детства ходил на стадион, болел. Эту любовь мне привил дедушка. Он был ярым поклонником, болельщиком со стажем: посещал все матчи, собирал программки. Целой компанией дедушка с товарищами собирались в парке перед всеми играми - обсудить все перипетии. Наверное, с этого момента все началось, закрутилось. Это передалось, можно сказать, по наследству. Мне очень нравилось. Помню игроков, которые выступали за «Кубань». Не могу сказать, что на протяжении всей жизни пристально следил за каждым шагом команды: когда уже сам начал играть, уехал за границу, эта связь немного потерялась. Но когда созванивались с друзьями, постоянно интересовался делами в клубе, в команде, и, в общем-то, был в курсе событий.
- Вы - воспитанник футбольной школы «Кубани». Как случилось, что на взрослом уровне за желто-зеленых так ни разу и не сыграли?
- Не получилось. Честно скажу: когда закончил школу в Краснодаре, хотел остаться, но предложения не поступило, при этом звали два клуба из Москвы, и пришлось переехать в столицу. Потом, по ходу карьеры, один раз звали вернуться в «Кубань». Но на тот момент я играл за границей и посчитал, что будет нецелесообразно возвращаться.
- Кого из своих наставников считаете своими учителями как тренера? Кто на вас оказал наибольшее влияние?
- Считаю таковым одного человека - Михаила Васильевича Афонина. Он и наставник, он же учитель, он же фактически заменил мне отца. Во взрослом футболе уже, конечно, были другие тренеры. Тот же Александр Тарханов, который, по сути, дал мне путевку в большой футбол. И еще много было тренеров, с которыми я работал, которые частичку моего сердца занимают.
- Возглавить «Кубань» - очень ответственный шаг. Были ли сомнения на этот счет?
- Абсолютно нет. Я считаю, в жизни нужно потихоньку двигаться вперед. Для меня это новый вызов, шаг вперед. В каких-то моментах нужно уметь принимать решения, идти на какой-то риск. Если будешь все время настороженно ко всему относиться, мне кажется, можно планомерно «скиснуть».
- Вы наверняка уже подробно обсуждали с руководством «Кубани» стратегию развития клуба на ближайшее время. Какие задачи стоят перед вами, перед клубом?
- Я думаю, в ближайшем будущем мы об этом более детально поговорим. Но не секрет, что все руководители хотят побед и яркой игры, которая привлечет болельщиков на трибуны.
- Определились ли вы с тренерской командой, которая будет работать вместе с вами?
- Вместе со мной придут тренер по вратарям и два помощника. Тренер по вратарям - Евгений Плотников, воспитанник футбольной школы «Кубани», опять же. Краснодарец, с которым мы давным-давно дружим: работали вместе, играли вместе. Этот специалист с профессиональной точки зрения, по-моему, идеально подходит на данную роль. Что касается двух других помощников, то это Михаил Афонин и Юрий Никифоров. Михаил Афонин, о котором я уже говорил: у нас общее видение футбола, общее понимание игры, общая концепция. И Юрий Никифоров - тоже небезызвестный, с огромнейшим опытом выступлений как за сборную, так и в составах именитых клубов - в России и за рубежом.
- Вы уже успели окинуть беглым взглядом то футбольное хозяйство, которое принимаете. Каковы первые впечатления?
- Вы знаете, я здесь был, наверное, лет десять назад. Так, скажем, есть моменты, которые, конечно же, хотелось бы улучшить. Но самое главное, на что тренер обращает внимание, - это поля. Они в очень хорошем состоянии, а остальное можно поправить.
- Если говорить о подборе игроков, который вам достался, насколько он сейчас боеспособен, насколько масштабное усиление ожидает «Кубань»?
- Состав хороший. Команда показывала, что умеет играть в хороший футбол. Естественно, каждый состав требует небольшого усиления. Плюс, опять же, пообщавшись с руководством клуба, могу сказать, что нельзя забывать и про молодежь. Это будущее любого футбольного клуба. Все эти факторы нужно объединить в одно целое.
- Селекционный отдел «Кубани» возглавил Ивайло Петков. Знакомы ли вы с ним, успели уже пообщаться, обсудить какие-то вещи?
- Лично не был знаком. Но помню, что он выступал в «Кубани», знаю его как футболиста. Думаю, в рабочем процессе мы будем чаще общаться и многие вещи обсудим.
- Понятно, что основная селекционная работа еще впереди, но есть ли какие-то позиции, которые уже на сегодняшний ваш взгляд нуждаются в усилении?
- Давайте не будем спешить с этим. Естественно, есть позиции, но это мы обсудим в узком кругу.
- То, что вы возвращаетесь, по сути, в родные пенаты, домой, придает какой-то дополнительный стимул в работе?
- Конечно! Это мой дом, никуда от этого не денешься, пусть большую часть жизни я и прожил в Москве и за границей. Но сюда возвращаюсь при любой возможности: здесь живут родители, иногда, когда приезжаешь, даже мурашки по коже идут. Конечно, для меня это дополнительный стимул.
Другие материалы рубрики