поиск по сайту
Футбол. Тет-а-тет

Александр Артеменко: «Не уехал в «Торпедо», зато пригодился «Кубани»

«Б
оже мой - в 1979-м Саша Артеменко был единственным вратарем и вытянул на своих плечах 46 игр без замен! Бывало, на тренировках бьешь ему по воротам, затем бежишь на добивание, а в голове сидит мысль: лишь бы не повредить чего Сашке ненароком, а то как же мы без вратаря…» Эти слова легендарного кубанского голеодора Александра Плошника ярко характеризуют его тезку-вратаря Артеменко. Трудно представить себе «Кубань» рубежа 70-80-х без статного кипера, баловавшего болельщиков эффектными прыжками и выходившего на поле даже с переломанными пальцами, играя на морально-волевых. Правда, отношения Александра Артеменко с главной командой края были полны жизненных зигзагов: дважды уходив в длительные «командировки» в майкопскую «Дружбу», он неизменно возвращался в «рамку» желто-зеленых и вновь становился оплотом обороны команды. По окончании вратарской карьеры Александр Анатольевич остался верен клубным цветам, долгое время проработав с вратарями в структуре «Кубани», в том числе в первой команде. О жизненных коллизиях, особенностях Александра Филимонова и Владимира Габулова, природном таланте Евгения Помазана, судейском периоде карьеры и многом другом Александр Артеменко поведал в эксклюзивном интервью «Независимой спортивной газете».
ЩЕПОТКА ТАЛАНТА И МОРЕ ЖЕЛАНИЯ
фото: Из архива Игоря ГАЙДАШЕВА
- Александр Анатольевич, начать хотелось бы с вопроса, интересующего многих болельщиков: чем занимается знаменитый в крае вратарь и тренер Артеменко после ухода из структуры родной «Кубани»?
- Прежде всего, спасибо болельщикам, что интересуются - правда, очень приятно (скромная улыбка). А что до меня, то уже как второй год тренирую юных вратарей в краснодарской «Академии футбола», где впервые ощутил себя именно детским тренером. Все-таки в структуре «Кубани» я работал с более-менее взрослыми ребятами, а тут в моем ведении 5 групп, в самой старшей из которых парни 2001 года рождения. Но если с ними уже можно целенаправленно работать над вратарскими аспектами, то с мальчишками 2005 года рождения это невозможно - они еще совсем дети. Ну откуда, сами посудите, у 10-летнего ребенка может возникнуть тяга стоять в воротах? Ему бы бегать, прыгать, забивать голы, а не «мариноваться» в «рамке».
- То есть, на ваш взгляд, в таком возрасте отбор во вратарскую группу является мерой искусственной?
- Я считаю, что да. У нас в детских школах ребенка ставят в ворота с первых лет обучения, и стоит он в них до окончания футбольной школы. А потом мы удивляемся, почему голкиперы в России не играют ногами так же хорошо, как в Европе. Истина же проста, как мир: чтобы вратарь хорошо играл ногами, нужно с малых лет учить его не просто выбивать мяч в поле, а видеть свободных партнеров и правильно оценивать ситуацию.
- А чтобы научиться этому, ребята должны принимать активное участие в игровом процессе?
- Совершенно верно. К тому же, при работе с мячом у детей развиваются координация и ловкость - качества, необходимые любому футболисту и вратарю в особенности. Но сейчас у нас другая беда: детские тренеры, поддавшиеся веяниям моды, все чаще используют в тренировочном процессе фишки и конусы. Расставят они эти фишки по полю и начинают указывать ребенку: сюда беги, сюда не беги. Но ведь в футбол играют не конусы, а люди - как же можно так обучать детей техническим компонентам? Для меня лично показательна мартовская товарищеская игра российской сборной против Казахстана, в которой Капелло выпустил ближайший резерв национальной команды. И что в итоге? Наши парни элементарно боялись идти в обводку - вот к чему приводит нынче модное баловство с фишками.
- В вашем детстве такие «тренировочные ухищрения» трудно было представить?
- Поскольку я родился и вырос в помешанном на футболе городе Киеве, то гонял мяч во дворе с пацанами чуть ли не каждый день. Вот там, во дворе, мы прекрасно обходились без всяких фишек: был мяч, партнеры, соперники и ворота. А непосредственно в футбольную секцию я попал по нынешним меркам поздно, в 15 лет, и то не с первого раза. Все потому, что тренер поставил меня на первом занятии в центр защиты, тогда как во дворе я стоял в воротах - в итоге сыграл ужасно, и мне сказали: «Мальчик, иди домой». Но я ослушался, домой не пошел и сразу записался в той же спортшколе в секцию стрельбы.
- Почему именно стрельба? Любили этот вид спорта?
- Просто занятия в данной секции проходили в то же время, что и в футбольной (улыбается). Когда у знакомых ребят-футболистов заканчивалась тренировка, они звали меня постоять на воротах - и мне хорошо, и они удар отрабатывали. Но я думать не думал, что это поможет мне попасть в большой футбол! А случилось так, что через пару месяцев в футбольной секции сменился тренер, и новый специалист однажды увидел меня в деле в «рамке». Подошел и говорит: «Записывайся к нам, у тебя есть способности». А я ему: «Уже записывался, но меня выгнали» - «Я не выгоню, будем из тебя вратаря делать». Он оказался прав: уже через год, к моменту окончания общеобразовательной школы, меня взяли в юношескую команду киевского СКА.
- Чем объяснить тот факт, что всего за год ваша футбольная карьера резко рванула вверх?
- Чтобы добиться чего-то в футболе, нужно щепотка таланта и море желания. Так, я частенько оставался после тренировок и работал, работал, работал до тех пор, пока не доводил тот или иной навык до автоматизма. В итоге к моменту поступления в институт меня заприметили винницкий «Локомотив» и «Динамо» из Хмельницкого, выступавшие в классе «Б» чемпионата СССР. Я был не прочь поехать туда, на запад Украины, но от этой затеи меня отговорил институтский тренер по физкультуре: мол, там и без тебя много опытных вратарей. Зато он же посоветовал мне уехать на Кубань, где в станице Старощербиновской тренировал местную команду его старый знакомый - Анатолий Николаевич Лызь, известный в Краснодарском крае специалист. И я последовал его совету: бросил учебу и в феврале 1969-го приехал на Кубань.
- А как родители отнеслись к вашему решению?
- Резко отрицательно. Мать категорически не принимала мое увлечение футболом, да и отец изначально был против того, чтобы я занимался в секции. Так что с малых лет привык отстаивать собственное мнение, шаг за шагом двигаясь к намеченной цели. Из-за переезда на Кубань вдрызг разругался с родителями, но вскоре понял, что поступил правильно: поиграв у Лызя месяца три в первенстве края, в апреле я оказался в кореновском «Урожае», тогда команде класса «Б». В то время на Кубани наблюдался футбольный бум - помимо «Урожая» в нашей третьей группе выступали команды из Новороссийска, Славянска, Сочи, Ейска, Крымска и станицы Каневской. И среди этой компании мы отнюдь не затерялись, финишировали в середине таблицы, да еще умудрились опередить «Шахтер» из Шахт - об этой команде я был наслышан, еще будучи пацаном! Но самое главное: здесь я впервые получил игровую практику на профессиональном уровне.
УПУЩЕННЫЕ ШАНСЫ И УЮТНЫЙ МАЙКОП
- Однако в «Кубани» вы оказались только в 1972-м. До этого продолжали играть в Кореновске?
- В 1970-м мне стукнуло 19, и меня забрали в армию. Тогда большинство ребят-футболистов направляли в Ростов, и я не был исключением: все два года службы провел в дубле выступавшего в высшей союзной лиге ростовского СКА. Но я прекрасно понимал, что по окончании службы в Ростове не останусь. На тот момент ворота СКА защищал великолепный Лев Кудасов - все два года я восхищался его надежной и, вместе с тем, эффектной игрой за ростовчан и даже не мечтал о том, чтобы составить ему конкуренцию в «рамке». Поэтому когда в 1972-м главный тренер «Кубани» Станислав Семенович Шмерлин позвал меня в Краснодар, поехал не раздумывая.
- Не были удивлены, что вас, 21-летнего кипера без опыта игры на серьезном уровне, пригласили в команду с серьезными амбициями?
- Я об этом не думал: мне просто хотелось играть. А тут еще и предложение от «Кубани», которая наряду с ростовским СКА считалась серьезной силой на юге России. Конечно, в Грозном и Нальчике с моими словами могут поспорить, однако, сколько мы ни играли против команд из этих городов, там даже ничью с нами считали за счастье. Так что уже в начале 70-х «Кубань» была фактически региональным брендом, примерно как ереванский «Арарат» в Армении или тбилисское «Динамо» в Грузии. Конечно, я понимал, что попал в клуб с большими амбициями, однако в тот момент мне повезло. В 1972-м последний сезон в команде проводил ее легендарный вратарь Олег Кущ, и Шмерлин активно искал ему сменщика - на примете оказались я и Саша Волков, которому тогда было всего 20.
- Получается, сделав ставку на двух молодых голкиперов, Шмерлин сильно рисковал…
- Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Несмотря на свой известный консерватизм, перед сезоном-1973 Станислав Семенович заметно омолодил состав, и в конечном счете это принесло успех - по результатам финальной «пульки» в Сочи мы не только вышли в первую лигу, но и заслужили звание чемпионов России, что стало для меня первым серьезным достижением в карьере. По сей день я чрезмерно благодарен Шмерлину за предоставленный шанс проявить себя и закрепиться в «Кубани».
- Однако уже в 1974-м вы оказались в числе футболистов, отчисленных новым главным тренером Геннадием Матвеевым из команды. Изволите оставить причину конфликта в секрете?
- Если быть честным, мы виноваты сами - были молодыми, дурными и повели себя в корне неправильно. На самом деле, Матвеев оказался нормальным специалистом и человеком, просто определенным людям нужно было подставить главного тренера, настроив часть ребят против него. Они своего добились, а крайними в этой ситуации оказались мы, футболисты. В итоге дело приняло крутой оборот: руководство поддержало Матвеева, некоторых ребят отчислили, а нас с Виталиком Фурсой отправили в майкопскую «Дружбу» во вторую лигу.
- Трехлетний период в Майкопе можно назвать своего рода ссылкой или на деле все оказалось гораздо радужнее?
- В середине 70-х в «Дружбе» под начальством Георгия Безбогина, человека своеобразного, но по-своему талантливого, собрался очень боеспособный коллектив. Я вам перечислю фамилии, и вы сами все поймете: Виталий Фурса, Игорь Калешин, Владимир Лагойда, Сергей Горюнов, Валерий Кондратенко, Анатолий Абрамов… Эти ребята в разные годы оставили значимый след в истории «Кубани», а тогда волею судьбы оказались вместе в Майкопе. Потому немудрено, что в 1975-м давно не хватавшая звезд с неба «Дружба» стала четвертой в своей зоне, и для завоевания путевки в финальную «пульку» нам не хватило всего пары-тройки очков. Однако затем наши ведущие футболисты ушли на повышение, и в последующих двух сезонах команда уже не блистала.
- Признайтесь, у вас тоже наверняка были предложения от команд первой или высшей лиг?
- В 1976-м мной серьезно интересовалось московское «Торпедо». Интерес возник после того, как автозаводцы сыграли с нами весной на сборах товарищеский матч, и их тренерский штаб во главе с Валентином Козьмичом Ивановым взял меня «на карандаш». А в перерыве между кругами чемпионата меня вызвали в сборную России, составленную из перспективных футболистов второй лиги. В ту же команду, кстати, попали уже игравший за «Кубань» Вася Шитиков и Володя Васильев, который перебрался в Краснодар годом позже. Состав у нашей сборной был настолько классный, что мы выиграли престижный по тем временам турнир в Сочи, обыграв по пути донецкий «Шахтер» и московский «Спартак»! И по окончании турнира на меня вышел начальник «Торпедо» Юрий Золотов с конкретным предложением: «Поехали с нами на сбор в Испанию».
- Что же помешало принять предложение легендарного клуба? Неужто сомневались в собственных возможностях?
- На тот момент у меня были неплохие шансы закрепиться в «Торпедо», поскольку их тогдашний вратарь Елизаров играл откровенно плохо. Но как только я вернулся из сборной в Майкоп и рассказал о своих планах Безбогину, тот начал меня уговаривать: мол, доиграй до конца сезона, а потом уйдешь. Ну, я и остался - сам не знаю, почему. А тем временем в Испании ярко проявил себя второй кипер торпедовцев Зарапин, и я понял, что упустил шанс. Правда, осенью меня вновь вызвали на просмотр, теперь уже в Москву. Но Зарапин на тот момент играл настолько уверенно, что я просто подошел к Иванову и сказал: «Валентин Козьмич, думаю, мне лучше вернуться в Майкоп».
- В экспериментальном сезоне-1976 чемпион определялся по результатам каждого из двух кругов, и осенним победителем стало как раз «Торпедо». Вас не терзали душевные муки?
- Нет, абсолютно. Во-первых, я чувствовал, что Москва не мой город: после недели на просмотре мне жутко захотелось обратно в тихий и уютный Майкоп. А во-вторых, кто знает, получилось бы у меня в «Торпедо» или нет - все-таки после второй лиги это был бы слишком резкий скачок вперед. К тому же, в 1978-м Виктор Георгиевич Корольков вновь позвал меня в «Кубань», где уже через год мы добились одного из самых громких успехов в клубной истории, выйдя в высшую лигу Союза. Так что жалеть мне, собственно, не о чем.
ЛУЧШИЕ ГОДЫ ПРОВЕЛ В «КУБАНИ»
- Успехи 1973 и 1979 годов сопоставимы по своей значимости, либо каждому из них вы отводите особое место?
- На мой взгляд, в 1979-м при Королькове командный уровень был выше, чем при Шмерлине. Над Станиславом Семеновичем было много начальников в лице руководителей профсоюзов и комитетов, порой навязывавших ему свою точку зрения. Корольков же обсуждал различные вопросы лично с первым секретарем крайкома КПСС Сергеем Федоровичем Медуновым. То есть он вывел отношения в команде на новый профессиональный уровень, и каждый футболист почувствовал уверенность в своих силах. Правда, после его ухода по окончании победного сезона команда быстро «посыпалась», поскольку дело Георгича тогда никто продолжить не сумел. И только Дан Петреску спустя десятки лет вновь смог заложить в «Кубани» крепкий фундамент, на котором, считаю, команда держится по сей день.
- То есть, по вашему мнению, Корольков и Петреску - две равных по значимости тренерских величины в истории клуба?
- Они оба создали трамплин для дальнейшего движения команды по восходящей. Так, после Петреску в «Кубани» не работало плохих тренеров: Красножан, Мунтяну, Гончаренко исправно выполняли свои обязанности, а Кучук выполняет их и поныне. Однако работать им было изначально легче, поскольку, повторюсь, фундамент у «Кубани» к моменту их прихода уже существовал. После Королькова команда некоторое время тоже была на плаву, в 1982-м даже изрядно пошумела в высшей лиге, к летнему перерыву между кругами укрепившись в группе лидеров. Однако в том же сезоне она провалила вторую часть чемпионата и вылетела из «вышки», после чего началось затяжное пике…
- А почему, как думаете, пришедшим на смену Королькову тренерам не удалось вернуть «Кубань» на былые высоты?
- Мне кажется, проблема в следующем. Вспомните форварда Ласину Траоре, который был одной из главных звезд в команде Петреску. Смог ли он впоследствии заиграть на столь же высоком уровне в «Анжи», «Монако» и «Эвертоне»? Нет. Значит, Петреску смог подстроить игру команды под Траоре, а другим наставникам это не удалось. То же самое касается и Королькова. При нем в «Кубани» были Игорь Калешин, Серега Андрейченко и Саша Плошник, три совершенно разных футболиста и человека: первый выделялся техникой и футбольным мышлением, второй - силой и напористостью, третий - сумасшедшей реализацией. И только Королькову удалось направить их сильнейшие качества в одно русло, чтобы это приносило результат.
- Вы перечислили сильные качества партнеров, а сможете ли назвать собственную «фишку?
- Считаю, со времен Льва Ивановича Яшина, первым начавшего вводить мяч в игру руками, а не ногами, никому из киперов не удалось выработать свою «фишку». Сейчас в мире превозносят Мануэля Нойера, но, на самом деле, он не совершил никакого прорыва: до него в похожем стиле играл не один десяток вратарей. Что касается меня, то я вырос на примере легенды киевского «Динамо» 60-х Виктора Банникова, на которого ходил «зайцем» на стадион еще мальчуганом. Особенно меня поражало, как Виктор Максимович играл на выходах: он будто «зависал» в воздухе на пару секунд, не оставляя соперникам ни одного шанса побороться с ним на «втором этаже». В похожем стиле действовали и другие наши прославленные вратари - Евгений Рудаков, Лев Кудасов, Юрий Пшеничников, Отари Габелия… Они отличались прыгучестью и великолепной вратарской техникой, оттого смотреть на их игру зрителям было одно удовольствие. И я старался им в этом подражать.
- При подготовке к интервью я отыскал снимок с матча «Кубани» против тбилисского «Динамо» в высшей лиге, где вас запечатлели в красивом прыжке. Помните тот матч?
- На самом деле, в том моменте я пропустил (улыбается). А матч я хорошо помню: это была домашняя игра в начале сезона-1981, и за 5 минут до ее окончания счет на табло был равный -1:1. Но на 86-й минуте динамовец Давид Кипиани нанес сумасшедший по силе и точности удар в дальний от меня нижний угол, а я, несмотря на красивый прыжок, мяч не достал. Слава Богу, буквально через пару минут Сашка Плошник счет сравнял, и мы таки спасли ту встречу. Пожалуй, это одна из самых ярких игр из тех 14-ти, что я провел в высшей лиге за два сезона. Еще запомнился гостевой поединок с киевским «Динамо» в сезоне-1980, где я в броске отразил несколько пушечных дальних ударов Владимира Веремеева и Виктора Колотова, но мы все равно уступили 0:4. Причем, как сейчас помню, до перерыва уступали с разницей всего в один мяч, но в начале второго тайма Олег Блохин забил второй гол и тем самым предопределил исход поединка.
- Когда выходили на поле киевского республиканского стадиона, испытывали особенные чувства? Как-никак родной город…
- Если честно, киевлянином себя считаю в наименьшей степени. Еще когда я пошел в первый класс, мы с родителями на какое-то время уехали жить в Москву - затем, правда, вернулись, но уже не в сам Киев, а в Борисполь, что в 15 километрах от него. Оттуда я, собственно, и ездил три раза в неделю на тренировки в спортшколу и затем в СКА: по времени это выходило быстрее, чем я сейчас езжу с утра на работу (улыбается). А уже в 18-летнем возрасте, как и говорил, переехал на Кубань, так что по прошествии стольких лет считаю себя больше кубанцем, нежели киевлянином.
- А разве не чувствуете себя еще и в какой-то степени майкопчанином? Ведь в столице Адыгеи прошли 10 лет вашей карьеры.
- Так-то оно так, но этот период карьеры по сравнению с кубанским не настолько врезался в память. В 1982-м я вернулся в «Дружбу» потому, что в «Кубани» на тот момент уже были два сильных голкипера - Александр Балахнин и перешедший из московского «Динамо» Владимир Пильгуй, а мне хотелось играть на постоянной основе. Конечно, среди сезонов в составе «Дружбы» были и довольно яркие, например, сезон-1986, когда мы стали вторыми в своей зоне второй лиги и обыграли дома ленинградский «Зенит» на Кубок страны (1:0, - прим.М.Г.). Но, как ни крути, после триумфа-1979 и выступлений в высшей лиге эти успехи уже не так радовали душу, так что свои лучше футбольные годы я, безусловно, провел именно в «Кубани».
ЕВРОКУБКИ, ГУСИ И ВОЙНА…
- Перед самым завершением карьеры в 1988-м вы на полсезона вернулись в «Кубань». Для вас было принципиально повесить бутсы на гвоздь, будучи именно игроком желто-зеленых?
- На самом деле, я хотел доиграть тот сезон в «Дружбе», поскольку уже начинало пошаливать здоровье: с годами былые травмы начинали давать о себе знать. К тому же, как сказал один знакомый вратарь, с возрастом ворота для голкипера будто становятся шире. Однако в июне 1988-го «Кубань» возглавил Игорь Калешин, уговоривший меня помочь команде в оставшейся части чемпионата первой лиги. Собственно, по причине здоровья сыграл я тогда всего ничего, порядка 5-6-ти матчей, но запись в статистике, тем не менее, осталась.
- Александр Анатольевич, вы упомянули про здоровье, тогда как сами из футбола не ушли, перейдя на судейскую стезю. Не смогли жить без «игры миллионов»?
- Профессиональный спорт сам по себе странная штука. С одной стороны, он категорически противопоказан человеку, поскольку вытягивает из него все соки и калечит организм. Но, с другой, резко уходить из спорта высоких достижений тоже нельзя - за столько лет организм привыкает к нагрузкам, и их полное отсутствие приводит к болезненной «ломке» - как физической, так и психологической. Поэтому я решил завязывать с футболом постепенно, для чего и пошел в судейство.
- Большую часть карьеры рефери вы провели в роли ассистента Юрия Чеботарева. Насколько важно для бригады арбитров работать в одном и том же составе?
- Это очень важно. Вместе с Пашей Стипиди и Юрой Чеботаревым мы судили на высоком уровне, работали не только на матчах российской высшей лиги, но и на международной арене. Самой памятной для себя считаю игру в Кубке УЕФА-1996 между греческим АЕКом и словацким «Хемлоном», в которой первые победили 1:0. Никогда не забуду атмосферу на матче: переполненные трибуны афинского стадиона «Пирос Луис» болели очень громко, и каждое принятое нами в пользу словаков решение сопровождалось неодобрительным ревом. В столь стрессовых случаях судейский коллектив сплачивается как никогда, так что на четвертый год совместной работы мы понимали друг друга с полуслова. Но весной 1996-го после скандального матча «Динамо» (Москва) - «Спартак-Алания» (счет 1:1, - прим.М.Г.) Юру на время отстранили от судейства, и мне пришлось работать в составе других бригад. А поскольку у каждого рефери своя манера судейства, привыкать к новому было тяжеловато.
- Павел Стипиди в недавнем интервью «Независимой спортивной газете» сказал, что жизнь арбитра в 1990-е состояла сплошь из тяжелых минут. Вам лично многое пришлось пережить?
- Бывало, конечно, всякое: и своим ходом во время чеченских войн в Грозный добирался, и в судейской после матча обнаруживал парней с пистолетами - причем дело было в средней полосе России! А еще никогда не забуду, как в 1989-м, в первый год моей судейской карьеры, меня направили обслуживать матч второй союзной лиги в Степанакерт, что в Нагорном Карабахе - там как раз шла война. Я знал, что гостевая команда не приедет, но мне нужно было приехать и оформить протокол игры. Добирался я не без приключений: сначала самолетом до Кировабада (ныне Гянджа, - прим.М.Г.), потом поездом до Степанкерта, а по самому городу пришлось путешествовать в автобусе, в котором местные жители тогда как раз перевозили гусей… В общем, с грехом пополам до стадиона я добрался.
- Как вы и предполагали, гостевая команда на матч не приехала?
- Да, гостей не было, но свою работу я выполнил. Другое дело, как я добирался обратно… Если опустить лишние подробности, то полторы недели обо мне не было ни слуху ни духу, и дома уже собирались вызывать МЧС. Спасло меня в той ситуации то, что участники Карабахского конфликта - как армяне, так и азербайджанцы, - внешне принимали меня за своего: уж больно загорелый я тогда был (смеется).
- После таких путешествий назначения на топовые матчи чемпионата в Москву считали за благо?
- Напротив, для нас это было сущее наказание - уж лучше съездить в Тольятти или Камышин. Но в 1995-м и 1996-м нас как одну из лучших судейских бригад страны часто назначали на домашние встречи ЦСКА, «Динамо» и «Спартака», которые транслировали по федеральным каналам и обсуждали все, кому не лень. Чего стоит только эпизод с назначенным Юрой пенальти в ворота «Динамо» в уже упомянутом матче со «Спартаком-Аланией», после которого тогда еще президент динамовцев Толстых предложил ему пройти в раздевалку «посмотреть в глаза ребятам»… Такие моменты не каждый человек сможет психологически пережить, потому в судейство идут самые морально стойкие и уравновешенные люди.
- А вам не кажется, что нынешним российским судьям не хватает психологической устойчивости, от которой «растут ноги» их ошибок в важнейших матчах?
- Нашим арбитрам не хватает прежде всего защиты со стороны РФС. В Европе рефери чувствует себя свободным, поскольку даже в случае серьезной ошибки федерация футбола встанет на его сторону. У нас же после любого, даже минимального, огреха зрители хором кричат «Судью купили!», им после матча вторит проигравшая сторона, а судейский комитет бездействует. В итоге мы ищем решение проблемы в приглашении иностранцев наподобие итальянца Розетти для якобы улучшения ситуации в нашем судействе. Хотя чемпионат мира в Бразилии показал, что во многих странах уровень подготовки арбитров еще ниже, чем у нас.
СПОКОЙСТВИЕ КУЩА И САЛАТ ДЛЯ ГАБУЛОВА
- У вас не было мысли остаться по примеру Юрия Чеботарева в судействе?
- Честно сказать, после того как в 1996-м мне стукнуло 45 и я оказался уже староват для арбитража, то вздохнул спокойно - еще один напряженный период в жизни закончился. Затем, поработав некоторое время в Краснодарской краевой федерации футбола, решил вновь заняться любимым делом и в 2001-м устроился в интернат «Кубани» тренером вратарей. Именно тогда, кстати, на одном из турниров я приметил 12-летнего Женю Помазана, который занимался у Хамзы Багапова в краевой СДЮСШОР-5. Мы, не мешкая, взяли паренька к себе, и спустя 5 лет он стал чемпионом Европы среди юношей. На самом деле, Женя - уникальный парень. Принято считать, что вратарь должен быть одновременно и серьезным человеком, и раздолбаем. Но у Помазана последнего никогда не наблюдалось, что не помешало ему в свое время дорасти до уровня московского ЦСКА.
- Помнится, 5 лет назад вы ратовали за возвращение Помазана в «Кубань», а теперь Евгений плотно обосновался за спиной Александра Беленова…
- Пять лет назад в «Кубани» существовала проблема с вратарями, и Женя вполне мог бы закрепиться в основе желто-зеленых. Но тогда он решил уйти в аренду в «Урал», а сейчас сидит в запасе за спиной у Беленова, которого я считаю лучшим голкипером страны. До сих пор удивляюсь, почему Капелло не взял Александра на чемпионат мира в Бразилию, предпочтя ему возрастного и сдающего свои позиции Рыжикова. Ведь от вратаря требуется, прежде всего, надежность на последнем рубеже, а Беленов своим спокойствием вселяет уверенность в партнеров. Ведь, по сути, именно он внес главную лепту в завоевание командой путевки в Лигу Европы два года назад. Так что Женя, видимо, запоздал с возвращением в родной клуб: теперь ему будет трудно отвоевать игровое время у матерого конкурента.
- Вам не кажется, что подобная картина наблюдается и в «Краснодаре», где молодой и перспективный Андрей Синицын уступил место в «рамке» опытному тезке Диканю?
- У Синицына был шанс доказать свою состоятельность в декабрьской игре чемпионата с «Зенитом» (4:0 в пользу питерцев, - прим.М.Г.), когда Дикань травмировался в самом начале встречи. Он совершил одно удачное действие, другое, но затем последовала грубая ошибка в эпизоде с первым голом зенитовца Гарая, а за ней цепочкой потянулись другие… Психологическая устойчивость, как и другие вратарские качества, должна присутствовать у голкипера от природы, иначе ему не достичь больших высот. Быть может, на игре Синицына в том матче сказались многие факторы, в числе которых и отсутствие игровой практики на протяжении долгого времени. Однако если он не будет пользоваться выпадающими ему шансами, его будущее в «Краснодаре» туманно.
- А кого из тех стражей ворот, с кем вам доводилось работать, считаете самым морально устойчивым?
- Бесспорно, Олег Куща. Мы поработали вместе всего сезон, но даже за этот отрезок времени он покорил меня своим хладнокровием. То, как Олег Аркадьевич басом кричал «Я!» на выходах, заставляло защитников отбегать на пару метров - чтоб уж точно им от него ненароком не досталось… Ни до, ни после Куща я таких вратарей больше не встречал, хотя талантливых парней на своем веку повидал немало. Например, когда «Кубань» осенью 2002-го возглавил Володя Лагойда, я чуть меньше года работал в первой команде с Сашей Перовым. На мой взгляд, реализуй он хотя бы половину своего таланта, то сделал бы гораздо более яркую карьеру. Да и поиграл Перов, считаю, маловато - всего до 32-х, тогда как здоровье позволяло ему «попылить» еще минимум пару сезонов. Мы работали с Сашей над многими аспектами, в частности, над игрой на выходах, но завершить процесс я не успел: уже в августе 2003-го в клубе сменилось руководство и вместе с ним тренерский штаб, а я вернулся в интернат.
- Но спокойно работать с подрастающим поколением вам вновь не позволили?
- Весной 2007-го команду принял Леонид Назаренко, пожелавший, чтобы я вошел в его тренерский штаб. Вот тогда я столкнулся с феноменом Владимира Габулова, который оставил у меня глубокое впечатление. Понятное дело, тренер по вратарям нужен для того, чтобы успокаивать своего подопечного, приводить его в состояние спокойствия, но Габулов «взрывался» по каждому пустяку. Трава на поле недостаточно полита и оттого слишком жесткая, либо в столовой на обед подали не тот салат - всё, он на взводе. Да-да, именно так и было! Собственно, в характере Владимира и кроются причины его подчас нелепых ошибок. Чего далеко за примером ходить - возьмите перенесенную игру московского «Динамо» с «Амкаром» в минувший четверг, в которой он после не самого сложного удара Коломейцева пустил очередную «пенку»…
- Между прочим, Александр Филимонов, с которым вы работали в «Кубани» в сезоне-2008, тоже изрядно чудил в текущем сезоне в воротах тульского «Арсенала». У него те же проблемы, что и у Габулова?
- Саша, на самом деле, хороший вратарь, не зря его в свое время Романцев взял в московский «Спартак». Но после того злополучного пропущенного мяча за сборную в матче с Украиной (отбор к Евро-2000, - прим.М.Г.) журналисты своими нападками угробили его психику. Пожалуй, сейчас в России никто не руководит обороной лучше Филимонова: в сравнении с ним Габулов и Дикань просто молчуны. Но возглавлявший «Кубань» большую часть сезона-2008 Сергей Павлов предпочитал Филимонову Игоря Кота и Алексея Степанова, а мое мнение в данной ситуации, увы, не учитывалось. И вот играем мы в начале июля на Кубок России с новороссийским «Черноморцем», в стартовом составе выходит Кот. Мы побеждаем 1:0 в дополнительное время, однако новороссийцы создали очень много моментов - просто Игорь был в тот день в ударе и вытаскивал мячи из самой «паутины». В результате он получил приз лучшему игроку матча, и общественность вмиг заговорила: «Какой классный вратарь!» Но я-то знал, что, будь в воротах Филимонов, половины этих моментов у ворот «Кубани» не было бы в принципе.
«ПИРАМИДА» ПЕТРЕСКУ И ТРУДОТЕРАПИЯ
- Александр Анатольевич, вот мы с вами говорим о Филимонове, Габулове, Беленове, а когда, на ваш взгляд, в воротах «Кубани» вновь появится доморощенный парень?
- Хочу задать вам ответный вопрос: разве у «Кубани» есть свои воспитанники? Их банально нет! Клубный интернат, в отличие от Академии «Краснодара», существует чисто формально, а сейчас его объединили с работающей автономно краевой СДЮСШОР-5. То есть получается анекдот: школа «Кубани» не имеет, по сути, никакого отношения к клубу. К тому же, у интерната нет единой философии развития: команды разных возрастов играют в разный футбол. И в том нет прямой вины тренеров - политику интерната в идеале должен определять клуб или на крайний случай тренер главной команды, чего нет и в помине.
- На вашем веку хоть кто-то из рулевых «Кубани» интересовался делами интерната?
- Очень серьезно этим вопросом занимался Павел Александрович Яковенко. Благодаря его стараниям в 2006-м на поле рядом с интернатом постелили новый искусственный газон, а в самом здании сделали ремонт. Яковенко регулярно приходил на наши тренировки, просматривал ребят, и при нем чувствовалось, что человек искренне болеет за судьбы ребят. Но в следующем году Павел Александрович ушел, и опять началась тренерская чехарда.
- Насколько я знаю, одним из последних тренеров, пытавшихся выстроить клубную «пирамиду», был Дан Петреску?
- Дан сразу потребовал сформировать молодежную команду под премьер-лигу, чем занялись мы с Андреем Юдиным. Сначала пришлось брать совсем сырых парней из интерната, с которыми мы набирались ума-разума в высшей лиге чемпионата края. Зато, за исключением одного-двух ребят из Ростова, все остальные парни были местные. Так что наш тренерский штаб создал команду, которая могла по праву называться «Кубанью», и за год мы с парнями классно поработали. Подумать только - уже во второй части молодежного первенства-2011/12 мы «гоняли» в Москве «Динамо»! Более того, на сборах Петреску регулярно устраивал спарринги основы с «молодежкой», и понравившиеся ему ребята, например, Володя Лобкарев, присоединялись к главной команде, набираясь бесценного опыта. Но тут грянул гром среди ясного неба: по окончании сезона последовало указание начальства о переводе всех наших пацанов в армавирское «Торпедо», где местные «старички» приняли их в штыки. А нам приказали набирать с нуля новый состав…
- Рискну предположить, что вы покинули структуру клуба именно по причине несогласия с политикой его руководства?
- Клубный резерв возглавили новые люди, которые теперь набирают новую команду - это нормальный рабочий процесс. Теперь работаю здесь, в «Академии футбола», благо сил еще предостаточно: я ведь по характеру жуткий трудоголик. Так что нынче с утра до вечера обучаем детишек, пытаемся поставить их на ноги, чтобы потом отправить, как говорится, в большое футбольное плавание. Вот вы сказали про то, что преемственность вратарских поколений у нас рушится - так и есть. Только просто говорить об этом бессмысленно, нужно что-то делать, дабы изменить положение к лучшему. Чем я, собственно, и стараюсь заниматься.
Максим Герасин
Другие материалы рубрики

Записаться к мастеру или узнать цены на прием подолога можно по телефону +7 (950) 500.. Время, которое занимает обработка ног, зависит от сложности процедуры. В среднем, профессиональный педикюр длится от одного часа. В течение этого же времени происходит удаление мозолей на ногах.