Сергей Доронченко: «Я точно не стою с топором и не рублю головы тренерам»

С

портивный директор «Кубани» Сергей Доронченко - один из самых загадочных героев русской провинции. Он каждый год собирает в Краснодаре неизвестных футболистов, которых потом задорого продает в топ-клубы. Он подозревается во всех дворцовых переворотах команды, где тренера меняют в среднем полтора раза в год. Он друг детства акционера команды, мультимиллионера Олега Мкртчана. Он почти не общается с журналистами.

Юрий Дудь слетал в Краснодар и уговорил-таки Доронченко на первое большое интервью в его жизни.

- Сначала отпуск: как и у всех нормальных людей, в кругу семьи. Потом три предсезонных сбора - каждый из них я провел вместе с командой. Может, это только у нас так повелось, но спортивный директор должен быть с командой ежедневно. Не в офисе, не где-то еще - а именно рядом с командой. Я присутствую практически на каждой тренировке.

- Как мне кажется, спортивный директор наравне с главным тренером должен отвечать за микроклимат в команде. Если у игроков возникают какие-то вопросы, первый человек, к которому они обращаются, - это я. Не могу сказать, правильно это или неправильно. Но это так.

- Когда я встречался с губернатором, он спросил: почему футболисты, которые хорошо проявляют себя у нас и становятся востребованными у ведущих клубов, на новых местах теряются? Из тех, кто ушел от нас в последнее время, разве что Ионов и Козлов проявили себя. У остальных - включая даже Ласину Траоре - не складывается. Когда ребята уходят от нас, мы продолжаем общаться и из этих разговоров я понимаю: дело в микроклимате. Он у нас есть и он особенный. В «Кубани» были футболисты, которые по футбольным качествам нас устраивали, но по личным - нет. Команда сама их отторгала.

- Да, этот товарищ должен был раньше покинуть команду... Ввело в заблуждение, что главный тренер сборной Франции сказал ему: если хорошо отыграешь 6 месяцев в каком-нибудь достойном европейском чемпионате, у тебя появится шанс поехать на ЧМ-2014. Посмотрели его матчи за английский «Куинз Парк Рейнджерс» - там было за что зацепиться. Подписали контракт. После матча против ЦСКА я и вовсе потирал руки. Да, он не реализовал два момента, но он был не в форме - надо было чуть-чуть поработать в хорошем режиме - и вперед. Но, к сожалению, поработать в хорошем режиме он уже не мог. Я думал, что человек, который побывал на самом верху, хочет хлопнуть дверью. Ожидания не оправдались.

- У нас в нем два человека. Эрик Осипян - он играл в союзный футбол, в том числе в высшей лиге за «Арарат». Николай Хлыстунов - человек, который работал тренером дубля «Кубани» и на самостоятельном уровне во второй лиге.

- По миру не ездим вообще. Только в некоторых случаях: за все 6 лет было, может быть, поездок 10. Агенты предлагают футболистов - мы не отказываем никому. Сегодня ты в полном объеме можешь получить информацию - и с помощью видео, и с помощью специальных программ. Садимся, смотрим и решаем. Если нужно что-то проверить лично - тогда вылетаем. Необычные обращения? По сто раз на день. Возьмешь кассету, включишь телевизор, посмотришь 5 минут и понимаешь, что агент, который предложил такого-то игрока, - человек с очень тонким чувством юмора. Бывает, приходят сами. Один шедевр пришел из борьбы. Настоящий борец, который услышал внутренний голос: надо попробовать себя в футболе. Я его спрашиваю: «Сколько занимаешься в футболом?» «Месяцев пять…» До сих пор думаю, что надо мной кто-то подшутил, но он прессинговал меня достаточно плотно, чтобы мы посмотрели его в деле.

- Я бы так не сказал. Все кандидатуры мы согласовываем и обсуждаем. После этого доносим свое решение до руководства. Но тренер не принимает окончательного решения по футболисту.

- Точно не я. Последнее слово, как и полагается, за акционером - Олегом Артушевичем Мкртчаном.

- Я узнал об этом уже сильно позже. Он не был заметной звездой. За румынский «ЧФР» в Лиге чемпионов сыграл два матча - против «Ромы» и «Базеля». Насколько я знаю, на тот момент от него отказались все. Кто-то называл его палкой, не имеющей отношения к футболу… Нам он очень нравился, но вживую его я не видел: вдруг где-то сложил ноги, где-то зажегся? Мне хотелось сверить впечатления хоть с кем-нибудь из тех, кому я доверяю и кто видел его живьем. Набрал в «Локомотив» своему знакомому, который тогда работал в селекционном отделе и непосредственно просматривал Траоре: «Я вижу его так. Как видишь ты?» «Будет играть в Англии - даже не сомневайся». После этих слов сомнения отпали.

- Пожалуй, да. 5 миллионов евро.

- Кому-то из нашего нынешнего призыва слали фотографию пальмы - не знаю, где ребята ее нашли: или у нас, или уже в Сочинском районе. Хотели дать понять, что это почти Рио-де-Жанейро. Вот оно море. Вот какой климат. Для них-то ассоциация проста: сугробы, валенки, морозы.

- Когда мы только начинали, Валик Белькевич удивил: в числе многих требований была оплата мобильного телефона, причем, на серьезную сумму. Тогда нас это шокировало, мы не смогли договориться, хотя как футболиста видеть его в «Кубани» очень хотели. Но сейчас я понимаю: человек пришел из большого клуба, был приучен к другому. Не правы были мы.

- Летали несколько раз в Аргентину за Клаудио Якобом. Он находился в режиме ожидания, вот-вот должно было случиться. Не додавили. Возможно, из-за того, что было далеко. Было бы ближе - слетали бы не два раза, а 12 и решили бы вопрос. В итоге он перешел в английский «Вест Бромвич» и отлично там себя проявил.

- Никогда не работал. Я никогда не видел его живьем - несколько раз общался по телефону.

- Он общался с Олегом Артушевичем - этого было достаточно.

- Это тоже послужило каким-то толчком. Но когда речь идет о футболистах, которые с большой натяжкой должны находиться в команде, когда идут оскорбления - в том числе Кучука, это серьезно. Мне большого труда стоило Станиславыча успокоить. Но после этого интервью стало понятно, что футболисты здесь не должны находиться. Это к вопросу о микроклимате. Жизнь выдавливает из нашего коллектива тех, кто не подходит нам по моральным качествам.

- Безусловно. Но звездами они не были.

- Это что значит? Дешево купил - дорого продал? Тогда Серега Давыдов.

- Давыдовым, кроме «Рубина», тогда интересовалось еще два клуба из разряда «топ».

- Русский парень. Самый игровой возраст. Забивал. Логика была. Другой вопрос: когда ты работаешь с ним каждый день, видишь его возможности, понимаешь, что есть какая-то планка. Люди, которые наблюдают за ним со стороны, этого не видят. А матчи за нас он тогда провел просто отличные: вы помните эти фантастические голы. Но мы для себя понимали: если на него будет достойное предложение, от такого не стоит отказываться. Хотя после этого трансфера не Олег Артушевич, а другие руководители высказали мне претензии за то, что мы все-таки решили его отпустить.

- Я очень верил в Сретеновича. Если бы у меня была возможность покупать защитника за 5 миллионов, конечно, им бы не был Сретенович. Но когда ты ограничен в возможностях, надо искать неочевидные варианты. У Сретеновича были качества, которые заставляли думать: может выстрелить. К тому же, его в свое время подписывала «Бенфика» - понятно, что они делали это не просто так. На деле же человек оказался совершенно неподходящего уровня.

- Мы не учились - мы вместе играли в Армавире, когда нам было по 17 лет.

- У нас дружеские отношения. Это, наверное, единственный человек, у кого я мог бы работать. То, на что он закрывает глаза, никто не мог бы закрывать.

- Бытует мнение, что спортивный директор должен быть другим. Более представительным, сидеть в офисе, носить белую рубашку с галстуком. А я не считаю, что это обязательный атрибут для руководителя клуба. Весь мой объем работы, весь мой день - это команда.

- Да. До этого тренировал ребят. Плюс были небольшие агентские дела.

- Не может. Точнее, раньше было так. Сейчас ситуация немного поменялась: решение принимают уже здесь, в Краснодаре, президент клуба - губернатор Краснодарского края Александр Ткачев.

- Да нет, конечно. Это генеральный директор. В письменном ли, в устном виде к нему попадают все наши идеи. А оттуда уже идут к высшему руководству. Раньше было чуть иначе: все эти предложения мы обсуждали напрямую с Олегом Артушевичем.

- Не могу.

- Точно не потому, что я с топором стою и рублю головы тренерам. А то бытует мнение: я развлекаюсь тем, что беру секиру и понеслась направо-налево. Каждые случаи индивидуальны. Это не мои решения. Но меня демонизируют, наделяя функциями, которыми я и близко не обладаю.

- У людей есть свое мнение. Олег Артушевич - человек, который сам играл в футбол. Это не тот руководитель, которому можно объяснить: минуточку, вы тут неправильно увидели, на самом деле - так. Он почти 10 лет работал в донецком «Металлурге», выводил его в еврокубки, он знает футбол от и до.

- Это больше идея Олега Артушевича. Он изнутри наблюдал за чемпионатом Украины, с симпатией относился к тому футболу, в который играл киевский «Арсенал». Попросил меня изучить вопрос. Все, что увидел и узнал я, абсолютно сошлось с тем, что говорил мне Олег Артушевич.

- Удивился. У нас были отличные отношения - хотя бы телефонный звонок, как мне казалось, я заслужил. Почему этого звонка не было? Он принял решение. Может, просто не хотел после этого разговаривать. Может, боялся, что я найду какие-то аргументы переубедить его.

- На тот момент руководство было неудовлетворено содержанием, качеством игры. Да, 4-е место, но та игра, которую мы показывали, давала основания думать, что движения вперед уже не будет. Последние матчи перед перерывом - против «Краснодара», «Алании» - не позволяли думать, что у нас какое-то светлое будущее. Как оказалось, решение было правильным.

- Это слухи. Серьезных оснований у них нет.

- Да не было никаких плохих отношений. Они стали такими, когда он уехал. Но это естественная реакция человека, которого уволили: ему было обидно, он не совсем был согласен. Пока мы были в команде, плохих отношений не было.

- По-моему, он уже ответил на этот вопрос. Его спрашивали, он отвечал: это было написано на эмоциях. Наверное, это была реакция на, как он считал, несправедливое увольнение. Он был молодым специалистом, это понятно.

- Дай Бог, чтобы так, как ворует Доронченко, каждый воровал. Придите к руководителю клуба и спросите у Олега Артушевича об объемах наворованных денег: много их или нет.

- Когда вспоминаю, мне самому страшно становится. Кто не был молод, тот не был глуп. Я потом неоднократно извинялся перед теми, кого обидел - в первую очередь, тренеров. Когда люди пытались помочь, я часто реагировал неадекватно. Видимо, из-за этого и не сделал карьеру. Был эпизод, когда Федорович - Бышовец - вызвал в молодежную сборную Союза. А я только-только из Армавира приехал в «Кубань». Первый сбор прошел в Новогорске, Бышовец говорит: «Отлично отработал! Ты точно наш парень!» Приехал во второй раз - там уже идет отборочный турнир, а меня не заявляют на игру. Ну, я собираю вещи и уезжаю. Потом Бышовец нашему тренеру Кочеткову рассказывал: «Это кто вообще такой был? Подошел ко мне и сказал: «Уезжаю. Чего я тут на скамейке буду сидеть»? Не знаю, как это назвать: максимализм, дебилизм. Но ошибок из-за своей эмоциональности я натворил достаточно. Что-то я себе представлял не так, как надо, и уходил. В основном мои переходы связаны с этим. Где надо было терпеть - я не терпел.

- Александр Кочетков. Я очень жалею, что жизнь свела меня с ним всего на каких-то два года - в «Кубани». Человек преподавал психологию в высшей школе тренеров. Когда говорил он, замолкали все вокруг - причем, он не кричал. Это харизма, это интеллект, это мощь мужская, напор - не знаю, почему он не сделал большую тренерскую карьеру. Как-то он повесил на базе статью - Джигарханян говорит о себе. Заставил нас, молодежь, прочитать статью, а потом стал спрашивать о выводах из прочитанного. Я сразу понял, ради какой фразы Джигарханяна он нам давал это прочитать. «В присутствии своего преподавателя я не мог позволить себе работать вполсилы», - сказал я. Кочетков аж вскрикнул. Когда он смотрел, я уже понимал: должен сделать все на максимуме. Причем, это касалось не только нас, дублеров. Те, кто тогда уже был ветеранами, начинали заикаться, когда он вызывал их к доске и просил объяснить какой-нибудь игровой эпизод.

- А разве его кто-то избивал?

- У меня нет никаких сомнений, что это постановка. Со всей ответственностью заявляю: его никто не бил.

- Ну а как он может отреагировать? Он все понимает. На наши отношения это не повлияло. Даже если бы была дисквалификация, я бы продолжал работать на клуб. Неизвестно, в каком качестве, но продолжал бы.

- Разговоры были, однако я не назову их предложениями. Но это исключено. Я человек команды - команды Олега Мкртчана. И если и буду принимать решение об уходе, то только вместе с ним.

- Дожить до того момента, когда «Кубань» сможет сыграть в Лиге чемпионов. Понятно, что мечта. Понятно, что говорить о ней рано. Но Лига Европы же с нами случилась. Почему бы когда-нибудь не случиться Лиге чемпионов?