поиск по сайту
Футбол. Тет-а-тет

Юрий Чеботарев: «В свободное время предпочитаю бильярд и цветы»

Ю
рий Чеботарев - человек удивительной судьбы. В свое время он был превосходным защитником. Много-много лет, перебравшись из родного Воронежа в Краснодар, защищал цвета «Кубани», являясь столпом обороны желто-зеленых, и публика его жаловала - за мастерство, за надежность, за преданность клубу. А затем Чеботарев сделал великолепную карьеру в судействе, став в итоге арбитром ФИФА. Он и сегодня в большом футболе - является инспектором РФПЛ.
фото: ФК «Кубань»
Годы идут, а Юрий Чеботарев не меняется. Он по-прежнему простой, добрый и отзывчивый человек. А потому на просьбу «Независимой спортивной газеты» об интервью, несмотря на свой плотный рабочий график и сумасшедшую занятость, согласился без всяких раздумий.
- Юрий Федорович, вы нынче - инспектор российской премьер-лиги, проводите много времени в разъездах. Не надоело мотаться по свету?
- У меня вся жизнь на колесах (улыбается). Путешествовать по городам и весям страны я начал лет с 17, как только меня взяли в воронежский «Труд» - с этого момента все и началось. Сейчас, на самом деле, в дороге провожу гораздо меньше времени, чем прежде, но все равно от переездов никуда не денешься. Совсем недавно, к примеру, был в Самаре, где состоялось заседание судейского комитета РФС, а буквально через несколько дней пришлось лететь в Таганрог на инспектирование игры второй лиги.
- А в родной Воронеж заглядывать удается?
- К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Раньше часто приходилось ездить домой по долгу службы - ведь когда-то местный «Факел» даже в высшей лиге России выступал. А сейчас… Самое печальное, что футбол-то в Воронеже очень любят - даже на матчи второго дивизиона порой по 12 тысяч приходит! Поэтому очень хочется, чтобы в городе снова появилась команда уровня хотя бы первого дивизиона - надеюсь, уже в этом сезоне под руководством легенды «Факела» Владимира Муханова задача все же будет решена.
- Правда, не все в нашем футболе зависит только от игроков и тренера…
- Конечно, еще нужна поддержка властей. И, насколько знаю, руководство области заинтересовано в возрождении клуба. А вообще, если провести аналогию, в футбольном плане Воронеж и Краснодар очень даже похожи. Во-первых, в городах сложились славные футбольные традиции - и там, и там болельщики застали времена выступлений своих команд еще в союзной высшей лиге. Во-вторых, оба региона богаты на таланты - если перечислять всех звезд, думаю, уйдет немало времени. Сходство можно проследить даже на примере спортивных арен! В Воронеже второй ярус Центрального стадиона построили не так давно, но после этого он стал очень сильно похож на нашу «Кубань» - почти что точная копия.
- А для вас лично какой из этих городов роднее?
- Ох, трудный вопрос (смеется). Бесспорно, к Краснодару за 35 лет проживания здесь я сильно прикипел - после 1978 года, когда сюда переехал, мысли сменить место прописки у меня больше не возникало. Но родина есть родина, и к Воронежу все равно отношусь по-особенному - все-таки там прошло мое детство и закрутился роман с футболом…
- Свой первый поход на стадион помните?
- Такие подробности вряд ли кто сможет рассказать - в детстве ведь все воспринимается иначе. Но что я запомнил наиболее хорошо, так это кубковые игры нашего «Труда» в 1967-м с московским «Динамо» - будущим победителем турнира, между прочим. До сих пор перед глазами переполненные трибуны стадиона и статная фигура Льва Яшина в воротах… Причем, помню, мне тогда полагался детский билет за 10 копеек, а я купил себе взрослый - прям по центру трибуны! (Улыбается). И не пожалел ни капельки потом: первую встречу воронежцы с динамовцами вничью сыграли - на следующий день назначили переигровку. Там уже, конечно, москвичи сильнее оказались, но все равно в такие моменты ты чувствуешь себя частью чего-то важного и исторического.
- Наверняка после этого и появилось желание самому всерьез заняться футболом?
- Да нет, желание возникло еще раньше, просто впоследствии оно только усиливалось. Мяч мы гоняли с утра до ночи, и родители на меня за это часто ругались - мол, один футбол на уме. Я все внимательно выслушивал, ужинал, ложился спать, а на следующий день опять то же самое (смеется). Но дело в том, что тогда отношение детей к футболу было совершенно другим, чем сегодня. Так, мы нередко бегали за город к реке Воронеж, где были прекрасные поляны, а во дворе играли улица на улицу - поставил кирпичи по обеим сторонам дороги, и ворота готовы. И никто нас не заставлял все это делать - просто был энтузиазм, на котором все и держалось.
- Вам не кажется, что сейчас футбол, особенно детский, идет по неправильному пути развития?
- Я считаю, в нем пропала та романтика, которая существовала ранее. Сейчас шестилетнего мальчика ведут в спортшколу, он не хочет, а родители говорят «Надо» - разве это подход? Так можно отбить желание на всю жизнь. А поля? На мой взгляд, в нашей стране полей именно с хорошим искусственным газоном должно быть больше - на плохой синтетике в столь нежном возрасте у ребят просто-напросто «стираются» колени, что выливается во множество травм в будущем. Ну и, конечно, не могу не затронуть вопрос тренерской методики.
- Посмотрев матчи нашей сборной, можно сделать вывод, что нашим футболистам порой крайне не хватает технической оснащенности…
- Поверьте, это не только у нас - игроки все больше становятся какими-то шаблонными. Вспомните советские времени - звезд не перечесть! И каждый был уникален по-своему. А сейчас все труднее кого-то выделить - проще говоря, индивидуальность уходит на второй план. И во многом тому способствует подход детских тренеров, от которых требуют в основном результат - на оттачивание техники у детей у них просто не остается времени. А еще поражает ситуация, когда ребят с мальства прикрепляют к определенной позиции, чего категорически нельзя делать. Ребенок должен сам понять, где ему комфортнее - только тогда будет толк.
- А вы когда осознали, что больше всего пользы принесете в центре обороны?
- Кем я только не был в детстве - однажды даже ворота пришлось защищать (улыбается). Доводилось играть и в полузащите в опорной зоне, однако тренер почему-то видел меня на фланге обороны. Помню, в 12 лет на турнире в Пензе меня даже лучшим правым защитником признали. Но сам я чувствовал, что на краю мне не очень комфортно - без хороших скоростных данных там делать нечего. Поэтому со временем меня все чаще стали переводить в центр защиты, а в основе «Труда» за мной эта позиция закрепилась окончательно.
- Дебют в профессиональном футболе врезался в память?
- Сезон-1973 для нас начинался фактически с тура по Грузии. По календарю у нас следовали четыре подряд выездные игры - в Гори, Самтредиа, Батуми и Махарадзе, вот в одной из них и состоялся мой дебют. Удивительно, но мне больше запомнились не сами встречи, а наш предсезонный сбор в Хосте. В одной гостинице с нами квартировали спартаковцы Костромы - кстати, победители нашей зоны, - так их тренировал сам Анзор Кавазашвили, легендарный советский вратарь! Помню, около забора стояла его машина, привезенная откуда-то из-за границы, и мы глаз от нее оторвать не могли (смеется). Чуть дальше нашей гостиницы находилась база московского «Локомотива», на тот момент команды первой лиги, и мы ходили смотреть их матчи - уровень мастерства, конечно, словами не передать. К слову, Хоста была одним из самых популярных мест для сборов, так что местное поле практически никогда не пустовало.
- Наверняка тогда все это для вас казалось сказкой…
- Да это еще что (улыбается). В 1977-м, когда я вернулся после армии в тогда уже «Факел», команду пополнили признанные мастера - из одного только московского «Торпедо» к нам 8 человек перешло! А еще за нас в ту пору выступал Виктор Папаев - легендарный в прошлом спартаковский хавбек с сумасшедшей техникой, и на тренировках меня частенько ставили с ним в пару. Это было поразительно: он мне показывал рукой место, куда будет подавать, и пас шел именно туда! Вот это казалось для меня настоящей сказкой. Поэтому после тренировок обязательно оставался вместе с другими молодыми футболистами минут на 15-20 и отрабатывал все элементы - причем, до автоматизма.
- Современные игроки вряд ли уделяют столько времени технике и вообще дополнительной работе?
- Я, конечно, мало знаю нынешнюю внутрикомандную кухню, но почему-то уверен, что такого явления уже нет. К тому же, слышал об этом нередко. Наших футболистов никто к этому не приучает, так что после совместных занятий они идут сразу в раздевалку - поближе к ноутбукам и соцсетям. У нас же все было по-другому, причем, не из-за отсутствия интернета, а по причине просто-напросто иного подхода к делу. Попробуй только, к примеру, молодой парень у Александра Петровича Кочеткова в «Кубани» после тренировки не остаться поработать еще - можешь сразу вещи собирать!
- Вам трудно было поначалу привыкнуть к таким требованиям?
- В 17 лет, сразу по окончании футбольной школы, меня взяли в команду при Воронежском авиационном заводе, и там я узнал, что такое режим. Играли-то мы раз в неделю на первенство области, а остальное время я ходил… на работу. Да-да, штамповал в цеху детали (улыбается). На моих глазах, кстати, совершали свои первые полеты знаменитые Ту-144 - наши сверхзвуковые самолеты. Рев стоял такой, что не слышно было абсолютно ничего! Так вот, работа - это то, что порой совершенно не хочется делать, но есть слово «надо». В футболе тоже бывают такие моменты, однако нужно обязательно придерживаться того же принципа.
- В 1975-м вас на два года забрали в армию. Любимое занятие пришлось на время забросить?
- Мне повезло, что во внутренних войсках, где я служил, была команда «Динамо» - вот за нее и выступал. А что касается поддержания физической формы, то в этом плане с армией, наверное, ничто не сравнится. К примеру, меня все время выставляли кандидатом от роты на зимние соревнования - 25 км по снегу на лыжах! Понятное дело, в нормативы я не укладывался, но опыт получил такой, что никакой кросс на беговой дорожке впоследствии уже не был страшен (улыбается).
- Надо понимать, после возвращения в «Факел» чувствовали себя на поле гораздо увереннее?
- 1977 год оказался для меня своеобразным трамплином. Команда, в которой особенно ярко выделялись своей игрой два Виктора - Проскурин и Папаев, резко рванула вверх в плане результатов, и мне в итоге посчастливилось оказаться в том коллективе не на последних ролях. Долгое время мы претендовали на выход в первую лигу, но в один из моментов наши мечты обрушились. И случилось это в конкретном домашнем поединке с… «Кубанью»! Кстати, тогда мы фактически познакомились с Сашей Плошником - своими перемещениями и нестандартными действиями он меня измотал основательно (улыбается). В итоге «Факел» проиграл 2:3, причем, в обороне мы немало напортачили, и стали лишь вторыми в своей зоне. Но самое удивительное, что после окончания того сезона мне пришло предложение как раз таки из «Кубани».
- На переход в стан желто-зеленых решились не сразу?
- Ну, конечно, перед ребятами как-то неудобно было - а вдруг не поймут… Но были в «Факеле» игроки, которые до этого работали под руководством Виктора Георгиевича Королькова (наставник «Кубани» в 1977-1979 годах, - прим.М.Г.), они меня и убедили: мол, езжай, точно не пожалеешь. Да мне и самому очень хотелось перейти - не столько даже из-за первой лиги, а именно из-за Королькова. На самом деле, это человек удивительной судьбы: казалось бы, значимых титулов в его послужном списке нет, но во всех городах, где он работал, его вспоминают с теплотой. Да чего далеко ходить за примерами: молдавский «Нистру» он за один сезон в высшую лигу вывел! А в союзные времена это было ой, как непросто…
- За два сезона совместной работы удалось понять, в чем же заключался талант Королькова?
- Гений человека состоит далеко не из одного аспекта, это всегда совокупность каких-либо качеств. К примеру, Корольков мог мастерски настроить нас на игру, причем, порой достаточно было пары-тройки фраз - и команда мыслями уже целиком на поле. Однако на одних эмоциях чемпионат не выиграешь, нужна, так сказать, тренировочная база - в этом плане Георгич тоже был безупречен. Без сумасшедших нагрузок и изматывающих тренировок он подготавливал свои коллективы так, что год от года они только прибавляли - так сказать, «обрастали мышцой». И при этом демонстрировали привлекательный атакующий футбол.
- Существует убеждение, что тренер должен быть наставником не только на поле, но и в быту. Согласны с таким утверждением?
- Именно так и вел себя Корольков. Когда у нас появлялась более-менее продолжительная пауза, мы всей командой отправлялись на отдых - как правило, на море. При этом ехали абсолютно все: футболисты, тренерский штаб, жены, дети, даже клубных поваров с собой брали! Целый день мы культурно отдыхали, гуляли, вечером возвращались обратно на базу - а там уже стол на всех накрыт, Георгич распорядился. Ужинали, болтали, даже разрешалось выпить по бокалу вина… Вот в такой обстановке как раз и складывался коллектив, который впоследствии добился исторического успеха - выхода в союзную «вышку». Кстати, Юра Семин, с которым мы некоторое время в одном номере жили, знаю, в своей тренерской методике тоже использует знаменитые корольковские «посиделки».
- Тем не менее, в 1978-м с первой же попытки команде в высшую лигу пробиться не удалось. Сбой системы или случайность?
- На самом деле, в том, что еще годик «поварились в котле» первой лиги, я вижу только плюсы. На ум сразу приходит новейшая история «Кубани», которая долгое время балансировала между лигами - такое могло произойти тогда и с нами. В принципе, думаю, нам по силам было выйти в высшую лигу еще в 1978-м, но тогда у нас не было главного - опыта, а без него в «вышке» делать было нечего. И в этой ситуации Виктор Георгиевич выступил прекрасным психологом: он умел найти подход к каждому футболисту, что не замедлило сказаться на результате. В итоге к концу сезона-1979 мы предстали уже крепким боеспособным коллективом, способным не затеряться среди лучших команд страны.
- Приятно было ощущать себя важной частью того коллектива?
- Такое ощущение пришло далеко не сразу. Дело в том, что к моменту моего прихода в команде были очень классные и мастеровитые защитники - Женя Половинко, Виталий Фурса, Толя Рыбак. Конкуренцию с такими асами выдержать довольно трудно. Однако Виктор Георгиевич, по счастью, в меня поверил и доверял-таки место в составе - при нем я проводил около половины матчей чемпионата. Но постепенно в «Кубани», как это и бывает, началась смена поколений, и уже при Владимире Алексеевиче Михайлове в первом сезоне в высшей лиге я стал твердым игроком основы - все 34 встречи провел как-никак.
- Наверное, в первых поединках в «вышке» испытывали жуткий мандраж?
- Даже не буду спорить, волнение, конечно, присутствовало - ведь на наших плечах лежала огромная ответственность. Никогда не забуду первый домашний поединок с московским «Локомотивом»: тогда как раз еще не достроили верхний ярус на «Кубани», и официально стадион вмещал около 28 тысяч. Но на самом деле присутствовали все 35! Выходишь на поле, смотришь на этот «биток» - и мурашки пробегают по коже. Но, на самом деле, все треволнения и переживания заканчиваются после первого же касания мяча - после этого ты целиком погружаешься в игру, и тебе уже не до эмоций.
- А как же цена ошибки, довлеющая над центральным защитником?
- Не забывайте, линейная схема игры в обороне появилась гораздо позже, в «Кубани» ее и вовсе впервые применил Олег Васильевич Долматов в начале 2000-х. А до того момента активно применялась система с так называемыми передним и последним защитниками: если один ошибся, то подстрахует второй. Я, как правило, действовал спереди, а позади играли Игорь Гришин или Вася Шитиков - и того, и другого обыграть один в один было очень трудно. К тому же, буквально через сезон-два мы понимали друг друга с полуслова, и нам даже не нужно было в игре поднимать голову - все происходило чуть ли не интуитивном уровне.
- И все-таки, что было главным козырем «Кубани» начала 80-х - сыгранность или индивидуальное мастерство исполнителей?
- Я бы назвал оба этих качества. Взять, к примеру, нашу защитную линию: ее состав за все три года пребывания в футбольной элите почти что не менялся, и наша оборона представляла собой единый и неделимый «кулак». Но одной сыгранности маловато: ведь высшая лига тогда отличалась большим количеством индивидуально сильных игроков, против которых приходилось действовать персонально. А значит, защитник обязан был не только подстраховать партнера, но и не упустить при этом своего «подопечного» - то есть выполнять весь набор функций. И при этом еще нужно было прислушиваться к выкрикам своего вратаря, помогавшего тебе в трудные моменты.
- Взглянув на фамилии голкиперов желто-зеленых в тот период, можно сказать, что эта позиция проблемной точно не была…
- И да, и нет. При Королькове у нас в заявке был всего один голкипер - Александр Артеменко. С одной стороны, второй вратарь нам был и не нужен, потому что Саша стал стражем ворот в прямом смысле этого слова. В жизни Артеменко - человек очень спокойный, но на поле в нужный момент мог так по-вратарски «рявкнуть», что мало не покажется (смеется). Однако в том же 1979-м Саша был у нас единственным вратарем - нужна была хоть какая-то подстраховка, и в команду взяли Александра Балахнина. Казалось бы, брали парня на перспективу, а он взял, и в первом же сезоне «выстрелил», в итоге, даже вскоре основным кипером стал. А чуть позже, в 1982-м, в «Кубань» пришел динамовец Владимир Пильгуй. После этого конкуренция в «рамке» значительно возросла, но зато за свои ворота мы были спокойны, а в таких условиях обороне играть всегда легче.
- Однако в 1980-м команда пропустила не так уж и мало по сравнению с другими клубами - 43 мяча. Сказывался недостаток элитного опыта?
- Как я уже говорил, в высшей лиге гораздо выше индивидуальное мастерство футболистов - вот в этом и заключалась главная трудность. К примеру, самые памятные моменты, связанные с «вышкой», у меня остались не от какого-то отдельного матча, а от… конкретных игроков. Взять того же Олега Блохина - он один мог обвести два-три человека, как такого остановишь? Тут и вратарь бессилен будет. Но сыграешь ты против него одну встречу, вторую, третью - и данный форвард не будет казаться тебе столь грозным. Опыт - действительно важная вещь, которой нам тогда недоставало.
- Вы говорите, что запомнили целый ряд конкретных игроков. Тогда кто доставлял вам на поле больше всего трудностей?
- Ох, и трудный же выбор (улыбается). Можно назвать кого-то из московских спартаковцев, киевских или тбилисских динамовцев, ереванского «Арарата»… Но, пожалуй, выделю одного - Виталия Старухина из донецкого «Шахтера». В 1981-м, когда нам удалось с ним встретиться на поле, он уже проводил свой последний в карьере сезон, и тем удивительнее, какой уровень футбола показывал! Казалось бы, не делал ничего сверхъестественного - порой даже просто стоял на месте, но вот мяч летит в его сторону - и Старухин уже рванул вперед! С такими футболистами всегда тяжело - трудно предугадать их действия, и даже если ты не будешь спускать с него глаз, он все равно улучит возможность выбраться из-под опеки.
- Старухин отличался еще и великолепной игрой головой. Как справлялись с ним на «втором этаже»?
- В этом плане мне было немного проще - ростом природа меня не обделила. Но антропометрические данные не являются залогом успеха. Сколько мы знаем примеров, когда не самые высокие игроки большую часть мячей забивали головой - Старухин был из той же категории. Поэтому пытался что-то придумывать, оттеснить его от мяча… На самом деле, игра против таких мастеров, как те же Старухин, Блохин, Шенгелия, Гуцаев или Газзаев, стала для меня прекрасным опытом - наверное, именно поэтому годы в высшей лиге я считаю пиком своей карьеры.
- Рост мастерства ощущали?
- Это проявлялось абсолютно во всем, начиная с тренировочного процесса и заканчивая игровыми эпизодами. Но чем выше мастерство, тем больше и ответственность за собственные просчеты. Ведь новичку еще могут спустить некоторые погрешности, а если ты считаешь себя профессионалом, то должен действовать практически безупречно. Именно поэтому, кстати, я стал со временем подтягивать свою левую ногу, которая до этого у меня не была рабочей. Да и, к тому же, тренеры тоже требовали, чтобы мы умели как можно больше, дабы любой игровой эпизод не был для нас неожиданностью.
- Кстати, о наставниках. «Кубань» в «вышке» возглавляли два Владимира - Михайлов и Белоусов. Что скажете о каждом из них?
- Михайлов по природе человек очень скромный - он не любил внимания к себе и даже интервью давал очень редко. В чем-то они, наверное, похожи с Курбаном Бердыевым - оба несколько замкнутые, но как специалисты - бесценны. Кстати, Владимиру Алексеевичу я благодарен до сих пор, ведь именно при нем я стал стабильно играть в основе. А вот что касается Белоусова, то здесь дело обстоит немного сложнее. С одной стороны, с ним связаны лучшие достижения «Кубани» тех лет - 13-е место в 1981-м и неожиданный взлет на шестую строчку в таблице в следующем сезоне. Но потом был тот самый злополучный сбор в Болгарии…
- Насколько я знаю, Белоусов тогда очень серьезно измотал команду.
- Я бы так не сказал. Само собой, когда коллектив претендует на высокие места в чемпионате, то и готовить его нужно соответствующим образом. Но в некоторых моментах, быть может, Владимир Сергеевич действительно переусердствовал. В итоге во втором круге нам уже не хватало где-то свежести, где-то эмоций, а потом многих травмы подкосили… Но стоит отметить еще один не менее важный момент. В союзное время командой фактически управлял крайком партии, который до 1982 года возглавлял Сергей Федорович Медунов. А как только его сняли со своего поста, то футбол в регионе, мягко говоря, сдал свои позиции.
- Получается, «Кубань» оказалась не нужна власти?
- Просто сменившие Медунова краевые руководители не были столь ярыми футбольными болельщиками. Сергей Федорович, например, посещал все наши домашние матчи, и порой важные организационные вопросы крайком решал… прямо на стадионе. Медунов и в раздевалку к нам заходил, причем, часто повторял: «Помните, ребята, если сегодня победите, то производительность на Кубани точно повысится!» Эффект был стопроцентный (смеется). Помню, сразу после поединка в 1981-м в Киеве против «Динамо», когда мы сначала вели в счете, а потом все же пропустили дважды и уступили, позвонили из крайкома. Однако вместо гневных тирад из трубки раздался бодрый голос: «Ребята, все нормально! Играли здорово, так что урожай на неделе соберем хороший!» (Улыбается). Потом такого не было и в помине.
- И вот команда снова в первой лиге. Трудно было после элитного дивизиона перестроиться на турнир рангом ниже?
- Тяжело, прежде всего, в плане психологии. Казалось бы, недавно ты противостоял лучшим игрокам Союза, а теперь, наоборот, уже тебя ставят в пример… К тому же, состав у нас значительно обновился, многие ребята ушли кто куда, и возвращать команду обратно в элиту было, по сути, некому. Правда, тренером назначили Александра Петровича Кочеткова - специалиста, на мой взгляд, довольно сильного и толкового. Многие его недолюбливают за жесткие требования и непростой характер, но к делу он подходил профессионально и серьезно. И не его вина, что «Кубань» при нем вылетела во вторую лигу: просто обстоятельства, сложившиеся вокруг команды, были против нее.
- Какие стимулы лично для себя находили в данной ситуации?
- Честно говоря, я часто не понимаю современных футболистов. Взять того же Александра Прудникова: в свои 24 года он сменил чуть ли не с десяток клубов. Разве ему это пошло на пользу? Постепенно у футболистов исчезает понятие клубного патриотизма, что не может не огорчать. Вместе с «Кубанью» я выходил в высшую лигу, отыграл там все три сезона в ее составе, пережил с ней и приятные мгновения, и не очень, а потому в трудный для клуба момент не мог уйти. Можно сказать, за десять лет я стал насквозь желто-зеленым (улыбается). Краснодарская команда в футбольном плане дала мне очень много, и я хотел ответить ей взаимностью.
- Именно поэтому решили завершить карьеру только после триумфального сезона-1987?
- Тому много объяснений. Во-первых, мне тогда стукнуло 32 года - возраст не пенсионный, конечно, но и не юношеский. Во-вторых, часть сезона я пропустил из-за травмы спины, а потом решил, что лучше поберечь здоровье, чем усугублять повреждение. Ну и, конечно, возвращение краснодарцев в первую лигу тоже послужило поводом - можно сказать, свою задачу я выполнил. При Хамзе Абдуловиче Багапове появились новые талантливые и перспективные ребята, так что решил, что лучше уступлю дорогу молодым.
- Чем вам запомнился последний сезон в составе желто-зеленых?
- Конкретные матчи, опять же, выделить не могу, зато отмечу непосредственно работу Хамзы Багапова. Ему удалось вернуть в команду лидеров, таких, как Плошник, Шитиков, Балахнин и Колесов, и у команды снова появился некий «стержень», основа. Более того, Багапов требовал от футболиста быстрого перехода от обороны к атаке, так что наши матчи стали, наконец, снова притягивать болельщиков на трибуны зрелищной игрой. Быть может, останься Багапов на посту и в следующем году, судьба команды в дальнейшем сложилась бы совсем по-другому, но, как говорится, о прошлом нельзя говорить в сослагательном наклонении. В любом случае, очевидцем последующих событий я уже не был.
- Желания остаться в структуре клуба у вас не возникало?
- Вплоть до 1990 года я вместе с Игорем Калешиным, Валерием Смагиным и Владимиром Казаковым работал с мальчишками в Центре олимпийской подготовки, то есть фактически помогал растить кадры для главной краевой команды. Работали, надо сказать, успешно - в 1988-м стали с ребятами чемпионами России среди таких же центров. Кстати, именно в той команде выступали Стас Лысенко, Андрей Калашников и Дмитрий Лебедев, местные таланты - они нас до сих пор считают своими учителями (улыбается). Но, по правде говоря, я никогда не видел себя на тренерской стезе, да и к тому моменту уже начал заниматься судейством.
- Кстати, почему решили стать именно арбитром?
- Судить я начал, по сути, еще в бытность… игроком. Когда «Кубань» у себя на базе проводила товарищеские встречи, то, как правило, в качестве рефери приглашали Валеру Смагина, нашего известного арбитра. Однажды он приехал без ассистента и попросил ему помочь - ну, я и согласился. Попробовал один раз, потом второй, третий - и постепенно «втянулся». Затем начал судить матчи зимнего первенства Краснодара, а чуть позже - и встречи второй союзной лиги. А вот первый свой матч на высоком уровне провел в 1991-м: как сейчас помню, это была игра высшей лиги между московским «Локомотивом» и донецким «Шахтером».
- Футбол глазами судьи - совершенно другая игра?
- Нет, конечно, просто ты смотришь на нее немного под другим углом. Ведь для того, чтобы стать хорошим арбитром, нужно самому быть в прошлом футболистом, иначе ты вряд ли уловишь такие тонкости игры, которые стороннему человеку недоступны. Да, в Италии, к примеру, у многих арбитров нет карьеры игрока за плечами, но там подход совершенно другой: ребятам уже лет с 14 разрешают судить матчи, то есть приучают их к будущей профессии с детства. Так что, на самом деле, футбол для всех одинаков, просто арбитр и футболисты выполняют в нем разные роли.
- У каждого рефери, как правило, своя манера судейства. Какой стиль близок именно вам?
- Наверное, тот, который используется в большинстве европейских стран. Взять ту же Англию - там рефери порой закрывают глаза на мелкие нарушения, тем самым не нарушая ход поединка постоянными свистками. У нас же, к большому сожалению, арбитры привыкли перманентно вмешиваться в игру, из-за чего происходит масса ненужных остановок. В результате, «кромсают» ее на отдельные отрезки - это неправильно. В футбол играют, прежде всего, для болельщиков, а зрителю вряд ли захочется смотреть матч, в котором только и слышно, что трель свистка.
- Быть может, поэтому наши судьи и не попадают на крупные футбольные турниры?
- С приходом Роберто Розетти состав российских арбитров претерпел значительные изменения. Итальянец взял курс на омоложение судейского корпуса, результатом чего стало завершение карьеры таких арбитров, как Станислав Сухина, Эдуард Малый, Игорь Егоров, Николай Иванов… Но кто придет им на смену? Да, есть у нас сейчас Сергей Карасев, вошедший в список кандидатов на обслуживание матчей Евро-2016, но и здесь стоит учесть множество нюансов. Так, я бы не стал выделять одного только Карасева - на мой взгляд, Вячеслав Безбородов во многих компонентах смотрится даже предпочтительнее Сергея, но этого арбитра почему-то Международная федерация предпочитает не замечать.
- Вы тоже с 1993 по 1996 годы были арбитром ФИФА. Каких успехов удалось достичь?
- Дело в том, что претендовать на обслуживание матчей столь значимых соревнований могут только арбитры первой категории, а я из-за не слишком хорошего английского в нее как раз и не попал. Поэтому мой международный опыт ограничился работой на мачтах Кубка УЕФА. Может быть, поработай я еще пару лет в данном статусе, и мне доверили бы соревнования более высокого порядка, но… Весной 1996-го в матче чемпионата страны «Динамо» - «Алания» случился эпизод, который стал, пожалуй, единственным серьезным, но довольно неприятным инцидентом в моей карьере.
- Вы о том самом эпизоде с назначенным в ворота динамовцев пенальти?
- На самом деле он действительно был. Буквально секунд за 20 до окончания первой половины встречи защитник «Динамо» Штанюк в своей штрафной явно придержал за трусы форварда владикавказцев Канищева - налицо явный пенальти. Я его и поставил, а в итоге после игры мне стала предъявлять претензии динамовская сторона. Не хочу вспоминать подробности той истории, но факт в том, что затем судейский комитет признал мои решения правильными, а 11-метровый расценил как стопроцентный…
- Однако после этого ваша судейская карьера немного поугасла…
- Два последующих года я не судил матчи высшей лиги вообще и лишь в 1999-м был допущен к работе на матчах элитного дивизиона. Но, поверьте, я не считаю тот период провальным: наоборот, у меня появилось время все проанализировать и оценить, что вылилось в титул лучшего судьи страны, причем, лучшим меня признавали дважды. В общем, в моей карьере были и неприятные случаи, но все они с лишком перекрывались позитивными моментами.
- Такими, например, как финал Кубка России-2001/02 между ЦСКА и «Зенитом»?
- С этим матчем, кстати, связана довольно интересная история. Раньше судить можно было до 48 лет (сейчас возрастную планку снизили до 45-ти, - прим.М.Г.), и через год у меня истекал данный срок, так что тот финал можно расценить как подарок со стороны РФС. Но федерация выдвинула свои условия: место моего ассистента Геннадия Красюка, наделавшего ошибок в предыдущих встречах, должен был занять другой арбитр. Однако мы втроем - еще был Вася Правило - работали очень давно, и мне не хотелось подводить ребят, поэтому я сказал: «Нет, судить будет Красюк». В итоге на свой страх и риск федерация сделала нам поблажку, и мы отсудили встречу без замечаний - даже карточку за симуляцию зенитовцу Астафьеву никто не оспаривал. Вот таким у меня получился финиш карьеры (улыбается).
- Неужели для арбитра настолько важно работать на матчах с одними и теми же ассистентами?
- Конечно, важно! Ведь если ты сотрудничаешь в течение долгого времени с одними и теми же людьми, то впоследствии начинаешь понимать их с полуслова. Так, допустим, одно время в помощниках у меня были Саша Артеменко и Паша Стипиди - мы с ними знакомы очень давно, а потому проблем в работе возникало мало. К тому же, как правило, вся судейская бригада, обслуживающая матч, состоит из выходцев из одного города - и это не случайно.
- Ваши бригады были также исключительно кубанскими. Значит, в нашем крае достаточно квалифицированных арбитров?
- Кубань никогда в судейском мире не находилась на задворках: вспомните тех же Бориса Кузьмича Рябко и Махмуда Темировича Хурума, обслуживавших встречи союзной «вышки». Можно привести и более свежие примеры: Евгений Хомутянский, Михаил Еровенко, Павел Стипиди, Виталий Дорошенко, Юрий Куница, Александр Гончар… Список можно еще продолжать и продолжать. То есть талантливые арбитры у нас всегда были, но сейчас с кадрами возникла беда. Проблема состоит в том, что «старая гвардия» постепенно уходит, а заменить ее некому. Есть подающий надежды Виталий Ермаков, подрастающий Дорошенко-младший и… все. И такая ситуация не только у нас - другие регионы тоже сталкиваются с данной проблемой. Наверное, скоро уже эта тема примет масштаб общероссийской.
- Юрий Федорович, а как у нас дела обстоят с инспекторским корпусом, к которому вы сейчас относитесь?
- Здесь никаких трудностей и быть не может. Чего далеко ходить за примерами: недавний матч Суперкубка УЕФА между «Баварией» и «Челси» инспектировал наш Николай Левников. К работе на международных матчах также привлекаются Алексей Спирин, Сергей Зуев, Юрий Баскаков и Валентин Иванов - известные в прошлом арбитры, нашедшие себя в новой роли. Быть может, я бы тоже мог попробовать себя на европейской арене, но мне мешает, как уже говорил, языковой барьер. В целом же, российские инспекторы стараются с судьями не церемониться и снижают оценку за любой недочет, повлиявший на ход матча. Взять недавнюю встречу чемпионата между «Крыльями Советов» и «Томью»: Михаил Белов допустил одну грубую ошибку, поэтому я не мог поставить ему положительную оценку.
- На ваш взгляд, количество судейских скандалов в нашей стране уменьшается?
- От них никуда не деться, это было ясно с самого начала чемпионата, когда в целом ряде матчей поставленный пенальти вызывал множество вопросов. Но, в отличие от предыдущих сезонов, судейский комитет начинает применять более жесткие санкции к нарушителям. Например, за оценку ниже 7,7 от инспектора арбитр отстраняется до конца сезона, чего раньше не было. По идее, сейчас арбитры должны почувствовать ответственность за свои поступки, тем более, у нас даже в премьер-лиге много молодых ребят, которых еще нужно учить уму-разуму. Так что, будем надеяться на лучшее.
- Юрий Федорович, понятно, футбол для вас если не всё, то почти всё. А что, если не секрет, помимо футбола?
- Сейчас появилось больше свободного времени, поэтому есть возможность уделить внимание своему хобби - бильярду. Дома у меня даже целая коллекция киев хранится (смеется). А на даче люблю разводить цветы - у меня целый гербарий уже получился. В общем, на данный момент, когда активные периоды карьеры позади, можно сосредоточиться на занятиях для души. Но, знаете, если выпадет шанс еще послужить футболу в том или ином качестве, то уж точно не откажусь.
Максим Герасин
Экспертиза стоимости жилого дома в Калуге и Калужской области зафиксировать аварийное состояние здания. Строительная экспертиза дома, стоимость которой можно узнать у менеджеров«Дельта Строй», необходима для: экспертной оценки повреждений и дефектов объекта;