поиск по сайту
Футбол. Тет-а-тет

Станислав Лысенко: «Хотел повторить путь Мальдини»

С
танислав Лысенко - поистине легенда краснодарской «Кубани». Многие годы он был, можно казать, визитной карточкой желто-зеленых. Болельщики его обожали. За многочисленные голы, за целые россыпи результативных передач, за самоотдачу, самоотверженность, неравнодушие, которые он без устали демонстрировал на футбольном поле. Лысенко никогда не опускался ниже определенного, очень высокого уровня. Являл собой пример настоящего профессионала. При этом был игроком, конечно, от Бога. Он из той категории мастеров, кто умел в футболе если не все, то почти все. Не случайно, поклонники «Кубани» называют его одним из самых ярких футболистов за всю историю существования команды.
фото: Валерий Крачунов
В последнее время Станислав Лысенко вне профессионального футбола. Но окончательно из «игры миллионов» не ушел. О нынешней жизни, перипетиях своей судьбы и многом другом знаменитый футболист «Кубани» поведал в интервью «Независимой спортивной газете».
- Так понимаю, без истории о том, как я пристрастился к футболу, не обойтись? - улыбнувшись, спросил Станислав Анатольевич.
- Думаю, она лишней не будет.
- Ну, что ж. На самом деле, начало футбольной карьеры почти у любого игрока стандартно: сначала двор, потом - спортивная школа. Я не исключение. Причем, помню, моего первого тренера - Владимира Ивановича Шевелева - впервые увидел… на мотоцикле. После этого точно решил, что именно у него хочу учиться (смеется). Ну а самые азы, конечно же, познавал, как и все советские мальчишки, во дворе.
- Как правило, каждый игрок с ностальгией вспоминает это время…
- Конечно, ведь в дворовом футболе нет никаких правил и разделения по позициям, «договорняков» и жалоб на судейство - это футбол в его первозданном виде, от которого получаешь колоссальное удовольствие. Вот я, допустим, в детстве был маленьким, а потому меня частенько звали «Карликом» или попросту «Карлом» - сокращенная форма даже мелодичнее. Но при своем невысоком росте я был очень юрким и носился по всей площадке, отбирая мяч и у чужих, и у своих.
- Для вас не самый выдающийся рост никогда не был проблемой?
- Знаете, не открою тайну, если скажу, что любой тренер мечтает об одиннадцати гренадерах в составе. Но такого, конечно, не бывает. Да и, поверьте, в футболе рост не настолько важен, как в баскетболе или, скажем, волейболе - тут главнее ноги и светлая голова. И, к тому же, практика показывает, что футболисты с «невзрачными» антропометрическими данными смекалистее и по-спортивному злее - возьмите того же Марадону. Я тоже отличался напористостью и характером, и эти качества, считаю, помогли мне в дальнейшем.
- Переход от детского футбола к взрослому - очень важный этап. Как он сложился лично для вас?
- Любимой игрой я увлекался настолько серьезно, что в последние два года в школе учеба окончательно отошла на второе место - а ведь до шестого класса я отличником был. Уже потом, с возрастом начинаешь жалеть о некоторых вещах. Например, о том, что изучение языков забросил - сейчас эти знания мне бы очень даже пригодились. Но почти что все свободное время тогда я отдавал футболу, собирался связать с ним свою жизнь… И тем неожиданнее был результат: самый талантливый ребенок в крае, как многие считали, оказался никому не нужен.
- То есть не было предложений даже от клубов второй лиги?
- Вообще никаких! Разве что при Кубанском институте физкультуры, в который я поступил, был Центр олимпийской подготовки, куда брали всех без исключения, и меня включили в состав команды. А при этом некоторые мои знакомые сразу попали в «Кубань»… Конечно, психологически это давило - а вдруг ничего не сложится. Но уж такой я человек, что перед трудностями не отступаю. Начал усиленно тренироваться и вместе с другими ребятами стал чемпионом России среди этих самых ЦОПов.
- И после этого начался подъем?
- В 1990 году, а не в 1989-м, как пишут во многих источниках, я оказался в «Кубани» из хутора Бараниковского. Вообще, в интернете, в частности в Википедии и прочих ее «клонах», чего только про меня не сочиняют - и что я в Казахстане за «Актюбинец» сезон провел, и в количестве матчей и голов путают все… Так что призываю этим данным не верить. На самом деле год я отыграл в Бараниковском, а затем уже попал в главную команду края. Этот самый сезон в станичной команде вспоминаю с теплотой и благодарю тех людей, которые в меня поверили. Особенно тренера Николая Петровича Смирнова, подарившего молодому парню путевку в большой спорт.
- Вторая союзная лига - серьезное испытание?
- Конечно. Я, например, считаю, что коллективы из той второй лиги вполне успешно могли бы выступать в нынешней первой - уровень союзного футбола, как ни крути, был повыше. Кроме того, оказываясь в компании со взрослыми мужиками, которые учат тебя уму-разуму, молодой парень проходит настоящую школу выживания, что идет только на пользу, на мой взгляд. Вот, допустим, существует у нас жесткий лимит на легионеров - довольно спорная тема, но я считаю, что он нашей стране не нужен. Почему? Да потому, что молодые ребята в наших командах премьер-лиги зачастую играют не потому, что они лучше иностранцев, а оттого, что у них просто-напросто в наличии российский паспорт. Эта «деталь» искусственно поднимает на них цену, и от большого количества нулей пацанам к 20 годам начинает крышу сносить. При этом собственно в футбол-то они играют не самого высокого качества. Только жесткая и справедливая конкуренция способствует росту мастерства.
- Но ведь есть опасения, что отмена лимита окончательно перекроет дорогу нашим игрокам в топ-клубы?
- Если перекроет, значит, футбол у нас такой - не больше. Сейчас у нас разве все гладко? Сколько случаев уже было, когда российские футболисты после замены руку тренеру пожать не хотят: мол, не дал доиграть. Ну так а если ты не готов на все 90 минут? В общем, спорить можно долго и нудно, но мое мнение таково: лимит нужно убирать, и как можно скорее. В Союзе ведь его не было, а недостатка в классных мастерах национальная сборная страны абсолютно не испытывала.
- Вас жесткая конкуренция только подстегивала?
- Разумеется! Я же отчетливо видел и знал, к чему нужно стремиться. Конкуренция - штука чрезвычайно полезная. И в состав ведь ставили только в том случае, если ты готов во всех отношениях - и никак по-другому. В той хуторской «Кубани» я сыграл больше 30 матчей, но к каждому из них готовился всякий раз как к новому вызову - нужно снова доказывать, что ты на поле не случайный гость, а необходимый «винтик». То же самое, естественно, было и в главной краевой команде, куда я попал в 1991-м. Тогда из старожилов разве что Александр Плошник и Василий Шитиков остались, а костяк команды состоял из моих ровесников - представьте, какая там конкуренция была!
- А как вообще оказались в стане желто-зеленых?
- Да тут целый анекдот вышел (улыбается). В начале года к себе на сборы меня пригласил новороссийский «Цемент». Конечно, отказываться не стал, только отпросился домой за вещами. И вот, прихожу домой, довольно поздно - молодой же еще был! - а мне родители и говорят: «Сынок, к нам тренер «Кубани» приходил, ждет тебя на тренировке завтра». Сначала подумал, шутят, но потом понял - юмором и не пахнет. Что тогда со мной творилось! Ту ночь я не спал совершенно. Оно и понятно - не каждый же раз в главную кубанскую команду приглашают!
- Ну и?..
- Конечно же, даже не стал раздумывать, выбрал «Кубань».
- А в Новороссийске на вас не обиделись?
- Было дело, чего скрывать. Особенно, когда буквально через пару дней я вместе с «Кубанью» приехал на сбор… в Новороссийск. Владимир Михайлов (наставник «Кубани» в сезоне-1980, - прим.М.Г.) негодования не скрывал: «Стас, как же так? Ты же к нам собирался?» Ну, я ему объяснил, что, мол, шанс заиграть в первой лиге в лучшей краевой команде не каждому достается, и он меня понял. Можно сказать, с приходом в «Кубань» сбылась моя детская мечта.
- Но, насколько я знаю, в юности вы болели за «Спартак»…
- Да, признаюсь, всю свою сознательную жизнь переживал за красно-белых. Но уж так сложилась жизнь, что со временем, после нескольких лет в «Кубани», я оказался в ЦСКА, так что столичное дерби сейчас смотреть не могу - сердце разрывается (улыбается). Мне всегда нравился спартаковский стиль со всеми его фирменными «кружевами», и однажды мне посчастливилось почувствовать всю прелесть такой игры. Было это в 1995-м в «Кубани» при тренерстве Федора Сергеевича Новикова, который на протяжении многих лет был ассистентом Константина Ивановича Бескова в «Спартаке». Какие ощущения? Непередаваемые. Когда ты на тренировках большую часть времени работаешь с мячом и на поле получаешь возможность творить в прямом смысле слова - поверьте, вот в такие моменты футболист испытывает настоящий кайф от процесса.
- А спартаковских легенд вживую хоть раз доводилось видеть?
- Никогда не забуду, как однажды в Адлере на сборах встретил Федора Черенкова и Сергея Шавло - таких эмоций до этого я еще не испытывал. Дикий восторг, наверное, ощущал еще, когда в высшей лиге в матче с московским «Асмаралом» играл против Юрия Гаврилова - ему тогда уже под 40 было, но как он играл! Это как раз и говорит о классе - в любом возрасте ты должен быть примером для остальных, потому что с годами, уверяю вас, для этого приходится прилагать гораздо больше усилий, чем в молодости.
- Для того чтобы все время быть на высоте, наверняка нужны неимоверное желание и сильный характер.
- Вы сейчас как раз назвали те принципы, которых я придерживался на протяжении всей карьеры. Вот представьте себе картину: команда «горит» дома со счетом 0:3 и практически перестает сопротивляться. Думаете, болельщик придет на ее следующий матч? Нет, ведь он не видит смысла и не понимает, зачем отдавать свои кровные ради такого, с позволения сказать, зрелища. Но, допустим, в концовке твой коллектив прибавил и забил два мяча - и совсем, согласитесь, другая картина. Да, пусть уступили, но зато зритель чувствует, что играли парни действительно, прежде всего, для него, а не только за свою зарплату.
- То есть стремиться к победе нужно в любой ситуации, даже порой безнадежной…
- Совершенно верно. А как можно по-другому? Честно говоря, я никогда не любил людей, которые относятся равнодушно к своему делу. Это неуважение, прежде всего, к себе, не говоря уже об остальных. Поэтому, когда за тобой наблюдают тысячи болельщиков, ты попросту не имеешь морального права опустить руки и сказать: «Все, больше не могу». Нет! Превозмогая себя, ты должен играть, причем, не просто играть, а рвать на благо команды жилы. Я вот не хвалюсь, но в молодости был очень выносливым - мог даже не 90, а все 120 минут отпахать. Потому что готовил себя соответствующим образом. Да и после окончания карьеры стараюсь держать себя в форме и, даже выступая за команду ветеранов, послаблений себе никогда не даю.
- Если без ложной скромности, какие еще собственные сильные черты можете выделить?
- Честно говоря, над этим никогда не задумывался, поэтому ответить довольно трудно. Пожалуй, из собственных достоинств отмечу неплохое видение поля и умение отдать хороший пас - для центрхава это важнейшие качества. Но где есть плюсы, там обязательно будут и минусы, один из которых, если быть откровенным, у меня ярко выражен.
- Заинтриговали…
- Дело в том, что у меня-то так называемой рабочей ногой является левая, а правую, сколько не пытался, натренировать не смог. Так «одноногим» и остался (улыбается).
- Но ведь для центрального полузащитника это не смертельно. Или я ошибаюсь?
- В футболе есть негласный закон: то, что игрок нашел себя в определенном амплуа -хорошо, но в чрезвычайной ситуации он должен суметь сыграть и на другой позиции. По этому принципу, кстати, был открыт гений Йохана Кройффа - голландец же до 14 лет в воротах стоял, пока в нем тренер не заметил явные задатки нападающего. Да-да, и такое бывает! Помню, в «Кубани» меня тоже пытались переквалифицировать в форварды - но так и не получилось, не мое это. Нападающий ведь от природы фартовым должен быть, а у меня такого качества как раз нет.
- Насколько я знаю, вас и в защиту переводили не раз. Верные сведения?
- Бывало и такое, но очень-очень редко - от силы матча четыре за всю карьеру в обороне провел. На самом деле, меня часто путали и до сих пор путают с нашим центральным защитником Сергеем Лысенко - по моему мнению, одним из символов «Кубани» 90-х. Хотя мы с ним не только однофамильцы, но еще и одноклассники, болельщики и пресса нас долгое время братьями считали - что хочешь делай, а общественное мнение изменить трудно. Так что, в этом интервью, видимо, мифов мы развеем немало (смеется). Но и, кстати, центральным полузащитником я стал отнюдь не сразу - что в Бараниковском, что в 1991-м в «Кубани» я играл на левой бровке.
- Для левоногого игрока наверняка позиция вполне комфортная?
- Не совсем, тут стоит учитывать и другие факторы. Допустим, для «крайка» веский аргумент - скорость, а у меня она была не ахти какая, с зенитовцем Быстровым точно не сравнить. Я был не столько быстрым, сколько резким - данное качество больше подходит для центра поля, где помогает легко освобождаться от опеки соперника и быстро находить пасом партнера. Но наш тренер Владимир Бражников был иного мнения, а я не спорил - ему-то виднее. На тот момент нужно было радоваться хотя бы тому, что вообще в состав попадал.
- И, тем не менее, на этом фоне как свой первый сезон в «Кубани» оцените?
- Считаю, в последнем в истории чемпионате Союза сыграл сильно - пусть и дебютный год, но удалось благодаря упорству и желанию не затеряться среди других молодых игроков. Да и вызов в молодежную сборную России, наверное, тоже говорит сам за себя - далеко не каждый попадает из команды-аутсайдера первой лиги в национальную команду страны. Недавно просматривал фотографии с тех сборов, и оказалось, что все из того состава «молодежки» заиграли на высшем уровне - Владимир Кулик, Валера Минько, Игорь Симутенков, Андрей Новосадов, мой одноклассник Женя Плотников, в ЦСКА и за границей поигравший… Кстати, Андрей Талалаев тоже из того состава - он уже тогда говорун был страшный, парни сразу поняли, что он комментатором в будущем станет (улыбается).
- Наверное, после таких ярких впечатлений провальное выступление «Кубани» в элитном российском дивизионе образца 1992 года смотрелось еще более контрастно?
- Перед тем сезоном у меня было немало предложений от других клубов высшей лиги, но я решил - останусь и помогу родной команде. Как оказалось, моя помощь по большей части была и не нужна. Если рассказывать о том сезоне всю правду, то придется вылить наружу немало грязи, так что в подробностях его обсуждать не хочется. Сам факт, что команда с треском вылетела из «вышки» и на протяжении всего чемпионата казалась пришельцем с другой планеты, говорит сам за себя.
- От того чемпионата у вас остались только негативные воспоминания?
- Да нет, даже в не самые лучшие периоды есть место позитиву, чему-то забавному - это закон жизни. Вот мне лично, к примеру, запомнился поединок с «Океаном» из Находки в одном из последних туров. Точнее, не сама игра, а ее прелюдия. Матч, насколько я помню, назначили на вечер 1 ноября, и вот представьте себе картину: мы вышли на поле, болельщиков немало собралось… а соперника нет! Выясняем, в чем дело, и узнаем: самолет из Москвы задержали, игра состоится на следующий день. Хорошо, завтра так завтра, но на следующей день ведь то же самое! Правду все-таки говорят, что Бог любит троицу: только с третьей попытки «Океан» наконец прилетел, и игра состоялась… в десять вечера. А на дворе поздняя осень - нам самим играть не сладко, а уж про болельщиков на трибунах и не говорю. В итоге сыграли мы с ними вничью, и это очко спасло «Океан» от вылета.
- Но наверняка это еще цветочки по сравнению с последним матчем в Екатеринбурге с «Уралмашем»?
- О, ту «игру» я не забуду вообще никогда (смеется). На самом деле, матч должен был состояться гораздо раньше, но перенос есть перенос - в итоге все команды уже ушли в отпуск, а мы в середине ноября проводили заключительную игру. Представляете, в каком состоянии практически зимой могло быть на Урале поле? Оно было даже не заснеженным - наоборот, сплошной каток! И вот ты проходишь пару метров с мячом и падаешь - аж самого смех пробирает, однако играть-то нужно. Но, что самое интересное, мы по полю катались, а уралмашевцы бегали!
- Сразу же почуяли подвох?
- Поначалу не мог понять, в чем дело: руки-ноги одинаковые, крыльев ни у кого из-за спин игроков хозяев нет. А в перерыве мимо меня проходил кто-то из их команды, и я все понял: у каждого на бутсах огроменные болты накручены! Подхожу к судье, говорю: «Посмотрите, в чем они играют», на что услышал ответ: «Тебе какая разница?» Вот так вот мы и «продули» 0:6. Но зато, повторюсь, даже тут можно найти позитив. Зрители, как правило, поддерживают только своих, но, когда на 80-й минуте мы впервые дошли до чужих ворот, нам… аплодировали! Это были самые запоминающиеся овации (улыбается).
- Тем более что одобрения со стороны своих болельщиков команда получала тогда очень мало…
- Так а за что нас было хвалить? Результата не было, игры как таковой - тоже. Приехал к нам московский «Спартак» - думали, на эмоциях хоть ничью «выжмем». Проходит пять минут - мы уже «летим» 0:2. Пять минут! Однако тут же буквально Нидбайкин забивает один ответный мяч - и снова надежда: помню, мы чуть ли всей командой вперед побежали за вторым мячом. И при этом забыли, с кем играли… Черчесов, Онопко, Андрей Иванов, Пятницкий, Ледяхов, Радченко, Бесчастных - целая сборная! А мне на фланге - я тогда еще слева играл - Карпин противостоял: он тогда, конечно, в сумасшедшей форме был, не зря потом за границу уехал. И эта «братия» не стала церемониться - раз поймали нас на контратаке, второй, третий, глядишь - уже пяток мячей и наколотили.
- Это был показатель того, что «Кубань» к сезону не готова?
- Да нет, вряд ли - «Спартаку» остальные проигрывали и не с такими счетом. Да и состав у нас был неплохой, прошедший советскую школу, молодой и азартный - остаться могли бы легко. Но обстоятельства были таковы, что все решили за нас… Можно много говорить на эту тему, но правды все равно не добьемся: основные секреты никто раскрывать не будет, так как выливание такого количества негатива на полосы газет ничего в корне уже не изменит. Попросту говоря, коллектив разваливался на отдельные группировки, а остановить процесс было некому.
- В такой ситуации нужна железная рука тренера, так?
- Вы правы. Ситуация стала налаживаться после прихода на тренерский мостик Игоря Викторовича Калешина. Он не стал менять полсостава, понижать или повышать зарплаты - нет, он просто-напросто отчислил из команды несколько человек, которые не приносили клубу никакой пользы. Все, недовольство как рукой сняло! Быть может, поэтому вторая половина первенства выдалась более яркой и запоминающейся, нежели кошмарное начало.
- Получается, Калешин, говоря простым языком, навел в команде порядок?
- При том, что проблемы в клубе были не только спортивного характера, Игорю Викторовичу удалось главное - стабилизировать ситуацию, прежде всего, в самом коллективе. Он сделал ставку не на приезжих, а на доморощенных игроков, бившихся не за себя - за «Кубань», и это было правильно. И в моей судьбе Калешин сыграл немаловажную роль, так как с ним связано немало важных перемен в моей судьбе.
- Например?
- Ну, во-первых, именно он перевел меня в центральную зону - туда, куда я всегда стремился. Все-таки игра на фланге не для меня - там многие мои умения оказывались попросту ненужными, а в центре поля находили должное применение. Центральный хав - позиция ответственная, из его зоны начинаются атаки и своей команды, и чужой, так что ты должен быть в какой-то мере и разрушителем, и созидателем. У меня, конечно, преобладало творческое начало, поэтому больше любил раздавать пасы, нежели отбирать мяч, хотя, если того требовала ситуация, в борьбу шел не раздумывая.
- Для вас отдать голевую передачу было приятнее, чем забить самому?
- Не буду на эту тему разглагольствовать, а лучше приведу характерный пример. В 1996-м в команде появился нападающий Валера Шушляков - тоже юркий, цепкий, по комплекции на меня похожий, да еще и забивной. Но так случилось, что на тот момент у меня голов больше накопилось, и Валеру такое положение сильно задевало. И вот последняя игра с красноярским «Металлургом» - место в середине таблицы мы себе обеспечили, поэтому интрига состояла в том, кто станет лучшим бомбардиром - я или Шушляков. Помню, в самом начале матча я вывалился один на один с кипером, обвожу его - передо мной пустые ворота. Замахиваюсь и… отдаю пас свободному Валере - гол. Во втором тайме мы опять сработали по знакомой схеме, после чего он подошел ко мне и сказал: «Стас, снимаю перед тобой шляпу». Эти слова для меня - главнее голов.
- Как бы там ни было, забивали вы всегда вдоволь.
- Любой футболист, будь он даже защитником, хочет забить. Голы ведь являются украшением футбола, а потому занести свою фамилию в историю мечтает каждый. Мне же было и того проще: у полузащиты поддержка атакующей мощи команды является одной из основных функций. Тем более у форвардов нередко случаются кризисные периоды, и в такой ситуации средняя линия, что называется, берет удар на себя - пример нынешней «Кубани», играющей, прежде всего, за счет своих хавов, показателен. Но так было и раньше, поэтому я частенько подключался к атакам и участвовал в их завершающей стадии.
- Немало мячей за «Кубань» вы забили головой. Как у вас это получалось при невысоком росте?
- Никто не отменял игру на опережение - в данной ситуации только она и спасала. Ведь буквально за несколько сезонов у нас сложился определенный костяк, так что ребята друг друга порой понимали с полуслова. И поэтому наши «крайки» прекрасно знали, куда и на какой высоте нужно навесить, чтобы я замкнул передачу - вот и вся хитрость. В 1994-м, помню, играли мы дома с динамовцами Махачкалы, так я там таких два забил! Но игра головой, конечно, не главный мой конек, есть элементы, которые получались гораздо лучше.
- К примеру, исполнение «стандартов»?
- Это еще один аспект, которому научил меня именно Игорь Викторович Калешин. В «Кубани» в свое время он был штатным пенальтистом и исполнителем штрафных и работал со мной на тренировках индивидуально - видимо, увидел какие-то способности. На самом деле, «стандарты» - вещь очень специфическая, при их пробитии нужно учитывать колоссальное количество нюансов, которые без советов Калешина я бы, уверен, не познал. К примеру, моего ребенка в спортшколе учили, что при ударе со штрафного нужно непременно метить в угол - а это не совсем верно. Я всегда старался не обвести ударом «стенку», а пробить над ней, тогда процент попадания в створ заметно повышается, а вратарь, обзор которому закрывают свои же игроки, остается не у дел. Казалось бы, это мелочь, но на поле она превращается в большой плюс.
- А что касается пенальти?
- К «точке» тоже подходил часто, но здесь, наверное, нужно быть человеком с железными нервами, чтобы регулярно реализовывать 11-метровые. Например, в «Рубине» в 1999-м я четыре раза бил пенальти и трижды неудачно. Причем, в одном из случаев и вовсе произошел конфуз. Было это в Астрахани в матче с местным «Волгарем», который мы и так «возили» всю встречу, а тут еще один из их игроков в своей штрафной сфолил. Ставлю мяч на «карательную отметку», смотрю - ко мне подходит вратарь, останавливается и говорит: «Бей в левый угол». Я опешил: как это понять, о чем он? И вот тут, каюсь, мне полезли в голову мысли про «договорняк». Сомневался долго, колебался в выборе, но решил все-таки туда и ударить. Представляете, вратарь отбил! Видимо, знал, что делает.
- После этого к «точке» стали реже подходить?
- Когда была возможность, бил, а вообще доверял это дело мастерам, которых и в «Рубине», и в ЦСКА было немало. А вот штрафные продолжал исполнять. За армейцев, помнится, я два таких гола забил, один из них - московским торпедовцам. Но больше всего обидно за один момент, причем, он произошел в столичном дерби против «Спартака» в 2001-м. Судья назначает штрафной во втором тайме: удобная позиция, небольшое расстояние до ворот, бей - не хочу. И вот я разбегаюсь, мяч перелетает «стенку», летит в самую «девятку»… До сих пор не понимаю, как их кипер Левицкий до него дотянулся - самыми кончиками пальцев дотянулся! Так вничью и сыграли…
- В ЦСКА мастерством исполнять штрафные также славился Сергей Семак. Как определяли, кто пробьет очередной «стандарт»?
- Тут все просто: Серега бил с тех позиций, которые находились подальше от ворот, а я - наоборот, с тех, что находились вблизи штрафной, так что конкуренции у нас не было. С Семаком, кстати, мы дружили и до сих пор тесно общаемся, поэтому никаких конфликтов не было. А если, допустим, он просил дать ему пробить, я уступал: все-таки он был капитаном, значит, ему виднее.
- Вы тоже капитанили в «Кубани», причем, насколько знаю, повязку надели довольно рано.
- Да, это было в 1993-м, когда командой руководил опять же Игорь Калешин. Как только он начал ставить меня в центральную зону и увидел, что я прибавляю от игры к игре, то решил сделать капитаном, хотя мне было всего 22! Конечно, поначалу было очень неловко подходить к старшему партнеру и начинать ему что-то объяснять - это было, наверное, похоже на сцену из басни по Моську и слона. Но, на самом деле, я получил бесценный опыт, а самое главное, начал быстрее взрослеть - большая ответственность всегда ускоряет данный процесс. Изредка совсем бывали случаи, когда приходилось, что называется, «пихать», но происходили они в основном с приезжими и заканчивались мирным исходом. А так, ребята у нас в середине 90-х подобрались отличные, так что проблем особых не возникало.
- Однако после вылета в 1992-м из высшей лиги дела «Кубани» пошли по наклонной. Как думаете, в чем причина?
- В подходе к делу со стороны руководства. На некоторое время команда оказалась никому не нужна, нам не ставили никаких конкретных задач и целей - просто выходите и играйте, как хотите. К тому же, в городе зачем-то создали команду «Колос», и буквально за два года местное дерби набрало небывалые обороты. Причем, как правило, эти матчи не обходились без подковерных интриг, особенно небезызвестный матч второго круга в 1994-м. Вы не представляете, насколько тяжко мне было наблюдать со стороны, как судья творил бесчинства, не засчитывал наши чистые голы, а счет вырос до 7:2 в пользу «Колоса»…
- Вообще, развеселый счет в играх «Кубани» в те годы встречался не так уж и редко…
- Зато болельщик приходил на стадион, заранее зная, что зрелище ему обеспечено. Кстати, самой команде нравилась такая игра, а некоторые нынешние коллективы, вяло перекатывающие мяч поперек поля на протяжении 90 минут, я совершенно не понимаю. И если в 1994-м эта красочная игра не привела «Кубань» к положительному результату, то в следующем сезоне мы феерили на протяжении всего чемпионата. Это был один из самых ярких моментов тех лет: наконец-то была поставлена конкретная цель, и делалось все для ее достижения. Тем более что в главной краевой команде собралась целая плеяда талантов: Леша Герасименко, Владислав Великодный, Серега Лысенко, Мурат Гомлешко… С таким подбором футболистов мы не имели права на ошибку.
- Тренер внес заметный вклад в тот успех?
- Быть может, Владимира Александровича Бражникова, много раз, вопреки народному поверью, входившего в одну и ту же желто-зеленую реку, и не причислишь к разряду великих тренеров, зато человеком он был замечательным. А сколько забавных историй с ним связано - мы с ребятами из того состава, когда собираемся, обязательно вспоминаем эти байки.
- Поделитесь…
- Вот, наверное, самая известная из них. Дело было вечером, собрались мы на тренировку, а Владимира Александровича еще нет. Подумали: «Ладно, пока сами». И так часов до десяти - а тренера все нет. Уже смеркаться начало, не видно, и я как капитан решил: все, сворачиваемся. А на нашей базе «Четук» тогда два входа было - главный и через столовую, но обычно мы второй предпочитали. И представьте себе мое удивление, когда я увидел в столовой Владимира Саныча… кушающего борщ! Я ему: «Саныч, мы вас ждали», а он мне: «Да ладно? Я и забыл про вас!» (Смеется). Впрочем, казусы казусами, а тренером Бражников был хорошим, знающим.
- Теплая атмосфера в команде и есть одна из причин выхода в первую лигу?
- Посредством юмора можно загладить любые обиды, и Бражников любую недомолвку устранял хорошей шуткой. Команда проходилась по соперникам чуть ли не катком, болельщики вернулись на стадион, появились финансирование и задачи, и я, наконец, поверил, что исполнится моя заветная мечта - сыграть именно с «Кубанью» в высшей лиге. Я искренне надеялся, что наш подъем продолжится, но последующие два сезона были попросту никакими - болтались в середине таблицы, ни вперед, ни назад.
- И потому в 1998-м решили уйти?
- Мне уже было 28, и я понимал, что, быть может, это мой последний шанс заиграть на серьезном уровне. Однако уезжать мне очень не хотелось. Скажу откровенно: после того, как перешел в «Рубин», месяц рыдал по ночам - мне было реально плохо. Но это не сравнится с тем состоянием, когда я вышел в составе казанцев на игру с «Кубанью» в Краснодаре - признаюсь, мне хотелось, чтобы меня заменили уже на 15-й минуте. Я испытывал такую тяжесть на душе, что играть было невозможно - естественно, матч провел отвратительно.
- «Рубин», как и «Кубань», играл в первой лиге. В чем же тогда состояло движение вперед?
- В Казани ситуация обстояла совершенно по-другому, там сколачивали коллектив с явным прицелом на высшую лигу. К тому же, у меня были опасения, что в «вышке» сразу я не заиграю, поэтому выбрал «рубиновых». В футболе работает закон: перешел в другую команду - занял место потенциального воспитанника этого клуба, а значит, должен доказывать, что ты не хуже его. То есть нужно быть на две головы выше уровнем, а это достигается за счет ежедневного упорного труда, чем я в казанском клубе и занимался.
- Даже с учетом тяжелейшей травмы все равно считаете период в «Рубине» успешным?
- Такое случается со многими - фраза стандартная, но правдивая. «Рубин» же не виноват, что я «сломался» в том самом поединке в Астрахани, про который рассказывал. Но за все время, что провел в стане казанцев, по себе чувствовал, что постоянно прибавляю - пределов совершенству нет, как говорится. Да, серьезная травма, из-за которой пришлось даже вставлять на время железную пластину в большую берцовую кость, выбила меня из колеи и в плане физической формы, и в плане психологии - были даже мысли завязать с футболом. Но тут неожиданно на горизонте появился ЦСКА и, было это в 2000-м, взял меня, травмированного футболиста, к себе в команду!
- Как такое может быть?
- Со стороны это похоже на неправду, да и самому поначалу было удивительно. Неужели у клуба не было опасений, что я могу не заиграть или не восстановиться окончательно? А еще ведь нужно было и оплачивать лечение… Поэтому я безумно благодарен людям, поспособствовавшим моему переходу в ЦСКА - клуб, поставивший меня на ноги и вернувший как игрока к футбольной жизни. Сезон-2000, понятное дело, получился скомканным, но в конце чемпионата тогдашний наставник армейцев Павел Федорович Садырин стал меня потихоньку подтягивать к основе. Кстати, это еще один человек с большой буквы, которого я считал чуть ли не своим вторым отцом.
- А коллектив тогда в ЦСКА подобрался очень даже боевой…
- Я вам так скажу: в 2001-м нам по силам было стать если не чемпионами, то призерами уж точно. Начало турнира получилось, конечно, плохим - одно очко в шести встречах, но зато потом 18 игр без поражений! Помню, соперников уровня «Алании» и саратовского «Сокола» мы просто затаптывали, не обращая на них никакого внимания. Я думаю, и дальше шли бы в том же ритме, если бы не та трагедия с нашим вратарем Серегой Перхуном в Махачкале…
- Вы участвовали в том матче?
- Да, я в тот момент был на поле, но эпизода толком не видел: помню только, что наш кипер сам поднялся и без чужой помощи ушел в подтрибунку - думали, простое сотрясение… Мы с ним дружили, с Серегой… В самолете, когда летели на матч, помню, он сказал: «Стас, как прилетим обратно, зайдешь к нам в гости? У меня жена пельмени слепит». Так и не довелось… После той трагедии нас словно подменили - то же «Торпедо-ЗИЛ», с которым встречались через неделю, мы должны были влегкую обыгрывать, но тогда Сергей еще боролся за жизнь - все мысли были только о нем.
- Видимо, та трагедия где-то психологически надломила армейцев?
- Да, вы правы, уже ни о каких медалях мы не думали. Да и вообще в такие периоды трудно думать о спорте - погиб твой товарищ, с которым ты сражался на поле за одну цель - победу… Не стало Перхуна - пропали и победы. Никогда не забуду тот самый матч с «Локомотивом», когда мы вели со счетом 2:0, а во втором тайме пропустили трижды, причем, два гола, что называется, сами себе привезли. После поединка к нам в раздевалку заходили руководители, спрашивали: «Ребят, что помешало сегодня выиграть?» А мы и не знаем, что сказать: не бегут ноги, и все. Потом, по окончании сезона, не стало и Павла Федоровича. Он тяжело заболел… Даже не знаю, были ли в истории ЦСКА более трагичные страницы, нежели тот год.
- В следующем сезоне произошли изменения в руководстве и на тренерском мостике армейцев. С этим и связана главная причина вашего ухода?
- С ЦСКА мы расстались полюбовно, в этом могу вас заверить. После своего назначения главным тренером Валерий Георгиевич Газзаев сказал в интервью: «Такими футболистами, как Лысенко, я не разбрасываюсь». Но потом у меня состоялся разговор с президентом клуба Евгением Гинером, и в непринужденной беседе он меня предупредил: «Стас, Газзаев - это не Садырин. У него совсем другое видение футбола, так что готовься, что при нем будешь играть мало». Но не такой я человек, чтобы сидеть на лавочке и за это деньги получать - я хотел играть и приносить пользу, а потому реакция моя была однозначной: лучше тогда уж продайте.
- И наверняка даже не знали, какое из предложений выбрать?
- Были реальные и довольно перспективные варианты продолжения карьеры за границей, но я сам не захотел никуда ехать. На самом деле я человек домашний, и мне родной город милее Лондона или Мадрида, поэтому к предложениям из-за рубежа относился несерьезно. И хотя Евгений Гинер настаивал на своем, я упрашивал его продать меня в «Кубань», куда меня активно звали. Тогда он сказал, что оставит меня на работе в клубе через несколько лет, а я все твердил свое: «Хочу вернуться в Краснодар и играть». В итоге выбора я ему не оставил (улыбается). Потом мы с ним долгое время созванивались, общались, но постепенно все поугасло - оно и понятно, свободного времени у президента клуба мало. Хотя, полагаю, если вдруг когда-нибудь случайно встретимся, то мимо друг друга не пройдем.
- А с кем-нибудь из бывших партнеров по ЦСКА поддерживаете отношения?
- В октябре прошлого года, к примеру, меня пригласили сыграть за ветеранов ЦСКА товарищеский матч против легенд «Спартака» - конечно, отказываться не стал. Вот там я и встретил старых добрых товарищей. Пообщались, обменялись впечатлениями, в футбол, опять же, сыграли - в общем, приятно провели время. Так что рад, что клуб меня не забывает, и, если снова позовут, с радостью приеду.
- В недавнем матче чемпионата между ЦСКА и «Рубином» за кого переживали?
- Честно говоря, я эту встречу и не смотрел даже. Я болею за красивый футбол, но никак не за тех, кто играет на поле - это моя позиция. То же самое и с «Кубанью»: меня не расстроит, если уйдет один игрок и придет другой - главное, чтобы процветал сам клуб, который существует для болельщиков, главных ценителей нашего труда. Той же самой логики придерживаются и фанаты, поэтому их-то я действительно поддерживаю.
- А можете вспомнить, когда на Кубани появились первые фаны?
- Если мне не изменяет память, в середине 90-х. И этим людям, наверное, нужно памятник при жизни поставить. Представляете, приехали мы как-то на выездную игру в Читу, смотрим - а на гостевой трибуне один наш болельщик сидит! Преодолеть тысячи километров ради любимой команды может только самый преданный фанат, и поэтому, когда он попросил после игры немного денег на обратный поезд, даже разговоров не было - мы бы ему и на билет на самолет насобирали.
- «Кубань» тех лет играла для болельщиков, а не только на результат?
- 2002 год прошел под знаком постоянных конфликтов, скандалов и тому подобных вещей - это «Кубань», так что удивляться не стоит. А вот в 2003-м у нас реально «покатило», первый круг мы прошли на одном дыхании и при этом сами получали удовольствие от футбола - спасибо Владимиру Ивановичу Лагойде за то, что он сумел сплотить коллектив и поставить его на нужные рельсы. И зритель оценил наши старания - по-моему, тогда мы стали самой посещаемой командой первого дивизиона. Во втором круге, правда, немного сбавили, чему есть и объективные, и субъективные причины, и судьба путевки в премьер-лигу решалась в очной встрече с грозненским «Тереком».
- Ощущали важность игры?
- Ох… Мы ее не просто ощущали - волнение нас поглощало полностью, никто ночью уснуть не смог. Но больше всего боялись, что в игру начнут вмешиваться «третьи силы» - на кону стояло многое. Однако перед самым началом встречи к нам в раздевалку зашли какие-то люди - как оказались, руководство «Терека» - пожелали удачи и сказали: в равных условиях пусть победит сильнейший. Меня это поразило в хорошем смысле слова. Казалось бы, можно было применить определенные «рычаги» - и все, победа в кармане, но переполненные трибуны «Кубани» увидели жесткий, неуступчивый, честный, словом, бескомпромиссный футбол.
- После той ничьей, сыгравшей на руку желто-зеленым, поняли, что ваша заветная мечта наконец-то сбылась?
- У любого футболиста есть моменты, которые он назовет пиком карьеры - у меня таких накопилось два. Первый наступил в ЦСКА, когда только стечение обстоятельств помешало нам достигнуть заветной цели, и тот самый 2003-й, подаривший всей Кубани возможность лицезреть на родной арене лучшие клубы страны. Наши тренеры, футболисты, персонал, болельщики - все они причастны к историческому событию. Сейчас говорят, что в «Кубани» тогда было множество приезжих, занимавшихся исключительно зарабатыванием денег игроков - бред высшего качества. Тот коллектив существовал как единый кулак - менялись тренеры, а мы все равно выигрывали. Мне кажется, в премьер-лиге «Кубани» этой сплоченности как раз и не хватило.
- И вот мы подошли к этой черте…
- Наконец хотелось бы прояснить эту ужасную ситуацию, в которую попал. Все-таки, если говорить правду, для «Кубани» я не чужой человек, верно? Столько лет отдать одной команде и приносить при этом ей пользу может, согласитесь, не каждый. И потому особенно обидно, что со мной так поступили. Один из журналистов, когда я ему объяснял ситуацию, написал, что я, мол, жаловался - в тот год вообще пресса, за исключением только вашего издания, занявшего честную позицию, да еще горстки журналистов, вылила на меня ушат грязи. Понятно, зачем это делалось - ждали ответной реакции, но я терпел. Как бы тяжело мне ни было, в чем бы меня ни обвиняли - и в сдаче игр, и в жадности к деньгам - я не сказал ни слова.
- В ваш огород действительно летело очень много камней…
- Я вам больше скажу: спустя пару месяцев я узнал, что с некоторых журналистов, защищавших меня на страницах газет, тут же полетели головы. По мне, так это очень подло. И пусть на меня снова не обижается тот человек, который, возможно, прочитает это интервью, но просто-напросто выгонять из клуба футболиста, который хочет играть за команду и готов даже сидеть на скамейке и ждать своего часа, нельзя. Не по-человечески это. Я бы с радостью повторил путь Паоло Мальдини, отдавшего «Милану» 17 лет карьеры, но, наверное, кто-то был против этого. То, что не позволили сыграть прощальный матч, я пережил, а вот то, что не дали нормально попрощаться с публикой, как это делают в цивилизованных странах…
- Но болельщики стояли за вас горой.
- Знаете, готов каждому, кто мне тогда поверил, поклониться до пояса. Много раз уже в этом интервью затрагивал данную тему, но хочу повторить еще раз - я безумно благодарен этим людям за то, что они за меня переживали и поддержали в трудную минуту, так делают только верные друзья. На протяжении всех десяти лет я ощущал искреннюю любовь к себе зрителей и старался радовать их своей игрой - надеюсь, они уж точно зла на меня не держат.
- С футболом порывать не хотелось?
- Скажу честно, если бы сейчас меня позвали в структуру «Кубани», я бы пошел - выучился бы на тренера, получил бы лицензию и пошел. Но приглашения нет - нет и разговора. Пару лет потом я выступал на чемпионате края за «ГНС-Спартак», поддерживал форму, а затем решил заняться бизнесом - открыл сеть пивных ресторанов. Многие спрашивают: как вообще возникла такая мысль? На самом деле, здесь нет ничего необычного - мы с женой посовещались и решили, что идея довольно интересная. В результате риск себя оправдал: замысел оказался удачным. Так что в пиве теперь я разбираюсь очень неплохо (смеется).
- Станислав Анатольевич, еще пару-тройку лет назад казалось, что в большой футбол вы не вернетесь. Как же тогда возник вариант с «Краснодаром»?
- Мне позвонил представитель клуба Сергей Вахрушев и спросил, не хотел бы я у них поработать. И хоть тогда еще с владельцем «Краснодара» Сергеем Николаевичем Галицким я знаком не был, но знал, что этот человек небезразличен к футболу и переживает за свое детище всей душой - потому и согласился. Моя задача как спортивного директора была проста - искать, искать и еще раз искать перспективных и талантливых игроков по всему миру.
- Приобретения в лице Жоазиньо, Марсиу Нунью, Мартыновича… - это плоды вашей работы?
- Не только и не столько моей: за футболистами наблюдали скауты «Краснодара» на местах, а я вместе с тем же Вахрушевым лишь контролировал процесс и рассматривал те или иные кандидатуры. В какой-то момент выяснилось, что, по большей части, в моих услугах не очень нуждаются - я уступил свой пост другому. Только, в отличие от истории с той же «Кубанью», все произошло культурно и без всяких обид и претензий - именно так и должны решаться вопросы.
- Насколько я знаю, окончательно из футбола вы все равно не ушли…
- Совсем недавно я открыл собственную футбольную школу для детей - будем правильно воспитывать подрастающее поколение. Поле приходится арендовать, так как у нас в городе их всего два - для Краснодара, буквально дышащего футболом, это позор. Вообще, видимо, скоро у меня будет крик души - хочется залезть куда-нибудь высоко и крикнуть: «Люди, опомнитесь!» Как вы думаете, что требуют от наших мальчишек перед каждым турниром? Победы. Да если руководители хотят титулов, то пусть купят себе в магазине Кубок чемпионов и любуются на него. Я же хочу устранить эту «болезнь» хотя бы в конкретно взятой школе - и тренеров подбирал таким образом, чтобы они разделяли мою позицию. Не Кубки важны, главное - вырастить неординарного игрока, личность.
- На каких основных принципах построен процесс в вашей школе?
- У нас в крае, так же, как и в России, никто не задается вопросом: «А где свои воспитанники?», твердя только одно: «А где результат?» Ну нельзя же с семи лет из детей профессионалов делать! Если хочет ребенок пойти в обводку - пускай идет, не нужно пичкать его схемами и тактикой, все придет с возрастом. Плохо, что у нас постепенно пропадает дворовой футбол как явление, все становится искусственным и недолговечным, но хочется, чтобы мальчишки с детства не разочаровались в «игре миллионов» и воспринимали ее не как будущую работу, а как любимое дело.
- Станислав Лысенко часто дает мастер-классы?
- У нас есть более талантливые учителя (смеется). Недавно, перед игрой «Краснодара» с «Зенитом», к нам заглянул Сергей Семак - мой большой друг и гениальный футболист, в отличие от тех же Аршавина, Широкова, Денисова и прочих «звезд». Так вот, представьте: семеро старших (Сергей Семак и шесть тренеров школы) сыграли матч против сотни ребят! Было очень весело и здорово, а мальчишки получили новые впечатления и пообщались с легендой - именно для этого мы и работаем. В ближайшем будущем, может быть, еще одного гостя пригласим, но кого - пока секрет. А что касается вопроса о мечте и ближайшем будущем, который также нередко задают «на десерт», отвечу: хочется, чтобы Краснодарский край был футбольной житницей страны и немало наших самородков, а их действительно немало, радовали болельщика своей игрой, причем, в составе родной нашей «Кубани».
Максим Герасин