поиск по сайту
Футбол. Тет-а-тет

Виктор Трембач: «В Ленинграде меня звали «крестьянином»

У
многих футбольных обывателей наш край ассоциируется с сокровищницей футбольных талантов и самородков, на которых и команд-то не хватит. В сущности, так оно и есть. В результате эти самые юные гении разъезжаются по городам и весям и реализуют себя на самом высоком уровне. Так произошло и с Виктором Трембачем, известным в прошлом защитником и полузащитником «Кубани», ростовского СКА и питерского «Зенита», которого знают даже в Конго и который играл против таких легенд, как Джордж Бест и Бобби Чарльтон.
фото: ФК «Кубань»
В интервью «Независимой спортивной газете» Виктор Николаевич, отпраздновавший в этом году 65-летний юбилей, рассказал о своей необычайно интересной карьере и порассуждал о нынешнем состоянии дел в нашем футболе.
- Виктор Николаевич, пожалуй, начнем нашу беседу с самой громкой новости последних дней: попадания «Кубани» в еврокубки. Ожидали такого от команды?
- Считаю, что все вполне заслуженно и закономерно. Команда уже несколько лет поступательно шла к этому успеху и превратилась в крепкого середняка премьер-лиги с большими плюсами в игре. При всем при том, желто-зеленым еще и немного не повезло - при лучшем раскладе они могли побороться за бронзу. Тем не менее, поздравляю всех болельщиков со столь знаменательным событием и желаю клубу новых и новых побед.
- Можно ли сравнить нынешнюю «Кубань» с той командой середины 60-х, за которую вы сами выступали?
- Это очень трудно из-за большой разницы во времени. Футбол тогда был совершенно другим, но, по моему мнению, та команда хотя бы по именам могла дать фору и нынешнему составу. Чего стоил только Олег Кущ - вратарь-легенда кубанского футбола! А ведь были еще и многие другие незаурядные личности… Честно говоря, я очень рад, что мне посчастливилось играть в одной команде с этими мастерами.
- Как вы попали в «Кубань»?
- Это получилось совершенно случайно (улыбается). В детстве я чем только не увлекался, ну и в футбол, естественно, во дворе гонял. Чуть позднее играл и за заводской коллектив, но в футбольную школу я не ходил и потому особенно на предложения не рассчитывал. А оно все-таки поступило.
- Как же это произошло?
- В то время при нашем авиационном училище существовала команда «Звезда», ребята там и служили, и в футбол играли. Но парням-то всем было уже под 25, а для участия в турнире в Приморско-Ахтарске им совсем молодой игрок нужен был. Вот и взяли они меня с собой, я там даже лучшим полузащитником был признан (улыбается).
- Что же было потом?
- На турнире меня и заприметил Лев Михайлович Забутов и пригласил в футбольную школу при тогда еще краснодарском «Спартаке». А ведь мне тогда уже 15 лет было! И ничего, справлялся. В обычной школе, правда, далеко не блистал, но тому объективная причина была: я ведь к тому моменту музыкальную школу оканчивал.
- Неужели?
- Да, по классу баяна. Родители очень хотели, чтобы я в этой сфере состоялся, но музыкант из меня так и не вышел. Особого желания учиться играть на музыкальном инструменте у меня не было, но школу все-таки окончил. Помню, даже с одних занятий на другие убегал (смеется). Ну а затем целиком и полностью себя футболу посвятил.
- Как дальше продвигалась ваша карьера?
- В 1966-м «Кубань» возглавлял Валерий Борисович Бехтенев, он-то меня и позвал в команду. Как такового дубля тогда не существовало, и молодые ребята тренировались вместе с основой, так что мы всегда на виду у тренера были. А левым защитником в то время был Саша Николаенко, но однажды он заболел, и Бехтенев мне так и сказал: «Пока будешь на его позиции играть». Потом Саша выздоровел, а место уже занято: так я на этой позиции и доиграл сезон. Долго он потом упрекал меня в том, что я его «съел» (смеется).
- Получается, вы левша?
- Как раз-таки нет! Всегда сильной ногой у меня правая была, а тут вдруг пришлось перестраиваться под другую. В первые месяцы с трудом получалось, но человек ко всему привыкает, и я тоже начал свою левую подтягивать. Так весь второй круг в 1967-м и отыграл. А ведь тогда всего чуть-чуть до высшей лиги не дотянули…
- Чего же не хватило?
- Трудно сказать. Коллектив очень крепкий подобрался, неуступчивый, любому могли бой дать. В каждой линии у нас играли опытные ребята, которые на своей позиции, что называется, собаку съели. К тому же, предпочитали мы атакующий, интересный зрителю футбол и шли чуть ли не до самого конца с конкурентами нога в ногу. А решающей стала игра в Риге с «Даугавой»: видимо, перегорели мы тогда, и в «вышку» пробилось кировабадское «Динамо»…
- Бехтенев после той игры сильно отчитал?
- Да нет, что вы, Валерий Борисович совершенно другим человеком был. Возраст у него немаленький был и, надо сказать, слушались его без всяких возражений. Даже Вася Рябенко, самый маститый наш футболист, и то ему слова поперек не мог сказать! Думаю, что третье место - это заслуга Бехтенева, команду он создал очень даже неплохую. Это и наша поездка во Францию доказала, где мы достойно выглядели.
- Но разве во Францию тогда пускали?
- В том-то и дело, что нет! Уж не знаю, как нам эту поездку разрешили, но это был нонсенс - ехать на сборы в капиталистическую страну! Правда, готовили нас очень серьезно: около месяца в крайкоме учили тому, как себя вести, да еще и в Москву на встречу с представителями ЦК партии вызывали. Мол, нужно быть бдительными, кругом враги… В итоге приехали мы туда, а оказалось, что никто про нас толком и не знал! Поселили нас на две недели в пригороде Парижа, изучили мы его хорошенько, даже впервые цветной телевизор увидели. Вы не представляете, сколько восторга было! (Смеется).
- После той поездки вы оказались в ростовском СКА. Почему?
- Это тоже интересная история. Приезжаю я из Франции, и тут ко мне приходят из военкомата: вас ждут. До этого я несколько повесток пропустил, а теперь уж не отвертишься: из-за этого тогда могли быть большие проблемы. Пошел к начальнику команды: так и так, посоветуйте, что делать. Ответ был таков: «Спрячься где-нибудь пока, может, и забудут». Родители просто за голову хватались! Вот тут-то на горизонте и появился СКА.
- То есть руководство все-таки не помогло…
- Помогло, только не наше, а ростовское. Но никаких обид, я же говорил, что трудно было в то время «утаиться», практически невозможно. В общем, приехали люди, сказали, что подсобят, и отвезли… в город на Дону. Я сначала подумал, что служить в Ростове придется, прощай любимый футбол - мне же никто не сказал ничего! Только потом в газете прочитал, что меня в СКА перевели, и сразу полегче на душе стало. Пробыл я в спортроте около месяца, а после и в общежитие к команде переехал.
- Долго привыкали к новым условиям?
- Освоился я довольно быстро, но поначалу и без курьезов не обходилось. К примеру, пришел в общежитие, а там ремонт. Никого нет, только один дядька в велюровом пиджаке ходит и что-то высматривает. Тогда нашел я вахтершу и спрашиваю: «Бабушка, а кто это?» А она мне в ответ: «Как же, милок, Олежка это Копаев». А ведь это легенда ростовского футбола! И не только ростовского - игрок сборной СССР, член Клуба Григория Федотова! Вот так у меня знакомства и происходили (улыбается).
- А потом приходилось со знаменитостями встречаться?
- Да их и искать не нужно было, в СКА половина коллектива в сборной играла. А отбирал нас в команду Бочаров, он много лет капитаном армейцев был. Помню, собралось нас больше 50-ти человек со всей страны, и Алексей Яковлевич дал установку: бороться за мяч, чтобы искры из глаз летели. В итоге 13 самых бойких оставили и в дубль отправили. В том числе и меня.
- Долго там пробыли?
- Получается, два сезона. Но, честно говоря, я особенно не расстраивался - потому что нечему было. В дубле выступала половина основы: кто-то восстанавливался после травмы, кого-то в наказание отправляли. Играли мы в собственном чемпионате, так же, как и сейчас, на день раньше главного коллектива, в практике недостатка не было, и в СКА я рос прямо на глазах: за два года так прибавил, что соперники просто орали от безнадеги, когда меня догнать не получалось (улыбается). К тому же, в Ростове я уже полузащитником стал.
- И тоже крайним?
- Да, только теперь чаще действовал справа, на привычном фланге. Если честно, мне больше нравилось играть в средней линии, нежели в защите: хоть и приходилось больший объем работы выполнять, но зато и функции поразнообразнее появились. Если в обороне я действовал по схеме «отобрал-отдал», то здесь уже думать приходилось: неточный пас сделаешь - полкоманды можешь «обрезать»! Так стал я крайним хавбеком и, видимо, неплохо справлялся с обязанностями, раз вскоре в главную команду взяли.
- Насколько трудно было закрепиться в основе?
- На самом деле, если бы тренеры не знали, что я уже дорос до первой команды, то не позвали бы. В 1968-м у руля еще Йозеф Беца был, так он на все игры дубля ходил и видел меня в деле. Конечно, поначалу трудно приходилось, но освоился довольно быстро и играл матчей по 15-16, а в поединках на Кубок СССР и вовсе регулярно участвовал.
- Кстати, именно с Кубком страны связан лучший результат команды в конце 60-х…
- Да, в 1969-м СКА в финал вышел, но это была трагедия из трагедий. Помню, как до этого мы друг за другом «Динамо» и ЦСКА обыграли - сильнейшие тогда коллективы страны! А в решающей встрече нам достались в соперники львовские «Карпаты», команда первой лиги - видимо, это и сыграло с нами злую шутку. И складывалось ведь у нас поначалу все хорошо - Толик Зинченко забил гол, а вот потом… Не знаю, что повлияло, - то ли забитые до отказа трибуны «Лужников», то ли давление со стороны руководства, - но на второй тайм мы вышли какими опустошенными. Я долго не мог понять, куда бежать и что делать, и такое состояние было у всей команды…
- Чем же все закончилось?
- В итоге за пять минут они забили нам два гола, а наш, в свою очередь, арбитр не засчитал, и львовская команда победила. Ох, что потом было! Дома болельщики готовились нас с почестями встречать, а тут… В итоге обратно в часть нас на частном самолете везли - боялись, что дома побьют (смеется). И на самом деле такое могло быть: в Ростове футбол очень любили, на каждую игру полный стадион собирался. Поэтому еще месяца три мы жили чуть ли не на военном положении.
- Но постепенно все «устаканилось»?
- Ну, конечно, болельщики же нам не враги и понимали, что от этого лучше играть мы не станем. Да и, к тому же, в команде были такие личности, как Алексей Еськов, которые могли команду изнутри встряхнуть - сейчас таких я не наблюдаю. Вот и решили мы исправляться перед своими поклонниками и начали прямо с игры с кутаисским «Торпедо». Кстати, с этой командой у меня еще один забавный случай связан.
- Какой же?
- Помню, играли мы в марте 1970-го в Кутаиси, а в Тбилиси в то же самое время местные динамовцы встречались с киевскими одноклубниками. Ну, сотрудники стадиона ничего лучше не придумали, как организовать радиотрансляцию той встречи. И вот бежим мы в атаку, а по радио звучит свисток - и все игроки на поле остановились, думали, что наш судья свистнул. А я как пальнул что есть силы по воротам, попал - и арбитр на центр указывает! Все к нему побежали, а он давай отнекиваться: мол, это не я, это в Тбилиси рассвистелся судья (смеется). Так мы тогда и выиграли 1:0…
- Однако в чемпионате дела у команды как-то не ладились: два сезона подряд - 12-е место…
- Хоть не вылетели, и то хорошо. На самом деле, причин тому было много. Во-первых, финал Кубка надломил нас так или иначе: выкладывались мы по полной, но не с тем настроением. Плюс к этому, свое веское слово часто говорило командование, плохо разбиравшееся в футболе, и на пользу это точно не шло. В общем, с таким приличным составом и сумасшедшей поддержкой команда на удивление всем начала потихоньку разваливаться.
- Именно поэтому в 1970-м решили уйти из СКА?
- Да нет, просто, видимо, ненужным оказался. Принесли мне как-то конверт, а в нем военный билет: мол, вы комиссованы, а значит, мы вас не держим. Мог, правда, написать заявление на присвоение офицерского звания, но не стал - решил, что лучше уж в «Зенит» подамся.
- Как оказались в Ленинграде?
- Команду тогда тренировал Горянский (известный специалист, наставник сборной СССР в 1973 году, - прим.М.Г.), он-то меня и заприметил. Сначала через Валеру Синау, который у него в луганской «Заре» играл и со мной в СКА выступал, предложение сделал, а потом уже сам позвонил. Я сказал, что не против, и меня тут же взяли.
- В городе на Неве долго осваивались?
- Там и приспосабливаться было некогда: вышел из дома - тебя автобус на тренировку забирает, с тренировки сразу на дачу отвозят, а оттуда на вечернюю разминку. С таким расписанием выбираться в город редко удавалось, разве что с женой иногда прогуливались. Кстати, со свадьбой у меня тоже интересная история приключилась.
- Расскажете?
- Дело было в 1971-м. Должны были мы в феврале месяце ехать на сбор в Сочи, а я в этот момент как раз жениться собрался. Подхожу к Евгению Ивановичу Горянскому, говорю: мол, нужно ненадолго в Краснодар отлучиться. А он ни в какую! Оно и понятно: ведь когда футболист женится, ему больше года до игры и вовсе дела нет. Выпрашивал я отпуск как только мог и три дня все-таки выклянчил, но с условием - вернуться вовремя.
- И что же?
- Естественно, к сроку я не успел - ну что такое для молодых три дня! - но опоздал буквально на часы. Подъезжаю к гостинице «Камелия», где наши базировались, подхожу к парням, а они меня как обухом по голове: «Все, братец, отчислили тебя!» Ну, думаю, все, поиграл, называется. Даже таксисту сказал сумку из салона не вынимать, пока тренера не найду (улыбается).
- А оказалось, ребята пошутили просто?
- То-то и оно! Подхожу я к Горянскому, а он мне с порога: «Эх, крестьянин! Где ж ты пропадал?» А у него слово «крестьянин» было самым ругательным - человек очень интеллигентный был, никогда крепко не выражался. Поучил он меня уму-разуму да и отпустил тренироваться с командой. Больше я на выезды не опаздывал, и уж тем более когда за границу отправлялись.
- Частенько там бывали?
- Путешествовать по миру я еще со СКА начал, тогда у нас целые туры по Африке организовывались. Судан, Конго, Алжир - где мы только не были, целый месяц там пропадали! Помню, приехали в Браззавиль (ныне Киншаса, столица ДР Конго, - прим.М.Г.), а страной тогда Мабуту правил, диктатор местный. В ноябре он праздновал восхождение на престол, вот и пришлось нам играть с президентской командой. Никогда не забуду: выходишь на поле, на тебя 70 тысяч народу смотрят - и ни одного белого! Аж страшно стало (смеется).
- И как сыграли?
- Тот матч, конечно, запомнился очень хорошо, особенно нашим вратарям. У конголезцев в нападении маленький такой парнишка играл, так одному нашему киперу он ребро сломал, а другому челюсть! Это не футбол, а какая-то бойня была. Только потом мы узнали причину: оказывается, если бы мы выиграли, тех парней попросту расстреляли бы. Все обошлось, конечно, но стоит отдать им должное: судья в одну сторону свистел, пенальти нам ни за что поставил, а их игрок подходит к мячу и специально мимо бьет. Вот это, я понимаю, спортивный принцип!
- Ничего себе… Больше в Африке не бывали?
- С ростовской командой больше не доводилось, а с «Зенитом» в основном по Европе колесили: Финляндия, ФРГ, Италия… А в 1973-м в международном турнире участвовали - помимо нас еще играли итальянские «Рома», «Болонья» и румынский клуб. И Кубок даже привезли. Ох, и тяжеленный он был - у меня с ним даже фотография осталась. Но самой памятной, пожалуй, была поездка в Англию.
- Чем же она так примечательна?
- А тем, что нам устроили матч с «Манчестер Юнайтед» - представляете, какое событие! А ведь в 1973-м еще играли такие легенды, как Джордж Бест, Бобби Чарльтон… Был эпизод, когда Бест неудачно сыграл в одном из эпизодов, и Чарльтон как начал его «распекать»! И самое интересное, что эффект был просто потрясающий: Бест минут на пять из игры вовсе выключился! Вокруг него мяч летает, а он ничего сделать не может. Видать, сильно тогда переживал… Но «Манчестер» в тот день выиграл, правда, с большим трудом.
- Крепкий коллектив подобрался в «Зените»?
- Конечно! Команда ведь и результатов неплохих добивалась: в 1972-м нам, к примеру, всего двух очков до бронзы не хватило, а в 1974-м - четырех. Да и фамилии все на слуху были, начиная с тренера: ведь Горянский успел и советскую сборную потренировать. Ворота у нас защищал один Володя - Пронин, а другой - Гончаров - в нападении трудился. Капитаном команды был Паша Садырин: футболист из него получился средненький, обычный, зато каким тренером потрясающим стал! Володька Казаченок, форвард наш, тоже тренером работает, успел даже питерский «Петротрест» потренировать.
- Та команда в Кубке и киевское «Динамо» обыгрывало…
- А по тем временам это было невероятно большое достижение. Что ни имя - звезда! Даже в дубле у киевлян выступали такие мастера - что будь здоров! Поэтому аккуратно играть с ними приходилось: травмируешь - не простят. Я в одной из встреч случайно по ноге Мунтяна задел, так на меня вся команда полезла с криками: «Не тронь Муню!»
- В Ленинграде и свое «Динамо» существовало. Можно ли было назвать игры с этой командой «дерби»?
- Прежде всего, что характеризует «дерби»? Небывалый ажиотаж вокруг матча, борьба фанатских группировок, страсти на поле… А в тех матчах ничего подобного не было: хорошо еще, если полстадиона собиралось! В Ленинграде тогда публика очень привередливая была: проиграет команда пару встреч, и на следующий матч три калеки придет… Мне больше встреча с «Локомотивом» врезалась в память.
- По какой причине?
- Это последняя игра в сезоне-1972 была, а мы, если бы победили, могли при определенных раскладах и за третью строчку зацепиться. Ох, и отыгрались мы тогда на москвичах! Шесть голов забили, залетало все, что можно. А запомнился матч потому, что я в нем двумя голами отметился - нонсенс просто! Я никогда бомбардиром не был, а тут вдруг один забиваю, второй, мог еще и третий вколотить, но не повезло немного… А в следующем сезоне Горянского на тренерском мостике сменил Герман Зонин, и нам было уже не до медалей - думали, как бы в «вышке» остаться…
- Почему же все так резко поменялось?
- А потому, что отношение со стороны тренера перевернулось с ног на голову. Зонин был совершенно другим человеком - полная противоположность Евгению Ивановичу. Он такие вещи творил, что и вспоминать не хочется. Потому и играли так, чтобы поскорее его убрали, но нет - до 1977 года тренировал. Меня к тому моменту в команде уже не было…
- Почему же пришлось уйти?
- Дело в том, что в Ленинграде меня травмы начали преследовать: только восстановлюсь, как снова повреждение получу. А в 1974-м случилось так, что пришлось лечить приводящую мышцу бедра, а это процесс долгий и кропотливый. Но Зонин ждать бы не стал, я знал это прекрасно, и потому решил уйти. И в самый нужный момент поступило предложение из Кишинева - там в данный период работал Виктор Георгиевич Корольков. Команда вылетела из «вышки», но ходили слухи, что в честь юбилея республики ее сохранят - говорили, сам Брежнев вступится.
- И что же, вступился Леонид Ильич?
- Не знаю, что произошло, только в команде начались странные пертурбации: выгнали всех приезжих, и нас с Корольковым в том числе, и нужно было снова подыскивать клуб. Позвали в «Кубань», я согласился, но и тут произошла немного странная история. Приглашал в команду меня Руслан Борисович Дзасохов, а к тому моменту, как я приехал, тренером уже был Виктор Гуреев. С ним у нас отношения сразу не заладились, и отыграл я за краснодарцев всего один круг.
- А в чем была причина конфликта?
- Невзлюбил он меня почему-то, обычно ставил только на первый тайм, а потом убирал с поля. Поэтому я в перерыве сразу расшнуровывался: знал, что по-другому не будет. Пытался поговорить с командой, но из этого ничего не вышло: те, кто играл постоянно, поддержали Гуреева, а те, кто сидел в запасе, высказались против него. Тогда я решил уйти окончательно, а зря - на следующий год в «Кубань» пришел Корольков…
- Из «Кубани» уходить не хотелось?
- Конечно же, нет! Это моя родная команда, в которой я начинал, да и пришел в нее на правах этакого «дядьки» с солидным багажом. Но, к сожалению, не все от нас зависит, и я принял решение уйти. К счастью, долго без работы не сидел и больше чем на тридцать лет связал свою судьбу с заводской командой РИП.
- Поначалу продолжали играть?
- Еще немого «попылил», а потом на тренерской деятельности сосредоточился. Тяжелое это дело - тренером быть: хорошо, когда твои побеждают, а вот когда череда неудач наступает, тут кресло под тобой начинает качаться. Но от нас заоблачных результатов не требовали, так что и выше головы мы не прыгали: были крепким середнячком и лишь порой «выстреливали».
- Что для вас как для наставника было самым сложным?
- Наиболее трудный этап - это создание собственной команды, слаженного коллектива, в котором не возникает внутренних разборок и противоречий. Ясно, что для всех хорошим не будешь, но тренеру нужно уметь находить компромисс с игроками, и это главное. А еще важно приглашать в команду молодых ребят, и желательно местных - должна же происходить смена поколений.
- С данной точки зрения процессы, происходящие в наших профессиональных клубах, радостными не кажутся, верно?
- Дубли «Кубани» и «Краснодара», судя по составу основных команд, работают вхолостую, и это очень печально. Не поверю я, что среди наших пацанов нет ни одного талантливого! В таком случае, куда они деваются? Ответ прост: уезжают в Москву или Питер. Так относиться к своим воспитанникам непростительно, и руководители наших клубов должны это осознать.
- Виктор Николаевич, быть может, стоит вам попробовать себя в роли детского тренера?
- Я бы с радостью, только ведь не зовет никто, а самому напрашиваться не хочется. Хотя свой опыт ребятишкам передал бы с радостью, благо есть, чему научить наше юное поколение. В конце концов, даже если не я, то пусть другие наши заслуженные ветераны подключаются к процессу: это же кладези опыта и знаний! Поэтому мне очень хочется, чтобы наши школы были одними из лучших в стране, в кубанских командах играли доморощенные пареньки, а краевой футбол двигался исключительно вперед.
Максим Герасин