поиск по сайту
Гандбол. Слово

Тренер моей жизни

В
воскресенье ехал на репортаж, и подумал: надо позвонить Иосичу - давно не общались. А в понедельник с утра телефон раскалился от звонков - умер Геннадий Барышев.
 
Все эти дни в голове постоянно всплывают воспоминания, связанные с главным тренером моей жизни.
Я попал в его руки 18-летним пареньком. Приехал из сурового Красноярска в теплый южный Краснодар. Конечно, слышал про Барышева, знал, что он главный тренер краснодарского «Буревестника». Но не ожидал, что во время соревнований в рамках чемпионата РСФСР класса «Б» в Ижевске ко мне подойдет Геннадий Скурихин, работник Краснодарского краевого совета ДСО «Буревестник», и скажет, что я давно нахожусь в поле зрения Геннадия Иосифовича и вручит мне официальный вызов в сборную России, готовящуюся к Спартакиаде народов СССР.
И еще помню свое отчаяние, когда, гордый этим вызовом, после первой тренировки под руководством Барышева я вдруг понял, что ничего не понимаю в игре под названием гандбол.
И мне предстояло учиться. Учиться под руководством Бырышева. Иосича, как его называли игроки и вообще все, кто был связан с гандболом.
Позже узнал, что действовавшего на позиции правого крайнего «Буревестника» Гену Бырышева друзья называли «Профессором». Это говорит о многом, ибо таких прозвищ обычно удостаиваются разыгрывающие, а никак не угловые нападающие. Он был одним из лидеров той команды, что в 70-е наводила шороху на грандов советского гандбола и несколько раз выигрывала бронзу чемпионата СССР. Для той страны и того чемпионата это было сильно. В команде собрались Владимир Максимов, Анатолий Братченко, Юрий Безуглов, Валентин Шиян, Александр Панов, Ефим Гринберг, Владимир Морозов, Вячеслав Наконечный, Виталий Крохин, Владимир Пьянков, Александр Долгий, Александр Хрыпов. И среди этих великих игроков Барышев был одним из самых умных и техничных. И совсем не случайно, закончив карьеру игрока, он сразу стал главным тренером «Буревестника», единственной российской команды, которая в те годы выступала в высшей лиге чемпионата Советского Союза, исключая московские МАИ, «Кунцево» и ЦСКА.
Он был мудр.
Скажу честно, в то время у меня и мысли не было связывать свою судьбу с гандболом. Именно знакомство с Барышевым во многом предопределило мою линию жизни, и не только гандбольную. Он сказал мне тогда: «Я могу определить тебя в любой вуз на Кубани, но советую выбрать экономический факультет Кубанского университета». Только сейчас, по прошествии многих лет, я понял, как мне повезло, что он оказался на моем жизненном пути, как был прав, дав мне этот совет.
Он был строг с нами, когда учил играть. Сколько я слышал от него на тренировке: «Эх ты, пацан… Не так, не так…» Но это у него звучало не обидно, ибо было правдой. А еще он выходил и показывал сам, как надо.
Но он был добр, он понимал нас, мальчишек, гораздо больше, чем мы понимали себя.
Однажды, на чемпионате РСФСР в Уфе, я и мой друг Серега Покуркин по прозвищу «Пок» отличились, устроив пьяную драку в ресторане с местными завсегдатаями. История наделала много шума в тогдашнем гандбольном мире и должна была дорого нам обойтись: грозило отлучение от гандбола и отчисление из университета, со всеми, как говорится, вытекающими. На заседание Краснодарской краевой федерации гандбола первым подняли моего друга. На вопрос - много ли выпили? - «Пок» ответил честно, хотя и не совсем почтительно: «А что мы, считали…» Ожидая своей очереди, я увидел, что на губах Барышева мелькнула улыбка, и понял: тренер нас не сдаст. Так и вышло. Мы отделались сравнительно легко для тех времен: условная дисквалификация до окончания вуза. «Пока» (впоследствии мастера спорта международного класса, чемпиона СССР и обладателя Кубка ИГФ Сергея Борисовича Покуркина) отстранили на три года, меня - на два.
Почему я вспоминаю ЭТО сейчас?
Наверное, потому, что хочу показать - были в советском тренерском цехе такие люди, которые во главу угла ставили человеческие отношения, не рубили сплеча, а тонко разбирались в головоломных ситуациях.
И еще. Барышев никогда не шел на сделку с совестью. И команда от этого нередко страдала, занимая иной раз места не столь высокие, как могла. Но этот урок, урок честности и бескомпромиссности, стал заделом на будущее для многих из нас.
Только тогда, когда уходят такие люди, понимаешь, как их будет не хватать и сколько они для тебя сделали. К сожалению, понимаешь это зачастую слишком поздно. Наверное, это такой закон жизни. Плохой закон…
Когда его отодвинули от гандбола, он не стал ни с кем спорить. Ушел в науку, и человек, которого звали «Профессором» на площадке, стал настоящим профессором, заведующим кафедрой Кубанского госуниверситета.
Это произошло в конце 70-х. В гандбол Барышев больше не возвращался. Тем знаменательнее, что в эти печальные дни позвонила масса именно гандбольных людей, которые его помнили и будут помнить, не сомневаюсь, всегда.
Многие тренеры все эти годы ценили его мнение и никогда не упускали возможность посоветоваться с ним. Своим учителем его считают великие гандболисты и сильные личности - Владимир Морозов, Владимир Репьев, Сергей Покуркин, Алексей Милиди, Владимир Николайчук, Евгений Кучеренко, Игорь Домашенко, Владимир Сичевой, Виктор Тяпко и многие-многие другие.
Олимпийский чемпион Монреаля Валерий Гассий, так рано ушедший из жизни, хотя и был несколько младше Барышева, успел поиграть с ним на одной площадке, а потом уже выступал под руководством тренера Барышева. Отношения между тренером и игроком-лидером не всегда складываются гладко. Как-то на туре во Львове, во время разбора какого-то матча, Гассий вдруг сорвался: «Все… Надоело… Разъезды эти, самолеты, гостиницы… Пожить нормально хочу…» Мы думали Барышев взорвется в ответ, но он сказал неожиданно мягко: «Валера, ты еще будешь вспоминать эти годы как самые счастливые в своей жизни».
Случай этот мне напомнил лет через десять сам Гассий, в Москве, стоя у площадки и глядя на игру других: «Ты знаешь, а сейчас гандбол мне даже снится. Как же Иосич был тогда прав!»
Вот такого человека не стало…
Сергей Приголовкин, мастер спорта, комментатор телеканала «спорт»