Феномен понедельника

«С

удьба играет человеком». «Человек строит свою судьбу». Из двух этих постулатов для героя нашего повествования абсолютно характерен второй - он сам себя построил. Великого. Что без малейшей нотки сомнения. Такие футболисты, как Виктор Понедельник, являются миру нечасто. Простой факт: с его звездной поры прошло немало лет, сменилось не одно поколение, многие соратники по зеленому газону забылись, а вот его имя не стерлось, известно всем, так сказать, и старым, и малым.

фото: Валерий Крачунов

В пору моего детства и молодости футбол в Ростове был чем-то святым. Телевизоров тогда практически не имелось, свет в окне - команда «Торпедо» (позже «Ростсельмаш»). К его матчам морально готовились заранее. А в день игры все иное отходило на второй план. Дворовые мужики собирались на стадион часа за три. Брали и меня с собой. В арсенале этих отчаянных «болел» непременно имелась чекушка водки на двоих (именно чекушка, не бутылка), пустой баллончик. Для пива. Оно продавалось в палатках возле трибун. Большой парк возле стадиона напоминал знаменитые маевки - едва не под каждым кустом-деревом располагались группки фанатов, разложивших на газетах нехитрую снедь и степенно угощающихся. Представьте себе, пьяных на трибунах наблюдать не приходилось, причем, сами трибунные ряды забивались под завязку.

«Торпедо», выступая в тогдашнем классе «Б» (симбиоз нынешних первого и второго дивизионов), как говорится, звезд с неба не хватало. Зато сюда порой наезжали знаменитые клубы. Помню, на какой-то такой матч я не попал, потом слышал возмущенные его оценки от наших тех самых дворовых: «Шли на Хомича, нам же показали какого-то Яшина!» «Какого-то» - речь, понятно, шла о визите московского «Динамо». В другой раз приехало столичное «Торпедо», народ повалил на уже популярного в стране Эдуарда Стрельцова. И опять с восторгами проблема: «Что особого - простоял всю игру. Да еще «балерина» носилась рядом». «Простоявший» Стрельцов, кстати, сделав свой знаменитый блиц-рывок, забил решающий гол. Ну а «балерина» - это партнер Эдуарда Валентин Иванов, столь тонкий тактик, что его, как видим, не все любили и понимали.

На таком фоне в конце 56-го вдруг зазвучала в болельщицких кулуарах фамилия «Понедельник».

В принципе, ростовский футбол в ранге режиссеров ставили москвичи. Общеизвестна громадная роль в том Виктора Маслова, но то уже шестидесятые. А в том самом 56-м торпедовцев Дона принял столичный специалист Григорий Дуганов, сейчас несправедливо забытый. Он как раз и дал Виктору Понедельнику дорогу.

Сначала высмотрел в общей массе новичков, затем практически через две недели поставил в основной состав на международный матч с финнами из «Ваасан Паллосеура». Причем, своеобразно. В рекламной программке его имя не значилось, Дуганов объявил Виктору о своем решении перед самой встречей. Тот доверие наставника оправдал - «Торпедо» победило 1:0, гол же, сами понимаете, забила еще неизвестная трибунам «десятка», то есть - Понедельник.

Славу, пока местного масштаба, Виктор обрел практически мгновенно, с того самого «финского» гола. Тому способствовала и редкая фамилия, и эффектная стать - Виктор Владимирович во все времена красавец-мужчина, и, конечно же, фантастическая устремленность на взятие ворот. Я видел десятки матчей этого блистательного форварда - и всегда удивлялся-изумлялся его тонким чутьем в выборе позиции.

Надо сказать, Виктор быстрым никогда не был, и ударным атлетом - тараном типа позднего ростовского снайпера-фаворита Олега Копаева - тоже, зато в нужной точке в самое нужное время оказывался неизменно.

Стоит вспомнить самый первый гол в классе «А» в 59-м, когда тогдашний СКВО в ней дебютировал поединком с ЦСКА. Забил не кто-нибудь, именно Понедельник. После чего восторженное признание дончан перехлестнуло через край - Виктор обрел лик футбольного Бога.

Я всегда ломаю голову, опрашиваю очевидцев и все равно не могу разгадать одно - каким образом набор ростовских юнцов 37-го года рождения оказался невероятно плодотворным?

Судите сами - Виктор Понедельинк того самого 37-го. Его партнер по «Буревестнику» Юрий Захаров в рядах донецкого (тогда Сталино) «Шахтера» дважды выигрывал Кубок СССР, что по той поре можно приравнять к нынешней победе в Кубке УЕФА - союзный Кубок имел в стране громкое звучание. Геннадий Матвеев, в будущем капитан ростовского СКА, наколотил в чемпионатах 70 голов, привлекался в сборную. Виктора Одинцова приглашал даже раньше Понедельника в удивительное «Торпедо» образца 1960 года сам «Дед» - Виктор Маслов, что по той поре - огромная честь и признание. Александра Шевченко, потом капитана и СКА, и «Ростсельмаша», не обошли вниманием ленинградский «Зенит» и киевское «Динамо». Не говорю уже о целой группе других мастеровитых под маркировкой «37», в том числе, Энвера Юлгушова - в 90-е главного тренера позднего «Ростсельмаша».

Загадка заключается в том, что росли они, в общем-то, на выбитых полях - на хорошие газоны их допускали лишь в первенстве города. Тренировались под присмотром людей, по-чапаевски «академиев не кончавших».

Наставника Виктора и Юрия Захарова - Ивана Гребенюка - смешно звали за глаза и в глаза «Кукарача». Кто-то из юмористов четко попал в цель - Иван Ефимович, худой, дочерна загорелый под донским солнцем на тренировках и в часы досуга на любимой рыбалке, в некотором роде прозвищу отвечал. И прост был, как правда. А вот вырастил в числе других двух супермастеров - факт невероятный.

Сейчас, когда слышны стоны, мол, классных игроков не подготовишь без изобилия настоящих газонов, полноценной (какая она, цена?) оплаты работы, мне неизменно вспоминаются те послевоенные, по сути, бескорыстные труженики, как Иван Гребенюк, «Дядя Сережа» - Сергей Домбазов (его питомцы Геннадий Матвеев и Виктор Одинцов), Георгий Трейнис, вырастивший Александра Шевченко, Александр Айвазян. От Высшей школы тренеров, которой не имелось и в помине, далекие, зато невероятные энтузиасты и педагоги с удивительной интуицией.

К слову, Александр Павлович Айвазян отличался редкой иронией. До сих пор в ходу его летучая фраза в диалоге с нерадивым провинившимся воспитанником: «Палыч, мне на матч раздеваться?» - «Непременно». - «А играть буду?» - «Ни в коем случае!» Ту присказку Понедельник вспоминает с удовольствием и ноткой ностальгии.

Свои подобные «заморочки» были и у Ивана Гребенюка, и Сергея Домбазова, между прочим, одного из лучших довоенных ростовских футболистов. Подрастая, парни-ученики над ними добро подшучивали, зато и обожали безмерно.

Отмечу, когда Виктор Понедельник обрел большую известность, о своем наставнике не забыл, пробил Ивану Ефимовичу звание «Заслуженного тренера РСФСР» - тот в силу скромности вряд ли сам о себе взялся бы хлопотать.

Иногда говорят, те из поколения 37-го, отличавшиеся, ко всему прочему, высоким техническим оснащением, шлифовали приемы в бесчисленных и безрегламентных дворовых схватках. Доля истины тут есть. Помню, каждый район Ростова имел на многочисленных пустырях стихийные площадки (у меня, к примеру, она именовалась «Марс»), где гоняли мяч с утра до вечера. Может, оно и так. С другой стороны, дефицитные мячи были со шнуровкой, бутсы далеко не чета нынешним «адидасам» и «пумам», «Реал», «Барселону» и бразильцев на телеэкране никто еще не видел. Как ковалось мастерство - остается загадкой. Скажем, Виктор Понедельник с невероятно гибкой, будто на шарнирах, стопой умел при штрафных обогнуть любую «стенку», передачу давал сантиметр к сантиметру, и не только ближнюю - на любое расстояние. А его виртуозный неожиданный пас пяткой как приводил зрителей в экстаз!

Приходилось слышать и такую версию, мол, именно в 37-38-м на небосводе сложился парад планет, способствовавший появлению на земле избытка талантов. Кто знает. Во всяком случае, в ростовском футболе оно так и получилось.

Сейчас во главе угла в российском футболе больше легионеры. Тот же российский чемпион, согласитесь, громкие победы обретает усилиями бразильцев. В 50-е перспективную смену искали на родных просторах. Скажем, регулярно собирали сборную класса «Б», чем давали шанс показаться способным игрокам из глубинки. В такой сборной высмотрели и Понедельника.

Мы помним, в 58-м случилась трагедия с Эдуардом Стрельцовым - он перед чемпионатом мира неправедно в угоду тогдашнему «вождю» попал за решетку. Тогда на мировом форуме в Швеции засверкал Пеле, но многие считают - с ним рядом вполне мог стать и «Пеле советский», то есть - Стрельцов, тоже футбольное чудо.

Ростовского вундеркинда, техничного и забивного, в сборной уже успели присмотреть. Когда же после стрельцовского несчастья вакансия в центре атаки окончательно открылась, выбор практически сделали.

- Это было потрясением - оказаться среди футбольных небожителей, - вспоминает Виктор Владимирович. - Никита Симонян, Лев Яшин, Игорь Нетто, Константин Крижевский, Сергей Сальников, Анатолий Ильин, Юрий Войнов… На собраниях и установках я боялся поднять голову, сидел, уставившись глазами в пол. И то - парень из заводской команды в самой сборной самого Советского Союза, рядом с асами из асов!

Таким же «небожителем» Виктор стал, когда в Париже на «Парк де Пренс» в финале Кубка Европы-60 забил на 112-й минуте югославам ударом головой решающий мяч, потрясший весь Союз.

Давайте проведем своеобразный тест - кто назовет имена игроков, решивших исход финалов на Олимпиадах в Мельбурне и Сеуле? Может, из числа самых эрудированных болельщиков процентов десять-двадцать вспомнят. О том же голе Понедельника и сейчас знает не меньше процентов восьмидесяти, ручаюсь. По простой причине - тот Кубок Европы по значимости профессиональной и житейской, по классу команд-участниц те турниры превосходил.

На банкете в ресторане, что на верхних этажах Эйфелевой башни в Париже, кое-кому из наших представители мадридского «Реала», в ту пору самого-самого среди клубов мира, принесли готовые контракты, в которых сумму вознаграждения они могли проставить сами. Другой вопрос, все дружно отказались (по тогдашней идеологии «Советские не продаются!»), тем не менее, такое имело место. Контракт предлагался, кроме Льва Яшина, Игоря Нетто, Юрия Войнова, Валентина Иванова, и Виктору Понедельнику - подлинному герою Парижа.

В 61-м сборная СССР нанесла визит в Аргентину. Та команда была не чета нынешней российской - она спокойно выходила против западных немцев, еще в ореоле их победы на чемпионате мира-54, против Италии, Уругвая. И вот теперь - Аргентины.

«Советы» победили 2:1 - аргентинцы впервые за всю историю уступили на собственном поле, оба гола в их ворота провел Виктор Понедельник. Особенно хорош получился второй из них - издали, через себя в падении. Снимок местного репортера данного подвига обошел мировую прессу, экспонировался на выставках и даже оказался лауреатом какого-то «Гран-При». А присутствовавшие на матче в Буэнос-Айресе зрители тогда совершенно обезумели - прорвав кордоны, выскочили на поле, чтобы поближе рассмотреть тех, кто сверг с пьедестала их обожаемых. На память, прихватив майки советских игроков.

На следующий день в газетах появилась любопытная фотография. Понедельник без майки с традиционной «десяткой» уходит с газона в окружении стражей порядка. А подпись гласила: «Наша полиция как всегда опоздала, этого парня, П-о-н-е-д-е-л-ь-н-и-к-а, нужно было арестовать до игры, тогда бы мы точно победили».

Напомню, с телевещанием в теперешнем понятии испытывался дефицит. Те голы можно было увидеть только, в так называемой, «Иностранной кинохронике». Помню, тот сюжет с чудо-голом просмотрел не меньше чем в десятке сеансов.

Нас, ростовчан-земляков, Виктор отблагодарил за верность и любовь таким же «в падении через себя» - в календарном матче с тбилисским «Динамо». Метров с двадцати с позиции левого инсайда он, словно акробат, поймал, стоя спиной к воротам, мяч в высокой точке и хлестко, по сложной траектории переправил в дальний угол. Известный голкипер Сергей Котрикадзе лишь развел руками - такие голы не берутся.

Виктор Понедельник в обойме сборной выступал и забивал на чемпионате мира-62 в Чили - обиднейшем для советской дружины, выбывшей после неудачи в споре с хозяевами в злосчастном для них городе под названием Арика. В 64-м та же сборная в том же Кубке Европы в решающем поединке в Мадриде, кстати, в присутствии диктатора Франко, уступила 1:2 испанцам. Советские идеологи приравняли то поражение к политической диверсии. Главного тренера Константина Бескова сняли. Это за второе-то место среди лучших сборных континента!

О, нынешние времена, сейчас бы за такое орденов бы на грудь понавешали.

Союзная пора, надо сказать, не позволяла соскучиться. Как-то открываем «Правду», идеологический рупор, читаем едва не фельетон, не веря своим глазам: «Понедельник поменял в Ростове немало квартир, машин». Рвач, да и только.

Ныне близ базы скромненького «Ростова» от «мерсов» и прочих крутых лимузинов не протолкнешься.

Понедельник своим трудом и мастерством город над Доном прославил на весь мир. Ростов вполне ему отплатил. И престижнейшим, в обкомовском доме, жильем, и подобающим тех времен авто. Причем, в целом небогато живущий народ правильно такое понимал и одобрял. Тем более, Виктора не просто любили - боготворили.

До сих пор храню (я несколько лет работал в ростовской «Вечерке») присланный в редакцию листок с восторженными стихами-посвящением доморощенного поэта: «Любимый Витя Понедельник, в футболе не был ты бездельник!» И слезной просьбой их напечатать.

В свете вышесказанного интересно вот что. Известно, ростовские армейцы из СКВО в 58-м неожиданно и сенсационно пробились в класс «А», дав, тем самым, фору более респектабельному в городе «Ростсельмашу», в ту «пульку» не попавшему. В межсезонье по велению обкома партии группу ведущих ростсельмашевцев в СКВО перевели на усиление.

Вспоминает Виктор Киктев, вратарь тех армейцев. Напомню, некогда защищавший цвета краснодарского «Нефтяника», откуда в Ростов и попал:

- Мы, еще неженатые, жили в общежитии, скидывались на питание в общий котел. Когда нас разбавили ростсельмашевцами, начались сразу разговоры о доплатах-приплатах, премиях, квартирах, что раньше нам было неведомо. Царивший ранее дух товарищеского единения и бескорыстного служения футболу как-то скоро спал, и мы попали в общую струю.

Что ж, к профессионализму, пусть в том советском обличии, нужно было когда-то привыкать.

Киктев рассказывает, что Виктор Понедельник, близкий по своему звездному статусу к «отцам города», много ребятам помогал, в обход бюрократическим рогаткам пробивая им те самые квартиры и прочие необходимые жизненные блага.

Один период после завершения карьеры Виктор Владимирович провел в ранге старшего тренера-начальника команды (так именовалась должность) взрастившего его «Ростсельмаша». Он и в тренерстве мог пойти далеко. Но обращу внимание на такую деталь: свою деятельность Понедельник начал с того, что заставил руководство завода построить для команды базу, близ нее поля - зеленое и всепогодное гаревое. Аксиома, скажете? Ан нет. Тогда о таких вещах не особо думали - играют и играют, чего им, футболистам, еще надо.

Та, по теперешним меркам неказистая база, между тем, прослужила еще лет сорок, тренировочный же газон «имени Понедельника» функционирует до сегодняшнего дня.

Принято считать, выходец, скажем так, из небедной семьи - в спорте больших высот не достигнет. Мол, у бедного больше стимулов рваться наверх, порой надрывая жилы.

Виктор являет пример иного типа.

Его отец, Владимир Никитович, журналист по профессии, был собственным корреспондентом «Известий» по Ростовской области и Северному Кавказу, позже - заместителем главы ростовского телевидения. Там, доложу, ветераны поминают его добрым словом до сих пор. Он, между прочим, и в моей биографии сыграл некоторую роль.

Когда в спортотделе «Вечернего Ростова» я начал писать футбольные отчеты, их в силу невероятной популярности СКА читали все, от рядового дворника до первого секретаря обкома партии. Понятно, ошибиться в оценках приравнивалось к известному «шаг вправо, шаг влево…»

«Вы, Женя, сегодня написали неудачно», - замечал старший Понедельник, относившийся ко мне, молодому репортеру, со вниманием. «Почему, Владимир Никитович?» Он ненавязчиво разбирал мною написанное, обращая внимание на иные детали, в самом деле, выпадающие из темы. Потихоньку я при таком его косвенном участии научился тщательно выверять статьи и репортажи - учеба мэтра пошла мне, кажется, впрок.

Интеллигентность семьи на личности Виктора не могла не сказаться. Он, сколько знаю, в любом социальном кругу не терялся и не теряется. Начитанный, Понедельник одну пору примерялся к диссертации по… философии. Во всяком случае, привычный стереотип недалекого по интеллекту футболиста («Было у отца три сына, два умных, а один - спортсмен») напрочь разрушал.

В его кабинете в «Советском спорте» под стеклом лежало фото - Виктор играет в футбол на даче поэта Евгения Евтушенко. Я как-то, будучи в Москве, написал материал о Пане Спортсмене из популярнейшего «Кабачка 13 стульев» - Юрии Волынцеве. Тот в срок выхода газеты пригласил меня в театр имени Вахтангова на спектакль «Конармия», где играл. Понедельник, о том прознав, немедленно потребовал взять его с собой.

На Арбате неподалеку от театра, размещалось кафе-шашлычная, куда вахтанговцы ближе к полуночи приходили - собирались, отыграв роль. Ясно, и мы с Виктором по приглашению Волынцева туда попали. Пан Спортсмен ходил в именинниках, мы тоже - увидеть в непринужденной обстановке, скажем, Василия Ланового или Александра Граве не каждый день удается.

В «Советском спорте» параллельно мы с Виктором Владимировичем проработали полтора десятка лет.

Писать отчеты ему было непросто. С одной стороны, его имя привлекало повышенное внимание, с другой, как дипломату, приходилось лавировать между почитателями «партийного» «Спартака», эмвэдэшно-кэгэбэшного «Динамо», армейского ЦСКА, обидчивых Киева, Тбилиси. Недовольных той либо иной оценкой находилось «наверху» немало.

Однажды мы едва не попали в переплет. В Ростове игрался матч СКА -«Нефтчи» (Баку). Виктор как раз на побывку прилетел, отчет готовили вместе, в содружестве - он как редактор отдела, я - как собкор. Ну как вместе - тональность оговаривали, намечали эскизы, набело писал потом ваш покорный слуга. И надо же - маститому арбитру Павлу Казакову репортаж, в коем его несколько покритиковали, не понравился. Он отправился прямиком в ЦК партии, куда, вероятно, был легко вхож. Поднялся небывалый шум. Вероятно, будь лишь моя подпись, не сносить мне головы. Фактор же соавторства с Понедельником смягчил ситуацию. С ним, его мнением, в высшей инстанции государства серьезно считались.

При Понедельнике в «Советском спорте», затем возглавляемом им «Футболе-Хоккее» публиковалось немало статей аналитического, критического склада. Теперь такие - редкость.

Однажды редакция нас обоих командировала в Сочи разобраться с состоянием тамошних футбольных полей. Материал вышел острый - в нем говорилось не только о скудности хороших газонов в «предсезонной союзной Мекке». Предлагалось создавать таковые неподалеку от гостиниц, где масса команд по весне размещается.

Похоже, с нашей точкой зрения скорее посчитались не на родине, а в Турции. Там, общеизвестно, любой отель располагает системой полей, как, впрочем, в Голландии, Хорватии, Испании, Израиле, куда на комфортные условия ездят наши клубы и вывозят из страны огромные деньги. Кои вполне могли служить Родине.

- Когда прохожу по родной Плющихе, стараюсь быстренько проскочить в метро, ибо болельщики ходу не дают, задают массу вопросов о современном футболе, - рассказывает Понедельник.

Хотя в Ростове его популярность по-прежнему не знает границ, пусть Дон после Виктора Владимировича пережил бомбардирский бум в лице Олега Копаева, Сергея Андреева, Александра Маслова. Понедельник из своих побывок в Ростове однажды даже увез… коня, подаренного ему от всего сердца казаками. «Увез», конечно, фигурально, дар пристроил в надежные руки на месте - не мчать же на скакуне по столичным магистралям.

К современному футболу он, игравший рядом с Яшиным, Нетто, Ивановым, относится с легкой долей былого превосходства. Ведь у его поколения бразильцы-аргентинцы-немцы-шведы-итальянцы-испанцы не вызывали никакого трепета. С ними и играли на равных, а частенько и били крепко.

Он болеет за «Спартак» и ЦСКА. Переживает за «Ростов», к сожалению, если по-армейски, перешедший из офицерского состава - в рядовой. Который при нем и позже боялись. И в Москве, и в Киеве, и в Тбилиси, и в Ташкенте… А сейчас мало кто опасается. Из игроков выделяет Погребняка, Аршавина, Билялетдинова и Жиркова.

Ему исполнилось не так давно семьдесят. Семь десятков насыщенных и интереснейших лет.